Уголь – добыча и логистика

Часть дальневосточных регионов демонстрирует позитивную динамику в угледобыче – рост наблюдается в Якутии и Амурской области, на Чукотке. В Якутии за пять месяцев текущего года было произведено 22 млн тонн угля, что на 15% больше, чем за аналогичный период 2024 г. Основной объем обеспечили компании «Эльгауголь» («Эльга» А.Авдоляна и А.Исаева), «Колмар» и «Якутуголь» («Мечел»), хотя об итогах добычи на каждом из предприятий не сообщалось.

Напомним, что для Эльгинского проекта был построен аэропорт «Эльга» (открыт в апреле 2024 г.), рассчитанный для перелетов из других регионов работников предприятия. Весной 2025 г. аэропорт расширил географию полетов – запущены рейсы в Новосибирск, Красноярск, Читу, Новокузнецк. В первом квартале текущего года пассажиропоток аэропорта составил порядка 20 тыс. человек. В июне было запланировано открытие перелетов в Благовещенск.

Также компания «Эльга» в апреле текущего года приступила к строительству второго пути на Тихоокеанской железной дороге (ТЖД), соединяющей Эльгинское месторождение с портом Эльга на мысе Манорский в Хабаровском крае, – ведется отсыпка земляного полотна и укрепление откосов насыпи на участке протяженностью 531 км. Благодаря созданию второго пути предполагается увеличить пропускную способность магистрали с 30 млн до 50 млн тонн угля в год. Общая длина дороги с учетом разъездов составляет 626 км.

Объем добычи угля в Амурской области за январь-май 2025 г. достиг 1,93 млн тонн, увеличившись на 27% относительно января-мая прошлого года. Добычу ведут АО «Амурский уголь» и ООО «Огоджинская угольная компания» («Эльга» А.Авдоляна и А.Исаева). По итогам пяти месяцев года «Амурский уголь» на Ерковецком разрезе (Октябрьский район) и Северо-Восточном разрезе (Райчихинск) отчитался о росте добычи бурого угля на 30%, а в «Огоджинской угольной компании» сообщили о росте производственных показателей на 22,5%.

Следует отметить, что в июне «Огоджинская угольная компания» завершила строительство первой очереди железной дороги «Огоджа – Февральск» в Амурской области, ее протяженность составила 72 км. После завершения строительства длина железнодорожных путей от Огоджинского месторождения до станции Февральск на Байкало-Амурской магистрали должна составить 140 км (в рамках второго этапа предстоит проложить еще 68 км). Начало эксплуатации дороги намечено на сентябрь 2025 г.

Ожидается, что после запуска железной дороги ежегодный объем перевозок с Огоджинского месторождения составит 7 млн тонн угля, но это только начало проекта. На месторождении к 2028 г. планируется запустить обогатительный комплекс, состоящий из семи фабрик общей производительностью 32 млн тонн угля в год. В апреле прошлого года началось строительство первой обогатительной фабрики производительностью 2 млн тонн угля в год. На текущий год намечен ее ввод в эксплуатацию.

Между тем в Чукотском АО с начала года наблюдалось снижение добычи на основном угольном проекте региона, ориентированном на экспорт. Так, компания «Берингпромуголь» в январе-апреле 2025 г. добыла 473 тыс. тонн каменного угля на месторождении Фандюшкинское поле, сократив показатель на 15,7% относительно аналогичного периода 2024 г. Однако по итогам января-мая объем добычи «Берингпромуголь» достиг 624,5 тыс. тонн, увеличившись на 11,3% относительно аналогичного периода годом ранее. Тем самым можно говорить о новом росте добычи с мая.

При этом на Чукотке возобновился и рост добычи бурого угля – по итогам января-мая было добыто 23,6 тыс. тонн силами ОАО «Шахта «Угольная» на Анадырском месторождении, что на 31% больше, чем за аналогичный период 2024 г. Объем добычи бурого угля в регионе формируется исходя из контрактов на поставку угля местным заказчикам (АО «Чукоткоммунхоз», АО «Чукотэнерго»).

В Сахалинской области ООО «Восточная горнорудная компания» (ВГК) завершает строительство магистрального конвейера в Углегорском районе, соединяющего Солнцевский угольный разрез с морским портом Шахтёрск (западное побережье Сахалина, Углегорский городской округ). Завершение работ намечено на третий квартал 2025 г. Данный угольный конвейер должен стать наиболее крупным в стране – его протяженность составит 23 км.

При этом ранее ввод объекта неоднократно переносился. Завершить строительство и начать эксплуатацию конвейера ВГК рассчитывала в 2023 г., затем сроки были перенесены на 2024 г. Летом 2023 г. в компании объяснили изменение сроков завершения строительства объекта проблемами при поставках необходимого оборудования. Монтаж конвейера начался еще в декабре 2020 г.

Стоимость реализации проекта в 2019 г. оценивалась в более чем 7 млрд рублей, однако в дальнейшем сумма увеличилась до более чем 22 млрд рублей. ВГК рассчитывает, что благодаря конвейеру будут увеличены объемы транспортировки угля в порт Шахтёрск с 9,1 млн тонн (по итогам 2019 г.) до 20 млн тонн в год. На сегодняшний день уголь в порт поставляется автотранспортом. В 2024 г. ВГК планировала довести добычу угля на Сахалине до 15,2 млн тонн, однако об итогах производства и отгрузки в порту не сообщалось. Результат добычи в 2023 г. составил 13,2 млн тонн угля, увеличившись на 16,8% относительно 2022 г., тогда же через порт Шахтёрск ВГК было отгружено более 13,1 млн тонн твердого топлива.

Газовые проекты

В сфере добычи углеводородных ресурсов в Сахалинской отрасли сохраняется отрицательная динамика по шельфовым проектам, что отражается на динамике добычи полезных ископаемых в регионе (в январе-апреле 2025 г. индекс сократился до 95,7%). В Якутии зафиксированный по итогам января-апреля текущего года небольшой рост в добывающей промышленности (+5,3% относительно аналогичного периода прошлого года) обеспечен прежде всего угледобычей, где наблюдался рост на 10,4%, добычей металлических руд (рост на 10%). Таким образом можно предположить, что в республике также продолжалось снижение добычи углеводородов.

Тем не менее в Якутии планируется осуществлять разведку газовых месторождений. Компании «АЛРОСА» и «Сахатранснефтегаз» намерены вести геологоразведку Улугурского и Эргеджейского месторождений – через совместное предприятие «Улугурнефтегаз». На каждом из участков месторождений уже проведены полевые сейсморазведочные работы на 300 погонных километрах. К августу текущего года планируется подготовить отчеты, по которым будет приниматься решение о начале поисково-оценочного бурения. Полный цикл геологоразведки и постановку запасов на госбаланс предполагается осуществить до конца 2027 г.

Реализация проекта началась осенью 2024 г. Общая площадь Улугурского лицензионного участка (Ленский и Сунтарский районы) составляет 4,2 тыс. кв. км, его прогнозируемые ресурсы оцениваются в 7,3 млн тонн нефти и 217,3 млрд куб. м газа. Эргеджейский лицензионный участок (Олёкминский и Сунтарский районы) расположен на территории в 3,1 тыс. кв. км. Его прогнозируемые запасы составляют 15 млн тонн нефти и 78,3 млрд куб. м газа.

Между тем «Якутская топливно-энергетическая компания» (ЯТЭК) по результатам 2024 г. увеличила ресурсную базу – объем совокупных ресурсов природного газа по итогам прошлого года вырос до 1 370 млрд куб. м (против 1 340 млрд куб. м в 2023 г.). Годовой объем добычи компании в 2024 г., тем не менее, сократился и составил 1,83 млрд куб. м против 1,96 млрд куб. м газа в 2023 г.

Тем временем нефтегазовый проект «Сахалин-2» (Пильтун-Астохское и Лунское месторождения сахалинского шельфа) в мае, согласно решению совета ЕС, был в очередной раз освобожден от соблюдения потолка цен на нефть (60 долларов за баррель) – до 28 июня 2026 г. Частичное смягчение санкционных ограничений для проекта связано с организацией поставок нефти в Японию.

Напомним, что японские компании Mitsui и Mitsubishi, наряду с ПАО «Газпром», являются совладельцами оператора проекта ООО «Сахалинская энергия». В Японии проект «Сахалин-2» рассматривается как значимый для обеспечения энергетической безопасности страны. Проект был впервые освобожден от ограничений по соблюдению потолка цен в декабре 2022 г., в дальнейшем действие исключений регулярно продлевалось. Производство СПГ в рамках «Сахалин-2» в 2024 г. составило 10,2 млн тонн, сократившись на 2% относительно 2023 г. Следует также отметить, что по итогам первого квартала 2025 г. было зафиксировано снижение экспорта российского СПГ в Китай (значительная часть которого поступает с проекта «Сахалин-2») – на 18,8% относительно аналогичного периода 2024 г., до 1,328 млн тонн^[1].

При этом в ДФО планируется реализовать ряд небольших проектов по производству СПГ, ориентированных в том числе на экспорт. Правительство Хабаровского края и ООО «Дальневосточная корпорация Синьсин – Хабаровский СПГ» (структура китайской «Корпорации энергетической промышленности Чжуню Синьсин») в мае подписали соглашение о строительстве в регионе завода СПГ мощностью 80 тыс. тонн в год. Объем инвестиций в проект оценивается в сумму около 3,2 млрд рублей. В настоящее время инвестор ведет поиск площадки на территории Хабаровского района. В качестве сырья для завода планируется использовать газ трубопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток». Предполагается, что продукция завода будет экспортироваться в Китай (47 тыс. тонн), а также поступать на внутренний рынок РФ (33 тыс. тонн). Стоит отметить, что ранее (в сентябре 2021 г.) инвестор уже сообщал о планах по созданию такого производства в Хабаровске. Тогда сроки реализации проекта были намечены на 2025 г. Тем не менее новые сроки определены заново в рамках 2028-29 гг.

В Приморском крае, в городе Спасске-Дальнем планируется запустить малотоннажное производство СПГ, который в том числе будет поставляться через экспортный терминал на границе с КНР. Инвестором проекта выступит компания «Аврора СПГ»^[2]. Объем вложений оценивается в 3,3 млрд рублей. Предполагается, что комплекс будет состоять из двух производственных линий, его мощность по сжижению природного газа составит 32 тыс. тонн в год.

Планы «Авроры СПГ» также включают создание заправочной инфраструктуры на трассе «Уссури» - компания строит в регионе КриоАЗС (сеть станций для заправки транспортных средств, использующих СПГ). В 2024 г. «Аврора СПГ» запустила комплекс «Аврора СПГ Владивосток» в рамках ТОР «Приморье» мощностью 20 тыс. тонн продукции в год.

Кроме того, компания «ПСК Трансгаз» (группа «Трансгаз» ПАО «Газпром») в рамках СПВ в Приморье намерена запустить производство автономных систем газо- и теплоснабжения на сжиженном углеводородном газе (СУГ). Производство мощностью 210 установок в год (включая шесть модульных котельных) предполагается разместить в селе Вольно-Надеждинское (Надеждинский район). Следует отметить, что группа «Трансгаз» уже располагает в Приморье комплексом по приемке, хранению и переработке СУГ (в рамках СПВ).

Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.

[1] По итогам 2024 г. Россия увеличивала объем поставок СПГ в Китай на 3,29%, до 8,3 млн тонн.

[2] Принадлежит бывшему топ-менеджеру «Газпрома» А.Дмитриеву.

Как стать резидентом

На морские порты Дальнего Востока приходится 44% импорта в РФ и почти треть экспортных отправок, существенный объем трафика обеспечивают также сухопутные погранпереходы. По словам сенатора от Приморского края Александра Ролика, совершенствование системы пунктов пропуска – одно из приоритетных направлений развития транспортного комплекса. Так, в этом году начался капитальный ремонт ключевого участка автодороги, ведущей к пограничному переходу с КНР Полтавка – Дунин. «Это позволит существенно улучшить качество логистических маршрутов, увеличив пропускную способность дороги, которая играет важную роль в развитии международного грузооборота и приграничного пассажирского сообщения с Китаем», – говорит сенатор.

Свои мощности развивают стивидорные компании. При реализации всех заявленных инициатив прогнозируется рост грузооборота приморских портов к 2030 году до 316 млн т ежегодно, сообщил Александр Ролик.

Между тем на практике стивидорам не просто воспользоваться преференциальными мерами, отмечает председатель комитета инвестиционных программ развития портовой инфраструктуры и производственных вопросов Ассоциации морских торговых портов Дмитрий Морозов.

20 лет назад был учрежден закон об особых экономических зонах, спустя некоторое время нормативно закреплено понятие портовая ОЭЗ. «С тех пор это законодательство при развитии морских портов так и не заработало. Ни одной портовой особой экономической зоны создано не было», – констатировал эксперт.

