Статистика по регионам

В ноябре 2022 г. во всех регионах ДФО и в Иркутской области сохранялся рост потребительских цен на товары и услуги (к декабрю 2021 г., Таблица 1), хотя его темпы в ДФО все же уступали среднероссийскому показателю за отчетный период (110,8% против 111,1%). Тем не менее в пяти регионах Дальнего Востока рост потребительских цен на товары и услуги в ноябре прошлого года превысил средний по РФ показатель (+11,1%) – в Забайкальском крае, Еврейской АО, Бурятии, Камчатском крае и Сахалинской области, а также в Иркутской области. В целом во всех регионах ДФО рост превысил 10%. Исключением стал Чукотский АО (104,2%).

Таблица 1. Индекс потребительских цен на товары и услуги, ноябрь 2022 г., в % к декабрю 2021 года.

Несколько смягчающим фактором является превышающий средний по стране (113,1%) рост среднемесячной заработной платы в части данных регионов ДФО в октябре 2022 г. (к октябрю 2021 г., Таблица 2) – это касается Бурятии, Забайкалья, Еврейской АО и также Иркутской области. При этом в целом рост зарплаты в РФ превышал дальневосточный показатель (113,1% против 111,7%). Отрицательный показатель, т.е. сокращение зарплаты было зафиксировано только в Камчатском крае (96,1%). При этом менее чем на 10% выросли зарплаты в Сахалинской области (+9,7%), Чукотском АО (+9,1%), Амурской области (+7,4%) и Магаданской области (+6,8%).

Таблица 2. Среднемесячная заработная плата работников организаций, октябрь 2022 года, в % к соответствующему месяцу предыдущего года.

Большинство дальневосточных регионов по-прежнему отличается высокими показателями безработицы, ее уровень в макрорегионе заметно превышает среднероссийский (4,5% против 3,8%). В сентябре-ноябре прошлого года (Таблица 3) только в Приморском и Хабаровском краях, Чукотском АО и Камчатском крае показатели оказались ниже среднего по РФ (т.е. 3,8%). При этом Приморье и Хабаровский край на Дальнем Востоке традиционно отличаются большей емкостью рынка труда. Наиболее тяжелая ситуация по-прежнему сохраняется в Забайкалье (7,8%), Бурятии (6,3%) и Якутии (6,3%).

Таблица 3. Уровень безработицы, в % к численности рабочей силы и численность рабочей силы, тыс. человек, сентябрь-ноябрь 2022 года.

Обеспеченность жильем

Проблемой Дальнего Востока остается слабая обеспеченность жильем – по общей площади жилых помещений на одного человека макрорегион в стране занимает предпоследнее место, и последнее – по вводу квартир. По этой причине меры государства направлены на увеличение объемов строительства жилья, включая социальное. Программу «Дальневосточный квартал» при этом предлагается дополнить проектом государственной поддержки возведения арендного жилья. Минвостокразвития в минувшем году разработало проект развития системы государственной аренды жилья на Дальнем Востоке, которой должен заняться «ДОМ.РФ».

Финансирование проекта составит 50 млрд рублей, выданных корпорации «ДОМ.РФ» из ФНБ до конца 2023 г. в виде долгосрочного (на 20 лет) займа (0,1% годовых). Приобретенную таким образом недвижимость «ДОМ.РФ» сможет сдавать в аренду дальневосточным регионам, а они, в свою очередь, будут сдавать их в субаренду работникам, в привлечении которых нуждается регион. Таким образом планируется обеспечить арендованным жильем порядка 10 тыс. семей.

Заем от ФНБ будет целевым – на приобретение расположенных в ДФО жилых помещений на первичном и вторичном рынках, а также мебели, бытового оборудования и вспомогательных помещений. В частности, допускается приобретение паев закрытого паевого инвестиционного фонда, в состав активов которого входят такие объекты недвижимости, и доверительное управление которым осуществляется управляющей компанией, подотчетной «ДОМ.РФ». Распоряжаться такой недвижимостью будет возможно только посредством сдачи в аренду созданному субъектом ДФО региональному оператору с последующим предоставлением жилья в субаренду физическим лицам. При этом субаренду планируется сделать льготной, а недополученные доходы - компенсировать субсидиями за счет средств федерального и регионального бюджетов.

Стоит отметить, что пока не определена стоимость такой аренды – она будет зависеть от готовности регионов и ведомств, чьи профильные проекты реализуются в макрорегионе, субсидировать ставки. Учитывая, что значительная часть жилья в «Дальневосточных кварталах» должна реализовываться для социальных нужд по нерыночным ценам, к такому жилью может быть отнесено и арендное жилье. Приобретение недвижимости для государственной аренды предполагает выкуп уже готового жилья. Пока запланированный объем арендной недвижимости (10 тыс. квартир) на дальневосточном рынке отсутствует.

Арендное жилье в настоящее время строится в Приморском крае. До конца 2024 г. в регионе планируется построить 14 домов для сдачи в коммерческий найм (свыше 75 тыс. кв. м). К настоящему времени Корпорация развития жилищного строительства региона завершает строительство пяти таких домов – двух в селе Камень-Рыболов (административный центр Ханкайского района), одного в Большом Камне, двух – в Находке. До конца 2024 г. предстоит построить девять домов во Владивостоке и Артеме. Стоимость аренды в них на 50% ниже рыночной цены. На Сахалине квартиры для арендного жилья расположены в строящемся микрорайоне «Горизонт» в Южно-Сахалинске (на площади 33 га). В аренду там предполагается передать первые 500 сданных квартир.

Мера поддержки, направленная на увеличение на рынке объема доступного жилья, – программа льготной «Дальневосточной ипотеки», была продлена до 2030 г. На реализацию данной программы в федеральном бюджете 2023-25 гг. предусмотрено порядка 70 млрд рублей (на 2023 г. – 20 млрд рублей). Следует отметить, что в 2022 г. в ДФО жилье по программе приобрели порядка 26 тыс. семей, что на 48% превысило показатель 2021 г. Общая сумма выданных кредитов с декабря 2019 г. составила 245 млрд рублей.

Демография, здравоохранение и образование

В ноябре глава правительства М.Мишустин дал поручение обеспечить рост численности населения Дальневосточного ФО, реализовав ряд мер до 2031 г. Он поручил Минтруду, Минфину и правительству Приморского края проработать механизм выплат до 1 млн рублей на погашение льготной ипотеки семьям, где после 1 января 2023 г. родится третий ребенок. Приморский край является пилотным регионом для данного механизма (в настоящее время выплата составляет 450 тыс. рублей). В январе текущего года мера поддержки для приморских семей была утверждена правительством РФ. В рамках программы 450 тыс. рублей выделяется многодетным семьям из федерального бюджета, 550 тыс. рублей – из регионального. В число поручений М.Мишустина также вошло упоминаемое выше строительство не менее 10 тыс. арендных квартир для молодых специалистов и студентов со стоимостью аренды ниже рыночной.

Кроме того, для повышения доступности медицинской помощи для жителей труднодоступных районов Дальнего Востока планируется обеспечить дальнейшее развитие санитарной авиации – с 2023 г. финансирование по данному направлению должно быть увеличено в два раза. Следует отметить, что в конце минувшего года правительство РФ увеличило субвенции на здравоохранение для северных регионов со сложными климатическим условиями – Камчатского края, Магаданской области, Якутии и Чукотского АО. Средства будут направлены на оказание обязательной медицинской помощи жителям в 2023-25 гг. В 2022 г. данные регионы получат дополнительно 4,6 млрд рублей, в 2024 г. – 4,9 млрд рублей, в 2025 г. – 5,2 млрд рублей.

Отдельное внимание в поручениях было уделено мерам по развитию сферы образования. В рамках федерального проекта «Профессионалитет» М.Мишустин поручил открыть не менее 900 мастерских для подготовки кадров, запустить 29 производственно-образовательных кластеров, построить межрегиональный центр подготовки и повышения квалификации преподавателей и мастеров производственного обучения. На данные цели предусмотрено 12 млрд рублей. К 2025 г. поручено открыть во Владивостоке, Благовещенске и Улан-Удэ филиалы ГИТИС, Всероссийского института кинематографии им. Герасимова и Театрального института им. Щукина.

Кроме того, получателями грантов по специальному треку госпрограммы «Приоритет-2030» (нацпроект «Наука и университеты») в конце минувшего года стали восемь дальневосточных университетов. Средства грантов предполагается направлять на мероприятия по повышению привлекательности университетов у абитуриентов и студентов, подготовку кадров, разработку технологий и оборудования. В число получателей гранта вошли Морской государственный университет им. адмирала Г.И. Невельского во Владивостоке, Тихоокеанский государственный медицинский университет во Владивостоке, Арктический государственный институт культуры и искусств в Якутске, Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова в Улан-Удэ, Дальневосточный государственный аграрный университет в Благовещенске, Дальневосточная государственная академия физической культуры в Хабаровске, Камчатский государственный университет им. Витуса Беринга в Петропавловске-Камчатском и Благовещенский государственный педагогический университет в Благовещенске.

Следует напомнить, что ранее получателями гранта в рамках программы уже стали три ведущих дальневосточных вуза – Дальневосточный федеральный университет во Владивостоке, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова в Якутске и Тихоокеанский государственный университет в Хабаровске. Также для строительства кампуса Сахалинского государственного университета (СахГУ) – СахалинTech, из федерального бюджета предполагается выделить 3,2 млрд рублей. Кампус предполагается расположить на двух площадках в центре Южно-Сахалинска. Научно-образовательный комплекс будет включать учебный корпус, научно-лабораторный блок с технопарком, библиотеку, зал собраний (на 700 мест), общественно-деловые пространства и оранжерею. Предполагается, что к концу 2025 г. в новом кампусе будут учиться 1,5 тыс. студентов и работать 250 преподавателей.

Строительство социальной инфраструктуры осуществляется с привлечением средств единой «Дальневосточной субсидии». В 2022 г. в числе таких объектов были сданы республиканский кардио-сосудистый центр в Якутске, центр сложнокоординационных видов спорта в Комсомольске-на-Амуре, центр ядерной медицины в Улан-Удэ, проведено укрепление набережной Охотского моря в Магадане. В целом в минувшем году с применением «Дальневосточной субсидии» построено 45 объектов и 44 – отремонтировано.

Северный завоз

Для отдаленных северных регионов со сложными климатическими условиями в зимний период одним из важных является вопрос обеспечения «Северного завоза». Его традиционно затрудняло отсутствие специальной законодательной базы, регулирующей процесс. Минвостокразвития в ноябре минувшего года направило на рассмотрение в правительство законопроект «О северном завозе». Согласно планам, он должен вступить в силу с 2024 г. Законопроект был согласован с 25 субъектами РФ (население – порядка 3 млн человек), также были получены согласования от профильных ведомств и госкорпорации «Росатом». Каждый год в рамках северного завоза в арктические регионы завозится 3,2 млн грузов, а его ежегодная стоимость составляет 87 млрд рублей.

Проект федерального закона предусматривает определение самого понятия «северный завоз», распределение полномочий по управлению северным завозом между уровнями власти, определение грузов, развитие сети опорной транспортно-логистической инфраструктуры, оказание необходимых федеральных мер поддержки, совершенствование закупки товаров, а также создание единого морского оператора северного завоза и федеральной государственной информационной системы мониторинга северного завоза (ФГИС). В данной информационной системе должны аккумулироваться все сведения, связанные с северным завозом. Оперативные данные мониторинга в том числе предполагается использовать для оптимизации логистических маршрутов. Минвостокразвития выступит единым федеральным координатором северного завоза.

Согласно законопроекту, все грузы северного завоза разбиваются на три категории. К первой категории относятся товары жизнеобеспечения – социально значимые продовольственные товары и непродовольственные товары первой необходимости, лекарственные средства, медицинские изделия, топливно-энергетические ресурсы и горюче-смазочные материалы. Во вторую категорию включены грузы для государственных и муниципальных нужд (закупаемые по 44-ФЗ и 223-ФЗ). Все иные закупаемые товары отнесены к третьей категории. Для участников северного завоза законопроект вводит беспрепятственный доступ к объектам инфраструктуры необщего пользования.

Федеральные меры поддержки, предусмотренные законопроектом, включают бюджетные кредиты регионам и обеспечивающим северный завоз предприятиям под 0,1% сроком до трех лет. По предварительным оценкам, для этого потребуется 55,7 млрд рублей ежегодно, данные средства необходимо предусмотреть в бюджете, начиная с 2024 г. Также предлагается сохранить субсидирование расходов на транспортировку моторного топлива на железнодорожном транспорте и субсидирование морских перевозок единым морским оператором, для чего потребуется 9,5 млрд рублей в год (средства уже заложены в бюджете). Помимо поддерживающих мер в законопроекте предусмотрены и меры ответственности участников северного завоза – за нарушение правил приоритизации грузов, непредставление, несвоевременное представление или представление недостоверной информации во ФГИС.

Планируемый единый морской оператор будет осуществлять регулярные перевозки в бассейнах Северного Ледовитого и Тихого океанов по расписанию. Единым морским оператором должна стать госкорпорация «Росатом». Тарифы на перевозку грузов жизнеобеспечения, грузов для государственных и муниципальных нужд будут регулироваться государством с 1 января 2027 г.

Осенью прошлого года глава Якутии А.Николаев оценил в 6,6 млрд рублей объем необходимых инвестиций в проект модернизации четырех нефтебаз «Саханефтегазсбыт» (собственность республики), задействованных в обеспечении северного завоза (емкостный парк для хранения топлива). Базы расположены в Белой Горе, Жиганске, Усть-Куйге и Хандыге. Большинство нефтебаз были построены в 1960-80-е гг., к настоящему времени они имеют значительное количество дефектов. В Минвостокразвития рассматривают возможность использования для их модернизации механизма «Дальневосточной концессии».

Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.

– Расскажите о себе. Каким было ваше детство?

– Я с детства любил изучать карты и все, что связано с природой. Когда в школе появилась география, понял – вот оно, мне нравится! Сразу начал участвовать в различных олимпиадах. В одиннадцатом классе занял третьи места на областной олимпиаде по географии и олимпиаде Воронежского государственного университета. Туда и поступил, не сдавая ЕГЭ.

