Второй после Китая

Согласно прогнозу ООО «УК “РМ Рейл”», в Евросоюз в 2022 году может быть недопоставлено 25 млн т угольной продукции (с августа начнет действовать эмбарго на экспорт этого энергоносителя из РФ, предусмотренное пятым пакетом европейских санкций, но еще раньше страны ЕС стали сокращать его ввоз). От российских поставок также отказывается Япония, что еще приведет к потерям примерно 5 млн т. Тем не менее Индия в текущем году может значительно увеличить импорт угля из России – на 18 млн т.

Кроме того, появляется информация о возможности увеличения индийскими потребителями закупок российской нефти (потери экспорта нефти и нефтепродуктов из РФ на сегодня оцениваются в 16 млн т). Поскольку Индия является крупным производителем стали в мире, входит в топ-10 ее экспортеров (в 2021 году она поставила на внешние рынки более 20 млн т сталелитейной продукции), есть перспективы для наращивания в эту страну отправок и кокса и железной руды.

Об интересе к индийскому рынку говорят представители бизнеса. Как ранее информировала глава компании «Колмар» Анна Цивилева, в то время как от российского угля отказывается Евросоюз, Япония и Южная Корея, больше угольной продукции обещает импортировать из России Индия. Эта страна - достаточно молодой и весьма перспективный рынок, пояснил заместитель гендиректора Восточной горнорудной компании (ВГК) Степан Карапетян: «Он сейчас по потреблению в мире второй после Китая». ВГК, которая разрабатывает крупнейшее на Сахалине угольное месторождение, подписала с индийской стороной несколько контрактов. Объем отгрузки через порт Шахтерск в эту страну, как ожидается, возрастет в 2022 году до 2–2,5 млн т.

Различная номенклатура товаров перевозится между Россией и Индией в контейнерах. В частности, основу экспортного грузопотока из РФ сейчас формируют удобрения, бумага, рулонная сталь, абразивный материал, в Россию импортируются электроприборы, техника, промышленное оборудование, неопасная химия, текстиль, пищевая продукция.

С привлечением иных стран

По словам замруководителя отдела логистики компании «Рускон» Алексея Афанасьева, несмотря на серьезные планы, сегодняшнее состояние контейнерного трафика с Индией оставляет желать лучшего: если импорт оттуда более заметный, то российского экспорта из-за отсутствия регулярных морских сообщений мало. Есть возможности задействовать мультимодальные сервисы через Азербайджан, Турцию и Иран, но, к примеру, иранская сторона не готова к тому, чтобы такие перевозки организовать на нормальном уровне. «Что касаемо Турции, то на текущей волне перевозчиков и контрагентов, которые очень хотят работать <c нами>, невероятное количество, но 80–90% из них – господа не очень ответственные», - предупреждает Алексей Афанасьев.

Тем не менее доставка контейнеров морем с перегрузом в портах третьих стран пока что наиболее распространена. Например, сегодня контейнерные перевозки возможны из Индии во Владивосток с трансшиппингом в Нинбо (КНР), сообщил заместитель директора по развитию бизнеса ООО «Феско интегрированный транспорт» Максим Буханов. Время доставки контейнера во Владивосток с учетом схемы перегруза в китайском порту может занять примерно 30 дней.

Параллельно делаются попытки связать Россию и Индию прямыми морскими линиями. В июле из Новороссийска маршрутом через Суэцкий канал отправлен контейнеровоз в индийский порт Нава-Шева (Мумбаи). Грузы планируется отправлять в Индию пока раз в месяц по согласованному графику, в дальнейшем количество судозаходов может быть увеличено до двух. Время следования по морю - около 14–15 суток. В рамках сервиса по запросу клиентов доступна транспортировка привлеченным фидерным судном из Нава-Шева в другой индийский порт Мундра, а также доставка контейнера до конечного получателя автотранспортом вглубь Индии.

Обкатывается логистика по МТК «Север – Юг» с использованием инфраструктуры Прикаспийских стран. В начале июля из Подмосковья отправился контейнерный поезд по восточной ветке этого транспортного коридора (Москва – Озинки – Семиглавый Мар – Болашак – Серхетяка – Инче Бурун), пролегающей через Россию, Казахстан, Туркменистан, Иран. По прибытию в иранский порт Бендер-Аббас контейнеры перегрузятся на судно, следующее в конечный пункт назначения – Нава-Шева. Ориентировочно транзитное время займет 35–37 дней при протяженности маршрута свыше 8 тыс. км.

Афганский транзит

Сегодня бизнесу приходится задействовать и сугубо сухопутные пути сообщений. Как рассказал советник президента Национального исследовательского центра перевозок и инфраструктуры Глеб Зазнов, есть несколько российских компаний, которые возят груз в Бирму и северную Индию автотранспортом через Китай. Правда, стоимость такой перевозки крайне высока. Более выгодным, считает эксперт, может стать интермодальный маршрут в Индию через Афганистан и Пакистан.

По его словам, экспортные поставки рационально организовать сначала по железной дороге до Мазари-Шарифа, расположенного на севере Афганистана, недалеко от границы с Узбекистаном. Далее путь предстоит автотранспортом по направлению Мазари-Шариф – Исламабад.

Нынешние власти Афганистана заинтересованы в транзите товаров, уточнил Глеб Зазнов, хотя должны быть предоставлены гарантии сохранности груза и организовано их сопровождение. Единственное, афганская сторона на сегодня не располагает перегрузочными мощностями и магистральным транспортом. Поэтому российским грузовладельцам целесообразно найти пакистанского партнера с автопарком, который сможет перегружать в Афганистане или непосредственно в Узбекистане контейнеры на автоприцепы, доставлять груз до железнодорожной станции в Пакистане с повторным перегрузом и адресацией индийскому получателю.

Географически для экспортеров южного Урала и Кузбасса это будет самое короткое транспортное плечо в Индию в сравнении с окружными маршрутами, отмечает эксперт. Впрочем, признает он, пропускные способности железнодорожного участка до Мазари-Шарифа сильно ограничены, на афганскую сторону возможно передавать пока не больше одного поезда в сутки.

Член научного совета Российской ассоциации экспедиторских и логистических организаций Александр Тысячников однако не видит перспектив для российского экспорта на данном направлении вследствие геополитических рисков. На пакистано-индийской границе периодически возникают конфликты, указывает он, кроме того, Исламабад, где нынешней весной заступило новое, проамерикански настроенное, правительство, ввел запрет на прием грузов из России. «Сегодня те, кто торговал с Пакистаном, сначала завозят груз в ОАЭ, придавая ему ближневосточное происхождение. После этого он следует в Пакистан, напрямую <перевозка> из России запрещена», - проинформировал представитель ассоциации.

Как провожали пароходы

Но еще большей проблемой для обеспечения внешнеторговых связей выступает нехватка флота. «Много ли <морских> перевозчиков между Ираном и Индией? Я знаю только одну – Государственную иранскую судоходную компанию, – рассказывает Александр Тысячников. – У Индии и Ирана было совместное судоходное предприятие. Но когда в 2010 году ввели усиленные санкции против Тегерана, индийцы вышли из СП».

У Ирана регулярные морские связи с Индией (с портами Нава-Шева и Мундра) обеспечивают всего три судна номинальной вместимостью 2,2 тыс. TEU (контейнеров в 20-футовом эквиваленте). Свободной вместимости для российского груза нет, подчеркивает эксперт, поскольку эти линии завязаны прежде всего на поставках между соседними странами сельхозпродукции. Только одиночные контейнеры иранцы могут взять на борт, за очень хорошие деньги, рассуждает он. Между тем в 2021 году объем контейнерного трафика между РФ и Индией составил 195 тыс. TEU. Для таких объемов требуется более 40 судов. У самой Индии для развития линейного судоходства с РФ нет дополнительного флота. The Shipping Corporation of India имеет в распоряжении три контейнеровоза, но они заняты на сообщениях с Европой.

Вопрос транспортного обеспечения торговли с Индией уходит в плоскость глобальной российской проблемы. «В середине 1990-х люди, тогда находившиеся у власти, говорили, а зачем нам морской транспорт. Все, что нам нужно, нам привезут. В результате мы по большому счету лишились наших пароходств…Есть условный «Совкомфлот», но это нефть и газ, а как быть с генеральными грузами», - говорит Александр Тысячников.

В итоге, отметил он, Россия оказалась в полной зависимости от иностранных судовладельцев (отечественным флотом перевозилось не более 2% объемов российской внешней торговли), многие из которых покидают наш рынок: из 15 крупнейших морских перевозчиков после 24 февраля приостановили работу с РФ 12 компаний.

В качестве примера для подражания представитель Российской ассоциации экспедиторских и логистических организаций привел Китай. Развивая экспортоориентированные производства, он активно строил торговый флот. Только в прошлом году в КНР появились две новые судоходные компании для перевозок собственного экспорта/импорта.

При этом рассчитывать на помощь китайских моряков России не стоит, считает эксперт. Сейчас судовладельцы из Поднебесной практически не принимают российский груз, предлагая для него сухопутные направления через железнодорожные погранпереходы. При этом цена на трансграничную перевозку по железной дороге за последний месяц выросла на 30%.

«Одна из причин (переориентации грузов на железнодорожный транспорт и роста ставок на вагонные отправки – прим. ред.) – заработавший после ковидных ограничений Шанхай. Тот отложенный экспорт, который был в регионах центрального Китая, пошел в Европу. Соответственно, мест на пароходах не хватает из-за резкого спроса. И КНР часть экспорта переориентировала с согласия европейских стран на сухопутное плечо, невзирая на то, что груз идет транзитом через РФ», - сообщил Александр Тысячников.

Как заключил эксперт, в любом случае для России наступает время инвестировать в постройку торгового флота. Вопрос, правда, насколько к этому готовы и заказчики и отечественные судостроители. «Советский Союз владел большим крупнотоннажным флотом. Мы с тех пор продавали, продавали его, продали быстро. А построить так быстро не успеем – нет ни верфей, ни денег», - говорит один из топ-менеджеров крупной компании-экспортера.

Он рассказал, что сейчас при участии Российского экспортного центра, Минпромторга, Минтранса РФ прорабатываются схемы субсидирования затрат в новый флот со стороны государства. Между тем возникает несколько важных моментов. «В условиях того, что любой признак российской финансовой поддержки будет практически закрывать для судна вход в целый ряд портов, совместить господдержку и свободное плавание будет очень трудно. Пока нет никакой юридической конструкции. Есть добрая воля построить, профинансировать, а решения, как это совместить с транспортной гибкостью, нет. Это означает, что промышленные компании должны на свой страх и риск инвестировать, привлекать деньги на любых приемлемых условиях», - заключил представитель компании.

Согласно прогнозам, озвученным индийским каналом WION, в 2022 году Индия станет наиболее быстрорастущей экономикой мира. В соответствии с ожиданиями правительства страны валовый внутренний продукт (ВВП) увеличится на восемь процентов. Одновременно, в геополитическом плане Индия всё больше осознаёт себя державой с глобальными интересами и далеко идущими политическими амбициями (подробнее в материале EastRussia – «Индия, Россия, Соединённые Штаты: у кого мяч?»).

В этом контексте российско-индийские отношения предполагают как радужные перспективы, так и подводные камни. Начало специальной военной операции на Украине лишь подытожило изменение глобального мирового порядка. Рост политической неопределённости и волатильности в экономике в 2022 году заставляет пересмотреть устоявшиеся модели во внешней политике и мировой экономике.

Для рассмотрения отношений Москвы и Нью-Дели следует вспомнить, что с момента образования Республики Индия Советская Россия последовательно сохраняла дружеский курс по отношению к государству Индостана. В какой-то степени поэтому связи на высоком политическом уровне, во-первых, опережают развитие двусторонней торговли, а, во-вторых, нередко дают основания воспринимать экономические связи как нечто второстепенное.

Неудивительно, что в 2014 г. родилась идея, озвученная на встрече Президента РФ Владимира Путина и Премьер-министра Индии Нарендры Моди о достижении оборота в 30 миллиардов долларов США к 2025 г. На сегодняшний день амбициозный замысел, может остаться благим пожеланием. Прежде всего, на озвученные планы негативно повлияли вполне «уважительные причины»: прокатившаяся по миру новая коронавирусная инфекция COVID-19, а затем начало жёсткого противостояния России и так называемого коллективного Запада не способствовала ускорению экномического сотрудничества.

Стоит отметить, что Москва и Нью-Дели без особого напряжения в состоянии поддерживать определённый уровень товарооборота. В 2019 г. он составил 11,20 млрд долларов США, в пандемийный, 2020 г. – 9,26 млрд долларов, а в 2021 г. составил около 13,60 млрд долларов. То есть порог в 10 млрд пройден. В свою очередь ранее сложившейся практики экономического сотрудничества явно недостаточно для достижения озвученных 30 млрд долларов согласно «Плана по укреплению российско-индийского партнёрства в течение следующего десятилетия».

Однако подобную ситуацию не стоит рассматривать как «перст судьбы». Российский и индийский бизнесы заинтересованы в постоянном сотрудничестве во многих сферах. Как правило, на сегодняшний день упоминаются индийский импорт вооружений и военной техники (В и ВТ), а также покупка российского ископаемого топлива.

С момента начала беспрецедентного санкционного давления на Россию индийские предприятия с государственным участием многократно увеличили импорт нефти из России. Как сообщает Телеграмм-канал «Индия сегодня», в апреле 2022 г. Россия стала четвёртым поставщиком нефти в Индию и в краткосрочной перспективе эти поставки будут только нарастать. А американская New-York Times «с ужасом» пишет о закупке до 700000 баррелей в день в апреле 2022 г. Трейдеры утверждают, что закупки российской нефти выросли от одного до шести процентов (для сравнения, закупки ближневосточных углеводородов выросли с февраля до апреля с 68 до 71%). Конечно, индийцы бы не были индийцами, если бы не смогли выторговать для себя максимальный дисконт. Также естественно, что в текущей ситуации Москва вполне готова предоставить скидки за столь внушительные объёмы.

В этом контексте следует рассматривать и заявление Министра металлургии Индии, Рамчандра Прасада Сингха о планах по увеличению закупок в России высокотемпературных углей. Также следует отметить, что уголь по-прежнему значим и в электрогенерации, где его доля составляет 62%. Неудивительно, что уже в мае 2022 г. индийское правительство обнулило ввозные пошлины на это топливо. Ещё один вид ископаемого топлива – природный газ только ожидает своего часа. В текущем году «Газпром» согласно контракту с индийской GAIL увеличит газовые поставки до 2,5 млн тонн в сравнении с 1,8 в 2020 г. К 2023 году начинает действовать первая очередь завода по сжижению природного газа «Арктик СПГ-2», продукция которого будет направляться в Индию, что также предполагает увеличение общего объёма поставок. При умеренно оптимистичном сценарии к 2030 году экспорт российского СПГ в индийском направлении как минимум удвоится.

Другая составляющая – это военно-техническое сотрудничество (ВТС). В Нью-Дели прекрасно понимают, что массовое приобретение надёжных и приемлемых по цене В и ВТ в ближайшие пять, а то и десять лет возможно только в России. По различным данным в целом Индией закуплено от 60% до 70% российских вооружений. В свою очередь индийские закупки составляют до 25% всего экспорта российских вооружений. И даже значительный спад в российском военном экспорте в этом направлении до 53% при снижении общего объёма импорта В и ВТ Индией на 21% всё равно оставляет Нью-Дели одним из значимых клиентов.

В свою очередь, торговля оружием – это наиболее уязвимая составляющая в период геополитической нестабильности. В качестве примера можно привести сообщение индийских Defence News от 17 мая о том, что Нью-Дели приостановил переговоры о покупке 10 вертолётов Ка-31 (предприятие ОАО «Камов»). Причём бывший советник Министерства обороны Индии Амит Кошиш прямо указывает на политическое давление со стороны противников России в подобных вопросах.  

Но, несмотря на вышесказанное в работе сейчас находятся более 200 оборонных проектов Москвы и Нью-Дели: от совместного производства автоматической винтовки АК-203 до поставок ракетных комплексов С-400 «Триумф». Емкость индийского рынка В и ВТ для России оценивается специалистами в 9-10 млрд долларов США в год.               

Однако, указанные сферы – это самые очевидные, хотя и не единственные пути для развития и в 2022 г., и в последующие годы.

Прежде всего, в 2022 г. стоит взглянуть на сферу ВТС с точки зрения индийской стратегии. Не стоит забывать, что с приходом Нарендры Моди к власти в 2014 г. Нью-Дели был взят курс на увеличение доли индийского военно-промышленного комплекса (ВПК) для национальной обороны. Более того, Россия стала первой страной, подключившейся к программе Make in India («Делай в Индии») именно с учётом военной составляющей. Поэтому реализация совместных проектов в сфере производства В и ВТ становится актуальной как некогда ранее.

Схожая ситуация и в области атомной энергетики, где также возможна совместная кооперация российских и индийских атомщиков. Также на сегодняшний день существует нереализованный потенциал в авиакосмической сфере.

Перечисленные области российско-индийского экономического сотрудничества являются уделом большого бизнеса и государственных корпораций. Однако торговые связи двух стран не исчерпываются описанными направлениями. Более того, вполне очевидно, что «гигантомания» заслоняет номенклатуру, которую может расширять и увеличивать малый и средний бизнесы. Прежде всего, это продукция химической промышленности, которая составляет 28% импорта. В свою очередь к ней относится и фармацевтическая отрасль, занимающая почти половину всей «химии». На сегодняшний день в России работает около 300 индийских компаний. Большинство из них готово увеличить объём поставок, а также расширить перечень поставляемых лекарств. И когда Нью-Дели предлагает ввести более либеральные права доступа на российские рынки для индийских товаров, прежде всего, имеется в виду фармпродукция.

Другая составляющая – это продукты питания, которые как импортируются, так и экспортируются Россией. Например, Индия прочно занимает первое место по экспорту риса (37,7%) в РФ. В свою очередь российское растительное масло является одним из значимых продуктов пищевого экспорта в Индию. Кроме упомянутых аспектов экономического сотрудничества существуют возможности удвоения показателей в туристической отрасли, производстве алмазов, добыче полезных ископаемые освоению морских и лесных ресурсов и многое другое.        

Следует отметить, что в российско-индийской торговле существует значительный диспаритет в пользу России и поэтому увеличение доли индийских товаров на российском рынке не изменит вектор торгового баланса. Он останется положительным. В свою очередь, Нью-Дели заинтересовано в сокращении отрицательного торгового баланса с Москвой и соответственно расширение товарной номенклатуры вполне может сопровождаться и снижением стоимости контрактов.

Другой проблемой внешнеэкономической деятельности становится транспортная составляющая. Существовавшие логистические цепочки уже в период распространения COVID-19 были частично нарушены, а частично перегружены. Если говорить об экспортно-импортных потоках Индии и России то следует констатировать, что путь через Суэцкий канал в порты Балтийского моря наиболее подвержен и геополитическим рискам, и чисто техническим проблемам. Транспортный коридор Север-Юг до Астрахани не в состоянии «переварить» перспективный объём грузов. Кроме этого в упомянутом направлении ещё недостаточно скоординированы все элементы логистической цепочки.

Расширять «бутылочное горлышко» транспортных коридоров возможно с помощью запуска нового и, одновременно, забытого старого направления Владивосток-Ченнай. Несмотря на то, что решение было принято на самом высоком уровне, на Саммите в Нью-Дели в декабре 2021 г. пока не существует отлаженной работы в этом направлении. При этом судоходное направление вполне может стать и следующим этапом в освоении Арктики, и использовании Северного морского пути. По мнению индийского финансового издания Mint, с учётом политики Н. Моди «Действуй на Востоке» и изменившейся геополитической ситуации проект может перевернуть условия перевозок (буквально: game changer) к 2024 г.

И наконец, последняя проблема-возможность – это переход на взаиморасчёты в паре рубль-рупия. Указанная возможность уже урегулирована двусторонним соглашением, созданы и опробированы технические условия взаимных расчётов. Остаётся только одно: подобную схему должен «подхватить» бизнес. Очевидно, что пока действует определённая инерция в пересмотре расчётов на уровне малого и среднего бизнеса, но также очевидно, что во второй половине 2022 года ситуация с взаиморасчётами рубль-рупия вполне может стать рутиной внешнеэкономических сделок.

Стоит отметить, что все вышеперечисленные возможности и проблемы существовали и существуют помимо текущих конфронтаций в рамках глобального противостояния Русской цивилизации и коллективного Запада. Но эта тема для геополитических стратегов. Если же говорить о влиянии на экономическое сотрудничество, то генерал-лейтенант ВС Индии в запасе, Пракаш Менон по-военному кратко отодвинул этот вопрос на второй план: «Отношения между Индией и Россией выдержали экономические санкции Запада». Соответственно, рост объёма российско-индийской торговли находится, прежде всего, в руках Москвы и Нью-Дели. И даже, если заветная цифра 30 млрд долларов товарооборота не будет достигнута к 2025 г., перевалить показатель в 20 млрд вполне реалистично.