В свою очередь в законе о Свободном порте Владивосток уже были заложены ограничения в правоприменительной практике, продолжает он. Положение о резиденте СПВ предполагает для компании новый вид деятельности, то есть для действующей портовой организации, решившей реализовать инвестпроект в данном статусе, соблюсти это условие затруднительно. «Никаких новых видов деятельности на территории портов быть не может. Все участники этого вида деятельности занимаются одним – это перевалка грузов», – обращает внимание Дмитрий Морозов.

Появление новых игроков в уже сформировавшихся портах, как правило, возможно способом деления существующих организаций, к примеру, за счет образования дочерних обществ. Конечно, благодаря преференциальным режимам появляются перегрузочные терминалы и на незастроенных территориях. Но, во-первых, низкая демография в регионе обостряет кадровую проблему, не способствуя появлению новых локаций, а во-вторых, государство, рассуждает Дмитрий Морозов, должно стимулировать действующие предприятия к модернизации, техническому перевооружению, повышению производительности труда, в том числе за счет внедрения прогрессивных технологий.   

Поэтому главное предложение Ассоциации морских торговых портов для стимулирования инвестактивности – снять ограничение по новому виду деятельности, резюмирует представитель отраслевого сообщества.

Сейчас инструменты господдержки задействуются точечно и направлены на создание чего-то нового, обращает внимание директор департамента господдержки и технологического развития Дальнего Востока и Арктики Минвостокразвития Сергей Литвяков.

«Если вы хотите проекты технологической модернизации в действующих портах, все равно это нужно будет упаковывать в форму чего-то нового. Только тогда у Минфина мы сможем, так сказать, пробить дополнительную льготу. Потому что сейчас каждый бюджетный и льготный рубль на счету», – комментирует чиновник. 

Инвесторы хотят быть в приоритете

Между тем действующие резиденты СПВ и ТОР говорят о недостаточности мер поддержки при реализации инвестпроектов в сфере транспорта и логистики.

Пока нет никаких преференций для участия в аукционах по продаже или взятия в аренду земельного участка, который находится в государственной или муниципальной собственности, приводит пример гендиректор ООО «Восточная стивидорная компания» Илья Долгий. «Если мы будем иметь такую возможность, то это позволит брать те участки земли, которые прилегают к основной территории и органично вписываются в наш проект», – подчеркнул он.

Земельный вопрос нередко связан с необходимостью пересмотров границ льготной зоны. Это актуально и для операторов сухих терминалов. Как рассказала представитель ГК «Евросиб» Елена Фролова, в целях увеличения перевозок через железнодорожный погранпереход Забайкальск – Маньчжурия компания запланировала создание транспортно-логистического центра. Согласно обязательствам с РЖД, инвестор должен модернизировать приемо-отправочный парк Мациевская, расположенный в 11 км от приграничной станции.

«Подали год назад заявку в КРДВ и пакет документов на расширение, и вот год у нас это ходит. Мы понимаем, есть претензии Минфина РФ, тем не менее успешно реализуются аналогичные проекты, которые относятся к территории опережающего развития как раз на станции Забайкальск. Учитывая обременение со стороны РЖД, крайне важно нам получить статус резидента ТОР», – отметила Елена Фролова.

Компания предлагает нормативно установить предельные сроки рассмотрения предложений об изменении границ ТОР, регламентировать критерии их расширения, в том числе по финансовых показателям, а также основания для отказа.

Достаточно много вопросов у инвесторов возникает относительно порядка технологического присоединения к инфраструктуре, в первую очередь, энергетиков. «Нужно приоритетное рассмотрение заявок на получение дополнительной мощности, не растягивать сроки рассмотрения технических условий. Сейчас это целый квест, который не просто проходить. И не все доходят до конца этого квеста», – сетует Илья Долгий.

Похожую мысль высказал директор направления по сопровождению бизнес-процессов объединенной компании «Wildberries и Russ» Александр Попков. Компания строит логистические центры в рамках ТОР в Чите, Благовещенск и Владивостоке. Причем в будущем они должны получить дальнейшее развитие.

«Сейчас на нашем складе в Коледино один из блоков полностью модернизирован. На нем доступна внутрискладская беспилотная перевозка и автосортеры нашей разработки. Аналогично планируется делать и на Дальнем Востоке. Вместе с тем понимаем, что есть большая сложность, которая мешает это реализовать, а именно наличие свободных мощностей. Например, для того чтобы модернизировать один из складов в Чите, нам нужно вдвое больше энергии, чем сейчас», – пояснил Александр Попков, предложив рассмотреть возможность увеличения предоставляемой мощности для ТОРов, определенных групп инвесторов в зависимости от размера вложений.

Вопросы адресуются и к РЖД. В конце 2022 года в Забайкальске введен в эксплуатацию специализированный терминал по экспорту сельскохозяйственных грузов в Китай, рассказала начальник департамента по взаимодействию с государственными органами ГК «Новый сухопутный зерновой коридор» Наталья Бондаренко (оператором комплекса выступает дочернее общество «Забайкальский зерновой терминал», являющееся резидентом ТОР «Забайкалье»). Общая мощность перевалки – 8 млн т ежегодно.

В КНР, говорит менеджер, имеется высокий спрос на российскую агропродукцию, но для наращивания экспорта существуют барьеры. Один из них – низкий приоритет очередности перевозок зерна в восточном направлении в условиях ограниченной пропускной способности железной дороги. Необходимо пересмотреть этот подход для резидентов преференциальных зон, отразив это в Правилах недискриминационного доступа перевозчиков к инфраструктуре железнодорожного транспорта.

В качестве раскатки проектов важно предоставить возможность резидентам ТОР, которые вложили существенные инвестиции (например, от 5 млрд руб.) в развитие инфраструктуры под экспорт сельхозпродукции, нулевую вывозную таможенную пошлину. Это бы несколько удешевило логистику в условиях растущих тарифов на транспортировку РЖД. «Почему про пошлину предлагаем подумать, потому что получить скидку на перевозку по железной дороге достаточно сложно. РЖД тоже нужны инвестиции для системного расширения инфраструктуры. С точки зрения нулевой пошлины никакой упущенной выгоды [у государства] не возникает», – сказала Наталья Бондаренко.

Не доводить дело до суда

На практике возникают разногласия между госструктурами и резидентами специальных зон, что угрожает потерей льгот для последних. Органы власти порой предъявляют к компаниям формальные требования, свидетельствует Алексей Аношкин, исполнительный директор ООО «Эко Шиппинг» (компания-резидент Арктической зоны РФ осуществляет перевозки по Севморпути, в том числе для реализации проекта Баимского ГОКа на Чукотке).