Со второго до пятого курса был круглым отличником. Учиться было интересно, не сомневался, что дальше пойду в аспирантуру. Но гранит науки грыз уже в Санкт-Петербургском государственном университете на старейшей профильной кафедре – экономической и социальной географии. Поэтому знаю Питер так же хорошо, как Воронеж, особенно Петергоф – там общежитие, где я жил.

В декабре 2013 года защитил кандидатскую. Научным руководителем у меня был Анатолий Александрович Анохин. Долгое время я оставался у него последним защитившимся аспирантом, тридцать третьим по счету. А самый первый его аспирант Галина Анисимовна Гнатюк – заведующая эколого-географическим отделением в Институте естественных наук СВФУ, где я сейчас работаю. Мы даже потом вдвоем сфотографировались и отправили ему, он очень обрадовался. Так что мир тесен!

– Как вас занесло на Дальний Восток?

– После защиты я всерьез задумался о работе. На географию потрачено столько времени, поэтому сомнений не было – выбираю трудоустройство по специальности. Идти ставить окна на заказ я бы не согласился.

Мне позвонил председатель диссертационного совета в Питере и говорит, что на защите докторской находится проректор из Северо-Восточного федерального университета Михаил Юрьевич Присяжный, и ему нужны люди.

Я с ним связался, он пригласил меня в Якутск на научно-практический семинар в октябре 2014-го, где мы встретились и поговорили. В итоге подал документы и с декабря приступил к работе ответственного секретаря международного журнала «Новый мир Арктики» и серии «Арктика ХХI век», а с апреля прошлого года стал работать доцентом эколого-географического отделения ИЕН.

Так и занесло из Воронежа в Якутск. Кстати, ничего удивительного в этом нет – Юрий Георгиевич Данилов, заведовавший тогда кафедрой географии и нынешний заместитель ректора, который предложил мне работу, сам заканчивал Воронежский государственный университет, только на другой кафедре. Поэтому, как бы это парадоксально не звучало, ВГУ еще и географов для Якутии готовит!

– Помните свой первый день в столице республики?

– Так как я географ и знал, как в Якутске формируется климат и что там меня ждет, погодой город не удивил. Другое дело, временная разница очень большая, с родными краями составляет целых 6 часов! Поэтому после каждого прилета в Якутск следующие три дня у меня уходят на привыкание к часовому поясу.

В силу любопытства в первый же день пошел гулять по окрестностям, фотографировать. Мне повезло, октябрьская пора встретила меня солнечной погодой в +5.. +10 градусов по Цельсию. Но сухость воздуха сначала удивила – хоть я и знал про нее, но почувствовать это на себе было в новинку.

Впечатлили дома на сваях и то, что повсюду разъезжают праворульные машины. Что в Питере, что в Воронеже они редкость, можно по пальцам пересчитать, а здесь наоборот. Неприятно удивили цены, особенно в первое время, потом привык.

Положительных впечатлений все же было больше! Первый месяц ушел полностью на ознакомление, обошел все известные памятники, съездил к реке Лена. Сколько уже здесь живу и работаю, все равно нахожу какие-то новые места.

– Расскажите о работе в СВФУ, с чего начинали? Как оцениваете университет?

– Моя педагогическая деятельность начиналась с института зарубежной филологии и регионоведения, где я рассказывал студентам об устойчивом развитии окружающей среды, туризме и изменении климата. Это увлекательная история – захожу к начальству, проректор показывает мне письмо, что на кафедре французской филологии открывается новая программа туризма и им нужны люди, чтобы вести курсы. Так я и начал свой путь в педагоги.

^{фото: личный архив Вадима Кузина}

Все, что я преподаю – устойчивое развитие человечества, урбоэкология и геоурбанистика – довольно тесно связано между собой: и то, и другое относится к взаимодействию общества и окружающей среды

СВФУ очень серьезно влияет на регион не только потому, что это самый крупный вуз в Якутии, но еще и благодаря тому, что у него есть филиалы в других городах – Мирном, Нерюнгри, Анадыре. Это очень важно, так как будущий выпускник, условно приезжая учиться в Якутск из Чукотки, скорее всего останется работать в столице и не вернется домой, ведь возможности трудоустройства в Якутске по сравнению с Нерюнгри и Анадырем несопоставимы. А обучаясь там, где человек живет, велика вероятность, что он не только будет трудиться по специальности, но и останется там жить, что очень важно для Дальнего Востока, который претерпевает миграционный отток.

Помимо этого, федеральный университет имеет большое влияние на экономику региона за счет создания профессиональных кадров, которые могут передавать полученные знания следующим поколениям. У СВФУ есть большое количество разного рода лабораторий, институтов, направлений подготовки, поддерживается научное сотрудничество как с российскими, так и зарубежными учеными, несмотря на нынешние санкции.

Внутри университета весьма серьезная кооперация по изучению северных материалов, адаптации организма к Северу, уделяется большое внимание изучению Арктики как геостратегической территории, что немаловажно.

– А как вам будущие якутские географы?

Все люди разные: как и в других специальностях, есть студенты, которым по большому счету нужен лишь диплом, но в основном я учу ребят и девчонок, действительно увлеченных географией. Они много знают про родные края, всегда внимательно слушают, с ними интересно работать.

^{фото: личный архив Вадима Кузина}

Этим летом к 150-летию исследователя Дальнего Востока Владимира Арсеньева мы ездили группой на практику по следам его приключений – только по одной железной дороге проехали 13 800 км, не считая автобусов, пеших маршрутов, экскурсий.

– Какой у вас был маршрут? Много чего повидали?

– Не то слово! Из Нижнего Бестяха поехали через Сковородино в Улан-Удэ – были в Иволгинском дацане, усадьбе старовера Петрова. Оттуда через Иркутск выдвинулись в Аршан, стояли палатками в Тункинском национальном парке – весьма интересном месте, где с точки зрения рекреации и туризма студентам было на что посмотреть. Затем добрались до Вышки со множеством гидротермальных источников, но, к сожалению, все портит слабая организация. При должной подготовке там можно открыть санатории с лечением заболеваний глаз, желудка, сердца и много чего еще – в общем, есть куда стремиться.

Далее выдвинулись в Иркутск, были в Институте географии имени Сочавы СО РАН и Ботаническом саду. После вновь жили в палатках, на этот раз на острове Ольхон на Байкале – место очень колоритное, если не боишься холодов, то можно искупаться на живописном фоне. Затем нас ждала поездка в Хабаровск, а после нее следы Владимира Клавдиевича привели нас во Владивосток, в Приморское отделение Русского географического общества с самой большой в стране библиотекой по путешествиям Арсеньева. Там есть книги, изданные при его жизни, еще дореволюционные. Оттуда мы поехали в вертолетостроительный центр России – город Арсеньев, посетили музеи, Выставочный центр авиации и планировали отправиться по следам исследователя в горы Сихотэ-Алинь, но не позволила погода – нас накрыл летний муссон, пошли дожди, поход в горы стал опасен. В итоге мы поднялись на сопку над самим городом – пока весь день поднимались-спускались, телефон насчитал около 36 км.

^{фото: личный архив Вадима Кузина}

Возвращение в Якутск началось с Владивостока, причем не по Транссибу, а по Байкало-Амурской магистрали – проехали Комсомольск-на-Амуре, Тынду, столицу БАМа. Когда пересаживались на другой поезд до Бестяха, Тынду накрыл дым от лесных пожаров, поэтому нам очень повезло, что этого не случилось ранее, во время экспедиции.

Для меня это тоже первая экспедиция в качестве руководителя. Теперь все знакомые завидуют, что СВФУ позволяет такие путешествия! И это правильно, географы должны своими глазами видеть происходящие изменения в ландшафтной и широтной зональностях, специфику разных регионов, ведь на карте это одно, а вживую – совсем другое.

– Вы достаточно много путешествовали и уже имеете свою точку зрения по развитию тех или иных регионов. На ваш взгляд, как надо развивать Якутию?

– Современное развитие Якутии во многом построено на минерально-сырьевой основе – добыче полезных ископаемых. С одной стороны, это минус, так как используются не самые высокие технологии, с другой, Якутия – регион нового освоения, поэтому абсолютно нормально, что начальная экономика зависит от добычи ресурсов. Прибыль нужно тратить на развитие более высоких отраслей, повышение образования населения, университеты и научные центры. Частично так оно и происходит, что хорошо.

Что касается специфического мнения касательно развития республики, то, по-моему, Якутии нужна адресная поддержка сельского хозяйства, потому что регион отчасти может обеспечивать себя натуральной продукцией, причем достаточно высокого качества. Якутяне любят жаловаться, что у них все дорого, но если посмотреть, то довольно много товаров в республике свежие и экологически чистые. Такое не во всех регионах есть.

^{фото: личный архив Вадима Кузина}

Региону стоит вкладываться в отрасли высокого передела. Не просто в добычу сырья, а в его обработку, а также в наукоемкие технологии и IT. Определенные шаги в этом плане уже делаются. С другой стороны, нельзя опять же увлекаться, надеясь, что Якутия станет мировым центром IT – такое вряд ли произойдет, но значимым центром она быть вполне может.

То же самое касается развития туризма – Якутия имеет большие возможности в этом направлении, но у нее проблемы с инфраструктурой. Какая разница, какие у региона примечательные объекты, если туда можно добраться только на вертолете? Считайте, что их нет. Надеяться на развитие элитного туризма глупо, потому что в этом плане в стране большая конкуренция, да и вряд ли богатые люди выберут в качестве отдыха далекую республику.

Нужно работать над имиджем Якутии, так называемым территориальным брендингом, чтобы о регионе не думали, что тут только морозы и алмазы. Кого из других регионов не спроси про якутские достопримечательности, помимо Ленских Столбов, мало кто назовет что-то еще. Ни тукуланы, ни кисилях – все это по большей части для россиян и иностранцев непонятные слова.

В Якутии есть на что посмотреть – здесь множество чистых территорий и уникальных объектов. При грамотном развитии туризм не повлияет на окружающую среду.

Важно в первую очередь улучшать транспортную инфраструктуру: уже сейчас достаточно хорошо развивается дорожное сообщение, и если раньше до того же Магадана или Нерюнгри было проблематично доехать на машине, то сейчас там замечательные новые дороги. Еще один хороший аспект – то, что проложена железная дорога.

Много говорят о Ленском мосте – для населения это достаточно больной вопрос. Думаю, главная проблема сейчас не в дороговизне постройки, а в его целесообразности. Строить его для того, чтобы в Якутск шла железная дорога и приводила в тупик – не лучшая идея. Если же она пойдет дальше на запад или север страны, то это будет логичное развитие проекта.

Не стоит и забывать про авиацию. Было радостно на днях прочитать новость, что появились первые субсидии в северные районы республики, потому что цены на перелеты по Якутии оставляют желать лучшего. Если билеты продолжат дешеветь и станут доступными для большего количества якутян, то это будет шикарно!

- О каких изменениях мы говорим и, соответственно, зачем они нужны?

- Начнем с того, что еще в конце 2020 года Госдума приняла, а президент России подписал закон «О внесении изменений в ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», в части касающейся аспирантуры. В целом аспирантура до 2021 года была больше образовательной. Сейчас же, как в старые добрые времена, стала больше научной.

Самое главное, что отменили государственную аккредитацию программ аспирантуры. Программы по аспирантуре будут разрабатываться в соответствии с федеральными государственными требованиями. Наш университет в соответствии своему статусу самостоятельно определяет требования по программам аспирантуры, но которые не должны быть ниже ФГТ. Сегодня мы работаем над этим документом.

Второе изменение – в части защиты научной работы. Раньше было так: аспирант одну и ту же работу защищал два раза. Сначала в качестве научного доклада как научно-квалификационную работу. На основе этого, получив заключение от организации, соискатель уже выходил на защиту кандидатской диссертации.

Сейчас будет проще – нужно будет лишь предоставить готовую диссертацию. Минус в том, что, если раньше окончившие аспирантуру получали диплом исследователя, а теперь в соответствии ФГТ такого не будет. Если человек успешно окончит обучение и защитится, он получит свидетельство о завершении аспирантуры. Но если не успеет сделать это в срок, ему выдается справка о том, что он обучался в аспирантуре и окончил без защиты.

Еще один момент – не знаю, минус это или плюс, – аспирантура для большинства организаций стала только очной. Заочная сохранилась лишь для военных вузов, в т.ч. для вузов МВД и МЧС.

- То есть, аспиранту нужно будет пять-шесть дней в неделю учиться?

- Если говорить о программах, во многих программах нашего университета, возможно, останутся только три основные дисциплины – философия, иностранный язык и специальность. Соответственно, например, аспирант на первом курсе не будет целыми днями учиться, как было по ФГОС. У аспирантов будет больше времени для написания кандидатской диссертации, работы с научным руководителем, и самое главное – человек не будет отвлекаться.

Университет сам определит объем часов, структуру и прием в аспирантуру. Прием документов начнется с 5 сентября 2022 года, в октябре запланированы вступительные экзамены, а уже в начале ноября аспиранты приступят к обучению.

– Что меняется для аспирантов, которые уже проходят обучение?

– Пока ничего, они продолжают обучение по-прежнему, согласно ФГОС. Но им надо думать о том, как выйти на защиту диссертации, и с 2021 года университет начал работу, чтобы наши аспиранты выходили на защиту кандидатских диссертаций в срок.

С этого года в аспирантуре юридически закреплено понятие «сопровождение» – если соискатель успешно прошел предзащиту, но при этом получил не значительные замечания или ему нужно время для поиска диссертационного совета, ему предоставляется на бесплатной основе сопровождение еще на один год, чтобы доработать кандидатскую. В данном случае, университет должен предусмотреть оплату для научных руководитель.  

Нам предстоит подготовить ряд новых документов, а в некоторые имеющиеся внести изменения. Это, например, касается процедуры прикрепления. Есть и, уверен, будут лица, которые не хотят учиться в аспирантуре, им просто нужно защитить кандидатскую диссертацию. Ранее прикрепиться можно было лишь при наличии в организации диссертационного совета. У нас действуют четыре диссовета, которые принимают защиты по пяти научным специальностям, по ним и могли прикрепиться. Со следующего учебного года можно будет принять желающих по всем научным специальностям, по которым имеется лицензия. Думаю, нашим подразделениям надо уже смело открывать программы аспирантуры.

– Увеличится ли число бюджетных мест для аспирантов?

– В этом году у нас 45 бюджетных мест в аспирантуре, они уже распределены по подразделениям. Самое большое количество получили научные специальности по биологическим, физико-математическим и педагогическим наукам. А так в основном по одному-два места.  На 2023-2024 учебный год запросили в два раза больше, в эти дни ждем утверждения.

Надеюсь, что те ребята, которые к нам поступят, будут заниматься только наукой. Вся их образовательная деятельность будет лишь помогать написанию кандидатской диссертации. Университет по желанию аспиранта может предложить индивидуальный маршрут для освоения образовательных программ. Всем подразделениям мы сейчас говорим – когда вы разрабатываете программу по аспирантуре, вы должны посмотреть, сможет ли человек защититься через три-четыре года. Сейчас это самый важный критерий.

Возможно, будут общие дисциплины, на которых аспирантам будут давать консультации по теме диссертаций. Плюс с этого года мы будем плотнее работать с научными руководителями, чтобы повышать их квалификации.

– Вам лично эти изменения нравятся или нет?

– Когда я только начал работать в университете, был удивлен, что среди выпускников аспирантуры был очень низкий процент тех, кто защитился. Например, ежегодно в среднем 35 человек оканчивали аспирантуру, из них с защитой диссертации заканчивали свое обучение в лучшем случае один аспирант.

Но есть уже положительные моменты, так в 2021 году пятеро свое обучение в аспирантуре закончили с защитой кандидатских диссертаций. Трое по физико-математической науке и по одной по технической и медицинской науке.

Подготовка кадров будет одним из основных направлений деятельности университетов. Это один из критериев нацпроекта «Университеты и наука». И главное для нас сейчас – не снижать те данные, которые были с 2021 года. Если мы будем идти так же вперед, это будет хороший показатель.

И думаю, вступившие изменения помогут аспиранту написать хорошую кандидатскую диссертацию, пройти апробацию, чтоб потом успешно защитить свою диссертацию.

- Сергей Павлович, от московского здания РАНХиГС до Дальнего Востока – многие тысячи километров. У академии есть свои филиалы в Хабаровске, на Камчатке, во Владивостоке... Но легко ли ими руководить? И можно ли вообще поддерживать столичный уровень преподавания на такой дальней дистанции?

- Согласно своему уставу, Российская Президентская академия – это головной управленческий вуз страны. Стоит она на трех столпах: у нас есть направление государственной и муниципальной службы (за которое отвечает Высшая школа государственного управления), деловое и управленческое образование (Институт бизнеса и делового администрирования - ИБДА, где ваш покорный слуга, кроме прочего, директор) и обучение гуманитарным дисциплинам (Институт общественных наук). У Академии на сегодня около пятидесяти филиалов – одни крупные, другие совсем небольшие, практически все со своей спецификой. Единственный способ связать их в единую стройную систему – это общая учебно-методическая составляющая.

Естественно, с каждым из филиалов мы поддерживаем тесную связь, делимся всеми ресурсами, которые есть у центральной части РАНХиГС, разрабатываем опорные программы. Регулярно на базе Корпоративного университета проводим переподготовку преподавателей, помогаем им совершенствовать свое мастерство. Проректор по филиалам постоянно между ними перемещается и оказывает необходимую помощь. Это понятно и естественно, так происходит всегда и везде.

Но есть еще один существенный момент, о котором надо помнить. Слишком высокая вертикаль власти – деструктивна применительно к творческим профессиям, к которым относится и работа управленцев. Издалека и сверху гораздо хуже видно, каким потенциалом для развития обладает та территория, где непосредственно работают наши преподаватели. В каких познаниях и навыках больше всего нуждаются их студенты – будущие руководители местной власти, предприниматели, интеллектуалы. И, видимо, ключевой задачей РАНХиГС становится формирование и поддержка сильных команд на местах. А дальше они либо воспримут и смогут применить то, что мы им предлагаем, либо не воспримут, так тоже бывает.

- Критерий успеха в таком случае – обладают ли сами преподаватели хорошим образованием, профессиональными навыками. Но ведь так бывает не всегда, особенно в отдаленных регионах. И как быть?

- Могу привести конкретный пример: наш камчатский филиал, где я недавно побывал во время Делового форума. Там восемь преподавателей. Все они светлые и, по-своему, увлеченные, немного романтичные люди. Они мне напомнили людей из актива КСП – клубов бардовской песни - 60-70-х годов. Им все интересно – от лингвистики до философии и психологии. Я бы отметил также, что как минимум трое из них говорят на хорошем английском языке. А это редкость не только на Камчатке, но и в Москве. Когда два десятилетия назад мы в ИБДА РАНХиГС начали запускать ряд программ бизнес-образования полностью на английском, было очень сложно найти преподавателей, которые могли бы это делать. Потому что одно дело – «знать язык», чтобы съездить за границу и как-то там объясняться. И совсем иное – вести на нем полноценное обучение студентов.

Так вот, наши камчатские коллеги знают язык вполне уверенно, говорят на нем – легко. Могу судить об этом как выпускник МГИМО, у меня самого два рабочих иностранных языка. С таким языковым уровнем у них большие возможности. Которые, к сожалению, ими практически не используются.

Я задумался, как им помочь из Москвы. Как показать варианты усиления зарубежных программ через участие в бесплатных онлайн конференциях, выстраивании прямых контактов со студентами и преподавателями из зарубежных ассоциаций школ-бизнеса. И конкретно, из Альянса бизнес-школ стран с динамично развивающейся экономикой, куда входят Ассоциации Африки, Восточной и Центральной Европы, Латинской Америки, Азии и Российская ассоциация бизнес-образования (РАБО), где я являюсь президентом. Эти контакты открывают для предприимчивых людей большие возможности для совместных исследований, бартерных студенческих и преподавательских обменов в онлайн (то есть не требующих никаких финансовых затрат). С коллегами можно и нужно обсуждать новеллы менеджмента и внедрять в свои программы. Наконец, сам лозунг участников альянса замечателен: “We shall get the best from the West and leave them the rest” («Мы возьмем лучший опыт Запада и оставим им все остальное»). Мы поговорили об этом с преподавателями филиала РАНХиГС. Помечтали о доработке программ, которые уже есть, их усилении. О том, как пригласить студенческие учебно-туристические группы из бизнес-школы Аляски на Камчатку. У изначально меня было ощущение, что мы вместе начинаем делать что-то новое, креативное, интересное.

А, дальше… пришло разочарование. Пока это были прекраснодушные мечты, глаза у моих коллег горели. Как только я предложил им начать делать первые маленькие, но практические шаги на этом пути немедленно, они заметно сникли. В нашей переписке они длинно объясняли моим коллегам по бизнес-школе, почему не готовы ни к чему новому подключаться сейчас, а лучше будут… мечтать о высоком. И это проблема не только и не столько нашего филиала. Команду филиала мы раскачаем. Опыт такого рода у нас имеется. Иначе РАНХиГС не стал бы флагманом отечественного управленческого образования и по направлению ГМУ, и по направлению менеджмента.

Беда, что это настроение заменять дело пассивными мечтами весьма характерно для значительной части российской образовательной интеллигенции. Существует известная управленческая максима: «Люди делятся на две группы. Группа тех, кто решает проблемы. И группа тех, кто их создает». На протяжении десятилетий мы учили мечтателей, умных аналитиков и теоретиков. В лучшем случае, жалующихся на проблемы исполнителей. А сейчас нам недостаточно развития креативного мышления. Нам нужно развитие предпринимательского мышления. Слишком многие умеют критиковать, жаловаться, мечтать и ждать, как у Некрасова, «вот приедет барин, барин нас рассудит».

У научного консультанта ИБДА РАНХиГС, доктора Ицхака Адизеса, есть известная история-аллюзия: «Двое идут по песчаному берегу океана после шторма. А на песке под палящими лучами солнца погибают тысячи морских звезд, выброшенных на берег волнами. Один из них рассуждает о высоком, перешагивая через звезды. А второй через каждые 3-5 шагов наклоняется и бросает одну звезду в воду. Первый говорит: «Зачем ты делаешь это бесполезное дело? Их здесь тысячи. Чтобы их спасать, нужна помощь государства. А, может быть, даже Господа Бога!». На это второй отвечает: «Пока ты ждешь помощи государства, я уже спас два десятка жизней!».

Не случайно мысль о том, что надо искать новые возможности и проекты, изучать лучший российский и зарубежный опыт и внедрять новое «здесь и сейчас», не откладывая в долгий ящик, проходила красной нитью через весь Деловой форум. Об этом замечательно говорил губернатор Камчатского края В.В. Солодов. По окончании форума у нас с Владимиром Викторовичем состоялась длительная и серьезная беседа о том, как РАНХиГС может включиться в процесс переподготовки кадров для региона, какие новые проекты создать, как повлиять на повышение качества регионального делового и управленческого образования. Приоткрою небольшой секрет. В «прошлой жизни» губернатор был звездным преподавателем менеджмента и ГМУ и входил в золотой фонд преподавателей интерактивных деловых игр и тренингов в бизнес-школе ИБДА РАНХиГС. Поэтому беседа носила профессиональный характер и была связана с реальными потребностями региона. Не раскрывая деталей, скажу, что новый модуль флагманской программы Экзекьютив МВА ИБДА РАНХиГС, в 2020 году первой в истории России включенной в высший международный рейтинг «Файнэншл таймс», мы проведем на Камчатке. И рассчитываю, что это случится уже в ближайшие месяцы. Полагаю, что этим проектом мы не ограничимся. Наши выпускники, ставшие руководителями известных туристических компаний, уже также обсуждают с нами ряд идей, которые мы могли бы вместе реализовать на территории Камчатского края.

- Звучит это очень заманчиво. Но как показывает опыт, многие радужные мечты разбиваются о реальность. Какой там английский в совершенстве – некоторые преподаватели в регионах и с компьютером-то общаются методом «тыка». Талантливая молодежь вовсе не горит желанием работать на благо родного края, а всеми силами стремится переехать куда-то поближе к столице. И еще хорошо, если это столица России, а не Китая, Японии, Кореи. Как, по-вашему, сегодняшнюю ситуацию можно изменить?

- Спасибо. Это очень серьезный вопрос. Я его уже вскользь затронул, когда рассказывал историю о морских звездах на песке. Ответ на него связан не с уровнем бизнес-образования и не с возможностями Академии при всем их разнообразии. Я убежден, что профессор Преображенский из «Собачьего сердца» М. А. Булгакова прав: «Разруха начинается в головах». И здесь мы имеем дело с этой самой разрухой. И с ментальностью большинства людей на постсоветском пространстве, особенно на периферии. Считается, что «за границей всегда лучше», а центр «обязан помочь» регионам. Даже если они вполне могут и сами проявить предприимчивость, а не ждать постоянных дотаций.

Менять образ мыслей, само отношение к жизни, к бизнесу, к самим себе – это и есть главная задача на будущее для тех, кого мы учим премудростям управленческих наук. Старая истина: если человек вырос в сарае и ничего другого не видел, он и дворец построит как большой сарай в стиле ампир. Мы должны нашим студентам дать ориентиры и образцы. Научить их мыслить по-новому. Не случайно лозунг бизнес-школы ИБДА РАНХиГС: «Мы учим умных людей не быть бедными».

Бизнесмен – не жулик, а тягловая лошадь. Он не «распиливать» должен, а впрягаться, тянуть и создавать. В свое время (достаточно перечитать роман Алексея Толстого) Петр I попытался найти «становой хребет» России. И понял, что это – купечество. В наших условиях – предприниматели. Причем не олигархи (там уже начинается политика, в которую лучше не лезть), а крупный и средний бизнес. Именно их мы и должны подготовить в рамках своих программ бизнес-образования. Наша целевая установка – обслуживать не только компании-гиганты типа «Газпрома», «ЛУКОЙЛа», «Сбербанка» или «Татнефти». У них есть свои блестящие корпоративные университеты. Мы верим, что учить мыслить и помогать действовать по-новому надо в первую очередь тем, кого весь мир зовет сейчас «скрытыми чемпионами XXI века». Это средний и крупный бизнес с хозяйственным оборотом от 50 до 500 миллионов долларов в год. Не суперкрупный, но и не малый.

- А чем плох малый бизнес? Сейчас именно его поддержке уделяют, если судить по заявлениям официальных лиц, самое большое внимание.

- Он не плох. Он хорош. Но хорош, прежде всего, для того, чтобы снять социальную перенагрузку с государства. В условиях, когда население стареет, растет безработица, падают доходы людей, а год под знаком коронавируса еще и обострил все проблемы до крайности. Малый бизнес, индивидуальное предпринимательство, самозанятость – все это прекрасно. Проблема состоит в том, что главная цель для многих из тех, кому государство обещает и дает поддержку, - взять деньги. И как только субсидии и льготы кончаются, 90 процентов таких малых предприятий перестает существовать. Брать деньги от государства или спонсора считается нормальным, а вот создавать их – даже странно. Никогда так не делали. Что мы, капиталисты какие-то? Мы бедные, но честные. Знакомые тезисы, правда?

В малом бизнесе работают такие же люди, как и везде. И далеко не все они смогли поменять свой стиль мышления. Они работают, пока «кто-то» дает им деньги. И впадают в ступор, как только им говорят – все, поддержка завершена, теперь зарабатывайте сами. Но сначала создайте то, за что клиент точно заплатит деньги. Существенный момент: не то, что вам кажется нужным, а то, что нужно именно ему. Нет, к такому мы не привыкли. Компании начинают разоряться. Так происходит не только у нас, но и во всем мире. Есть общая проблема: как с самого молодого возраста воспитать в человеке предприимчивость, желание что-то делать самому, рисковать и побеждать. А не просто выполнять поручения. Пока, судя по данным соцопросов, большинство выпускников российских вузов хотят работать в крупных компаниях типа «Газпрома» или идти на госслужбу. О «своем деле» мечтают единицы.

Выпускники РАНХиГС в этом смысле выбиваются из общего ряда. На заключительных курсах бакалавриатов по направлениям бизнес-образования подавляющее большинство из них хочет создать свой собственный бизнес. Да, мы понимаем, что у многих это не получится, жизнь внесет свои поправки. Но важен сам настрой. По меткому выражению, бытующему в Гарвардской школе бизнеса, люди делятся на две группы – те, кто решает проблемы, и те, кто их создает. Мы стремимся воспитывать людей первого типа. И запускать для них социальные лифты. На это и ориентированы наши филиалы. Правда, должен оговориться: бизнес-образования как такового в регионах сейчас практически нет. И «спустить сверху» такие программы нельзя. Нужно сначала найти на местах людей, которым такое обучение жизненно важно.

- И деньги на создание бизнес-школ…

- Деньги решают многое, но не все. Можно обеспечить большие финансовые вливания, но когда они закончатся – как правило, сходит на нет и бизнес-школа. За три десятилетия, которые существует российское бизнес-образование, а я пришел в него в 1988 году, я видел много примеров, когда обласканные вниманием прессы «бизнес-школы», которые строились на государственные деньги и объявляли о грандиозных перспективах в будущем, затем… «ложились набок», как только у них отбирали «костыли» финансовой поддержки.

Я убежден, что бизнес-школа, которая не может себя прокормить и не умеет зарабатывать на открытом рынке, не имеет права на существование. И ничему российский бизнес научить не сможет. Ни малый, ни средний, ни крупный.

Путь успешных бизнес-школ и качественного делового и управленческого образования – это путь к клиенту, изучение его нужд и потребностей. Причем потребностей платежеспособных. Дотируемые из бюджета «бесплатные» учебные программы для бизнеса потому и мгновенно вымирают, лишившись финансовой поддержки, что путают свое представление о том, что нужно рынку, с представлением реальных потребителей. Потребности клиентов, подтверждение со стороны бизнеса, что программа бизнес-школы им нужна, – это их готовность за программу заплатить. И если по окончании программы эти люди остаются ей благодарны, они включают «сарафанное радио», которое приводит новых клиентов.

Только на основе такого подхода бизнес-школы смогут помочь «скрытым чемпионам XXI века». Дать ту ментальную, юридическую и просто моральную поддержку, которой им сейчас остро не хватает. Таких предпринимателей у нас в стране становится все больше. В поездках по регионам я их постоянно встречаю. Их можно узнать по «солнечным зайчикам» и свету в глазах. Им всегда нравится то, что они делают. Они искренне любят своих клиентов, и их ежедневная подвижническая работа для них в радость. В том числе рассказу о таких примерах на Камчатке. Это семья, муж и жена с восемью детьми, которые разводят ездовых собак. У них успешное предприятие. Или другой пример, где семья предпринимателя разводит лошадей и организует для туристов конные походы. Или пример успешного бизнеса, который я увидел в другом конце страны – в Калининградской области, где отставной полковник МВД купил и восстановил на свои сбережения полуразрушенный пансионат. А затем усилиями всей своей большой семьи (жена и пятеро детей) превратил свой пансионат в культовое и самое модное и востребованное место отдыха в регионе.

Наша задача – находить таких людей, обращать на них внимание региональных властей, помочь организовать для них специализированные бизнес-программы и обмен опытом. И в итоге – вывести их бизнес на новую ступень и объемы прибыли. Дать первичный импульс, чтобы они смогли развернуться во всю мощь.

Я уверен, что сейчас для этого самый подходящий момент. По уровню бизнес-образования мы резко сократили свой отрыв от всего мира. Раньше, на исходе советских времен, отставали лет на пятьдесят. Сейчас этот разрыв – года три-четыре. И мы вполне способны достичь не меньшего, чем наши коллеги из других стран. Для этого, естественно, не нужно бездумно копировать то, что «взлетело» у них. Необходимо изучать наш собственный рынок и ментальность, ориентироваться на эти реалии.

- А ваши сегодняшние студенты – кто они? Из столиц или со всей страны? Удается ли учесть их персональные запросы?

- «Студенты» - понятие широкое. Их группы и страты сильно отличаются друг от друга. На бакалаврских и магистерских программах ИБДА РАНХиГС учатся лучшие и наиболее предприимчивые представители молодежи страны. У нас жесткий конкурс, очень высокая «отсечка» при приеме на бюджет. И высокая цена внебюджетного обучения. Где, впрочем, студенты, пришедшие к нам с суммой ЕГЭ по 3-м предметам 270+ (но не набравшие проходной бал для бюджета, он у нас выше), могут рассчитывать на скидку до 70 процентов. И учиться с этой скидкой либо до конца, либо до первой двойки!

Возраст студентов и магистрантов - от 17 до 23-24 лет. Соотношение Москва-регионы примерно 50х50. Учиться трудно. Два иностранных языка по программе МГИМО, откуда наша бизнес-школа пришла в РАНХиГС в 1996 году. Даже чистые гуманитарии с факультета Международных отношений изучают основы математики, финансов и программирование «Питон». Без этого они будут неконкурентоспособны на сегодняшнем рынке. До пандемии каждый третий студент по обмену уезжал на семестр за рубеж. Вместо защиты диплома студенты имеют право выбрать защиту своего предпринимательского стартапа. Если он реальный, а не бумажный. Мы гордимся, что в отличие от подавляющего большинства вузов страны наши студенты бакалавриата на 4 курсе в рамках анонимного опроса пишут, что их мечта – собственный бизнес, а не госслужба или работа в Газпроме.

В МВА средний возраст – чуть за 30 лет. Без 5-6 лет стажа мы на эту программу никого не берем. Это для среднего менеджмента или для молодых предпринимателей, которые хотят подняться выше. Им нужны бизнес-техники, маркетинг, навыки проектного и особенно продуктового менеджмента. То есть - практические вещи.

Executive MBA – средний возраст 43 года, это программа для трех первых лиц компании. Стаж управленческой работы не может быть меньше 7-8 лет. Их интересуют проблемы стратегического менеджмента, лидерства и развития эмоционального интеллекта, личностного развития в широком смысле слова, преодоление профессионального выгорания, взаимоотношений в семье и коллективе, поиск оптимального баланса между работой и собственной жизнью.

Для тех, кто идет на программы МВА/ЕМВА, обучение у нас – это широкая возможность встретить себе подобных, энергичных, уже многого достигших людей. Наладить широкие контакты, которые очень часто выливаются в совместные бизнес-проекты межрегионального или даже международного уровней.

Мы, конечно, можем сделать для человека и индивидуальную программу. Такой опыт работы с первыми лицами крупнейших банков и компаний у нас, естественно, также есть. Но, в целом, основной акцент мы делаем на групповое обучение, которое через обмен опытом дает возможность создавать новые знания в аудитории. И на долгосрочные программы. На сленге российского бизнес-образования мы «дальнобойщики». В отличие от различных мелких тренинг-центров, которые часто называют «фаст-фудовцами».

Мы работаем в формате длинных программ с жесткой совокупностью дисциплин и параметров, которая утверждается ведущими аккредитующими организациями мира. В бизнес-образовании таких всего три. Их называют ассоциациями «Тройной короны». Это – Международная Ассоциация университетских школ бизнеса (AACSB International – Association to Advance Collegiate Schools of Business), EFMD – Европейский фонд развития менеджмента (European Foundation for Management Development) и АМВА или Ассоциация программ МВА (MBA International). Аккредитацию всех трех ассоциаций в мире имеет около 100 бизнес-школ из более чем 30 000 существующих. Две аккредитации из трех в мире имеет три с небольшим сотни бизнес-школ. ИБДА РАНХиГС имеет две из трех аккредитаций: мы единственные в стране имеем самую сложную и престижную из «Трех корон» - аккредитацию AACSB International, а также аккредитацию АМВА International.

