Поделиться
«Кто не успел, тот опоздал»
Поделиться

О «повороте России на Восток» и препятствиях к реализации этой государственной стратегии в интервью EastRussia - президент Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль.

- Спрос на российские энергоресурсы в Европе падает, цены на нефть тоже. Как быть России в данной ситуации?

- Сегодня в мире нет дефицита энергоресурсов, и это связано в какой-то мере с увеличением добычи нефти и газа Соединенными Штатами, в том числе в связи с разработкой сланцевых месторождений.

Что касается Европы, то тут мы видим, что экономика не растет, она находится в стагнации или, во всяком случае, в застое, поэтому, естественно, и увеличения спроса на энергоресурсы нет. А в общем-то у нас достаточно много было завязано или задействовано на Западную Европу.

Мы допустили в свое время серьезную стратегическую ошибку, потому что более 20 лет назад китайцы предлагали нам построить газопровод в Китай, но такого решения принято не было. И только в прошлом году было подписано наконец соглашение, которое открывает возможность для строительства газопровода в Китай. Если бы мы построили его двадцать с лишним лет назад, сегодня многих проблем бы не было.

Сейчас надо думать о том, как быть дальше. Я считаю, что следует активизировать нашу работу на восточном направлении, где, помимо Китая, есть Япония, есть Южная Корея и еще целый ряд стран. Причем у нас есть не очень большая пауза временнáя, потому что многие страны, в том числе и на Востоке, предпринимают определенные усилия для увеличения производства СПГ (сжиженного природного газа – прим.автора). И если мы не успеем в ближайшие, скажем, пять лет, то мы опоздаем, и эта ниша будет занята, тогда намного сложнее будет пробиться на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона. Я имею в виду, прежде всего, то, что строит сегодня у нас “НОВАТЭК” - завод “Ямал СПГ”, ну и ряд других проектов. Есть еще и у “Роснефти” предложения, есть у "Газпрома" предложения и т.д. То есть у нас сейчас проектов, которые крутятся пока в головах в основном, по созданию мощностей СПГ, примерно на 80 млн тонн в год. Из них 10 у нас с вами есть на Сахалине, в рамках “Сахалина-2”, 16,5 – то, чем занимается “НОВАТЭК”, ну и остальные. Поэтому, конечно, это те вопросы, над которыми нужно думать. В принципе, нужно постоянно отслеживать ситуацию, мониторить, как сегодня модно говорить, с тем, чтобы предпринимать необходимые действия вовремя, а не с опозданием. К сожалению, фактор времени является самой непосредственной экономической категорией, и кто не успел, тот опоздал, и, может быть, навечно. Поэтому опаздывать нельзя.

- Как вы считаете, «разворот России на Восток» реально осуществим в ближайшие годы или нет?

- Мы его уже начали делать. Во-первых, построили восточный нефтепровод (трубопроводная система «Восточная Сибирь – Тихий океан», ВСТО). Это очень интересный нефтепровод: много копий было сломано на предмет нужен - не нужен… Я отношусь к числу тех специалистов, которые всегда считали, что, да, нужен такой нефтепровод, и не только для того, чтобы подать нефть на Дальний Восток, а для того, чтобы создать инфраструктуру в этом регионе. Потому что, если вы посмотрите на карту, у нас Тюмень, и этим заканчиваются все наши нефтегазостроительные объекты, месторождения, газопроводы. Ну, Томск немножко еще захватывают. А дальше – белая стена или совершенно пустое место. Поэтому нам надо серьезно смотреть на Восток и строить. Во-первых, и собственное потребление могло бы быть значительно больше, потому что у нас эти районы совершенно не газифицированы. Ну а во-вторых, конечно, это способ подать газ в Китай, Японию.

- А может ли возникнуть ситуация, как с мостом через Амур, когда китайцы уже начали строить, а мы никак не разберемся, кто виноват?

- К сожалению, у нас слишком много чисто бюрократических препон, очень долго идет согласование. Поэтому, конечно, одна из задач, которая стоит сегодня перед всей нашей системой управления, - это сократить барьеры на пути осуществления инвестиционных проектов. Не говоря уже о том, что надо думать и о снижении стоимости этих объектов. Ну, и целый ряд других проблем есть.

- Импортозамещение станет ли одним из препятствий?

- Вы знаете, мне больше нравится другой термин. Недавно мы проводили специальную конференцию по этому вопросу, и мне понравилась позиция Богданова (Владимир Богданов - генеральный директор «Сургутнефтегаза» - прим.автора), который сказал, что «у нас такого слова нет. Мы постоянно изучаем все новые технологии, которые появляются в мире, у нас в России, и внедряем их, и поэтому у нас слово есть “импортонезависимость”». Наверное, такой подход более интересен.

Что такое “импортозамещение”? Это значит, что мы идем в хвосте и применяем то, что там уже применено 10 лет назад. Поэтому нам нужно думать, конечно, о создании собственного оборудования, собственных технологий. Мы являемся ведущей страной по добыче нефти и газа, и все это сделали без опоры на турецких строителей, без опоры на зарубежные какие-то вещи. Мы создали уникальный Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс, который является величайшим достижением всей инженерной мысли наших российских, советских людей. И это сделали, опираясь только на собственные силы. Да, немножко помогали нам, а иногда и палки в колеса ставили, ну, иногда мы покупали трубы у немцев, у Маннесманна (Mannesmann AG – ныне несуществующий немецкий концерн по производству труб – прим.автора)». А когда строили газопровод “Уренгой – Помары – Ужгород”, то господин Рейган объявил эмбарго на поставку нам техники, поставку оборудования для компрессорных станций, и мы вышли из положения, и в ответ на эти санкции этот уникальный газопровод построили за 18 месяцев при нормативе 60. Это наш был ответ на те санкции, которые были.

- Когда же в современной России мы станем импортонезависимыми?

- Полностью и не надо этого делать, это нереально. И каждый раз самим зачем изобретать велосипед?! Его изобрели давно. Есть разные цели и задачи, сегодня это 60% импортозависимости. Я думаю, что такую задачу ставить нецелесообразно и неправильно, иначе это будет слишком дорогое удовольствие. Но по многим вещам, например 99% потребности нефтегазового комплекса в трубах, мы можем обеспечивать себе сами. Может быть, за исключением только очень небольшого количества каких-то специальных труб. Когда мы будем заниматься СПГ, там температуры до минус 163 градусов, поэтому далеко не  каждый металл может выдержать. И тут, возможно, потребуются зарубежные материалы.

Есть вопросы, которые потребуют времени. Это, прежде всего, вопросы автоматики и телемеханики, насосного оборудования, вопросы, связанные с программным обеспечением (тут мы немножко отстаем). Но выход ведь всегда есть: сегодня целый ряд компаний из стран, которые нейтрально относятся к санкциям, ну возьмите Японию, японские фирмы (та же Yokogawa, фирма Panasonic) готовы работать с нами именно по созданию целых комплексов, связанных с автоматизацией процессов.

Я недавно был в Германии, и бизнесмены и банкиры, которые ярые противники всех этих санкций говорят: «будем работать». Уже год мы работаем под санкциями, добыча нефти у нас не упала, а увеличилась. Газ немножко упал, но это в связи с тем, что проблемы были другие.

Интервью записано на XIII Московском международном энергетическом форуме «ТЭК России в XXI веке».

Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов