Председатель союза пчеловодов Приморского края Рамиль Еникеев — об ожиданиях от нового сезона и проблемных вопросах отрасли
Приморские пчеловоды до сих пор оправляются от последствий прошлогодних проблем — массового заболевания и падежа пчел. При этом с оптимизмом смотрят в будущее — рассчитывают на хороший медосбор от липы. Об ожиданиях от нового сезона, проблемных вопросах отрасли и способах их решения рассуждает председатель союза пчеловодов Приморского края Рамиль Еникеев.
Уже с конца прошлого года Союз пчеловодов Приморского края вместе с нашей наукой начал работу по выяснению причин произошедшего. Вместе с Приморским аграрным университетом и НИИ Роспотребнадзора им. Сомова провели и проводим исследования на выявление вирусных заболеваний. Мне пришлось слетать в Москву, включиться в работу ветеринарной секции РАН. Организовали учёбу для наших ветеринарных специалистов с помощью лучших российских учёных.
Ситуацию взял на контроль заместитель председателя правительства Приморского края Николай Стецко и министр сельского хозяйства региона Андрей Бронц. Учитывая, что пчеловодство является одной из важных отраслей в регионе, губернатором Олегом Кожемяко было принято решение о создании АНО "Агентство по развитию пчеловодства Приморского края". На данный момент проходит его регистрация в органах юстиции. Эта организация и будет работать над тем, чтобы устранить причины произошедшего коллапса.
В этом году прогнозируется неплохой медосбор с липы, при условии что погода "не подкачает". Но главная задача – это восстановление поголовья пчёл. Некоторые пчеловоды, потерявшие полностью пасеки, решили оставить это занятие. Увы, но у нас до сих пор нет ни одного племенного хозяйства по Дальневосточной породе пчелы, и приходится искать различные варианты восстановления пасек. Но, наши депутаты сейчас разрабатывают меры поддержки для пчеловодов, которые смогут помочь пережить этот период.
Мы категорически против завоза в регион пчёл других пород, тем более, что выжившие пчёлы – это наиболее сильный материал в плане иммунитета и жизнестойкости. Скажу также, что такие кризисные ситуации случаются в пчеловодстве с определённой цикличностью — примерно раз в 25-30 лет.
Между тем, к сожалению, не спадает накал напряжения и в вопросе сохранения главного нашего медоноса – липы. Погода устоялась, пчеловоды выезжают "на разведку" в тайгу и видят печальную картину: пеньки на месте лип, которые росли и были кормовой базой для их пчёл на протяжении нескольких лет. Уже поступает информация из нескольких районов, будем работать с ней. Единственное правильное решение, по мнению жителей таёжных поселков, пчеловодов, учёных – ограничение заготовки древесины липы, по примеру нашего кедра (сосны Корейской).
Прогнозируем, что цены на мёд в новом сезоне останутся на уровне прошлого года. Всё зависит от липового медосбора. Надеемся ,что он будет неплохим. Два года подряд без липового нектара – мы такое не заслужили.
Самыми медоносными в нашей стране считаются республика Башкортостан, Приморский и Алтайский края. В Приморье в прошлом году накачали больше шести тысяч тонн мёда. В соседнем Хабаровском крае результаты много скромнее – он не попадает даже в десятку сладких регионов. Результат прошлого года – чуть меньше пятисот тонн. При всей разнице в объёмах проблемы у пасечников из соседних регионов общие, но есть и поддержка от своих минсельхозов.
Сергей Алавердов подхватывает рамки из улья и ставит в роторный станок. Чтобы распечатать соты многие пасечники всё ещё используют нож, но здесь процесс автоматизирован. Это ускоряет откачку в несколько раз, говорит Сергей. Ножи ротора срезают восковые крышечки, которыми пчёлы запечатывают соты, забрус падает в подставленный лоток. Распечатанные соты ставят в медогонку. Она у Алавердовых тоже автоматическая.
— В медогонке мёд откачивается с помощью центробежной силы, — поясняет пасечник Сергей Алавердов. — Вообще современное оборудование помогает очень. Раньше только на распечатку нужно было 1-2 человека, да у нас было 2 медогонки ручные на 4 рамки каждая, мы всех детей привлекали к работе. Сейчас я и один могу приехать, мёд откачать. Хотя, когда мы все вместе, у нас работа веселее идёт, дело спорится.
Семья у Алавердовых большая – Сергей, его жена Мария, и трое детей. Средний Макар помогает отцу, следит за медогонкой, младший, Захар, наващивает рамки. Процесс не сложный, но очень ответственный.
— Я беру рамку, на ней уже натянута проволока, — объясняет процесс Захар. — И при помощи электрического наващивателя как бы приклеиваю, припаиваю вощину к проволоке. Ячейки вощины – это пятиугольник, уже как бы образец для пчёл, как строить соты, и я им пример подаю и облегчаю процесс.
Рамки Алавердовы изготавливали всю зиму. Сейчас гордятся своим сотохранилищем. То, что начиналось как хобби отца семейства, стало прибыльным бизнесом. В прошлом году получили грант «Агростартап», взяли дальневосточный гектар в селе Полётное района имени Лазо. На без малого 2 миллиона рублей закупили оборудование, необходимые для работы материалы, разработали свой бренд, под которым сейчас и реализуют продукцию через интернет.
— Начинали мы с социального контракта. Потом нам понравилось получать сразу большие суммы, это дает большой толчок развитию дела, позволяет продумать и систематизировать работу, поэтому вышли на грант, — говорит Мария Алавердова. — Мы кроме того увеличили количество пчелосемей, теперь у нас их порядка 100.
— Потянуло к земле, вот и всё, — отшучивается Сергей. — У меня дед пчёлами занимался, но как-то было не очень интересно, а потом несколько лет назад к нам на участок залетел рой пчел. Я решил, что это знак, и понеслось. Пчелы – они же ведь живут по таким же законам, это такое же государство, как и люди. Очень интересно разбираться, и когда ты уже начинаешь понимать пчел, и многие процессы, которые в нашей стране происходят, тоже начинают быть понятными. Пчелы не все на одно лицо, есть разные породы. Вот у наших, например, смена матки происходит через роевое состояние. Взять, например, европейские породы – там идет тихая смена матки. Есть кавказские породы - там может быть две матки в семье, что в русских породах не приемлемо. Мне важно ещё не просто пчёл изучать, зарабатывать и семью обеспечивать, мне интересна апитерапия, продуты пчеловодства, развивать это направление, чтобы они помогали людям жить дольше и меньше болеть. А еще я хочу, чтобы нашим детям что-то осталось после нас. Поэтому мы по периметру нашего гектара посадили этой весной 70 лип. Прижились пока не все, но мы хотим довести их число до 100. Чтобы лет через 20-30 наши дети могли получать чистый и полезный липовый мёд.
Усилия молодых пчеловодов уже заметили на федеральном уровне – в этом году семья Алавердовых стала победителями всероссийского конкурса, который проводил Союз промышленных пчеловодов России.
У Сергея Суровцева пасека тоже на дальневосточном гектаре. В 2016 году вместе с семьёй взяли 3 гектара в районе села Кругликово. Бывший военный говорит, что долго думал, чем будет заниматься на пенсии. Многодетный отец воспитывает 4-х детей, и Сергей рассудил, что вырастить их в атмосфере любви к природе, заботе о ней, помощи людям можно с помощью пчеловодства.
— Мед уже не брызжет, хороший мёд пошёл, — говорит Сергей Суровцев. — Знаете, как получается качественный мёд? Пчела приносит каплю нектара, закладывает в нижнюю часть рамки своего домика, внутриульевая пчела, молодая, которая еще за медом не летает, он заглатывает эту капельку нектара, там происходит смешение с ее ферментом, слюной пчелиной, и потом поднимает эту капельку чуть выше. Следующая пчела еще повторяет этот процесс. Чем больше таких циклов произошло, такой обработки меда, тем более ценным он является. Поэтому чем более многочисленная семья в улье, тем более качественный мёд получается. Видите, пчёлы на рамке ковром располагаются? Они в настоящий момент создают микроклимат для меда, им нужно выполнить задание. Они должны мед подсушить - убрать из него лишнюю влагу, подготовить его к запечатке. Пока еще мёда мало, они должны его складывать, складывать.
Начинал Суровцев с 8 ульев, сейчас на пасеке живёт уже порядка 100 пчелосемей. Но увеличивать поголовье пчеловод пока не планирует, говорит, что делать это дело единственным бизнесом можно, если налажен сбыт.
— Пчеловодство, как любое другое направление сельского хозяйства – рискованное предприятие, — говорит Сергей Суровцев. — Пчелы, как и люди, болеют, природа время от времени отдыхает и выделяет меньше меда. К примеру, в прошлом году мы собрали около 4 тонн липового меда, а в этом году такого количества нет. Это связано с тем, что 2 липы из трёх не набрали необходимого количества соцветий, следовательно, выделяли меньше нектара. Такое в природе существует, липа раз в 4 года отдыхает, это не правило, но такое наблюдают. В этом году я остался здесь, на пасеке, не стал кочевать, решил изучить потенциал этого места с точки зрения производства меда. Местами очень удивляюсь, потому что если говорить о первой половине лета, то меда немного. Дожди, разнотравье, липа, иван-чай, другие растения дали в состав меда свою составляющую, но вот уже около недели неплохие приносы, они радуют, это позволяет спрогнозировать примерно такой же объем меда, как в прошлом году, еще 2-3 тонны я смогу добрать, наверное, если дожди не зарядят. Но погода это одно, а второе – медведи. У нас тут повадился ходить один, у меня несколько ульев разорил, оборудование поломал, у соседей тоже. Я убытков уже на 100 тысяч насчитал. Сообщил в министерство сельского хозяйства, те пообещали какие-то меры предпринять. Я не могу в него стрелять – по закону не положено. Натянул по периметру проволоку, пустил слабый ток, простыни белые развесил - он их боится, музыку громкую включаю – дискотеку ему устраиваю. Приходится тут жить, своё хозяйство караулить.
Еще одна проблема, с которой периодически сталкиваются пчеловоды всех регионов России – это мор пчёл из-за опрыскивания лесов и полей от вредителей. В 2021 году в 5 районах Башкортостана объявили режим ЧС из-за того, что в регионе провели санитарную обработку лесов от непарного шелкопряда. В результате правительство республики компенсировало 61 хозяйству почти 17 миллионов рублей убытков. В этом году в Аургазинском районе Башкирии произошла массовая гибель пчёл из-за опрыскивания полей пестицидами. Хозяйства и фермеры должны предупреждать пчеловодов о готовящейся обработке, но когда и за сколько дней – вопрос до некоторого времени был открытый. 20 июня
были приняты поправки в статью 15.2 Федерального закона «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами» и статью 16 Федерального закона “О пчеловодстве в Российской Федерации». Теперь СМИ будут оповещать население не ранее чем за десять дней и не позднее, чем за пять дней до обработки территории ядохимикатами. В первую очередь это коснется тех, кто проживает на расстоянии до семи километров от границ земель, на которых запланировано применение ядопрепаратов. Закон вступит в силу 1 марта 2024 года.
Чтобы работать успешно, догнать и перегнать Приморье, пчеловоды которого в прошлом году собрали больше 6 тысяч тонн мёда, против неполных 500, нужно популяризировать мёд на правительственном уровне, уверены пчеловоды Хабаровского края. Раньше все знали – заболел – выпей чая с мёдом, прополощи горло настойкой прополиса, разжуй кусочек сот. Сейчас это, скорее, сладкое лакомство. Дальневосточный мёд нуждается в рекламе, а у одного пасечника нет таких денег. Вот башкирский мёд уже давно стал брендом, и это, с одной стороны, хорошо – Башкортостан в прошлом году показал 7 000 тонн собранного мёда, а с другой – под видом алтайского и башкирского недобросовестные бизнесмены продают даже не мёд – медовый продукт.
— Ну не может мёд стоить, как сахар, — уверен председатель Союза пчеловодов Приморья Рамиль Еникеев. — У нас в Приморье мы мёда даже больше производим, чем можем съесть. А посмотришь – на полках магазинов стоит привозной мёд, и довольно дёшево. Есть китайский фальсификат, это мёд с сахаром разбавленный. Пользы в нём нет, стоит недорого, на вкус похоже на натуральный. Люди, которые не разбираются, могут и купить такое. Но в основном у нас все знают, где пасека и кто занимается мёдом. А вот с башкирским беда. Приезжают добры молодцы, расхваливают товар, литр рублей 600-800 стоит. И такой, и сякой, женщины особенно реагируют. Попробовали – купили. А документы не каждый покажет. Вообще, чтобы обезопасить себя, стоит попросить перед покупкой результаты ветеринарного исследования как пасеки, которые подтверждают, что пчелы не больны, как и самого мёда.
В этом году, продолжает Еникеев, липа в Приморье тоже отдыхает. В каких-то районах собрали единицы от уровня прошлого года, в других вообще по нулям. Да и пришедшие в регион тайфуны не дают пчёлам работать в полную силу. Медведи тоже донимают – куда же без них. Хорошо помогают электронные пастухи – та самая проволока под током. Некоторые дедушки, улыбается председатель Союза пчеловодов Приморья, ставят возле пасеки банку с мёдом – задабривают хозяина тайги.
Везти приморский мёд на запад России невыгодно, говорит Еникеев. Гораздо разумней обратить внимание на азиатские рынки сбыта. Но для этого нужно, чтобы приморская продукция была узнаваема, и её бы хотели так же, как мёд из Башкортостана.
— Мы обратились за помощью в правительство региона, внесли такое предложение в проект программы развития нашей отрасли. Важно выделить характеристики именно нашего мёда, его полезность. Что касается китайского рынка, мы успешно приняли участие в 32-й международной Харбинской торгово-экономической ярмарке, которая прошла с 15 по 19 июня. Продукция приморских пчеловодов получила высокую оценку.
В Хабаровском крае пасечников тоже поддерживают на краевом уровне. В регионе действует грант «Агростартап», в период с 2019 года им воспользовалось 5 человек, общая сумма составила почти 15,5 миллионов рублей.
— У нас в крае пасеки стоят в Бикинском, Вяземском, районе имени Лазо, Хабаровском, Комсомольском, Нанайском районах, — рассказала первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Хабаровского края Алена Селезнева. — Для популяризации местной продукции мы предоставляем места фермерам и пчеловодам на сельскохозяйственной ярмарке возле арены «Ерофей» по выходным дням. Сейчас благодаря распоряжению губернатора края Михаилу Дегтярёву для участников ярмарки ветеринарные проверки бесплатны. Экономятся время и деньги сельхозпроизводителей. Кроме того, мы предоставляем муниципальным образованиям края субсидию на поддержку пчеловодов. На эти деньги можно купить какое-то оборудование, пчелосемьи, сахар – зимой подкармливать пчёл. В этом году эта субсидия составила около одного миллиона рублей.
Этих людей из разных уголков России объединила привычка потреблять экологически чистые продукты. Выращивать и производить их своими руками они собираются на «дальневосточных гектарах». Площади под огороды и производство в Приморском крае бесплатно получают переселенцы из Тюмени и Сочи, Новосибирска и Перми. В Шкотовском районе они рассчитывают создать свой эко-поселок, а деньги на его безбедное существование им должна принести собственная криптовалюта.
Приморские пчеловоды до сих пор оправляются от последствий прошлогодних проблем — массового заболевания и падежа пчел. При этом с оптимизмом смотрят в будущее — рассчитывают на хороший медосбор от липы. Об ожиданиях от нового сезона, проблемных вопросах отрасли и способах их решения рассуждает председатель союза пчеловодов Приморского края Рамиль Еникеев.
Уже с конца прошлого года Союз пчеловодов Приморского края вместе с нашей наукой начал работу по выяснению причин произошедшего. Вместе с Приморским аграрным университетом и НИИ Роспотребнадзора им. Сомова провели и проводим исследования на выявление вирусных заболеваний. Мне пришлось слетать в Москву, включиться в работу ветеринарной секции РАН. Организовали учёбу для наших ветеринарных специалистов с помощью лучших российских учёных.
Ситуацию взял на контроль заместитель председателя правительства Приморского края Николай Стецко и министр сельского хозяйства региона Андрей Бронц. Учитывая, что пчеловодство является одной из важных отраслей в регионе, губернатором Олегом Кожемяко было принято решение о создании АНО "Агентство по развитию пчеловодства Приморского края". На данный момент проходит его регистрация в органах юстиции. Эта организация и будет работать над тем, чтобы устранить причины произошедшего коллапса.
В этом году прогнозируется неплохой медосбор с липы, при условии что погода "не подкачает". Но главная задача – это восстановление поголовья пчёл. Некоторые пчеловоды, потерявшие полностью пасеки, решили оставить это занятие. Увы, но у нас до сих пор нет ни одного племенного хозяйства по Дальневосточной породе пчелы, и приходится искать различные варианты восстановления пасек. Но, наши депутаты сейчас разрабатывают меры поддержки для пчеловодов, которые смогут помочь пережить этот период.
Мы категорически против завоза в регион пчёл других пород, тем более, что выжившие пчёлы – это наиболее сильный материал в плане иммунитета и жизнестойкости. Скажу также, что такие кризисные ситуации случаются в пчеловодстве с определённой цикличностью — примерно раз в 25-30 лет.
Между тем, к сожалению, не спадает накал напряжения и в вопросе сохранения главного нашего медоноса – липы. Погода устоялась, пчеловоды выезжают "на разведку" в тайгу и видят печальную картину: пеньки на месте лип, которые росли и были кормовой базой для их пчёл на протяжении нескольких лет. Уже поступает информация из нескольких районов, будем работать с ней. Единственное правильное решение, по мнению жителей таёжных поселков, пчеловодов, учёных – ограничение заготовки древесины липы, по примеру нашего кедра (сосны Корейской).
Прогнозируем, что цены на мёд в новом сезоне останутся на уровне прошлого года. Всё зависит от липового медосбора. Надеемся ,что он будет неплохим. Два года подряд без липового нектара – мы такое не заслужили.
В России с 1 апреля началась поэтапная маркировка икры осетровых и лососевых видов рыб. Более 80% объема этого деликатеса производится на Дальнем Востоке. О том, как маркировка скажется на поставщиках и потребителях, рассуждает президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Герман Зверев.
– В 2023 году в России официально было произведено почти 24 тыс. тонн красной икры и 70 тонн черной. Если черная икра — это продукт премиальный, который потребляет очень узкая прослойка населения, то красная икра — традиционный деликатес русской кухни, пользующийся повышенным спросом в период Нового года, 23 февраля и 8 марта, также Масленицы. При этом икра – чувствительный к условиям хранения продукт (температурному режиму, загрязненности микроорганизмами, уровню влажности и т.д.). Нелегальные производители не имеют необходимых мощностей для соблюдения этих условий и в большинстве случаев выпускают в оборот продукцию опасную для здоровья населения.
На российском рынке красной икры долгое время доминировал полукриминальный симбиоз: «фирмы-однодневки», уходящие от уплаты НДС, и авиатрафик икры в багаже пассажиров. Примерно три-четыре тыс. тонн красной икры (из среднегодового объема внутреннего потребления в 18 тыс. тонн) имели «серое происхождение» и реализовывались по «серым каналам».
Совокупность мер госконтроля уничтожила «заповедник прибыли» для недобросовестных и нелегальных участников рынка. Серьезное влияние оказало изменение налогового регулирования, усиление ветеринарного контроля через ФГИС «Меркурий», внедрение на Камчатке – главном регионе производства красной икры – эксперимента по регламентированию объема перевозимой в багаже пассажиров красной икры. Внедрение цифровой маркировки икры – еще один важный инструмент в борьбе с этой проблемой. Главное последствие этой комплексной работы – снижение объема продукции опасной для здоровья человека, сохранение запасов ценных пород рыбы и создание равных условий для конкуренции на рынке.
ВАРПЭ плотно работает с Центром развития перспективных технологий (ЦРПТ) при реализации проекта по обязательной маркировке икры. По нашей инициативе принята важная мера поддержки малого и среднего бизнеса: они смогут возместить часть расходов на покупку оборудования для маркировки. Кроме того, по нашему запросу ЦРПТ готовило несколько официальных разъяснений по вопросам производителей. В начале марта мы провели совместный вебинар по подготовке отрасли к маркировке, в нем приняли участие предприятия, которые суммарно выпускают около 80% красной икры в стране.
С 1 июня на Дальнем Востоке стартует лососевая путина, мы будем очень плотно работать с ЦРПТ, чтобы избежать каких-либо сбоев в работе предприятий из-за введения новых требований.
Фермер из Хабаровского края Михаил Утробин получил «дальневосточный гектар» одним из первых в регионе. Сейчас его продукция представлена в сетевых магазинах краевой столицы, а сам Михаил предлагает инициативы для улучшения сельхозсферы, которые могут повлиять и на экономику ДФО в целом. Одна из инициатив уже поддержана на федеральном уровне.
- Я как простой житель Дальнего Востока ощущаю поддержку, которую оказывает региону государство: есть специальные преференционные режимы, «Дальневосточная ипотека», «Дальневосточный гектар». Я сам являюсь получателем и «дальневосточного гектара», и «дальневосточной ипотеки». Это значит, что я уверен – эти инструменты реально хорошие, рабочие, помогающие выполнять задачи, которые стоят перед Дальним Востоком: сохранение численности населения, разворот на Восток, развитие экономических связей внутри регионов, а также развитие внешнеэкономических связей.
Программы «Дальневосточная ипотека» и «Дальневосточный гектар» – это классные инструменты. Сейчас, конечно, внимание к «гектару» ослабевает, потому что ложка дорога к обеду. Когда нужно было максимально всем рассказать о том, что есть такая программа, было больше внимания со стороны средств массовой информации. Сейчас его намного меньше, но есть и плюсы. Это отдельная программа, которая с 2016 года претерпела кучу изменений: десятки тысяч людей воспользовались правом безвозмездно получить землю, были определенные препоны, но их убирали с помощью внесения корректив в Федеральный закон.
Я фанат «Дальневосточного гектара», всегда искренне «топлю» за эту историю, потому что это реально выгодно. Я предлагал при освоении первого гектара давать второй, третий, десятый гектар. Мы готовы, земли свободные есть. При этом инструмент получения земли реально подразумевает полное отсутствие какой-либо коррупционной составляющей: все делается, сидя за компьютером, никто не сможет какие-то препоны создать. Одна из правок в федеральном законе была принята по моей просьбе – давать дополнительный гектар. Я сам воспользовался этой возможностью и дополнительно к пяти уже имеющимся гектарам, взятым на всю семью, оформил еще два в месте, которое мне очень-очень нравилось. Опять же, не ходя ни к кому на поклоны, ни с кем ничего не обсуждая, а просто в соответствии с законом, который у нас принят. Это здорово.
Конечно, хотелось бы дополнительной поддержки. Мне кажется, было бы неплохо запустить в одном или нескольких регионах ДФО пилотный проект раздачи дальневосточных гектаров не там, где ты выберешь участок, а там, где государственные органы найдут свободную землю, сделают дорожную, электросетевую инфраструктуру, подведут газ и создадут какой-то кластер или современную деревню XXI века со всеми коммуникациями: интернетом, сотовой связью, возможно, единой скважиной и очистными сооружениями. Мне кажется, что в наше время это очень просто: есть модульные решения, готовые, надежные, которые позволяют дать эти коммунальные блага не одному, а сразу многим.
Я построил дом сам, дорожную инфраструктуру, электричество тоже проводил сам, скважину бурил для себя, очистные сооружения делал для своего участка. Просто я понимаю, если бы было 10 рядом компактно расположенных хозяйств, то в пересчете на единицу домовладения это было бы дешевле минимум на 30-50%. Поэтому есть такая задумка о современной деревне, состоящей из «дальневосточных гектаров».
Есть и предложение о предпринимательской деятельности, касающееся разворота на Восток. По моему мнению, стоит распространить условия режимов ТОР и СПВ на всех предпринимателей ДФО. Можно опять же сделать пилотный проект в каком-то дальневосточном регионе, либо предоставить преференции этих режимов для предпринимателей, занятых в приоритетных сферах экономики. Например, можно дать предпринимателям из сельхозсферы такие же налоговые послабления, как для резидентов ТОР и СПВ. Мне кажется, что это предложение позволит проактивно развивать экономику и взвинтить темпы развития Дальнего Востока.
На примере тех же ТОР и СПВ мы видим, что эксперимент начавшийся более десятка лет назад, не сворачивают. Значит государству это выгодно: появляются новые рабочие места, люди закрепляются на территориях. И особенно внимание нужно уделить сельским территориям, потому что село кормит нашу страну. Надо сделать так, чтобы люди перестали бежать в города, потому что в селах сейчас нет должной инфраструктуры, нет «белых» зарплат, люди не могут получить ту же самую «сельскую» или «дальневосточную ипотеку», потому что не устроены. А чтобы закрепить людей, нужно дать им возможность получить возможность жить в новом современном доме.
Решить эту проблему, на мой взгляд, и помогут льготы ТОР и СПВ: работодатели в сельской местности смогут снизить отчисления в различные фонды, благодаря этому будут официально трудоустраивать сельских жителей, платить им «белую» зарплату. А те в свою очередь смогут закрепиться на своей территории.
Главное в сельском хозяйстве, по моему мнению – качество продукта. Последние два года мы идем по пути кооперации с другими фермерами, которые готовы давать высококачественный продукт, чтобы мы поставляли его на прилавки Хабаровска. В 2023 году у нас был рост производства в полтора-два раза относительно предыдущего года. В этом году мы тоже хотим примерно настолько же вырасти, для этого я реконструировал производственные мощности по переработке молока, отладил многие логистические процессы, поменял персонал. Мы готовы к росту, но я против роста в 3-5-10 раз, я так не могу и не хочу. Я за качественный продукт, а не за объемы. Мне приятно, когда я иду по городу, со мной здороваются, говорят, что у нас лучшее молоко в Хабаровске. И пусть у меня будет рост небольшой, зато с сохранением качества, к которому привыкли покупатели. Для меня это принципиально важно. Примерно 95% покупателей нашей продукции – это постоянные клиенты. Я горд этим, а также своей продукцией, и планирую, что дальше будет так же.