Получение международных аккредитаций «Тройной короны» открывает доступ к участию в самых престижных мировых рейтингах, из которых в бизнес-образовании рейтингом номер один считается рейтинг «Файнэншл таймс». (Университетские рейтинги типа QS, EDUNIVERSAL и др. в бизнес-образовании не котируются). ИБДА РАНХиГС занимает в рейтинге 90 лучших бизнес-школ Европы по версии «Файнэншл таймс» 58 место, а в рейтинге лучших программ ЕМВА мира наша российская ЕМВА находится на 52 месте. А две совместные программы МВА/ЕМВА (на два диплома) с Антверпенской школой менеджмента (Бельгия) и Гренобльской высшей школой менеджмента (Франция) расположились в рейтинге «Файнэншл таймс» для лучших программ мира на 55 и 63 местах соответственно. Всего на программах МВА/ЕМВА ИБДА РАНХиГС сегодня учится 847 человек. Цифра является хорошей иллюстрацией, почему утверждения полуграмотных дилетантов от образования о том, что программы МВА умирают, это типичная троллинговая благоглупость.

- В основном вы сотрудничаете с европейскими бизнес-школами? Или тоже готовы совершить «поворот на Восток» к странам Восточной и Юго-Восточной Азии? Дальневосточные бизнесмены чуть ли не поголовно ориентируются именно на эти регионы. Но бизнес с этими или в этих странах приходится вести по особым правилам, к чему не все россияне оказываются готовы.

- Да, эту специфику мы учитываем. Именно поэтому в ИБДА РАНХиГС придаем особое значение такой дисциплине как кросс-культурный менеджмент. Я горжусь тем, что после окончания Гарвардской школы бизнеса первый в стране курс по кросс-культурному менеджменту разработал и начал преподавать я. Это было в 1993 году.

Мне также принадлежат и первые в стране учебники по кросс-культуре. Если кто-то из читателей заинтересуется этим предметом, то мои учебники можно без труда найти и скачать в Интернете, как и прослушать курс из десятка лекций в ЮТУБЕ. Естественно, бесплатно. На программах всех уровней (бакалавриат, магистратура, МВА, ЕМВА, ДВА) вопросам кросс культурного менеджмента уделяется много внимания.

Кроме того, бакалаврская программа ИБДА РАНХиГС по зарубежному регионоведению ориентирована на Азию и Китай. Соответствующее отделение Института включает в себя и кафедру китайского языка, которая работает в тесном сотрудничестве с Посольством КНР в Москве. Наши студенты в последние несколько лет на олимпиадах по китайскому языку, написанию иероглифов и чтению выигрывают у команд, представляющих такие известные бренды в области китаистики, как ИСАА или МГИМО. Посольство, кстати, рекомендовало нам нескольких преподавателей, которые постоянно работают со студентами как носители языка. И ежегодно полтора десятка наших ребят едут на стажировки в Китай – кто-то в рамках студенческого обмена, а самые одаренные – со стипендией от правительства этой страны.

- И все-таки вопрос, который задают довольно часто. Так ли необходимо нашим гражданам сложное и, прямо скажем, недешевое бизнес-образование? Есть немало примеров, когда по-настоящему успешными становились люди, не скованные стереотипами в деловом общении. Те, кто учились «не по книгам», не получили даже классического университетского образования – и тем не менее входят в первую десятку миллиардеров. Может, «умных учить – только портить»?

Хороший и правильный вопрос. Деловое и управленческое образование учит бизнесу, предпринимательству, менеджменту, лидерству. Всем ли это дано? Всем ли это нужно? Если не всем, то кому?

Каждые 10-20 лет на планете в тех или иных областях экономики, науки, искусства рождаются гении. Скажем, по легенде, Моцарт в 6 лет мог послушать двухчасовой фортепьянный концерт и сыграть его тут же на память. Гении могут обойтись без консерватории или без бизнес-школы, или даже без диплома мехмата лучшего университета мира. Такие гении в своей области, как Бил Гейтс, Стивен Джобс, до известной степени Олег Тиньков могут обойтись без учебы в бизнес-школе. Да и вообще не заканчивать университетов. Но гениев в мире единицы.

Всем бизнес-образование не нужно. Разве что какие-то его элементы в форме финансового ликбеза в средней школе. Бизнес-образование ориентировано на талантливых людей. Талантливых в чем? В способности создавать проекты, которые будут нужны людям, за которые люди заплатят деньги. То есть проекты, которые принесут прибыль, которую потом можно пустить на развитие компании, потратить или вложить в благотворительность. У каждого подхода есть мотивация. Но, чтобы это сделать, прибыль надо получить.

Как показывают исследования ведущих мировых социологов, способности и талант к ведению бизнеса, менеджменту, предпринимательству и лидерству имеет примерно 7-8 процентов самодеятельного (или работоспособного) населения любой страны. Именно на людей, у которых есть соответствующий талант, направлено бизнес-образование. Другим в бизнес-школах учиться не надо. Во-первых, профессии бизнесменов и предпринимателей не лучше и не хуже, чем профессии врачей, артистов, художников, педагогов. Как писал детский поэт Сергей Михалков: «Мамы всякие нужны, мамы всякие важны». Во-вторых, если нет таланта к ведению бизнеса, бизнес-школа не даст результата. Это будет, как учиться в консерватории не имея слуха. Но, если слух есть, консерватория отшлифует ваше дарование и сделает вас виртуозом. Также и в бизнесе, если у вас есть талант, хорошая бизнес-школа поможет вам его развить и отшлифовать.

А как определить самым простым способом, есть ли у вас талант к ведению бизнеса, к созданию успешных проектов и продуктов, к зарабатыванию прибыли? И насколько талант велик? Мир определяет это несколько цинично. Если талант есть, вы сможете заработать деньги, которые вам нужны для учебы в дорогой бизнес-школе. При прочих равных, чем дороже и успешнее бизнес-школа, тем лучше ее преподаватели. Хорошие преподаватели всегда стоят дорого. Следовательно, чем дороже бизнес-школа, тем лучше учебный процесс. Чем дороже программа, тем более талантливы с точки зрения бизнеса те, кто на ней учится. Следовательно, обмен опытом этих людей будет очень полезен. Они смогут вместе найти новые направления деятельности. Успех умножается на успех и дает синергетический результат.

К нам приходят те, кто имеет для этого все задатки и, что тоже немаловажно, – средства. Кто готов развиваться дальше и нуждается в помощи для решающего рывка. Одновременно, мы знаем, что не все обладатели денег талантливы и трудолюбивы. Всюду в мире есть те, кто просто оказался в нужное время в нужном месте. Мы же ориентируемся на тех, кто стремится вперед. Исходный талант нужен, но, чтобы его развить, надо много работать.

Поэтому наряду с высокой ценовой планкой ИБДА РАНХиГС ставит высокую планку требований и вступительных испытаний. На программах нам не нужны богатые бездельники, проживающие состояние, заработанное другими. Но те, кто способен над ней подняться, обязательно достигнут новых вершин. Мы верим, что российский народ никогда не оскудеет талантами. В том числе талантами к бизнесу, менеджменту и предпринимательству. И в заключение я еще раз повторю наш лозунг. Он, как мне кажется, в свете сказанного стал более понятен и уместен.

Мы учим умных не быть бедными!