Так, один из пунктов Налогового кодекса запрещает участникам префрежима иметь обособленное подразделение в других частях России. Компания организовала небольшой офис по найму персонала за пределами льготной зоны, в итоге органы ФНС усомнились, что перевозчик ведет деятельность в Арктике, а это создает риск его исключения из реестра резидентов.

«У нас шиппинговая компания, персонал приходится набирать по всей России. Люди же будут работать в Арктике, а налоговая по формальным основаниям готова тебя исключить из [префрежима] Арктической зоны. Это неприятная ситуация и сильно демотивирует», – признался руководитель компании, добавив, что предприятию в сфере логистики сложно не иметь территориальных подразделений.

На сегодня не хватает ясности критериев нарушения, дифференциального подхода и, как следствие, гибкого реагирования на спорные случаи (при этом, соглашается Алексей Аношкин, справедливо, когда грубые нарушения, как нецелевое расходование средств, отказ или неисполнение инвестиционного плана, могут обернуться соответствующими последствиями). Целесообразно, предлагает он, создать механизм досудебной защиты резидента, например под эгидой КРДВ, учредить межведомственную комиссию, которая разрешала бы проблемные вопросы и давала методические разъяснения госструктурам.

В Минвостокразвития готовы рассмотреть такую идею. В общем-то Корпорация развития Дальнего Востока и Арктики и так является единым окном для резидента, отмечает Сергей Литвяков. Кроме того, площадкой для решения спорных вопросов относительно завышенных требований, избыточной отчетности и т.п. может служить полпредство в ДФО, уточнил он.

Министерство намерено предметно изучить замечания инвесторов, но опять же в отдельных случаях учитывая бюджетные реалии. «По расширению ТОР проблема, действительно, объективная. Изменение границ – это постановление правительства, оно согласовывается с ФОИВами, в том числе с Минфином, который смотрит под микроскопом и требует под каждое расширение конкретный инвестпроект, конкретные обязательства от инвестора, финансовую модель», – пояснил Сергей Литвяков.

Промышленный рост VS демографический спад

В 2024 году промышленность ключевых производственных регионов - Приморского и Хабаровского краёв - выросла на 6 и 7 % соответственно. Однако за тот же период времени население этих субъектов сократилось на 6,7 и 4,6 тысяч человек. Собственники предприятий говорят, что кадровый дефицит – это уже не временная сложность, а новая нормальность. Опыт владельцев заводов подтверждает исследование РАНХиГС, согласно которому весной 2024 года 65% предприятий ДФО испытывали нехватку сотрудников, что стало рекордом за последние 25 лет.

Причины кадрового дефицита самые разные: это и миграционные ограничения, и уход мужчин на СВО, и отток населения в центральные регионы и на «вахты». Оценить точные масштабы сокращения рабочей силы довольно сложно. Однако информация из прессы позволяет сделать приблизительные выводы. Например, в 2024 году только из Приморского края было депортировано порядка 1,5 тысячи мигрантов. За первые три месяца того же года контракт с Минобороны заключили 2,6 тысячи приморцев, а в 2023‑м добровольно отправились служить ещё 9 тысяч местных жителей. Таким образом, речь идёт о десятках тысяч работников преимущественно физического труда – тех самых «синих воротничков», дефицит которых всё более остро ощущается на предприятиях региона. 

Будущее уже наступило

В результате перед бизнесом стоит резонный вопрос — «где взять сотрудников»? Но если взглянуть на проблему иначе, то его можно перефразировать в формулировку: «Кем заменить сотрудников?». Отсюда получаем такой же нестандартный ответ – роботами! И хотя многие по-прежнему воспринимают роботов как героев фантастики и антиутопий, современные технологии делают их доступными не только крупным компаниям, но и малому бизнесу.

Звучит удивительно, но современные коллаборативные роботы (коботы) способны выполнять широкий спектр операций: от фасовки и упаковки до сварки и паллетирования. Один кобот, как правило, может заменить от 2 до 4 работников на монотонных операциях. При этом он не увольняется, не уходит в отпуск и не требует постоянного найма и обучения.

Коллаборативные промышленные роботы (коботы) — это роботы, специально разработанные для безопасной совместной работы с людьми на производстве. В отличие от традиционных промышленных роботов, которые работают за защитными ограждениями, коботы могут находиться в непосредственной близости от персонала благодаря встроенным датчикам безопасности и системам ограничения силы воздействия.

Простые цифры

Практика показывает, что инвестиции в роботизацию становятся всё более оправданными. Стоимость внедрения одного робота составляет от 3 до 5 млн рублей. В то же время затраты на содержание эквивалентного штата из двух сотрудников с учётом социальных выплат, больничных, текучки и простоев могут составить сопоставимую сумму уже в течение 1,5–2 лет, в то время как подтвержденный мировой практикой срок службы промышленных роботов составляет более 30 лет.

Не сложно подсчитать, что средняя продолжительность периода окупаемости робота равна примерно 1,75 годам, а полный срок службы данного технического устройства состоит из примерно 25-ти таких циклов окупаемости, поскольку подтверждённая производителем средняя наработка на отказ составляет 50 тысяч часов.

Умножив количество циклов окупаемости на цену робота, получаем общую финансовую выгоду, которую предприятие получит за счёт экономии на трудовых ресурсах. При средней цене робота в 4 млн рублей, размер сэкономленных средств составит 93 миллиона рублей. Данный расчёт приведён с учётом покупательной способности денег именно на сегодняшний день. Со временем инфляция неизбежно снизит реальную стоимость накопленных средств, однако величина экономического эффекта в пропорции к рыночным ценам останется неизменной.

Таким образом, уже через полтора-два года эксплуатации, робот окупит себя, а через 20 лет - принесёт как минимум десятикратную выгоду. 

Китай – дешевле, Россия - надежней

Основной вопрос, который беспокоит бизнес при установке робота – «Что делать, если он сломается?». Говоря деловым языком - как быть с сервисной поддержкой. Сегодня эта проблема уже решена. На дальневосточном рынке есть отечественные компании, которые собирают роботов из зарубежных деталей, «пишут» под них русскоязычное ПО и обеспечивают полное сервисное обслуживание. В случае неисправности российские инженеры в течение 1‑2 суток прибывают на объект и устраняют неполадку. В большинстве случаев проблема решается нажатием двух-трёх кнопок и перезапуском программы. Если де неполадка более серьёзная и требует снятия робота с линии, то представители компании-установщика предоставляют подменный прибор, тем самым не останавливая производство.

С другой стороны, к настоящему моменту имеются предприятия, которые накопили негативный опыт работы с роботами и транслируют информацию о своих неудачах. Как правило, это те компании, которые решили приобрести готового робота из Китая и установить его самостоятельно. Действительно, покупка робота из КНР обходится на 10–30% дешевле, чем его приобретение в России. Однако за низкой ценой скрываются серьёзные риски. Китайские производители, как правило, предлагают готовые комплекты без дальнейшего сервиса и адаптации к российским условиям. Настройка робота специалистами из Китая, а тем более его дальнейший ремонт, обходятся чрезвычайно дорого. Более того, есть практика, когда китайские поставщики попросту перестают отвечать на звонки и сообщения. В результате владелец производства остаётся один на один с вышедшим из строя оборудованием и несёт убытки из-за остановки линии или не имеет возможности перестроить робота под другую задачу.

Таким образом, заниматься самостоятельной установкой роботов можно, но при одном условии – если у вас есть сотрудник, который сможет разобраться с новой техникой и общаться с ней на одном языке. В противном случае стоит искать поддержки у профессионалов. 

Дальний Восток пока в отстающих

Современные реалии, говорят о том, что Дальний Восток может и должен стать площадкой для ускоренной роботизации производства. Сегодня регион переходит от сырьевой экономики к выпуску товаров с высокой добавленной стоимостью. За последние десять лет объём промышленного производства ДФО увеличился на 30% против 29% в среднем по стране, добыча полезных ископаемых – на 32% (против 10% по стране), объем строительства – на 107% (против 32% по стране). Этому способствует широкий спектр созданных в ДФО преференциальных режимов: территории опережающего развития, свободный порт Владивосток, специальный административный район «остров Русский». В Государственной Думе находится законопроект о создании международных территорий опережающего развития, ориентированных привлечение иностранных инвесторов в производство продукции с высокой добавленной стоимостью.

В то же время, темпы внедрения промышленных роботов на Дальнем Восток оставляют желать лучшего. На весь макрорегион приходится всего 93 промышленных и логистических робота, что составляет лишь 0,6% от их общего количества в стране. На каждые 10 тысяч рабочих мест в макрорегионе насчитывается лишь один робот. В среднем по стране это показатель составляет 19 роботов. Однако Указ «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года» устанавливает, что к 2030 году Россия должна войти в топ-25 стран по показателю плотности роботизации. Эксперты, подсчитали, что для выполнения данной задачи на каждые 10 тысяч рабочих мест стране должно приходиться не менее 194-х роботов. Дальний Восток здесь не исключение, а значит темпы роботизации макрорегиона должны быть на порядок интенсивнее, чем в среднем по стране.

Заключение

Роботизация Дальнего Востока сегодня уже приобрела формат жизненной необходимости. Традиционные подходы кадрового найма себя практически исчерпали, а масштабирование производства за счёт перегрузки имеющегося персонала представляется как тупиковый путь. Внедрение роботов позволит заменить десятки сотрудников на монотонных операциях и принести многократную выгоду собственникам предприятий.

Текущий же уровень роботизации ДФО катастрофически низок. Поставленные государством задачи, равно как и социально-экономические реалии, требуют ускоренных темпов внедрения промышленных и логистических роботов. Для этого в регионе создан целый спектр преференциальных режимов, и уже существуют собственные дальневосточные компании-интеграторы, осуществляющие полное сопровождение процессов взаимодействия с роботами.

По итогам первого квартала 2025 г. в Дальневосточном ФО только три региона продемонстрировали рост производства продукции сельского хозяйства по отношению к аналогичному периоду 2024 г. (Таблица 1) – Амурская область (+16%), Приморский край (+8,8%), а также - с крайне слабым результатом - Бурятия (+0,9%). В Приморье и Приамурье, которые традиционно являются лидерами аграрной отрасли ДФО, темпы роста превысили общие по стране за рассматриваемый период (+1,7%). Более всего производство сократилось в Еврейской АО (снижение индекса до 78,3%), Магаданской области (84,9%) и Хабаровском крае (87,4%).

На этом фоне продолжается реализация мер государственной поддержки для создания на Дальнем Востоке мощностей по производству тепличной сельхозпродукции. Весной стало известно, что Приморский край и Амурская область получат в текущем году из федерального бюджета более 450 млн рублей на субсидии двум агропромышленным компаниям. Данные средства будут направлены на частичную компенсацию уже состоявшихся затрат инвесторов на строительство тепличных комплексов. Поддержка инвестпроектов по строительству и модернизации теплиц, селекционно-семеноводческих комплексов на Дальнем Востоке предполагает, что инвесторы могут вернуть до 20% вложений в тепличные комплексы и до 50% вложений в создание семеноводческих центров.

В частности, в Приморском крае на выделенные из федерального бюджета средства предполагается возместить расходы на строительство тепличного комплекса НК «Лотос» на площади 11,7 га, а в Амурской области – на строительства комплекса «Тепличный» на площади чуть более 3 га. Приморскому краю на данные цели предназначено 344,7 млн рублей, Амурской области – более 110 млн рублей.

Комплекс НК «Лотос» в Приморском крае (село Михайловка) выращивает огурцы, томаты, салат, поставляя продукцию под брендами «Урожай Приморья» и GreenLife. По итогам 2024 г. урожай превысил 7,6 тыс. тонн. Приамурский комплекс «Тепличный» является единственным в области производителем овощей закрытого грунта. Урожай прошлого года составил 6,2 тонны томатов, огурцов, салата. Ранее господдержку в ДФО также получили магаданское ООО «Агропромышленный комплекс «Талая» (85,4 млн рублей), хабаровский селекционный центр ООО «Спорос» (181,5 млн рублей) и сахалинское АО «Совхоз «Тепличный» (134,9 млн рублей).

Некоторые проекты в данной сфере, тем не менее, остаются нереализованными.

В Арбитражном суде Приморского края рассматривается иск Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики (КРДВ) о расторжении соглашения с одним из резидентов ТОР. Компания ООО «Тепличный комплекс «Хабаровский» не выполнила условий договора и не реализовала проект в установленный срок. Инвестор рассчитывал в 2021-24 гг. построить тепличный комплекс площадью 11,09 га на площадке «Ракитное», но проект не был реализован, несмотря на полученный статус резидента ТОР «Хабаровск». Сумма инвестиций должна была составить 4,2 млрд рублей.

Тем временем под угрозой банкротства и закрытия оказалась Приморская овощная опытная станция (Приморская ООС, создана в 1980 г.), которая является одним из старейших на Дальнем Востоке семеноводческих хозяйств. В связи с этим депутаты Законодательного собрания края приняли решение направить обращение в министерство науки и высшего образования РФ с просьбой сохранить предприятие. Ранее обращение в краевой парламент направил трудовой коллектив Приморской ООС. Работники предприятия отметили, что серьезные проблемы (продажа имущества, сокращение финансирования и штата сотрудников) начались после того, как организация стала филиалом ФГБНУ «Федеральный научный центр овощеводства» при Минобрнауки РФ.

В настоящее время коллектив Приморской ООС составляют только шесть специалистов пенсионного возраста (ранее насчитывалось около 100 сотрудников). В собственности семеноводческого центра остались овощехранилище, цех для доработки семян и два навеса для их просушки. На содержание опытной станции «Федеральный научный центр овощеводства» ежегодно выделяет 8,5 млн рублей.

Из-за недостаточного финансирования Приморский ООС прекратил исследования в области семеноводства и селекции в овощеводстве, снизил объем и ассортимент производства семян овощных культур. Министр сельского хозяйства края А.Бронц отметил, что посевные площади овощных культур в Приморье на сегодняшний день обеспечиваются семенами за счет завоза из других регионов страны, а также используются до 95% семян зарубежной селекции (до 5,5 тонн). По его словам, зависимость приморских аграриев от привозного семенного материала негативно влияет на себестоимость продукции и обеспечение региона овощами.

Кроме того, сельхозпроизводители Приморского края выступают в поддержку решения об ограничении ввоза в регион сельхозпродукции из КНР. Заместитель главы Минвостокразвития В.Алтабаев отметил, что импорт продовольствия на Дальний Восток в 2023 г. составил 869,5 млн долларов, а в 2024 г. вырос до 977 млн долларов. В частности, картофель ежегодно импортируется через пункты пропуска Дальнего Востока на общую сумму 15 млн долларов (47 тыс. тонн), морковь и репа – в объеме 51 тыс. тонн (на 20 млн долларов), огурцы – 15 тыс. тонн (на 19 млн долларов), томаты – 45 тыс. тонн на 56,8 млн долларов, лук – 37 тыс. тонн (на 30 млн долларов). Чиновник предложил создать на Дальнем Востоке ассоциацию сельхозпроизводителей, которая могла бы на федеральном уровне представлять интересы дальневосточных представителей отрасли.

Новые производства в сфере сельского хозяйства предполагают создавать компании с китайским капиталом. Так, компания «Цзиньчжоу Тяньли» рассчитывает построить в Еврейской АО маслоэкстракционный завод по глубокой переработке сои мощностью до 100 тыс. тонн в год. Объем инвестиций оценивается в 1,65 млрд рублей. Компания «Цзюцзю» рассматривает возможность строительства тепличного комплекса для круглогодичного выращивания ягод (клубники и черники) в Еврейской АО на площади 60 га с объемом инвестиций 1,1 млрд рублей.

Между тем в Сахалинской области ПАО «Сахалинэнерго» (входит в ПАО «РусГидро») в апреле завершило реализацию проекта по технологическому присоединению к электрическим сетям агропромышленного парка с оптово-распределительным центром в Южно-Сахалинске. Для подключения агропарка к электросетям «Сахалинэнерго» построены две кабельные линии электропередачи напряжением 10 кВ и распределительная подстанция. Агропромышленный парк с оптово-распределительным центром (ОРЦ) был введен в эксплуатацию осенью 2024 г. Оптово-распределительный центр площадью 12 тыс. кв. м рассчитан на 15 тыс. тонн единовременного хранения всех типов сельхозпродукции. В состав агропарка также входят производственный корпус по переработке сельскохозяйственной продукции площадью 5 тыс. кв. м, овощехранилище площадью 1,3 тыс. кв. м и вместимостью 1 тыс. тонн.

Таблица 1. Индекс производства продукции сельского хозяйства, первый квартал 2025 года, в % к соответствующему периоду предыдущего года. 

Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.

— Елена Юрьевна, что сейчас строится на Дальнем Востоке? В каких регионах, в каких объемах? И как это соотносится с обеспеченностью жильем?

— По итогам прошлого года более 70% строительных работ (объекты промышленности и инфраструктуры, жилые помещения) выполнено в Якутии, Амурской области, Хабаровском и Приморском краях. Лидеры по объему ввода жилья — Приморье, Якутия, Бурятия, Хабаровский край. Очень хорошие темпы роста у Забайкалья и Еврейской автономной области.

Конечно, эффект «низкой базы» работает: если раньше ничего не строили, один введенный дом резко поднимает статистику. Но разница еще и в формате застройки. В Приморье и Хабаровском крае строятся жилые комплексы с элементами инфраструктуры — детские площадки, соцобъекты. На севере, как правило, — просто дом. Поэтому качество среды там объективно ниже.

Региональные застройщики сильны, особенно в Якутии. Федеральные — такие как «Самолет», «ПИК» — туда заходят редко. А они несут с собой культуру и философию современного жилья, когда покупаешь не просто квартиру, а комфортную среду. Да и ресурсов у них больше: могут быстро решить вопросы с материалами, кадрами — в том числе благодаря масштабу.

И сейчас сформировалась такая картина: в нише — местные застройщики, в сегменте ЖК — федералы.

— Но ведь население не растет такими же темпами, что и строительство. Неужели застройщики будут продолжать строить районами и кварталами?

— Думаю, будут. Потребность в жилье сохраняется — даже при стабильной численности. Люди хотят улучшать свои жилищные условия: поменять однушку на двушку, съехать от родителей. Это и делает рынок жилья устойчивым.

Другое дело — доступность. Долгое время стоимость квадратного метра росла быстрее доходов, особенно на «первичке». Только к концу 2024-го доходы по темпам роста догнали цены. Ипотека по-прежнему тянет: треть средней зарплаты уходит на кредит, а это серьезная нагрузка на годы. Если доходы будут снижаться — а есть такие риски, — спрос, конечно, упадет.

— А насколько «дальневосточная ипотека» держит рынок?

— Когда программа появилась, ее критиковали — она действительно подтолкнула цены вверх. Но сейчас, после свертывания федеральной льготной ипотеки, дальневосточная стала якорной: она покрывает уже половину всех ипотек в регионе.

Программа адаптируется: расширяют возрастной порог, подключают новые категории — медиков, педагогов, участников СВО. Банки сейчас очень осторожны: сложно взять кредит даже на первоначальный взнос. Но сама программа стабилизирует рынок.

Сейчас ее расширили на Арктику, а в сочетании с программой комплексного развития территорий (КРТ) — это мощная связка. С одной стороны — предложение (КРТ), с другой — платежеспособный спрос (ипотека). Пока это работает.

Рынок замедляется, но застройщики адаптируются: предлагают рассрочку, по сути заменяя банки. Пока ЦБ не вмешался, этот механизм поддерживает продажи. Даже в Дом.РФ признают, что это допустимая мера в текущих условиях.

— Как вы относитесь к идее расширить «дальневосточную ипотеку»: поднять возрастной порог, снизить первоначальный взнос?

Теоретически — да, это может стимулировать спрос. Но ключевое ограничение все равно в другом — в реальных доходах и ставке ЦБ.

Да, доходы немного выросли, но в перспективе мы прогнозируем их снижение. Уже видно, что падает спрос на рынке труда в логистике и IT — это тревожный сигнал. А застройщик работает с кредитом, ставка высока — значит, издержки велики. Даже если расширить программу, барьеры для людей останутся, и спрос упрется в их финансовые возможности.

— В начале года застройщик Unikey заявлял, что приостанавливает запуск новых проектов — как раз из-за высокой стоимости ипотечных кредитов. То есть строят по уже запущенным, но новые проекты пока не запускают. Видите ли вы такую же осторожность у других крупных застройщиков по всей стране?

— Да, осторожность действительно наблюдается. Это подтверждается хотя бы тем, что количество новых проектов, выводимых на рынок на стадии котлована, в 2024 году сократилось примерно на 9%. Это уже показатель.

Плюс когда рынок был «перегрет» и демонстрировал высокую доходность, в него начали заходить непрофильные игроки — те, кто не имел опыта в девелопменте, но стремился вложить свободные средства. Они покупали земельные участки, надеясь на быструю прибыль. Сейчас таких активов стало заметно меньше: их распродают, оптимизируют портфели. Это тоже важный сигнал: если избавляются от земли, значит, ожидания по доходности изменились.

Сами застройщики стали гораздо более расчетливы. Помимо снижения активности на стадии котлована, они оценивают риски по текущим проектам. Один из ключевых индикаторов — так называемая «распроданность» жилья, то есть доля уже проданных квартир в строящемся объекте. Мы видим, что с 2026 года наметится тенденция к снижению этого показателя.

Для девелопера важно, чтобы уровень распроданности и готовности объекта соотносились в диапазоне 70–80%. То есть примерно 80% строящегося жилья должно быть уже реализовано. Если этот уровень падает ниже 70%, это сигнал о недостаточном спросе. Тогда у застройщика возникает масса издержек: он сдал дом, а квартиры остались непроданными — соответственно, на него ложатся расходы по их содержанию, коммунальным платежам, налогам. Это «замороженные» средства, которые не работают.

Такие риски подталкивают компании к более аккуратной стратегии. Хотя в некоторых регионах пока сохраняется дефицит предложения — например, на Камчатке. А вот в Приморье, наоборот, мы фиксируем признаки избытка предложения. Все эти данные есть в нашем аналитическом обзоре — с разбивкой по регионам.

— Вы упомянули отраслевую инфляцию и цены на стройматериалы. Сложилось ощущение, что сейчас стоимость строительства как будто выравнивается, хотя логистика и доставка на Дальний Восток остаются дорогими. Это так?

— Действительно, ситуация не такая критичная, как раньше. Если мы говорим не про уникальные или экстремальные стройки — например, на Чукотке или в условиях вечной мерзлоты Якутии, — то в целом цены на стройматериалы на Дальнем Востоке в 2024 году выросли на 7%. Это меньше, чем отраслевая инфляция, которая составила 8%. То есть удорожание находится в пределах допустимого, а местами даже ниже общероссийских темпов.

Более того, если сравнить структуру строительства, то в целом Дальний Восток строит примерно из тех же материалов, что и остальная Россия. Монолит-кирпич составляет 55% всех конструкций — по стране в целом этот показатель около 53%. То есть мы не можем сказать, что на Дальнем Востоке используется что-то принципиально иное или более дорогое.

Тем не менее логистика действительно остается фактором — особенно для северных регионов. Поэтому застройщики все чаще говорят о необходимости развивать строительные кластеры вблизи строительных площадок. Хотя, надо признать, что во многих случаях проще и выгоднее завезти материалы из регионов Сибири или Китая, чем производить их локально. Это вопрос масштаба: у инвестора должен быть понятный рынок сбыта, чтобы вложения окупались. Если стройки штучные, большой индустриальный кластер не заработает.

Некоторые застройщики также предлагают смягчить требования по комплексному развитию территорий (КРТ) — это могло бы снизить финансовую и административную нагрузку и повысить интерес к проектам.

— А что с арендой? В Амурской области, например в городе Свободный, где реализуются масштабные газохимические комплексы, или в Приморье, где много промышленного строительства, — цены на аренду взлетают, когда в регион приезжают вахтовики и специалисты на крупные стройки. Это сопровождается строительством нового жилья или застройщики на этот временный спрос особо не реагируют?

— Да, вы совершенно правы — это ощутимая проблема. В регионе по-прежнему низкий уровень обеспеченности жильем. Мы исторически отстаем от центральных регионов — просто позже начали активно строить. Говорить о системном строительстве арендного жилья пока преждевременно. Такие проекты есть — например, в Хабаровском крае и Амурской области, и это результат совместной работы бизнеса и региональных властей. Но пока это единичные инициативы. Массового, институционального рынка аренды у нас на Дальнем Востоке пока не сложилось.

Да, застройщики в принципе заинтересованы в участии в таких проектах. Но пока экономической модели, которая бы это делала выгодным, нет. Возможно, ситуация изменится, когда завершится текущая волна строительных проектов и компании начнут искать новые ниши.

Кстати, многие девелоперы уже смотрят в сторону малых городов, не только столиц регионов. В Приморье, например, это Уссурийск, в Амурской области — тот же Свободный. Это вполне реальные направления для расширения бизнеса.

Интересно, что хотя статистика показывает, что половина жилья на Дальнем Востоке — это индивидуальное жилищное строительство (ИЖС), в реальности этот сегмент не так виден. Он распылен, часто связан с дачной амнистией и небольшими проектами. Но потенциал у ИЖС есть, и это может стать «запасным аэродромом» для девелоперов, если многоквартирное строительство начнет замедляться. Главное — обеспечить масштаб, чтобы проекты окупались. Например, чтобы построить коттеджный поселок на тысячу семей, нужно найти этих самых покупателей и обеспечить инфраструктуру. Это не просто, но такие планы у некоторых застройщиков есть. 

— Спасибо за содержательную беседу. И если подытожить — как, по-вашему, будет развиваться рынок жилья на Дальнем Востоке в ближайшие годы? Чего ждать жителям: падения цен не будет, а роста?

— Цены на жилье на Дальнем Востоке, скорее всего, не будут снижаться — это маловероятно. Но и резкого роста не будет. Регион все еще имеет низкий уровень обеспеченности жильем, поэтому сохраняется потенциал для развития.

Однако темпы роста будут скромнее, чем в предыдущие пять лет. Главный сдерживающий фактор — это доходы населения. Без их роста рынок не сможет развиваться.

Фактор стимулирования — снижение ключевой ставки Центробанком. Но, по моим оценкам, до конца этого года и, скорее всего, до середины следующего, существенного снижения ставки ждать не стоит.

Я бы сказала так: с 2026 года, вероятно, начнется фаза замедления в жилищном строительстве. Но этот рынок, как показывает практика, способен быстро оживать — при благоприятной внешней конъюнктуре. Поэтому, несмотря на замедление, потенциал для восстановления остается.

Государство может помочь, смягчив регуляторную среду, создав более гибкие условия для девелоперов. Но, увы, на фундаментальные экономические показатели — такие как инфляция или стоимость кредитных ресурсов — оно влияет лишь косвенно. Пока Центробанк держит высокую ключевую ставку, а Минфин стимулирует расходы, жилье дешеветь не будет. Поэтому девелоперы будут подстраиваться под эти реалии.

История человечества неразрывно связана с эволюцией материальной культуры. Путешествие сквозь века от камня к бронзе, затем к стали и современности наглядно показывает, как рождался современный мир из первых ударов каменного рубила. Большинство из используемых в древности материалов сегодня давно забыты. Обсидиановый нож или бронзовый топор уже не встретишь в руках человека. Впрочем, далеко не все кануло в Лету — некоторые спутники цивилизации продолжают жить с нами бок о бок долгие тысячи лет. Одним из них является асбест.

Согласно статье «Асбест в мировой культуре» Маргариты Холкиной и Глеба Данилова, на территории Фенноскандии (современные Скандинавия, Финляндия и часть русского Севера) еще в середине 5 тыс. до н.э. была распространена культура асбестовой керамики. Её представители добавляли в глину волокна асбеста, что придавало ей необычный вид. Ученые считают, что древнее население этих территорий не понимало прочностных характеристик минерала, но зато высоко ценило необычный вид подобной посуды. Предполагается, что «асбестовые» горшки использовались в рамках «престижной экономики» — обмена ценными предметами между различными племенами.

Подобные культуры можно найти по всему миру — на Корейском полуострове между IV и II тыс. до н.э. были найдены осколки керамики с добавлением асбеста, на японском острове Кюсю, и, конечно же, в Средиземноморской ойкумене. На Корсике, Крите, в Греции и на итальянском полуострове появляются настоящие асбестовые рудники, в которых добывают «горный лен». Историк Страбон писал о «камнях, которые прядут как шерсть», а Плиний Старший упоминал о занятном обычае у индийцев. Они заворачивали тела своих правителей в асбестовые саваны и сжигали – надо ли говорить, что этот материал мог пережить не одни похороны. 

Древние греки и римляне, как и мы с вами, высоко ценили особые свойства асбеста — он не горит, не плавится, устойчив к механическим повреждениям и из его волокон можно создать настоящую ткань. Его часто называли «волосами саламандры», придавая магическое значение. Правда, использовался он в основном как диковинка. Добыча асбестового волокна была сопряжена с большими трудозатратами, а обогащать его тогда не умели. Часто асбестовые скатерти оказывались в домах у императоров и аристократов, которые удивляли гостей, отправляя испачканную ткань в очаг. Огонь за мгновения уничтожал следы пиршества, оставляя её белоснежно чистой. Подобными опытами над сотрапезниками грешили вслед за Цезарем, Карл Великий, Петр I и другие главы государств.

Другое применение асбестовому волокну нашли в Египте. Местные жрецы изготавливали из асбеста специальный шнур для особых ламп. Они крепились на стенах, внутри которых были скрытые полости для масла. Незаметно подливая топливо, жрецы утверждали, что эти лампы — вечные. Плутарх писал о вечно горящей лампе, висевшей над дверью храма Юпитера-Аммона в Египте, святой Августин упоминал в своих сочинениях древнеегипетскую «дьявольскую» лампу, которую не гасили ни вода, ни ветер. Конечно же, римляне не могли не воспользоваться наработками соседей, так что во время правления императора Юстиниана над воротами Эдессы также горел неугасимый светоч. Позже ту же самую технологию заимствовали в советских керосинках, только уже без мистики.

Благодаря своим исключительным свойствам асбест время от времени появлялся в мистических историях, часто довольно забавных. Доподлинно известно, что монахи из Монте-Кассини приобрели полотенце, которым якобы сам Мессия обмывал ноги своих учеников. Доказательством чудесных свойств полотна служила его устойчивость к огню и механическим повреждениям. Монахи отдали круглую сумму торговцу реликвиями, чтобы спустя годы выяснить правду.

Сегодня асбест превратился из диковинки в привычный материал. Всего из него производят более 300 видов промышленных продуктов, в том числе всем привычные хризотилцементный шифер, трубы, сайдинг, фасадные плиты, добавку для укрепления автодорог, а также многое другое. Кстати, наша страна является мировым лидером по объемам добычи асбеста. Это позволяет держать доступные цены на рынке на широкий ассортимент продукции на его основе — её широко используют при строительстве частных и многоэтажных домов, программах капитального ремонта, реализации крупных инфраструктурных проектов и т.д.

В России добывают и используют только хризотиловый асбест, и это очень важное уточнение. До конца XX века в мире не знали о существенном различии между двумя видами асбеста — хризотиловым и амфиболовым. Амфиболы представляют собой сложные гидросиликаты с молекулой железа, которые обладают устойчивостью к кислотам. Они не выводятся из организма человека и провоцируют болезни. Сегодня они запрещены во всем мире. Хризотиловый же асбест представляет собой гидросиликат магния, который устойчивостью к кислотам не обладает. Он выводится из организма человека за короткий промежуток времени. Сегодня в РФ хризотиловый асбест разрешено применять при контролируемом использовании. Пожалуй, миф о том, что асбест может быть вреден — единственный, который не остался до конца развенчанным на сегодняшний день.