И чужие станут своими 26.02.2018 07:47

Губернатор Сахалинской области Олег Кожемяко – о том, какие мосты должны связывать Дальний Восток с остальными российскими территориями

– Олег Николаевич, вы единственный из российских губернаторов, имеющий за плечами опыт руководства тремя субъектами федерации: Корякским автономным округом, Амурской областью и сейчас – Сахалинской, которую вы возглавляете с 2015 года. Какие уроки вы извлекли для себя, и от каких стереотипов отказались, когда в третий раз стали главой дальневосточного региона?

– Лично для меня важнее и дороже в моей биографии другое, то, что на Дальнем Востоке жили три поколения нашей семьи. Мои деды приехали сюда в 1902 и 1904 году, еще в период от Витте и до Столыпина. Я родился в селе Черниговка Приморского края, учился в Хабаровске, долгие годы работал в Приморье. Сейчас мы с вами беседуем тоже не в московском кабинете, и это многое объясняет, правда? Мне не надо «извлекать уроков» из своего губернаторства. Я просто должен делать свою работу так, чтобы от нее был толк. В моем понимании эффективность – это минимум бумаг и бюрократии, зато максимум ощутимых результатов, конкретных сдвигов к лучшему. Чего-то иного Дальний Восток не принимает и не терпит.

– А зачем понадобилось упразднять в Сахалинской области программу социально-экономического развития? Во всех регионах такие документы прилежно пишут с помощью именитых экспертов, та же Якутия строит планы до 2030 года с перспективой на далекий 2050-й... Сахалинцам что, ничего этого не нужно?

– Нужно. Конечно, нужно. Только нужна ясность, а не ворох бумаг. У нас есть стратегия социально-экономического развития Сахалинской области, рассчитанная до 2025 года. В ее рамках действуют 26 госпрограмм в сфере образования, социальной политики, медицины, жилищного строительства - в общем, всего, что для людей действительно важно.

– Недавно свой пакет предложений вам как губернатору передало региональное отделение ОНФ. Вы согласились с идеей ввести в Сахалинской области особую социальную карту для бедных. Что она таким людям даст и как определяется категория граждан, попадающих под определение бедных?

– Гражданам, чьи доходы не дотягивают до прожиточного минимума (на Сахалине это около 14 тысяч рублей в месяц), такая карта даст возможность получать бесплатно или со значительной скидкой целый ряд важных услуг или товаров. У нас достаточно много льготников – это ветераны войны и трудового фронта, «дети войны», пенсионеры, учащиеся, многодетные и так далее. Мы используем широкий спектр мер для социальной поддержки – например, бесплатное протезирование зубов ветеранам и людям старше 70 лет, адресная помощь многодетным и так далее. Услуги все равно оплачиваются, просто не из их кармана, а из регионального бюджета, который перечисляет средства медицинским учреждениям или другим организациям. Часть таких мер можно будет осуществлять через систему социальных карт, это более удобно. Но надо, конечно, идею всесторонне проработать, взвесить все ее плюсы и минусы и закрепить в региональном законодательстве.

– Возникла и другая тема для шумного обсуждения и в прессе, и «на кухнях». Один из высокопоставленных чиновников предложил выплачивать приезжающим на Дальний Восток по миллиону рублей «подъемных». Фразу подхватили СМИ, растиражировали, и сейчас дальневосточная земля упорно полнится слухами: непонятно, на каком основании и из средств каких, но «обещали миллион» – не упустить бы такую возможность. Как вы к этой инициативе относитесь, осуществима ли она на практике?

– Вероятно, речь идет об изменениях программы трудовой мобильности населения, которые в настоящее время рассматриваются правительством РФ. Сегодня эта программа предусматривает предоставление субсидии из госбюджета для работодателей за каждого переехавшего работника, средства которой направляются на их переезд и обустройство. При этом размер субсидии одинаков по всей стране. Предлагается увеличить размер субсидии исключительно для дальневосточников.

Любую идею, которая позволит привлечь людей на Дальний Восток и сделать его притягательным, по-моему, надо приветствовать. Это всегда было самым важным – и при царе, и при советской власти, и сейчас.

– Президент страны поставил перед регионами ДФО амбициозную задачу – войти в топ-30 рейтинга АСИ инвестиционной привлекательности субъектов РФ. Какой, по-вашему, для этого потребуется срок, и в чем главные препятствия?

– Я думаю, что выполнение такой задачи, в обозримом будущем, вполне реалистично. У Дальнего Востока большие шансы. Здесь есть хорошие рынки сбыта, причем в транспортной доступности, порты, железная дорога. Однако весомым препятствием для инвесторов может стать отсутствие во многих субъектах ДФО газа и электричества. Любая инфраструктура базируется именно на этих ресурсах. С электричеством попроще, в некоторых регионах (той же Амурской области) оно даже в избытке. А вот с газификацией надо решать проблему как можно скорее. Без газа не построишь ни свинарник, ни элеватор, ни кирпичный завод, ни деревоперерабатывающий комплекс. Проблема актуальна даже для Сахалина – остров газифицирован всего на 14%. Только на юге с трудом удалось «зацепить» несколько населенных пунктов за счет нашего месторождения. Сапожник без сапог, иначе не скажешь. В Приморье с газом тоже плохо, в Еврейской автономной и Амурской областях его просто нет, через Хабаровский край идет «труба», но подступиться к ней очень сложно. Это очень серьезная проблема.

И еще один фактор торможения – чиновничья бюрократия, которая давит на бизнес всем своим «административным грузом». Мне кажется, стоило бы просто подсчитать процентное соотношение чиновников и населения, а также малого и среднего бизнеса. Несуразные цифры. У нас живет не так много людей, а количество федеральных структур и разнообразных госуправленцев такое же, как в любом крупном регионе. Зачем? Такое засилье чиновников тоже отпугивает потенциальных инвесторов.

Так что как минимум два узких места необходимо наконец ликвидировать. Расширить доступ регионов к газу и ограничить – доступ чиновников к тому, что их по большому счету не касается. Иначе ни о каких прорывах и сдвигах можно даже не мечтать. Меньше надо администрировать и больше создавать условий для бизнеса – например, как в ТОРах или в «Свободном порте». Народ на Дальнем Востоке инициативный, он откликнется.

– В Сахалинской области действует собственная Корпорация развития. Кто ее сотрудники в большей степени – чиновники или менеджеры? Удалось ли им достичь конкретных результатов?

– В какой-то мере да, они чиновники, так как управляют деньгами, переданными им из бюджета Сахалинской области. Делают они это под полным контролем правительства региона, которому принадлежит 100% акций Корпорации. Но государственными служащими такие сотрудники не являются, классных чинов не имеют. Многие пришли в Корпорацию из сахалинских банков, бизнеса, других институтов развития. На них огромная ответственность за возврат миллиардных сумм, поэтому они обязаны иметь серьезный багаж финансовых и экономических знаний, практический опыт в финансовой и экономической сфере. Они справляются, причем сравнительно небольшим коллективом и весьма успешно. Это еще раз подтвердила недавняя проверка Счетной палаты РФ.

Уставный капитал Корпорации – 50,2 млрд рублей, и за два года работы большую часть средств она уже задействовала. Выдано 22,38 млрд рублей, в том числе займ Фонду развития Дальнего Востока и Байкальского региона (ФРДВ – официальный консультант правительства РФ и стратегический партнер Корпорации, такое сотрудничество важно, чтобы свести к минимуму риски инвесторов). 11 млрд рублей законтрактовано для того, чтобы завершить финансирование уже начатых проектов, которые осуществляются поэтапно в течение нескольких лет. В ближайшее время откроется финансирование еще одного проекта – строительство цеха по производству рыбной муки и рыбьего жира в поселке Южно-Курильск. Объем вложений – почти миллиард рублей. Ряд проектов на общую сумму 7 млрд ждет своего окончательного одобрения в правительстве региона.

– А по каким критериям проекты одобряют или отвергают?

– Главное – чтобы это были проекты с возвратным капиталом. Мы оцениваем, насколько эффективную отдачу могут принести вложенные средства. Кстати, Корпорация в скором времени должна будет изменить свой устав и получит возможность вкладывать средства в инфраструктурные проекты, позволяющие развивать на этой базе бизнес. Если, допустим, речь идет о туристском комплексе «Горный воздух» – мы инвестируем в энергетическую инфраструктуру, в строительство подъемников. Суммарная стоимость инженерных сооружений составляет несколько сот миллионов рублей, даже под миллиард, для частников вложения неподъемные. Зато гостиницы, пункты проката, общепит и все прочее – этим бизнес вполне может заняться сам. И можно не сомневаться – так и поступит, имея инфраструктурную «базу».

Корпорация оказалась крайне необходима для развития бизнеса в приоритетных сферах экономики региона. Наши проекты в сфере сельского хозяйства – «длинные», в них обычно не вкладывают средства ни банки, ни крупный бизнес. Без поддержки государства, которое предоставляет субсидии и налоговые льготы, дает займы, а в отдельных случаях осуществляет прямые инвестиции в акционерный капитал, в данном случае не обойтись. Любой более-менее приличный коровник стоит сейчас 2,5-3 миллиарда рублей. Кто найдет такие деньги? Для этого надо держать на материке залоговое имущество и надолго замораживать средства. Поэтому средства корпорации мы использовали для стартовых позиций – построили комплексы, подвели к ним инфраструктуру, заготовили всю необходимую технику и предложили инвесторам практически готовый бизнес. Хотите им управлять? Выкупайте хоть 50%, хоть 60% и пользуйтесь.

– Что с этими проектами происходит дальше?

– Они становятся на ноги и работают самостоятельно. Сегодня многие инвесторы берут кредиты и выкупают свой бизнес у Корпорации. Так намерены поступить Корсаковский совхоз, «Мерси Агро», «ГринАгро». В целом же могу сказать, что мы смогли переубедить даже тех, кто категорически не верил в наши планы. Мы доказали, что на Сахалине можно выращивать кормовые и зерновые культуры – зерно растет, ячменя собрали в этом году первые 700 тонн (по 20 центнеров на гектар), сена – 220-250 центнеров с гектара. Было огромное желание сделать так, чтобы Сахалин потреблял собственные продукты питания, а не завозные, как было на протяжении 25 лет. Наши дети в школах или детских садах вообще не получали свежего мяса – купить его могли только хорошо обеспеченные люди, на рынке килограмм стоил 600-700 рублей. Сейчас появилась альтернатива, и мы делаем все, чтобы у рыночных торговцев конкурентов становилось все больше и больше.

– Странное дело: на Сахалине вылов лососевых сокращается, а на Камчатке растет. Это природное явление или повлиял человеческий фактор и бизнес-интересы?

– От природы зависит многое, в Японию рыба тоже в этом году не пришла. Но вы правы, человеческий фактор влияет не меньше. На Камчатке еще несколько лет назад начала активно развиваться рыбная отрасль, состоялись аукционы. Стал действовать бассейновый принцип закрепления рек и устьевых неводов за предприятиями, которые эти аукционы выиграли. Теперь они мощно развиваются, строят современные перерабатывающие заводы. Восточное побережье демонстрирует правильный бизнес-подход к делу. У нас, на Сахалине, долгое время ситуация была местно-келейной. Участки еще по старым договорам распределялись между примерно тысячей пользователей (в советское время их было 140). Итог – частокол неводов, иногда чуть не по два километра длиной, только чтобы «рыба к соседу не зашла». Реки опустели.

Этот вопрос обсуждался давно, много говорилось о принципе «одна река – один хозяин». Он сам по себе неплох, уточню лишь, что таким «хозяином» может быть ассоциация пользователей, как это происходит на Камчатке. Такая организация берет ответственность за охрану реки и нерестилищ, заботится о том, чтобы перерабатывающий завод постоянно получал рыбу, выпускал продукцию и платил работникам зарплату. Это нормальный принцип, просто в каждом регионе его надо рассматривать отдельно – реки бывают длинные и короткие, условия везде разные. Но ненормально, если каждый, кто поставил неводы, стремится использовать только свой «кусок», не заботясь обо всем прочем. Тогда он и в скупке браконьерской рыбы заинтересован, потому что хочет оправдать затраты и ему все равно, где что выловили.

– Нет ли опасений, что рыбную отрасль в итоге поделят между собой компании-гиганты, а мелкие окажутся не у дел?

– Если на рынок приходят крупные компании – не вижу в этом ничего плохого. Они используют новые технологии, у них люди работают и получают зарплату без перебоев. Причем это наши, российские компании, зарегистрированные в том же Владивостоке. Они же не марсиан к себе наберут, а тех же приморских или камчатских рыбаков. Не хочешь вступать с ними в сделку по реализации своей продукции – никто не заставляет. А на страже интересов среднего и мелкого бизнеса стоит антимонопольное законодательство.

То же касается и инвестиционных квот. Если ты хочешь строить небольшой завод на берегу, ты получаешь 10 тысяч тонн того же минтая, который способен переработать 100 или 50 тысяч тонн – тебе положено больше. Строишь пароход – от его длины даются квоты от 25 тысяч и ниже. Их выделят без проблем. Разговоры о том, что «компании-гиганты заберут все» – от лукавого. Элемент поглощения на рынке есть всегда, но именно поэтому и существуют антимонопольные службы, и они свой хлеб едят не зря.

– Удается ли привлечь «чужих» инвесторов из других регионов или из-за рубежа?

– На Сахалине, к сожалению, в последние 15-20 лет собственные производители не поднимались выше уровня мелких и средних фермеров. Опыта управления крупным современным производством в сфере свиноводства или молочного животноводства тоже не было. Поэтому инвесторов – крупные компании «ГринАгро» и «Мерси Агро» – привлекли из Приморья.

Иностранцы пока к нам не идут. Рынок Китая достаточно закрытый. Японию может заинтересовать наша молочная продукция и мясо птицы, но о чем-то конкретном пока говорить рано. В любом случае надо сначала накормить свой собственный регион, а потом решать, что делать с излишками.

– В какой степени вы рассчитываете на поддержку федеральных институтов развития – в частности, Фонда развития Дальнего Востока?

– Корпорация развития Сахалинской области выделила льготный кредит Фонду развития Дальнего Востока 15 млрд рублей. Деньги пойдут на реализацию проектов в Сахалинской области. Например, на проект по строительству паромов, на строительство подъездных путей углеподачи для Сахалинской ГРЭС, строительство второй взлетно-посадочной полосы в Южно-Сахалинске, в аэропортовую инфраструктуру. Фонд сможет инвестировать и в другие проекты, согласованные с правительством Сахалинской области.

– В эпоху санкций и импортозамещения поневоле приходится становиться патриотами и «покупать отечественное». Но насколько это реально на Сахалине, который далек от российского «материка»? Здесь даже частные машины в большинстве своем японские…

– Частник, конечно, всегда выбирает то, что ему выгоднее. Но должен отметить: многие дальневосточники ездят сейчас на автомобилях хоть и с японскими названиями, но сделанных на отечественных заводах. Что же касается правительства области, то мы уже три года не ведем закупок импортных автомобилей. Приобретаем лишь то, что нужно ГАИ, «Скорой помощи» и другим экстренным службам. В областном автопарке – «УАЗы Патриот», «Газели», а также «Форды» и «Шевроле» отечественной сборки.

Но вот что хотел бы сказать особо. По-моему, патриотизм выражается все-таки не в марках автомобилей. Это понятие совершенно другого порядка. И как раз воспитанию патриотизма мы уделяем очень серьезное внимание. Наша область сравнительно молодая, ей в этом году исполнился 71 год. И я вижу, что жители острова к своей «малой Родине» очень неравнодушны. Множество молодых людей участвовали в различных акциях, связанных с годовщиной освобождения Сахалина от японцев в сентябре 1945 года. Школьников интересует музей «Россия. Моя история». Построен отличный Музей Победы и Парк Победы, где мы хотим собрать различную военную технику. Уже сегодня молодые люди могут обучаться там пилотированию самолетов или совершать прыжки с парашютом. Действует лагерь на 1000 человек, где ребята из «Юнармии» проходят обучение на воинском полигоне вместе с солдатами-срочниками. Отличным центром патриотического воспитания, надеюсь, станет парк «Патриот», который будет создан на аэродроме «Пушистый». Там сейчас проводятся соревнования «Сахалинский рубеж», различные шоу – например, «Крылья Сахалина», на которое собираются тысячи людей. Чувство патриотизма – живое, искреннее и неформальное. Сахалинцев оно отличало всегда, сколько себя помню.

Что же касается администрации региона, то для нас лучшее проявление патриотизма – реальные дела на благо жителей острова. Например, я по-настоящему горжусь тем, что нам за последние годы удалось ввести в строй 23 социальных объекта, навести порядок с детскими садами. В них создано 2270 новых мест, построено 15 новых детсадов, и на этом мы не останавливаемся. Будем открывать ясельные группы. Остается проблема со школами – около 6 тысяч ребят учатся во вторую смену. Зимой это не очень хорошо, слишком у нас темно и холодно. Поэтому мы поставили своей целью в течение ближайших 3-4 лет построить 11 новых школ и свести к минимуму число детей, вынужденных учиться во вторую смену из-за нехватки помещений.

Постепенно решаем острейшую проблему – жилье для сирот, которые воспитывались в детских домах. В прошлом году передали таким юношам и девушкам 271 квартиру, очередников не осталось. Средства на эти цели заложены и в бюджет будущих лет.

– В прессе появилась информация, что идею моста на Сахалин с материка все-таки решено не откладывать в долгий ящик, и в ближайшие сроки будут обновлены технико-экономические обоснования «стройки века». Это правда?

– Ученые-проектировщики в конце прошлого года передали свою документацию в Минтранс. Думаю, что скоро будут подготовлены проекты и сметы. Процесс пошел, но точные сроки его осуществления назвать пока невозможно. Надеюсь, что идея воплотится в жизнь.

Просто надо понимать, что нужны и другие прочные, надежные мосты, которыми Сахалин должен быть связан как с остальной частью России, так и с другими странами. Мы как раз сейчас их и наводим. Доверие и спокойствие инвесторов, четкие правила игры, последовательные шаги к намеченной цели не менее важны, чем любые мостовые опоры или стальные балки. А может, и намного больше.

Беседовала Ольга Меркулова Теги: