В Комсомольске-на-Амуре принесенный детьми в коробке щенок оказался гималайским медвежонком. Теперь в зооцентре решают, что делать с юным хищником.
Коробку с животным в зооцентр «Питон» принесли двое подростков, они уверяли, что внутри маленькая собака, щенок. Коробку оставили возле ворот зооцентра, когда же сотрудники «Питона» достали животное, оказалось, что это гималайский медведь.
«На вид гималайскому медвежонку два месяца. Животное полностью здорово, активно кушает прыгает и бегает. Возможно маленький мальчик будет определен в центр реабилитации для медведей. Такие есть в России, а именно в Хабаровске и Владивостоке», - сообщили в зооцентре.
Покормить медведя = оказать медвежью услугу. И ему, и себе. Природа позаботилась о диких зверях – дала им инстинкты и кормовую базу в пределах своего ареала. Псевдосердобольность приучает хищников к несвойственной им манере пропитания, а инстинкт может в любое мгновение заставить броситься на человека предлагающего еду.
В соцсетях появилось видео, где молодой мужчина едва спасся в своей машине от молодого медведя, которого решил покормить с руки на обочине дороги на Камчатке. Парень остановился, вышел из машины и, протягивая угощение, начал приближаться к хищнику. Тот, в свою очередь, сначала попятился, но потом резко побежал на своего благодетеля. Парню удалось запрыгнуть на крышу автомобиля и спуститься внутрь. Также в июле ряд федеральных каналов показали, как на Камчатке с рук кормили яйцами и конфетами огромного медведя, который забрел прямо во двор частного дома. Удивительная история случилась в 2021 году тоже на Камчатке: молодая семейная пара провела в лесу 11 дней, спасаясь от выслеживающего их медведя. Большую часть времени они находились на деревьях. Воды и еды у них не было. Происшествие случилось в районе Банных источников в 60 км от Петропавловска-Камчатского. Им всем повезло. То так бывает не всегда.
Во многих регионах Дальнего Востока «медвежья проблема» возникает из года в год – трагические случаи нападений происходят на Камчатке, в Якутии, на Сахалине, на Колыме, в Хабаровском крае, Приморье. Адекватный хищник не выходит на оживленные дороги, в города, обходит стороной шумные лагеря туристов. К появлению на непривычной для зверя территории может подтолкнуть природный пожар, засуха, половодье или бедный на лесные и речные дары год. Несмотря на то, что дикие звери пугливы, им приходится менять свои повадки и выпрашивать пищу у человека даже в хорошие времена – ведь многие из них успели полакомиться сгущенкой, колбасой или сыром, что им подкинул из проезжающей машины человек. Неизбежны приходы медведей и к свалкам пищевых отходов, манящих съестным ароматом.
Прикормленный медведь начинает негодовать, когда начинаются перебои с кормёжкой, он начинает требовать пищу и в этом случае неизбежно нападение, ведь с вербальным общением у зверя не очень. Ситуации, когда подкормленного медведя приходится отстреливать - обыденность. В этом году на Камчатке пришлось уже отстрелись 21 медведя.
На Камчатке конфликтные ситуации «человек-медведь» чаще всего происходят в Елизовском районе. Замминистра природных ресурсов и экологии региона Владимир Гордиенко рассказал, что отстреливать приходится тех животных, которые заходят на территории населенных пунктов и непосредственно жизни и здоровью местных жителей. Регулярно медведи наведываются также в село Эссо, где летом отдыхает большое количество туристов, и в город моряков-подводников Вилючинск. Случается, что хищники появляются и в столице края – спускаются с сопок в центре Петропавловска-Камчатского, но это реже.
В этом году медведи уже уничтожили около десятка голов крупного рогатого скота и около 15 баранов, были случаи нападения на собак. Всего в региональный Охотнадзор в этом году было поступило больше 100 обращений.
«Есть сообщения и о выходе на окраину города Елизово. На реке Пиначево и Авача, когда массово пошел лосось, рыбаки-браконьеры, как водится, оставляют много выпотрошенной рыбы на берегу – это привлекает медведей. Много сообщений приходит с баз отдыха из поселков Термальный и Паратунка – зачастую администрации баз не вывозят рыбные и другие пищевые отходы либо неправильно их утилизируют. Медведи идут на запах. Отдельно стоит вопрос о медведях, сидящих на дорогах на Мильково и Усть-Большерецк. У медведя очень просто изменить типичную модель поведения – его очень просто прикормить, а отучить от этой привычки невозможно. До умов граждан это не доходит», – говорит Владимир Гордиенко.
Замглавы управления государственного охотничьего надзора, разрешительной деятельности и государственного охотреестра Камчатского края Всеволод Воропанов рассказал EastRussia, что помимо отстрела прикормленных медведей, на Камчатке применяют и более гуманные способы, которые «иногда завершаются успешно». Медведей вывозят в более безопасное место с помощью специальной ловушки. Региональные власти пытаются изменить ход вещей, и около года назад разработали проект постановления по регулированию поведения людей по отношению к диким животным.
«Нужно достучаться до людей, чтобы не допускать кормления животных. В постановлении указывается, что к крупным животным (медведь, лось, северный олень, снежный баран) нельзя походить ближе, чем на 200 метров. Проект еще обсуждается, правила не распространяются на ООПТ, это не входит в полномочия региональных властей. Но они и сами справляются – есть специальные утвержденные маршруты для туристов с площадками для наблюдения на безопасном расстоянии», – рассказал он, добавив, что другие регионы Дальнего Востока поддержали инициативу края, и разрабатывают собственные правила наблюдения за животными.
Согласно проекту постановления, запрещается приближаться к мелким диким животным (суслик, белка, заяц, птицы) менее чем на 20 метров; средним (лисица, волк, рысь) – менее чем на 50 метров, к крупным нельзя подходить на расстояние как минимум в 200 метров. При посещении природных комплексов запрещено находиться с собаками без намордника в период покоя диких животных – с 1 апреля по 30 октября. Запрещено оставлять пищевые и бытовые отходы, которые могут привлечь зверей. Кормить их категорически запрещено. Также нельзя преграждать путь диким животным в случае их отхода из зоны встречи, преследовать их, в том числе с помощью дронов. Нельзя стрелять по диким животным из любого вида оружия, бросать предметы или пытаться привлечь их внимание. Нельзя беспокоить выводковые убежища животных.
Использовать пиротехнику можно только в случае самообороны. Разрешено контактировать с животным только с целью освобождения его от инородных предметов на теле.
Экологи, зоологи и опытные охотники призывают не кормить медведей – рано или поздно рука кормящего окажется в пасти хищника.
Корреспондент EastRussia поговорил с одним из самых опытных специалистов по белому медведю в России – старшим научным сотрудником Лаборатории экологии млекопитающих Института биологических проблем Севера ДВО РАН, биологом Анатолием Кочневым и узнал, как сегодня хищник приспосабливается к изменениям климата, как адаптировал под новые условия свои пищевые привычки и как уживается рядом с человеком.
Всего в России обитают три популяции белого медведя: карско-баренцевоморская, лаптевская и чукотско-аляскинская. Последняя – самая многочисленная. Звери преимущественно размножаются на территории самого северного заповедника России – «Остров Врангеля». 70% медведей рожают на островах Врангеля и Геральда, поэтому их называют родильными домами хозяев Арктики.
Особенности учёта
Первые и последние инструментальные учёты численности полярного хищника были завершены в 2016 году. Мишек считали двумя способами – мечением и повторным отловом (с 2008 до 2016 годы) и авиаучётом. Первый метод оценки численности умок проводился в американской части ареала с экстраполяцией на всю площадь популяции. В тоже время в 2016 году был проведён российско-американский авиаучёт мишек. Национальные команды биологов считали в своих территориальных водах не только медведей, но и тюленей, которые являются основой рациона хищников. Специалисты обследовали акваторию площадью почти полмиллиона квадратных километров.
Первые и последние инструментальные учёты численности полярного хищника были завершены в 2016 году
фото: Анатолий Кочнев
Поэтому сегодняшние оценки численности чукотско-аляскинской популяции белого медведя сильно разнятся. По данным первого метода – это почти 3 тысячи особей, результаты же авиаучёта показали более высокую оценку численности хищников – в 4,4 тысячи.
«Нужны новые исследования, чтобы дать более точную оценку популяции. Сейчас мы ищем финансирование, чтобы в ближайшие три года провести новый учёт. Возможно, это будет оценка уже новым методом. На конференции «Вселенная белого медведя» коллеги рассказывали о своём опыте работы с беспилотными летательными аппаратами на острове Врангеля. БПЛА даёт картинку более высокого качества, можно увеличить снимок и детально рассмотреть зверей. Но могу сказать, что белый медведь живёт сорок лет, поколение сменяется раз в двадцать лет и нет необходимости проводить авиаучёты чаще, чем раз в десять лет. На протяжении одного-двух поколений в популяции не происходит каких-то заметных изменений», – рассказывает Анатолий Кочнев.Жив, здоров и хорошо питается
Анатолий Кочнев наблюдает за белыми медведями в условиях дикой природы уже сорок лет и отмечает, что сегодня арктический хищник, обитающий на Чукотке и Аляске чувствует себя довольно неплохо. Учёный мониторит регулярные осенние скопления медведей в разных районах Чукотки. В последнее время биолог чаще всего работает в восточной части Чукотского автономного округа на мысе Шмидта рядом с национальным селом Рыркайпий и на острове Врангеля.
«В прошлом году я полтора месяца наблюдал за поведением хищников на острове в бухте Сомнительной. Все звери выглядели достаточно здоровыми, нормальной степени упитанности, истощённых особей среди них не встречалось. Значит условия для охоты у умок нормальные. Пока никаких критических и тревожных событий в жизни медведей не происходит. Особи, которых мы видим, а это значительная часть популяции – на нехватку пищи точно не жалуются», – отмечает Анатолий Кочнев.
Жить захочешь, не так приспособишься
По словам учёного, представители чукотско-аляскинской популяции в постоянно меняющихся климатических условиях проявили высокую степень адаптации в отличие от мишек, обитающих в районе Канады в Гудзоновом заливе и заливе Джеймса. На последних сокращение площади ледового покрова влияет крайне негативно. Сейчас эти медведи долго живут без льда и вынуждены чаще выходить на берег, который довольно беден в плане пропитания. В итоге мишки часто голодают, а у взрослых особей сократился средний вес и снизился уровень рождаемости. Канадские учёные дают неутешительные прогнозы по этой популяции.
фото: Анатолий Кочнев
Но белые медведи на Чукотке и Аляске чувствуют себя куда лучше, чем их канадские собратья. В первую очередь в это связано с особенностью природных условий в месте обитания популяции. Район Берингова пролива и прилегающих к нему частей Арктики обладает высокой биологической продуктивностью. Здесь обитает самая многочисленная популяция моржей и находятся все крупные лежбища этих животных. Например, мыс Сердце-Камень, на побережье которого собирается порядка 80% мировой популяции саблезубых. И если изменение климата плохо влияет на моржей, вынужденных из-за сокращения ледового панциря выходить на берег раньше времени и чаще погибать в давке с сородичами, то для медведей такие места превращаются в столовую.
Всё дальше на северо-запад начали проходить киты, куда раньше их не пускали льды – в Чукотское и Восточно-Сибирское моря. Животных нередко выбрасывает волнами на берег и теперь они также стали доступными для медведей. В период, когда на берегу нет моржей и из-за отсутствия льда нельзя добывать тюленей, полярный хищник ищет леммингов, охотится на птиц и даже ест красную рыбу. Так, несколько лет назад в реки острова Врангеля впервые зашла горбуша. И если белые медведи никогда не ловили рыбу, то столкнувшись с таким деликатесом, начали постепенно учиться рыбачить, как их бурые собратья на Камчатке. Всё это говорит о том, что пищевые привычки у умок начали серьёзно меняться и они перестают быть классическими хищниками.
Когда на берегу нет моржей и не получается добывать тюленей, полярный хищник ищет леммингов, охотится на птиц
фото: Анатолий Кочнев
«Наши медведи очень умные, они быстро начали приспосабливаться к новым условиям. И если нет льда, то животные идут искать трупы моржей и китов на берегу. Раньше падали было гораздо меньше, а возможностей добыть свежего тюленя на льдах – больше. Поэтому потребление падали наблюдалось реже, чем сегодня», - отмечает Анатолий Кочнев.
Однако учёный предупреждает, что ситуация с белыми медведями можно быстро измениться. Более-менее благоприятная ледовая обстановка всё ещё очень важна для полярных хищников. К примеру, два последних года в месте обитания мишек стояли довольно низкие температуры, что позволило умкам хорошо поохотиться и набрать достаточно жира. А когда несколько лет назад льды уходили от побережья на расстояние более, чем тысяча километров, на побережье встречалось много худых и голодных зверей. И если нормальной ледовой обстановки не будет несколько лет подряд, популяции грозят большие проблемы.
Тогда мы идём к вам
Основная задача биолога – изучение повадок зверей и составление рекомендаций по избеганию конфликтов с хозяином Арктики для жителей прибрежных посёлков. Количество населённых пунктов Чукотки, в которых летом и осенью появляются медведи, растёт. Хищники стали всё чаще появляться в Чукотском районе – Инчоуне, Энурмино, Нешкане. Если раньше медведь выходил к людям примерно раз в три-пять лет, то сейчас «навещает» их каждый год. При этом, многие из хищников наведываются в посёлки далеко не в первый раз.
«На мысе Шмидта я встречаю медведей, которые намеренно остаются здесь после распада льдов. В своё время они нашли тут пищу и теперь начали постоянно сюда приходить. Звери начали понимать, что на льду им будет даже сложнее кормиться, чем на суше. И часть популяции уже не стремится вслед за льдом, а проводит своеобразные летние каникулы на берегу», - рассказывает Кочнев.
Часть популяции уже не стремится вслед за льдом, а проводит своеобразные летние каникулы на берегу
фото: Анатолий Кочнев
В некоторых сёлах востока Чукотки работают «Медвежьи патрули», которые помогают местным жителям избежать конфликта с умками. Например, в Рыркайпии и Ванкареме патрульные за много лет уже выработали эффективную стратегию защиты жилого пространства. Активисты патруля ежедневно обходят пространство вокруг села и если находят свежие медвежьи следы, то начинают осматривать в бинокль окрестности. В Рыркайпии, где в отличие от Ванкарема есть мобильная связь, о незваных гостях активистам часто сообщают жители села. Патрульные выезжают на квадроциклах к медведю и отгоняют его за пределы населенного пункта помощью сигнальных патронов и транспорта. Если активисты нашли на побережье труп тюленя, моржа или кита, которого волнами может выбросить непосредственно около села, то люди тракторами оттаскивают туши на безопасное расстояние от домов.
«Конечно, жители очень волнуются, когда много медведей собираются вокруг посёлка и долго сидят. А когда хищники начинают с аппетитом грызть тушу моржа, то рёв стоит на всю округу. Разумеется, люди часто паникуют. Но с точки зрения биологии ситуация не такая страшная, как может показаться. Если у медведей есть морж, то им не надо бегать за собаками или людьми. Обилие медведей наоборот безопасно для человека. Гораздо опаснее, когда морж не выходит на берег и хищнику нечего есть. Медведи не собираются, а прячутся и становятся незаметными», - отмечает биолог.
Белые медведи на Чукотке и Аляске чувствуют себя куда лучше, чем их канадские собратья
фото: Анатолий Кочнев
С помощью квадрокоптера Анатолий Кочнев в разные годы насчитывал за один полет на мысе Кожевникова от 20 до 30 умок. Звери искусно прятались от людей, из-за чего они расслаблялись и теряли бдительность – в селе в вечернее время ходили выпившие жители, а за детьми, гуляющими на берегу, никто не присматривал. И в любое время к людям мог выйти очень голодный и опасный зверь. Поэтому человек всегда должен учитывать факт соседства со зверем и сохранять бдительность, чтобы избежать потенциальных опасных ситуаций.
Покормить медведя = оказать медвежью услугу. И ему, и себе. Природа позаботилась о диких зверях – дала им инстинкты и кормовую базу в пределах своего ареала. Псевдосердобольность приучает хищников к несвойственной им манере пропитания, а инстинкт может в любое мгновение заставить броситься на человека предлагающего еду.
В соцсетях появилось видео, где молодой мужчина едва спасся в своей машине от молодого медведя, которого решил покормить с руки на обочине дороги на Камчатке. Парень остановился, вышел из машины и, протягивая угощение, начал приближаться к хищнику. Тот, в свою очередь, сначала попятился, но потом резко побежал на своего благодетеля. Парню удалось запрыгнуть на крышу автомобиля и спуститься внутрь. Также в июле ряд федеральных каналов показали, как на Камчатке с рук кормили яйцами и конфетами огромного медведя, который забрел прямо во двор частного дома. Удивительная история случилась в 2021 году тоже на Камчатке: молодая семейная пара провела в лесу 11 дней, спасаясь от выслеживающего их медведя. Большую часть времени они находились на деревьях. Воды и еды у них не было. Происшествие случилось в районе Банных источников в 60 км от Петропавловска-Камчатского. Им всем повезло. То так бывает не всегда.
Во многих регионах Дальнего Востока «медвежья проблема» возникает из года в год – трагические случаи нападений происходят на Камчатке, в Якутии, на Сахалине, на Колыме, в Хабаровском крае, Приморье. Адекватный хищник не выходит на оживленные дороги, в города, обходит стороной шумные лагеря туристов. К появлению на непривычной для зверя территории может подтолкнуть природный пожар, засуха, половодье или бедный на лесные и речные дары год. Несмотря на то, что дикие звери пугливы, им приходится менять свои повадки и выпрашивать пищу у человека даже в хорошие времена – ведь многие из них успели полакомиться сгущенкой, колбасой или сыром, что им подкинул из проезжающей машины человек. Неизбежны приходы медведей и к свалкам пищевых отходов, манящих съестным ароматом.
Прикормленный медведь начинает негодовать, когда начинаются перебои с кормёжкой, он начинает требовать пищу и в этом случае неизбежно нападение, ведь с вербальным общением у зверя не очень. Ситуации, когда подкормленного медведя приходится отстреливать - обыденность. В этом году на Камчатке пришлось уже отстрелись 21 медведя.
На Камчатке конфликтные ситуации «человек-медведь» чаще всего происходят в Елизовском районе. Замминистра природных ресурсов и экологии региона Владимир Гордиенко рассказал, что отстреливать приходится тех животных, которые заходят на территории населенных пунктов и непосредственно жизни и здоровью местных жителей. Регулярно медведи наведываются также в село Эссо, где летом отдыхает большое количество туристов, и в город моряков-подводников Вилючинск. Случается, что хищники появляются и в столице края – спускаются с сопок в центре Петропавловска-Камчатского, но это реже.
В этом году медведи уже уничтожили около десятка голов крупного рогатого скота и около 15 баранов, были случаи нападения на собак. Всего в региональный Охотнадзор в этом году было поступило больше 100 обращений.
«Есть сообщения и о выходе на окраину города Елизово. На реке Пиначево и Авача, когда массово пошел лосось, рыбаки-браконьеры, как водится, оставляют много выпотрошенной рыбы на берегу – это привлекает медведей. Много сообщений приходит с баз отдыха из поселков Термальный и Паратунка – зачастую администрации баз не вывозят рыбные и другие пищевые отходы либо неправильно их утилизируют. Медведи идут на запах. Отдельно стоит вопрос о медведях, сидящих на дорогах на Мильково и Усть-Большерецк. У медведя очень просто изменить типичную модель поведения – его очень просто прикормить, а отучить от этой привычки невозможно. До умов граждан это не доходит», – говорит Владимир Гордиенко.
Замглавы управления государственного охотничьего надзора, разрешительной деятельности и государственного охотреестра Камчатского края Всеволод Воропанов рассказал EastRussia, что помимо отстрела прикормленных медведей, на Камчатке применяют и более гуманные способы, которые «иногда завершаются успешно». Медведей вывозят в более безопасное место с помощью специальной ловушки. Региональные власти пытаются изменить ход вещей, и около года назад разработали проект постановления по регулированию поведения людей по отношению к диким животным.
«Нужно достучаться до людей, чтобы не допускать кормления животных. В постановлении указывается, что к крупным животным (медведь, лось, северный олень, снежный баран) нельзя походить ближе, чем на 200 метров. Проект еще обсуждается, правила не распространяются на ООПТ, это не входит в полномочия региональных властей. Но они и сами справляются – есть специальные утвержденные маршруты для туристов с площадками для наблюдения на безопасном расстоянии», – рассказал он, добавив, что другие регионы Дальнего Востока поддержали инициативу края, и разрабатывают собственные правила наблюдения за животными.
Согласно проекту постановления, запрещается приближаться к мелким диким животным (суслик, белка, заяц, птицы) менее чем на 20 метров; средним (лисица, волк, рысь) – менее чем на 50 метров, к крупным нельзя подходить на расстояние как минимум в 200 метров. При посещении природных комплексов запрещено находиться с собаками без намордника в период покоя диких животных – с 1 апреля по 30 октября. Запрещено оставлять пищевые и бытовые отходы, которые могут привлечь зверей. Кормить их категорически запрещено. Также нельзя преграждать путь диким животным в случае их отхода из зоны встречи, преследовать их, в том числе с помощью дронов. Нельзя стрелять по диким животным из любого вида оружия, бросать предметы или пытаться привлечь их внимание. Нельзя беспокоить выводковые убежища животных.
Использовать пиротехнику можно только в случае самообороны. Разрешено контактировать с животным только с целью освобождения его от инородных предметов на теле.
Экологи, зоологи и опытные охотники призывают не кормить медведей – рано или поздно рука кормящего окажется в пасти хищника.
Фермер из Хабаровского края Михаил Утробин получил «дальневосточный гектар» одним из первых в регионе. Сейчас его продукция представлена в сетевых магазинах краевой столицы, а сам Михаил предлагает инициативы для улучшения сельхозсферы, которые могут повлиять и на экономику ДФО в целом. Одна из инициатив уже поддержана на федеральном уровне.
- Я как простой житель Дальнего Востока ощущаю поддержку, которую оказывает региону государство: есть специальные преференционные режимы, «Дальневосточная ипотека», «Дальневосточный гектар». Я сам являюсь получателем и «дальневосточного гектара», и «дальневосточной ипотеки». Это значит, что я уверен – эти инструменты реально хорошие, рабочие, помогающие выполнять задачи, которые стоят перед Дальним Востоком: сохранение численности населения, разворот на Восток, развитие экономических связей внутри регионов, а также развитие внешнеэкономических связей.
Программы «Дальневосточная ипотека» и «Дальневосточный гектар» – это классные инструменты. Сейчас, конечно, внимание к «гектару» ослабевает, потому что ложка дорога к обеду. Когда нужно было максимально всем рассказать о том, что есть такая программа, было больше внимания со стороны средств массовой информации. Сейчас его намного меньше, но есть и плюсы. Это отдельная программа, которая с 2016 года претерпела кучу изменений: десятки тысяч людей воспользовались правом безвозмездно получить землю, были определенные препоны, но их убирали с помощью внесения корректив в Федеральный закон.
Я фанат «Дальневосточного гектара», всегда искренне «топлю» за эту историю, потому что это реально выгодно. Я предлагал при освоении первого гектара давать второй, третий, десятый гектар. Мы готовы, земли свободные есть. При этом инструмент получения земли реально подразумевает полное отсутствие какой-либо коррупционной составляющей: все делается, сидя за компьютером, никто не сможет какие-то препоны создать. Одна из правок в федеральном законе была принята по моей просьбе – давать дополнительный гектар. Я сам воспользовался этой возможностью и дополнительно к пяти уже имеющимся гектарам, взятым на всю семью, оформил еще два в месте, которое мне очень-очень нравилось. Опять же, не ходя ни к кому на поклоны, ни с кем ничего не обсуждая, а просто в соответствии с законом, который у нас принят. Это здорово.
Конечно, хотелось бы дополнительной поддержки. Мне кажется, было бы неплохо запустить в одном или нескольких регионах ДФО пилотный проект раздачи дальневосточных гектаров не там, где ты выберешь участок, а там, где государственные органы найдут свободную землю, сделают дорожную, электросетевую инфраструктуру, подведут газ и создадут какой-то кластер или современную деревню XXI века со всеми коммуникациями: интернетом, сотовой связью, возможно, единой скважиной и очистными сооружениями. Мне кажется, что в наше время это очень просто: есть модульные решения, готовые, надежные, которые позволяют дать эти коммунальные блага не одному, а сразу многим.
Я построил дом сам, дорожную инфраструктуру, электричество тоже проводил сам, скважину бурил для себя, очистные сооружения делал для своего участка. Просто я понимаю, если бы было 10 рядом компактно расположенных хозяйств, то в пересчете на единицу домовладения это было бы дешевле минимум на 30-50%. Поэтому есть такая задумка о современной деревне, состоящей из «дальневосточных гектаров».
Есть и предложение о предпринимательской деятельности, касающееся разворота на Восток. По моему мнению, стоит распространить условия режимов ТОР и СПВ на всех предпринимателей ДФО. Можно опять же сделать пилотный проект в каком-то дальневосточном регионе, либо предоставить преференции этих режимов для предпринимателей, занятых в приоритетных сферах экономики. Например, можно дать предпринимателям из сельхозсферы такие же налоговые послабления, как для резидентов ТОР и СПВ. Мне кажется, что это предложение позволит проактивно развивать экономику и взвинтить темпы развития Дальнего Востока.
На примере тех же ТОР и СПВ мы видим, что эксперимент начавшийся более десятка лет назад, не сворачивают. Значит государству это выгодно: появляются новые рабочие места, люди закрепляются на территориях. И особенно внимание нужно уделить сельским территориям, потому что село кормит нашу страну. Надо сделать так, чтобы люди перестали бежать в города, потому что в селах сейчас нет должной инфраструктуры, нет «белых» зарплат, люди не могут получить ту же самую «сельскую» или «дальневосточную ипотеку», потому что не устроены. А чтобы закрепить людей, нужно дать им возможность получить возможность жить в новом современном доме.
Решить эту проблему, на мой взгляд, и помогут льготы ТОР и СПВ: работодатели в сельской местности смогут снизить отчисления в различные фонды, благодаря этому будут официально трудоустраивать сельских жителей, платить им «белую» зарплату. А те в свою очередь смогут закрепиться на своей территории.
Главное в сельском хозяйстве, по моему мнению – качество продукта. Последние два года мы идем по пути кооперации с другими фермерами, которые готовы давать высококачественный продукт, чтобы мы поставляли его на прилавки Хабаровска. В 2023 году у нас был рост производства в полтора-два раза относительно предыдущего года. В этом году мы тоже хотим примерно настолько же вырасти, для этого я реконструировал производственные мощности по переработке молока, отладил многие логистические процессы, поменял персонал. Мы готовы к росту, но я против роста в 3-5-10 раз, я так не могу и не хочу. Я за качественный продукт, а не за объемы. Мне приятно, когда я иду по городу, со мной здороваются, говорят, что у нас лучшее молоко в Хабаровске. И пусть у меня будет рост небольшой, зато с сохранением качества, к которому привыкли покупатели. Для меня это принципиально важно. Примерно 95% покупателей нашей продукции – это постоянные клиенты. Я горд этим, а также своей продукцией, и планирую, что дальше будет так же.
Сергей Суровцев — один из самых известных участников программы «Дальневосточный гектар» в Хабаровском крае и в ДФО. О его пасеке наслышаны многие, в 2017 году фермер получил премию «Звезда Дальнего Востока» за самую эффективную и оригинальную реализацию освоения земли. На достигнутом он не остановился и расширил свое дело. Владелец нескольких бесплатных гектаров не понаслышке знает о трудностях в реализации планов и предлагает пути решения проблемных вопросов.
— Я участвую в программе «Дальневосточный гектар» с самого ее начала: в декабре 2016 года моя семья получила три гектара. Надел я брал для пчеловодства и производства различных травяных напитков, для заготовки дикоросов. За это время не только дело развилось, но и появилась инфраструктура: проведено электричество, есть скважина, сушильня, столярный цех с многофункциональным станком для деревообработки, склад для хранения улитары, омшаник — зимовник для пчел. Веранды разные и баня, чтобы восстанавливаться после трудов великих. В общем, если в квадратных метрах выражаться, более 400 кв. метров построено.
Сейчас строю дом на берегу озера, недалеко от пасеки. Возможно, буду принимать гостей. В министерстве туризма не против, чтобы я развивал туристическое направление. Им понравилось, как я в прошлом году возил экскурсии к себе: познавательные, развлекательные, с дегустациями, со знакомством с пчелами, с избавлением от страхов – люди держат пчел в руках. Рассказываю о философии взаимоотношения пчеловода и пчел – непотребительской, не эксплуатационной.
При должном уровне разворотливости владельца гектара, который пользуется мерами господдержки, они очень приходятся к месту, их можно применить, если не стоит цель просто присвоить что-то, ничего не вложив в дело. Ведь есть и такие случаи, когда владельцы гектаров безответственно используют средства или по неопытности расходуют их неэффективно.
В этом году для меня истекает срок получения грантовой поддержки. Средства, полученные по гранту, нужно освоить в течение двух лет и в течение пяти лет развиваться в соответствии с бизнес-планом до указанных в нем параметров. Все это мы сделали. У нас пасека увеличилась с 27 до 100 ульев, мы построили необходимые подсобные помещения, которые позволяют на плановой основе комфортно выполнять трудовые обязанности. Даже банька у нас появилась, чтобы силы восстанавливать – заботимся о кадрах. У нас за пять лет созданы два рабочих места. Они так и остаются.
Организован сбыт продукции в Хабаровске. Объем точно не падает, остается на стабильном уровне. С крупными торговыми сетями для таких, как я, мелких предпринимателей, дела со сбытом остаются сложными. Сетям мы неудобны, потому что не можем обеспечить достаточных объемов и выполнить определенные требования, связанные с той же упаковкой и сопровождением.
В плане стоимости энергоносителей мы отстаем от западных регионов, именно поэтому наша конкурентоспособность с федеральными торговыми сетями, которые сейчас преобладают в Хабаровске, проигрывает. Это происходит, в том числе из-за того, что все-таки плотность населения на Дальнем Востоке меньше, возможности маневрировать в бытовых условиях у нас ниже, соответственно развиваться мы так быстро не можем. Значит, на мой взгляд, это точка для приложения усилий органов местной власти. Считаю, что для выравнивания ситуации с учетом особенностей местного производства, необходимо, по сравнению с западными партнерами, позиционировать, представлять и продвигать местную продукцию.
Я для себя формат сбыта определил, понял, что мне с сетями работать неудобно. Наблюдаю за тем, что происходит на рынке, состою в ассоциации производителей, получаю оттуда информацию и вижу, с какими трудностями сталкиваются в работе с сетями более крупные, чем я, производители. У меня свой путь. Считаю, что у личных хозяйств всегда есть возможности удовлетворять потребность клиентов более гибко, не только по качеству, но и по ориентации клиентуры. Поэтому я буду развивать свои точки. И вот как раз на днях, в феврале, мы открываем небольшой магазинчик в центре города. Я организую сейчас работу с турфирмами, которым будет интересно завозить туда туристов. Магазинчик расположится рядом с площадью Ленина, и по пути с экскурсии туристы смогут ко мне заезжать, брать сувениры для себя, для своих родных, чтобы рассказывать о нашей дальневосточной земле. Такая стратегия дает уверенность на случай каких-то катаклизмов быть более защищенным – это уже своя территория, своя недвижимость,
Считаю, что средств на «Дальневосточный гектар» и на поддержку их владельцев выделяется много, и некоторые даже не осваиваются, из-за чего потом регионы испытывают трудности. Я не специалист в этой области, но могу сказать, что мне получить грант было не трудно. Сейчас, на мой взгляд, значение имеет другая форма помощи: когда выстраивается рынок производства, сопровождения, госконтроля над произведенной продукцией, когда производители должны работать в программах «Меркурий», программах, связанных с введением онлайн-касс, необходимо помогать начинающим производителям. Ведь порой, хочешь, не хочешь, попадаешь в зону риска и можешь стать правонарушителем. Это касается и налогов, и отчетностей.
Для помощи начинающим производителям необходимо создавать инкубаторы, основной целью, которых должно стать создание упрощенных условий вхождения людей в бизнес. Эти инкубаторы могут стать одновременно упрощенной системой для фермеров, например, для помощи в работе в том же «Меркурии» или в оформлении различных документов, и площадкой для подготовки кадров, в том числе, финансово-кредитных, для ветеринарной и другой сфер.
Сейчас «Дальневосточному гектару» не уделяется столько внимания, как раньше, и это, по моему мнению, нормальная история: у страны несколько поменялись приоритеты, плюс на стадии разработки программы серьезные научные работники, прогнозисты не изучали, каким должен быть конечный образ у этой инициативы, не определяли, каким лифтом она может стать для человека, какие стимулы и возможности у него есть, чтобы развивать свое дело. Курсант, поступая в военное училище, понимает, что у него есть перспектива дорасти до генерала, а почему у фермера на «Дальневосточном гектаре» перспектив нет? На мой взгляд, такие вертикали нужно выстраивать во всех отраслях, об этом нужно подумать отраслевым министерствам, ведомствам. Понятно, не все сразу происходит, но нас необходимо обязательно увязывать в государственную систему и находить нам место.
- Да какая рыбалка?! Холодрыга такая на улице! – говорили мне знакомые, заслышав о моих планах отправиться на выходные за ленком и хариусом.
В Хабаровске и правда морозы под 40, но желание «вырваться на оперативные просторы» пересилило – сидеть в городе надоело, да и на «зимней» я бывал лишь единожды: на севере Камчатки, в заливе Корфа. Было это лет 10 назад, ловили мы камбалу и корюшку в заранее подготовленных лунках, так что, можно сказать, это не в счет.
Изначальную идею ехать на «зимнюю горную» и жить в отапливаемой палатке, мы, внимательно изучив показания термометра и прогноз, все же отвергли. Решили остановиться на базе на берегу реки в поселке Сукпай, что примерно в 200 километрах от Хабаровска, в том числе, по «бамовской» трассе (она же «бетонка», она же дорога «Восток», она же федеральная трасса А375) Хабаровск – Находка, которая, на самом деле, никуда не ведет и теряется в тайге сразу после пересечения административной границы между Хабаровским краем и Приморьем.
Неделя до поездки прошла в бурных обсуждениях «сколько брать», «вся рыба наша» и «на что лучше ловится». В итоге решили, что короед (20 рублей за штучку) – наше все и вот уже два боевых экипажа на «Паджерике» и «Форике» (Субару Форестер – прим. ред.) быстро преодолевают «бетонку» сворачивают на «гравийку», ведущую до бывших леспромхозховских некогда богатых поселков. На развилке Мухен – Сукпай заправляемся по полной (раньше на этой АЗС принимали только «налик») и вот она – Сидима (обычно поем про нее на манер «розенбаумовской» «Ах, зима ты, моя, зима», вместо «зимы» вставляя «Сидима»): здесь есть кафе, борщ и можно уже не бояться постов ГИБДД впереди, так что «рыбалка официально открыта».
Филиал Кубы на Дальнем Востоке
Дорога в Сукпай идет по тайге: перевалы, елки, сосны, где среди них где-то бродит амба (Амба –великий, большой, огромный так коренные жители Дальнего Востока называли тигра – прим. ред). Примерно на полпути попадается поселок Золотой – нынче уже наполовину заброшенный. А ведь еще до конца 80-х это были места, куда ехали зарабатывать. Причем, со всего мира. Сукпай, к примеру, строили (а потом и жили здесь) кубинцы: братья с острова Свободы приезжали в глухую дальневосточную тайгу, чтобы строить целый город лесозаготовителей (проект был рассчитан на 50 тысяч жителей), а взамен для своей социалистической республики рубили лес и бесплатно отправляли его к себе на родину. Сукпай, кстати, и переводится, как «луч солнца», правда, в переводе с удэгейского.
Обложка книги Джанси Кимонко "Там, где бежит Сукпай"
Места эти живописно описывал удэгейский писатель Джанси Кимонко в повести «Там, где бежит Сукпай», но каждый раз, когда приезжаешь, открываешь что-то новое.
На въезде в «нижний» поселок
В Сукпай от Транссиба раньше вела Оборская железная дорога, протяженностью около 150 километров – по ней отсюда и соседних поселков - Мухена, Дурмина – вывозили лес (пассажирский поезд тоже был). Сейчас от ветки осталась лишь насыпь, да железобетонные мосты. Впрочем, и поселок нынче оставляет удручающее впечатление. Особенно, «верхний» (или «новый», как его еще называют) – как раз тот, который строили кубинцы. Панельные дома зияют выбитыми стеклами, некоторые из них так вообще разобрали.
«Верхний» поселок, построенный кубинцами
Жилищная афера
Лет 10 назад в Сукпае случился «бум» - в поселке стали скупать квартиры, особенно 3-х комнатные. В роли покупателей, как правило, выступали жители севера Сахалина. Как оказалось, это была схема по обналичиванию жилищных сертификатов для выезжающих из районов Крайнего Севера – благоустроенное жилье посреди тайги покупалось за копейки, а по сертификату за него давали кратно больше. Теперь это – те самые квартиры с выбитыми стеклами: понятное дело, что никто сюда переезжать и не думал.
Впрочем, финиш у нас не в Сукпае, а примерно в пяти километрах, недалеко от вожделенной речки, на базе, где нас встречает Игорь – мужчина лет 50-60-ти.
Таежная база
Работает здесь смотрителем/распорядителем. Сам родом из Амурской области, год назад уехал домой к дочерям, но началась «СВО» и владелец базы вместе с сыном попали под мобилизацию. Тогда супруга (она же мать) мобилизованных позвонила Игорю и сказала «приезжай, без тебя не справиться». Вот и живет теперь с лошадью, двумя собаками и кучей кошек.
Елка по-сукпайски, украшенная компакт-дисками
Кошки, кстати, опасные: куриную кость, нечаянно уроненную со стола, подхватят на лету, да перегрызут тут же – настоящие дальневосточные коты. А еще они сидят возле домика, где мы остановились, и мяукают, когда ты выходишь – мол, дай пожрать! А вот если заходить в дом, то молчат – понимают.
Те самые кошки
То, что мы сняли домик на базе – это правильно. Света в нем хоть и нет (LED-освещение от солнечных батарей не в счет), но «буржуйка» греет, а за окном – 40. Чтобы не бегать к машине, ставим брелоки в режим «прогрев каждые четыре часа» и понеслось: UNO, нарды, «разговоры разговариваем». Завтра – на рыбалку.
На лед!
До реки Сукпай, скованной льдом, не больше километра – загружаем в сани-волокуши все необходимое и отправляемся на рыбалку.
На льду Сукпая
Через минут 40, выйдя на лед, и подобрав место под «завалом» (в этом смысле горная рыбалка зимой мало чем отличается от осенне-летне-весенней – выбираем те места, где любит прятаться рыба), ставим палатку без дна – в ней можно укрыться от ветра и отгородить рыбу от солнечного света, который может пробиться через пробуренную лунку и вспугнуть рыбу, и бурим лунки.
Алексей за работой
Тут стоит сказать, что у нас с собой был мотобур. Без него было бы тяжело – лед на Сукпае хоть и метра не достиг, но вручную было бы сложно.
Владелец бура – Алексей, кстати, также впервые оказавшийся на зимней горной рыбалке, провел разъяснительную работу: ножи для бура на "горняшке" (горная рыбалка - прим. ред.) подходят любые, а вот для бурения на Амуре далеко не все - лед на главной дальневосточной реке и «горняшке» абсолютно разный.
В ожидании рыбы
Стоит ли говорить, что мы ничего не поймали? Не помог ни короед, ни крючки «нужной формы». Ничего. Хотя, справедливости ради, поклевка была, и не единожды. Впрочем, рыбалка – это же не всегда про улов.
Возвращались с твердым желанием вернуться по весне и «наказать всю рыбу». На базе устроили чемпионат по нардам. Я, кстати, выиграл.
Вид на реку Хор, в которую впадает Сукпай
Смотритель Игорь успокоил: мол, не вы первые, кто возвращается с «сухими канами» (кан – емкость для рыбы - прим.ред). Во-первых, близость к населенному пункту практически всегда означает, что рыбы здесь нет – ее попросту выловили местные. К тому же хариус с ленком – рыба достаточно привередливая: то солнце слишком ярко светит, то вода недостаточно мутная, то температура неподходящая. И если на осенней или летней рыбалке ты можешь спокойно поменять локацию, выбрав на реке более подходящую яму или залом, где в горных реках любит прятаться хариус, то на зимней для этого приходится бурить новые лунки.