Сергей Колесников: на Дальнем Востоке проблемы решаются долго 15.06.2021 01:00

Совладелец и управляющий партнер корпорации ТЕХНОНИКОЛЬ Сергей Колесников – про инфраструктурные проблемы, с которыми сталкивается бизнес на Дальнем Востоке

Той компании, что связывает свое будущее с Дальним Востоком, экспортом в Азию и по всему миру, логика бизнеса диктует очевидное - производство надо размещать в ДФО. Власти обещают таким предприятиям максимум преференций, ТОРы, СПВ… но в ТОРах становится тесно, пересечение наземной границы в Китай превращается в квест, а инфраструктурные проблемы не решаются годами. Реальность глазами практика.

- Сергей Анатольевич, на Дальнем Востоке ожидается подъем строительства – как промышленного, так и жилищного. Вы видите для себя перспективы в этих условиях?

- Да, безусловно, государственное строительство тянет за собой спрос на строительные материалы, и мы видим несколько драйверов: это жилищное строительство в рамках программы «Национальное жилищное строительство», второе – это строительство крупных корпоративных объектов, начиная от газоперерабатывающих заводов, заканчивая проектами, которые делают более мелкие инвесторы, и третье - это удобная локация Владивостока, Приморского края для экспорта в Азиатско-Тихоокеанский регион. Портовая зона и даже граница сухопутная с Китаем находится в Приморском крае, а также поставка Северным морским путем строительных материалов в арктическую зону, где тоже намечается огромное строительство как государственной инфраструктуры, так и объектов, возводимых крупными компаниями – «Роснефть», «НОВАТЭК», «Газпром», и есть только два варианта доставки: либо через Красноярск по реке Лена, либо, собственно, Северным морским путем, это, на мой взгляд, будет в будущем более выигрышно. Ну, и местный рынок строительства. Надо сказать, что и Хабаровский край, и Приморье активно строятся, и для этого, естественно, разумнее производить материалы непосредственно на месте, и мы будем строить новые производственные цеха, новые мощности.

- Вы говорили о планах вложить – 60 млрд рублей. Расскажите, куда это будет потрачено?

- Да, мы хотим 60 млрд инвестировать в течение 5 лет, компания будет инвестировать, конечно же, на всей территории присутствия – от Владивостока, до Лондона. Понятно, что во Владивосток мы выделяем несколько меньшую сумму, мы думаем инвестировать в эти годы около 4 млрд на дальневосточные проекты. Это, в частности реконструкция хабаровского завода по производству минеральной изоляции – у нас там старая линия, в Приморье завод, а также учебный центр. Это первое, что мы хотим сделать, возможно, потом и другие направления будем развивать, другие заводы тоже будем строить.

- В прошлую нашу встречу Вы говорили о том, что будете думать о том, чтобы на Дальнем Востоке то, что производится, поставлять частично в Китай, как-то вписываться в китайский рынок, хоть это очень тяжело. За это время что-то новое придумалось? Или это пандемийный год, и пока не до таких планов?

- Доля экспорта сохраняется на том же уровне – около 7%. Не то что нас Китай сильно разочаровал, скорее, нет, но мы просто увидели, что, кроме Китая, существуют другие интересные направления/рынки: Австралия, Новая Зеландия, Япония, Корея, Вьетнам.

- А это выгодно с учетом расходов на логистику?

- Да, сейчас мы поставляем в Австралию из Выборга,потому что это более выгодно, чем везти из Хабаровска. В дальнейшем, надеюсь, мы сможем сократить логистическое плечо за счет поставок из Приморья.

- Невероятно.

- Надо сказать, что в Новой Зеландии живет 4,2 млн населения – и вы не удивляйтесь – далеко не вся промышленность строительных материалов там представлена. Они исторически покупают много либо в Европе, либо в Китае, либо в США. А для австралийцев поставки в 5-6 недель – это обычная вещь.

Конечно, для Китая, когда им нужно «вчера», и ты должен отгрузить огромный объем материалов за сутки, проблема пограничных переходов принципиально важная. К сожалению, за 5 лет слышим очередные обещания… Даже «Росграница» об этом говорила, что деньги выделили и в 2019-м – максимум в 2020-м они эту проблему решат, но сейчас ссылаются на пандемию. Если что и убивает в нас веру – это обещания, которые не исполняются. Обещают и не делают. Сейчас есть отставание фактически на 50-70% от планов, которые были озвучены.

За последние шесть лет на границе ничего не изменилось. Есть проблемы с подведением инфраструктуры непосредственно к ТОРам - газа, электричества, автомобильных дорог и так далее.

- А это каких именно ТОРов касается, вы сейчас про какие именно говорите?

- «Надеждинская», например, и другие ТОРы. Мы фактически изучили обстановку во всех ТОРах Приморского края.

- А вы хотели зайти? С какой целью обследовали?

- Мы хотели купить землю в ТОРе «Надеждинская» для того, чтобы там построить комплекс. Да, там есть газ, но этот газ уже расписан на существующих резидентов. А для того чтобы войти, нужен новый ресурс, а его нет. Поэтому могу сказать, что да, тот, что был ресурс, он уже выбран резидентами. Но если мы хотим, чтобы резиденты приходили, то нужно…

- Представители власти всегда же говорят: «Вы только придите, инвестируйте, а мы все сделаем, у нас все… вот мы все сделаем…с точки зрения инфраструктуры».

- Нам то же самое говорили: «Вы постройте, а мы потом как бы компенсируем». Мы построили железную дорогу в 2014-м году к предприятию и до сих пор не можем ей пользоваться не потому, что дороги нет, а потому что, мы не можем пройти бюрократию, мы не можем ее легализовать. Из-за этого нам приходится вместо железной дороги возить машинами. Семь лет прошло. То администрация КРДВ сменится, то Градостроительный кодекс. В общем, семь лет прошло, мы дорогой не пользуемся. 

Допустим, мы делали проект в Польше. Все, что польские власти обещали, они сделали, и сделали вовремя. Мы завод строили, они коммуникации делали, и надо сказать, что они нас не подвели.

Я констатирую лишь одно, что в Польше и даже в центральной части России инфраструктурные проблемы решаются. В Московской области у нас есть проект, в Рязани есть проект, в Польше есть проект, в других местах есть… И проблемы там тоже свои есть, но они решаются. Ну, в Польше вообще не было. А на Дальнем Востоке за год вы их не решите, вот в чем проблема.

- А с трудовыми ресурсами есть проблемы? Или вот то, что вы назвали, это самые ключевые, а с трудовыми вы бы решили?

- Трудовые ресурсы это менее проблематично в силу того, что компания имеет возможность мобилизовать кадровые ресурсы. К новым производствам мы подключаем наиболее опытных специалистов из других регионов – Сибири, Урала, Центральной России или. Понятно, что линейный персонал - 80% работников набираем на месте, но главных специалистов, тех, кто с нами не первый год, мы приглашаем из других городов. Они будут делиться знаниями и учить вновь набранный персонал работе на технологичном оборудовании.

- Как вы вообще рассматриваете проблему оплаты персонала? Говорят, что на Дальний Восток придут инвесторы, и жизнь там будет лучше, потому что эти инвесторы будут платить зарплаты гораздо выше, чем в центральной части России. Но Вам же ведь невыгодно? Если вы нанимаете персонал, то вы платите дороже, чем, допустим, европейская часть России, и насколько, если да?

- Мы, разумеется, платим зарплаты по рынку. На сегодняшний момент зарплаты в Хабаровске действительно на 20% выше.

- Но не в два раза?

- Нет. В любом случае это превышение не так затратно для компании, нежели расходы на логистику поставки товара отсюда. Это не так существенно, тем более что режим ТОРов компенсирует ставку соцналога. Он дает другие льготы, поэтому суммарно льготный режим налогообложения на Дальнем Востоке дает больше преференций, чем затраты на бОльшую зарплату, не говоря о том, что вы существенно экономите на времени поставки и на логистике. Поэтому если мы хотим работать на Дальнем Востоке, надо иметь предприятия на Дальнем Востоке, если мы хотим экспортировать в Китай и в Азию, надо иметь преференции на Дальнем Востоке. Это аксиома.

- Но Вы будете смотреть на то, как будет развиваться ситуация, и потом уже будете принимать решения?

- Мы будем в полном контакте с губернаторами, с представителями КРДВ, мы будем ходить к Трутневу и либо говорить «спасибо», либо будем искать территорию. До тех пор, пока не найдем территорию для строительства, мы будем прилагать к этому усилия, а найдем – значит, построим. Когда построим, скажем «спасибо», что мы справились вместе, поскольку это задача не только нашей компании, это общая наша задача, в том числе властей Дальнего Востока и других инвесторов, чтобы мы совместными усилиями построили новое производство. Ну и, как говорится, один в поле не воин. Сами мы с этой проблемой без помощи властей не справимся.

- Вы лично, как частный инвестор, инвестируете ведь и в Якутии – в добычу серебра, как инвестор вы довольны?

- Да. Как инвестор в компанию, занимающуюся добычей. Но, я не вижу там больших возможностей для развития промышленности, равно как и на Камчатке. Там нет промышленных ресурсов, там нет рынка сбыта, там нет транспортной инфраструктуры, там нет дешевой логистики. Поэтому, когда кто-то начинает мечтать о том, что бы построить крупную массовую промышленность на Камчатке и в Якутии, я, честно говоря, не согласен с этим… Я вижу два региона на Дальнем Востоке для развития промышленности с экспортным потенциалом – это Приморье и Хабаровский край. Они дают возможность экспортировать в Азиатско-Тихоокеанский регион и поставлять по Северному морскому пути продукцию на север.

- А Арктика вас не прельщает вас для инвестиций, вот эти арктические регионы?

- Легче делать в Приморье и поставлять в различные регионы, чем делать там.

- Доставить через Севморпуть, чем делать там, на северах?

- Конечно. Легче сделать в Приморье и поставить туда продукт, чем пытаться организовать производство там. Потому что мы столкнемся там с таким же набором проблем, но все это будет стоить жутко дорого, потому что там нет ни электричества, ни газа и тем более нет людей, условия проживания очень плохие.

- А если волшебным образом разрешатся проблемы и с «Росграницей», в том числе, и как-то все это будет решаться потихоньку, будете расширять в Приморье производство, с тем, чтобы как-то расширять экспорт и планировать поставки в Китай и другие страны?

- Бесспорно, чем меньше узких мест, тем больше будет привлекаться капитал. Я уверен, что на это будут реагировать и другие инвесторы: и корейцы, и китайцы, и японцы. Проблема в следующем, что мы люди очень практичные, то есть мы можем промолчать, обещания услышать, но реагируем мы тогда, когда мы понимаем, что проекты реализуемы и данные обещания выполняются и….

- Есть движение.

- Да. Мы не можем строить заводы в полях, без газа и электричества. Это нонсенс просить инвестора об этом. В поле можно, конечно, построить, но опять же – как туда стройматериалы везти, если нет дороги? Без решения этих вопросов проблема не сдвинется, и словами она не решается, для этого нужны конкретные действия. А я уже шестой год езжу на ВЭФ, и шестой год я слышу одни и те же речи. К сожалению, ситуация в области инфраструктуры решается медленно.

– Завершающий вопрос. Мы в прошлом интервью много говорили по поводу уважения к бизнесменам, к людям, которые создают рабочие места, платят налоги, к тому, чтобы молодежь шла в бизнес, вы об этом как-то даже с болью где-то говорили. И вот за это время, года три, наверное, мы не виделись, меняется как-то вообще ситуация в лучшую сторону или нет?

- В целом ситуация меняется. К нам стали действительно относиться лучше, административное давление падает, с моей точки зрения, это позитивно. Единственное, что я заметил, молодежь не стремится работать на производствах, при выборе работодателя из той или иной сферы отдает предпочтение торговле и IT. У них устаревшее представление о промышленности. В их понимании работа на заводе это постоянные шум и грязь, низкие зарплаты. Но это уже давно не так – современные производства это чистота, максимальная автоматизация и безопасность.

Мы, наверное, как общество или как промышленники проиграли борьбу за умы. Почему-то средства массовой информации, наши, не наши, наших партнеров вбили в голову нашей молодежи, что российская промышленность мертвая, что мы убогие, что мы ничего не можем. С этим надо что-то делать. Надо говорить молодежи, что российская промышленность существует, она очень современная и во многих отраслях, в частности в области строительных материалов, во многих вещах мы опережаем наших соседей! Что работать в промышленности модно, что средняя зарплата в компаниях свыше 60 тыс. рублей, а специалисты получают свыше 100 тыс., это оплачиваемая работа, технологичная, интересная, требуются специалисты разных квалификаций: программисты, химики-технологи, инженеры-электронщики. Это перспективная, интересная отрасль, которая требует все больше и больше кадров, отрасль будет развиваться, и она достойна внимания наших молодых людей. Это чистые, безопасные рабочие места, это очень интересные технологически новые цеха, и это очень молодые коллективы, средний возраст в нашей компании у сотрудников 35 лет.

Образ промышленности надо менять, и я очень хочу, что вы как СМИ и ваши коллеги по цеху об этом говорили, чтобы власть это подхватывала. Работать на заводах не стыдно. Это престижно. Мы элита экономики, мы часть элиты, и надо об этом говорить, и слова «элита» не стесняться.

беседовала Ольга Меркулова Теги: