1. Почему назрела необходимость принятия закона, создания единого морского оператора и федерального координатора? Какие механизмы, использовавшиеся ранее при организации северного завоза, перестали работать и почему?

Северный завоз – это централизованный завоз грузов в удаленные районы, где в принципе нет наземного круглогодичного транспортного сообщения – по сути, речь идет о функционировании своего рода «дорог жизни»: по ним поставляется топливо, продукты и другие жизненно важные товары. Только это как раз не дороги в прямом смысле слова – обычно это водные, морские и речные пути, как самые дешевые в тех краях.

Системная беда водных путей в нашей северной стране – их короткий срок эксплуатации. Если не успеть завезти грузы в навигацию, то они просто застрянут в точке отправления, или, в худшем случае, вмерзнут вместе с судном в лед где-то по пути, как не раз бывало в 1990-е, когда более-менее отлаженная советская система северного завоза стала ломаться. Тогда вместо централизованных поставок по Севморпути грузы на Север пошли, в основном, с юга, по рекам – так в большинстве случаев дешевле.

При этом возникли крайне сложные маршруты. В наиболее тяжелом случае грузы идут практически два года в один конец: сначала их по железной дороге подвозят, например, к порту Осетрово на реке Лене, потом они в навигацию идут по Лене до какого-то поселка, в котором дорог уже нет – там они ждут зимы, когда можно будет по снегу организовать зимник (по сути, укатанный снег) и довезти груз до другой реки, там подождать навигации, то есть уже лета – и по воде следующего года везти дальше, до какого-то нового поселка – и если нужно везти в сторону от реки, то в этом втором поселке грузы снова ждут зимы, зимника – и уже на вторую зиму доходят до потребителя.

Современная реформа северного завоза, конечно, не в силах отменить удаленность таких поселков, но может хотя бы немного удешевить завоз путем оптимизации маршрутов и партий грузов. Самое главное – исключить риск для местного населения, связанный с несвоевременным завозом, со срывом сроков завоза. Ведь если грузы не дойдут по реке или морю – их придется везти авиатранспортом, а это тут же сделает такие грузы и вовсе «золотыми» -- либо, в противном случае, в удаленных районах возникнет угроза самого настоящего голода и холода (ведь продукты и топливо, завезенные в прошлом году к моменту нового завоза, в большинстве, заканчиваются – поэтому всегда нужны дополнительные запасы, а это еще больше снижает экономическую эффективность всей истории).

Собственно, современные реформы на Северном морском пути, а именно учреждение единого оператора Севморпути, а затем и оператора Северного завоза, получили старт после чрезвычайного происшествия, когда в ноябре 2021 года более 20 судов вмерзли в лёд в восточной части Арктики, не успев доставить грузы по назначению. Их долго, более месяца, вызволяли ледоколами, экстренно снятыми с плановых работ. Эта ситуация получила в профессиональной прессе название «Певекский кризис», и именно после него ситуация с координацией судоходства по СМП и северного завоза сдвинулась с мертвой точки, где, по сути, пребывала в 1990-е годы. Буквально «не было бы счастья, да несчастье помогло». Вот для неповторения таких ситуаций и нужна координация Северного завоза.

Ледокольная проводка по Северному морскому пути. фото: shutterstock.com

Есть надежда, что единая система планирования и координации позволит хотя бы частично снизить стоимость грузов для удаленных районов – хотя в целом доставка таких грузов, безусловно, останется за пределами «экономики»: Северный завоз – это про жизнь, а не про выгоду.

Сейчас для территорий с ограниченным сроком завоза грузов действует ряд мер – в частности, ограничения потолка цен на ряд жизненно важных товаров. Предприниматели удаленных районов зачастую предпочитали платить штрафы, чем держать установленные цены, ставящие их на грань рентабельности. Но тут нельзя говорить о «вредности» предпринимателей, предпринимательство в условиях Севера, тем более бездорожного – уже подвиг, и по сути, предпринимателя бездорожных районов можно заносить в категорию «социальных предпринимателей» по определению. Как отразится на них новый закон, пока не совсем понятно, и эта тема требует особого внимания. Как минимум, закон решает вопрос недопущения перебоев в снабжении удаленных районов жизненно важными товарами – и это, безусловно, важное и нужное дело.

Времена героических «спасений челюскинцев» должны, наконец, пройти – в том смысле, что в современном мире с его логистическими возможностями просто не должно возникать ситуаций, когда суда нужно спасать из ледового плена, а население целых поселков – от нехватки продуктов и топлива.

2. Что еще необходимо для совершенствования северного завоза, кроме законодательства (улучшение логистики, качество товаров и т.д.)? Какие меры поддержки для обеспечения товарами труднодоступных территорий нужны сегодня?

Безусловно, нужно улучшение логистики. Помимо централизованного завоза, труднодоступные территории нуждаются в возможности обеспечения еще и экстренной связи – и для этого, в частности, нужны современные транспортные средства.

Возьмем, например, легкомоторные самолеты. В советское время именно небольшие самолеты обеспечивали основную связь во «внедорожный сезон» с удаленными районами (не удивительно, что летчики были настоящими героями местных сообществ – вплоть до того, что в репертуар чукотского ансамбля народного танца вошел номер «Летчик Петренко прилетел», и он был посвящен реальному летчику Петренко). В удаленные районы летали небольшие самолеты, что логично: здесь и пассажиров немного. Здесь не нужны большие скорости, нужна надежность, устойчивость к ветру и т.д. Старые авиаторы до сих пор вспоминают Ли-2 и Ил-14. Многим известен АН-2 – основной спаситель труднодоступных районов позднесоветского периода.

 Аэропорт Сеймчан (республика Саха(Якутия). фото: ФКП «Аэропорты Севера»

Сейчас такого рода самолетов в России вообще не выпускают; много лет идет речь о наладке выпуска самолета «Байкал», но его пока нет. Сейчас в удаленные районы летают вертолеты, обычно Ми-8, но они неэкономичны (хоть и надежны); самолеты дешевле в эксплуатации. Правда, они требуют посадочную полосу, однако и исторически в СССР, и сегодня на североамериканском Севере активно используются гидросамолеты, которые садятся на воду, зимой – на полозьях – на снег. Едешь, допустим, на севере Канады вдоль берега реки Юкон – по берегам припаркованы гидросамолетики, практически как автомобили в крупном городе. На Аляске, в Канаде у многих жителей просто есть личные небольшие самолеты. И они действительно нужны, эти доступные самолеты, в том числе для местных жителей (для которых, соответственно, должны быть развернуты специальные курсы) – ведь зачастую проще вывести из удаленного села, допустим, больного, на местном транспорте, чем ждать санборт.

К сожалению, у нас требования к малой авиации зачастую – как к Шереметьево, и в итоге, малая авиация вообще зачастую уходит в тень (да, бывают нелегальные авиаперевозчики) – были бы требования по безопасности более разумными, в итоге, риск был бы парадоксально меньше, чем с кучей запретов и регулировок, потому что в «тени» все риски на порядок выше.

Тема малой авиации, включая и производство самолетов, и упрощение регуляторных норм, уже поднималась на самый высокий уровень, но пока подвижки совсем небольшие. Ситуация осложняется тем, что Арктика очень разнообразна, и допустим, одна модель самолета не подойдет для всей Арктики сразу: так, например, Диксон, только что получивший ранг опорного населенного пункта, славится сильными ветрами, и здесь маленькие самолеты не подойдут, нужна более тяжелая техника из соображений уже не экономии, а безопасности. Поэтому следующим шагом должно стать детальнейшее исследование потребностей в дополнительной транспортной техники и инфраструктуре, и развертывание соответствующих производств.

Аналогично, нужны речные суда, грузовые морские суда ледового класса – кроме нефте- и газовозов. Например, по Енисею в удаленные районы до сих возят людей на стареньких теплоходах производства ГДР. И такие старенькие суда на северных реках чудовищно перегружены, потому что альтернативы им просто нет, и везут они в отделанных деревом каютах и людей, и мебель, и картошку с огурцами в товарных масштабах. Коридоры этих теплоходов по осени забиты продуктами под потолок – возвращаясь из отпуска северяне осуществляют индивидуальный северный завоз. Эти свои закупки иной раз люди выгружают, прибыв в родную деревню, с борта теплохода прямо в лодки, потому что во многих селах даже нет пристани. Мужчины буквально на руках передают с теплохода в лодки пожилых родственников, младенцев, кидают в лодки тюки – посреди холодной реки. И только так можно доехать в Сургутиху, Потапово, во многие села в низовьях Енисея – ну или втридорога вертолетом. Что нужно здесь? Причальная инфраструктура, дешевая, но надежная и неприхотливая.

Резюмирую первое направление: нужна новая техника для удаленных районов – компактная, экономичная, универсальная, способная выдержать суровые условия и не требовательная к эксплуатационным навыкам. Да, требования сложно сочетаемые, но так надо.

Второе важное направление – это, наоборот, частичная замена завоза местным производством. Завоз чего бы то ни было в бездорожные районы экономически невыгоден по определению (субсидируют завоз продуктов и топлива на Север во всех странах, в том числе в самых что ни на есть «рыночных» США и Канаде). Поэтому хотя бы частично он должен быть заменен местным производством – это касается продуктов, отчасти – топлива (хотя бы печного), в некоторых редких случаях – стройматериалов. Яйца, иногда молоко, овощи вполне могут производиться на Севере (заполярная Игарка в 1930-е славилась своими огородами).

Тепличное хозяйство «Росинка», фото: пресс-служба полпредства ДФО

Зачастую проблемы приходят вовсе не от природы, а от особенностей административного регулирования. В Игарке еще несколько лет назад работала ферма, поставляла свежее молоко в местную школу – однако затем вышло постановление о том, что в школу может поставляться только пакетированное молоко. Ферма утратила основного потребителя, и была закрыта – а ведь надо было всего лишь просубсидировать ей оборудование по розливу молока в пакеты. На зарубежном Севере именно школы (точнее, муниципальные закупки со стороны школ и других государственных учреждений) зачастую целенаправленно используются как локомотивы развития местного производства. Подобное замыкание местного производителя на местного же потребителя способно снизить объемы завоза (повторюсь, экономически «благотворительного» по определению).

И третье – нужны разработки инновационных решений в сфере отопления, энергогенерации, домостроения. О чем речь, проще всего объяснить на примере: на Аляске нам демонстрировали проект дома, который изготавливается из легко транспортируемых полимеров. Несколько упаковок с сухим порошком помещается в малый самолет, транспортируется в удаленный поселок – и там полимер разводится водой, разбухает, и этого объема хватает для сооружения целого дома. Вот такого плана технологии нужны – речь не о конкретно полимерах, а о технологиях легко и дешево транспортируемых строительных материалах, видах топлива и т.п. Аналогично, нужны транспортируемые энергетические установки – притом легко обслуживаемые.

В бездорожных, отрезанных от единой энергетической системы районах выгодны разного рода альтернативные источники энергии – не случайно ветряки и солнечные батареи применяют даже на нефтегазовых месторождениях (для снабжения электроэнергией самого месторождения, аппаратуры и т.п.). Тут, правда, возникает еще один нюанс – такая техника, как правило, требует высокой квалификации обслуживающего персонала, а в каждом селе такие кадры найти трудно. Значит, техника для удаленных районов должна отвечать еще и требованиям легкой эксплуатации, должна быть интуитивно понятна.

3. Для чего необходимо закрепление перечня территорий северного завоза?

Территории Северного завоза – это де-факто бездорожные территории, там в принципе нет круглогодичной наземной транспортной связи с внешним миром. Существует перечень так называемых районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей с ограниченным сроком завоза грузов (не путайте с просто «районами Крайнего Севера и приравненными к ним местностями» – это разные перечни). Но он устарел, в него входит немало населенных пунктов, на самом деле, уже давно обладающих нормальной наземной транспортной связью с внешним миром.

Перечень территорий северного завоза – это, по сути, актуализированный и тщательно выверенный перечень районов с ограниченным сроком завоза грузов. А нужен такой перечень, потому что отсутствие дороги создает экономические и социальные условия, резко отличающиеся от «нормальных». Бездорожные районы – это в какой-то мере аналог «маломобильных граждан» -- то есть такая особая категория потребителей услуг, услуги которым оказывают не из соображений экономической выгоды, а из гуманитарных. Законы экономики здесь, по сути, перестают работать. Поэтому, как и в случае получателей иных льгот, будь то люди или территории, нужен четкий перечень их получателей.

Заправки для «электричек» бывают разные: сетевые, одиночные. Выделить можно несколько крупных сетей: РусГидро, РОСТОК, EV-Time. В городах их концентрация, конечно же, больше, на трассах – единицы. В каждом регионе есть свои группы владельцев «электричек», где можно узнать о наличии и дислокации ЭАЗС.

Самая крупная сеть ЭАЗС в России на сегодня – у «РусГидро». «Электрические» заправки у них есть в 33 регионах страны, всего 224 станции (по состоянию на конец сентября).

 изображение: EastRussia

На Сахалине, который претендует на звание самого «зеленого» субъекта ДФО, широко раскинулась питерская сеть EV-Time. И, как оказалось после подведения итогов, в этом субъекте ДФО в целом больше всего заправок для электрокаров, при том, что размерами Сахалинская область уступает только Еврейской автономии (87 тыс. км² и 36 тыс. км² соответственно). Мы насчитали 12 заправок сети «РусГидро», 30 – EV-Time. Также на острове есть заправки «Электрокар Сахалин», RVS Group. Расположены они в Южно-Сахалинске (30), Холмске (2), Долинске (2), Невельске (1), Корсакове (4), Аниве (2) и Бамбучках (1). Таким образом, заправки для владельцев «электричек» доступны лишь в южной части острова.

Далее следует Приморье, где только от «РусГидро» насчитывается 35 заправок.

изображение: EastRussia

Заправки находятся на основных трассах, в том числе, федеральной «Уссури» Хабаровск – Владивосток (4), и в населенных пунктах: Владивостоке (15) и его пригороде (2), Лучегорске (1), Дальнереченске (1), Уссурийске (1), Артеме (5), Партизанске (1), трассе Артем – Находка (2) и самой Находке (1), а также в курортной Славянке (1) и Барабаше (1).

Также на юге Дальнего Востока получила развитие сеть Soh100.

изображение: EastRussia

В Хабаровском крае также наибольшее распространение получили заправки «РусГидро». В самом Хабаровске насчитывается пять таких ЭАЗС. Еще по одной – в Комсомольске-на-Амуре, Вяземском, Бикине и поселке Хор.

Также в Хабаровске есть EV-Car 27 – пять заправок, Oasis – семь заправок, «Капелла», «Я заряжаю».

изображение: EastRussia

В Еврейской автономной области по одной заправке «РусГидро» есть в Биробиджане и населенных пунктах, расположенных на федеральной трассе «Амур»: Будукане, Теплоозерске и Партизанском.

изображение: EastRussia

В Амурской области «РусГидро» также расставило свои заправки вдоль «федералки» - 10 штук. Еще восемь электрических колонок есть в Свободном, Белогорске, Новобурейском и Благовещенске.

На запрос EastRussia в правительстве Амурской области сообщили, что в следующем году планируется установить в регионе еще 10 станций.

изображение: EastRussia

В Якутии, видимо, из-за морозов, не сильно верят в электромобили, поэтому официальных ЭАЗС мы нашли лишь три – «Саханефтегазсбыт».

изображение: EastRussia

Одна электрозаправка есть в Магадане, это «РусГидро». 

изображение: EastRussia

На Чукотке и вовсе официальных ЭАЗС не обнаружено.

 изображение: EastRussia

На Камчатке действует четыре зарядные станции для заправки электромобилей: две в Петропавловске-Камчатском и по одной в Елизове и поселке Николаевка (это где базы с термальными горячими источниками). В региональном правительстве рассказали EastRussia, что в следующем году край намерен принять участие в федеральном проекте «Электроавтомобиль и водородный автомобиль», в рамках которого запланировано строительство пяти «быстрых» зарядных станций на территории полуострова.

изображение: EastRussia

В Забайкалье все электрозаправки расположены в Чите: четыре – «РусГидро» и три станции от «Россети Сибирь».

изображение: EastRussia

В Бурятии работает восемь сетевых электрозаправочных станций, шесть из которых расположены в Улан-Удэ. Еще две станции находятся на федеральной дороге Р-258 «Байкал» в Бабушкине и Тресково. Причем, здесь популярны зарядные станции под брендами Eco-Energy и «Мед». Также в Улан-Удэ насчитывается 10 частных заправок, они расположены в жилых микрорайонах.

В республиканском министерстве по развитию транспорта, энергетики и дорожного хозяйства EastRussia рассказали, что до 2030 года в Бурятии планируется строительство еще семь электрозаправочных станций вдоль «федералки» региональных автодорог, ведущих к популярным туристическим местам. Кстати, в Бурятии, как и в Приморье, владельцев «электричек» освободили от уплаты транспортного налога. А для тех, кто захочет открыть электрозарядные станции, предусмотрена поддержка из федерального бюджета с софинансированием из бюджета республиканского: Бурятия вошла в федеральный пилотный проект госпрограммы «Развитие энергетики».

Благодаря этому, за последние два года количество электрокаров в республике увеличилось в три раза: на начало года в республике было зарегистрировано 290 электромобилей и 6298 «гибридов».

В целом, каждый шестой электрокар из зарегистрированных в России, катается по дорогам Дальнего Востока. Этим летом официальная цифра «электричек» в нашей стране составила 26 тысяч, в ДФО – 4,2 тыс. электрокаров, что является существенным показателем с учетом того, что во всем макрорегионе людей в два раза меньше, чем в одной только Москве, при этом в столице зарегистрировано 5,2 тыс. «электричек».

Самые популярные на Дальнем Востоке марки электрокаров – Nissan Leaf и e-NV200, Mitsubishi Minicab MiEV и i-MiEV. В последнее время к ним активно добавляются китайские электрокары.

Место на карте

Если из Читы, не сворачивая на юг Забайкалья, ехать по федеральной трассе или Транссибу в сторону дальневосточных портов, придется преодолеть расстояние в 3 тыс. км, говорит Александр Осипов. Затем груз нужно перегружать на морской транспорт и идти более 1 тыс. км вдоль китайского побережья. «После этого снова вторая перевалка, и придется ехать фактически в обратную сторону: в направлении центральных районов КНР или развозя груз по южным провинциям Китая. В этом плане у Забайкалья принципиально иная возможность», – подчеркнул губернатор.

В регионе насчитывается 8 железнодорожных и автомобильных пунктов пропуска (ЖДПП и АПП), расположенных на границе с КНР и Монголией.

Сейчас огромное количество востребованного импорта перемещается через сухопутные границы, а не морем, утверждает первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов. И наоборот, миллионы тонн экспортных грузов, перераспределенных на восток с западных границ России, также покидают страну по суше. В этом отношении Забайкальский край – крупнейшая точка входа/выхода внешнеторгового трафика, считает менеджер. 

Пункты пропуска нацеливают на рост

Основным каналом внешнеторговых перевозок рассматривается переход Забайкальск – Маньчжурия, на который и сегодня приходится весомая доля сухопутных перевозок между Россией и КНР. За счет развития его пунктов пропуска и расширения терминальной инфраструктуры технические возможности этого транспортного коридора с нынешних 17,9 млн т в год (расчетная мощность железнодорожного пункта – 17 млн т, автомобильного – 0,9 млн т) в будущем могут возрасти до 46 млн т.

Примерно в 180 км восточнее расположен второй по значимости транспортный коридор –Приаргунск – Хэйшаньтоу. Пока что там функционирует автомобильный пункт. Как уточнил губернатор, принято решение о его модернизации, которая к 2026 году должна быть закончена. Пропускная способность здесь увеличится более чем в 5 раз.

Вместе с тем комплексным проектом предусмотрено создание железнодорожной пограничной линии протяженностью 25 км, двух перегрузочных терминалов. Сейчас, говорит Александр Осипов, совместно с Минтрансом и китайской стороной рассматриваются вопросы строительства ЖДПП. На территории КНР для соединения с сетью железных дорог необходимо построить участок Хэйшаньтоу – Хайлар.

«Китайская сторона не одно десятилетие об этом просила. Еще в 1950-х тянули эту ветку, но осложнившиеся потом межправительственные отношения не позволили это сделать. Сейчас все играет на руку, чтобы создать еще один серьезный железнодорожный переход, понимая, как сложно наращивать крайне загруженный ЖДПП Забайкальск», – сказал глава Забайкальского края.

В планах – организовать между Приаргунском и Хэйшаньтоу беспилотное движение грузов на магнитной тяге протяженностью 5 км. Для организации подобного сообщения нужен будет отдельный регламент таможенного оформления грузов.

Развитие может получить и транспортный коридор с Монголией, проходящий через ЖДПП Соловьевск, что в 80 км от города Борзя. Перевозки через него могут составить 10 млн т ежегодно. Сейчас меняется режим работы пункта пропуска с двухстороннего на многосторонний, тем самым появится возможность перевозки не только грузов в/из Монголии, но и Китая.

От Соловьевска железнодорожное сообщение действует до станции Чойбалсан. Между тем в 2022 году в Монголии начато строительство линии Чойбалсан – Хуут – Бичигт, которое позволит выйти на сеть Китайских железных дорог. Данный коридор сможет обеспечить короткий путь с Транссиба к Пекину и Желтому морю, отмечается в презентации Забайкалья.

По финансированию данных проектов вопрос является открытым. В то же время до конца 2025 года Росгранстрой постарается завершить в крае реконструкцию трех АПП (Олочи, Соловьевск, Верхний Ульхун), сообщил директор департамента государственной политики в области обустройства пунктов пропуска через госграницу Минтранса РФ Михаил Кокаев.

В целом, согласно расчетам краевого правительства, провозную способность погранпереходов Забайкалья нужно довести до 85 млн т ежегодно, то есть они смогут принять дополнительно не менее 67 млн т. В частности, мощность ЖДПП Забайкальск должна составить 36 млн т, ЖДПП Приаргунск – 29 млн, ЖДПП Соловьевск – 3 млн, АПП Забайкальск – 10 млн, АПП Староцурухайтуйский – 1 млн, АПП Олочи – 1 млн, АПП Покровка – 1 млн, АПП Соловьевск – 3 млн, АПП Верхний Ульхун – 0,5 млн т. 

Альтернатива портам

По словам Александра Осипова, вложения в развитие переходов края оцениваются менее 50 млрд руб. «Это, конечно, иная альтернатива по сравнению с инвестированием, до конца не подсчитанным, несколько триллионов рублей в развитие Восточного полигона (III этап программы модернизации БАМа и Транссиба – прим. ред.) Все большая часть [финансирования реконструкции] Восточного полигона укладывается восточнее Забайкальского края. То есть мы подсчитывали, минимум в 60 раз дешевле инвестировать в развитие трансграничной инфраструктуры в Забайкалье, чтобы перевозить соответствующие грузы», – заявил он.

Вместе с тем, сделал оговорку губернатор, отправка грузов в порты – это более широкие транспортно-логистические возможности. «Безусловно, это (модернизация походов к портам прим. ред.) надо делать, но в нынешних условиях, рассматривая быстрые решения, нужно смотреть на Забайкалье», – уточнил глава региона.

Научный руководитель Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ Михаил Блинкин уверен, что конкуренция за логистические ресурсы регионам ДФО не грозит. «Там все нужно [развивать] заново. Контейнеры с производственной комплектацией, товарами народного потребления из всего АТР, это не один Китай, это Малайзия, Индонезия и т.д., приходили к нам кругосветным образом, через Индийский океан, Красное море, Суэцкий канал. И уже из Антверпена или Амстердама они приходили в Белый Раст, под Москвой. Здесь глупости не было, поскольку логистика была выгодная. Но по независящим от нас обстоятельствам переполюсовка сейчас неизбежна», – говорит Михаил Блинкин.

Косвенно на это указывает и намерения FESCO, у которой в распоряжении не только портовые активы, но и терминалы в Хабаровске, Новосибирске, Томске. К концу 2025 года транспортная группа планирует построить в Забайкальске железнодорожный хаб по переработке на первом этапе до 150 тыс. TEU (контейнеров в 20-футовом эквиваленте) ежегодно. Затраты оцениваются в 4-4,5 млрд руб., проинформировал вице-президент FESCO по взаимодействию с органами государственной власти и внешним связям Сергей Сидоров.

«Потенциал терминала в Забайкальске огромный. Он позволит на 40% увеличить нам количество завозимых контейнеров из Китая в РФ. В денежном выражении по импорту – это порядка $5 млрд по году», – пояснил он. 

Кабы не хабы

Важный инструмент для раскрытия транзитного потенциала Забайкалья – появление транспортно-логистических центров (ТЛЦ) в Чите, Забайкальске, Борзе. Помимо прочего, они будут работать на нужды будущей международной территории опережающего развития, которую предполагается запустить в регионе.

Основными объектами ТЛЦ станут терминалы по обработке импорта, в том числе для обслуживания мультимодальных перевозок, склады временного хранения в бондовой зоне. Использование последней позволит снизить издержки резидентам на единовременную выплату таможенных пошлин и сборов, а также снизить сроки доставки груза до покупателя. Бондовые склады в первую очередь будут ориентированы на сетевых ритейлеров, приобретающих оптовые партии товаров и реализующих их в рознице, в том числе через маркетплейсы.

Другая часть объектов предназначена для экспортных навалочных грузов: минеральных удобрений, руд, металлургического и энергетического угля. В России есть опыт экспорта угля в контейнерах открытого типа, такую технологию возможно тиражировать, но проблема в том, что соответствующего контейнерного парка в РФ мало. Поэтому увеличить объемы экспортных поставок планируется за счет дополнительного вовлечения в обработку грузов терминалов на китайской стороне.

Проект создания хабов планируется реализовать с использованием механизма концессии.

«Как концессионер, мы предполагаем построить внутреннюю и внешнюю железнодорожную, автомобильную инфраструктуру к этим центрам, железнодорожные терминалы и сопутствующую инженерную инфраструктуру», – рассказал Алексей Чичканов. В роли концедента предлагается выступить администрации Забайкальского края.

Предметом концессионных соглашений должна стать и базовая инфраструктура, считает президент ГК «Евросиб» Дмитрий Никитин. Мер по модернизации Восточного полигона, которые утверждены РЖД, явно не хватает, чтобы обеспечить все заявленные объемы грузоотправителей, свидетельствует он. По словам менеджера, сейчас развивается участок Карымская – Борзя для обеспечения пропуска 60 пар поездов в сутки или провоза примерно 60 млн т грузов в год. «Это не 85 млн т. Можно сделать сколько угодно логистических центров, инфраструктура будет сдерживать», – рассуждает Дмитрий Никитин.

О применение механизмов ГЧП на железнодорожном транспорте говорится много, но примеров мало. Сдерживающим фактором является узкий круг финансовых организаций, готовых содействовать подобным проектам. В настоящий момент два банка остались в концессии на транспорте, остальные ушли, обратил внимание помощник президента РФ Игорь Левитин. «К сожалению, у нас сегодня нет институтов развития для транспорта, тогда как для промышленности есть», – резюмировал он.

Еще один фактор – неотлаженная нормативная база, хотя здесь обещаны перемены. «В работе целый ряд законодательных инициатив по развитию ГЧП. Упомяну одну: у нас до сих пор не разрешено включать в соглашения о государственно-частном партнерстве, будь то модернизация или расширение, объекты, находящиеся в частной собственности, – рассказал зампред комитета Совфеда по экономической политике Константин Долгов. – Это лакуну надо устранить, мы это обязательно сделаем с Минэкономразвития. Потому что это максимально расширит наши возможности».

Полагаясь на «Байкал», держать в уме Ан-2

Для единой дальневосточной авиакомпании уточнены объемы поставок воздушных судов в обозримом будущем. В 2024-2026 годах запланировано приобретение 39 единиц авиатехники отечественного производства: 8 самолетов SSJ New, 10 ЛМС-901 «Байкал», 10 вертолетов Ми-171А2 и 11 Ми-171А3. Об этом сообщил на прошлой неделе замглавы Минвостокразвития Анатолий Бобраков.

До 2030 года для местных авиалиний планируется дополнительно приобрести 95 «Байкалов», которые придут на смену биплану Ан-2, для чего строится сборочный цех в Комсомольске-на-Амуре, добавил чиновник. Планируется, что производитель поставит авиатехнику Государственной транспортной лизинговой компании, после чего та передаст их в финансовую аренду эксплуатанту.

Самолёт «Байкал». фото: Уральский завод гражданской авиации

«Совместно с авиакомпанией «Аврора», одним из основных будущих эксплуатантов самолета «Байкал» на Дальнем Востоке, готовим специальные требования под взлетно-посадочные полосы, наземную инфраструктуру для эксплуатации этих самолетов для того, чтобы обеспечить минимизацию затрат на обустройство новых аэродромов», – рассказал замминистра.

На Дальнем Востоке сейчас свыше 400 посадочных площадок, и анализ, проведенный с регионами, показал, что 175 из них необходима модернизация для приема новых легкомоторных лайнеров.

«Заменить на наш взгляд двухдвигательные самолеты L-410 или Ан-28 (могут брать на борт 19 и 18 пассажиров – прим. ред.) однодвигательным самолетом «Байкал», наверное, не совсем удастся, тем более вместимость «Байкала» будет в два раза меньше, – высказал мнение заместитель гендиректора АО «Авиакомпания “ИрАэро”» Сергей Крупнов. – L-410 эксплуатируются не только в Иркутской области, есть также Архангельский объединенный авиаотряд, Камчатское авиационное предприятие, ранее они эксплуатировались в Хабаровском и Красноярском крае».

И все же «Байкал» на сегодня выглядит наиболее продвинутым проектом. До конца текущего года ЛМС-901 должен получить сертификат типа на базовую версию лайнера, проинформировал замдиректора департамента авиационной промышленности Минпромторга РФ Михаил Пересадин.

Между тем, полагает гендиректор Центра стратегических разработок в гражданской авиации Антон Корень, до начала массовых поставок «Байкала» пройдет не менее шести-семи лет. Чтобы не столкнуться с дефицитом парка, работающего в данном сегменте авиаперевозок, необходимо разработать механизм восстановления ресурса Ан-2 с применением инструментов господдержки. Таким образом можно поставить на крыло 40-50 самолетов, подсчитал эксперт.

Напомним, Ан-2 строился в СССР до начала 1970-х, после чего выпуск биплана продолжался по лицензии в Китае и Польше. Из Польши поступали запчасти к двигателю самолета, но в прошлом году прямые поставки прекратились, свидетельствует директор по развитию АО «Полярные авиалинии» Сергей Анциферов.

Ан-2. фото: ФКП «Аэропорты Севера»

Конечно, альтернативой Ан-2 являются вертолетные перевозки, хотя себестоимость полета на этой технике несравнимо выше, но и с данными машинами возникают сложности. Так, для продления срока службы вертолетов Ми-8МТВ нужна замена хвостовых балок, говорит Сергей Анциферов: «Мы обратились к промышленности с заявкой на 19 хвостовых балок для нашего парка до 2030 года. Пока не получили ответа. На 2024 год балок нет, это надо учитывать». Кроме того, чтобы снизить зависимость от импортных запчастей, вертолетам Ми-8 требуется замена вспомогательной силовой установки Safir чешского производства на отечественную АИ-9. Здесь также вопрос остается открытым, уточнил менеджер. 

Ахиллесова пята авиаотрасли

Не лучшим образом обстоит ситуация с самолетами, обеспечивающими региональные перевозки. В настоящий момент в таком парке насчитывается 150 машин советского производства, из которых 95-98 единиц техники – Ан-24 и Ан-26. Средний возраст самолетов составляет 50 лет.

«Из доклада ГосНИИ гражданской авиации следовало, что к 2030 году будет списана четверть этих самолетов. По нашему мнению, остановка этого парка наступит значительно раньше, а именно с 2028 года», – заявил Сергей Зорин, первый заместитель гендиректора ООО «Группа компаний “Истлэнд”» (в нее входит авиакомпания «Ангара»). Одна из причин высоких темпов списания – техника быстрее стала отрабатывать ресурс из-за перераспределения перевозок с иностранных лайнеров, таких как DHC-8, на отечественный флот.

Перевозчики делают ставку в обновлении парка на будущие самолеты Ил-114-300 и ТВРС-44. Однако первый не является полноценной заменой Ан-24, утверждает Сергей Зорин, поскольку он достаточно требователен к инфраструктуре, не на каждую полосу сможет совершить посадку, а создание «Ладоги», как представляется сегодня, не вполне синхронизировано с темпами выбытия Ан-24.

проектное изображение ТВРС-44 Ладога. фото: VK-аккаунт УЗГА

«В комплексной программе [развития авиатранспортной отрасли] указано, что с 2025 года должны поставляться первые суда, но в общении с заводом-изготовителем услышали, что в лучшем случае первые 10 штук ТВРС-44 появятся в 2027 году», – рассказал представитель «Истлэнда».

Поскольку в нынешних реалиях Ан-24/Ан-26 нет адекватной замены, авиаторы предлагают продлить им ресурс. Хотя в этом направлении немало препятствий. Сказывается высокая стоимость работ (капитальный ремонт оценивается около 200 млн руб.), что ставит под сомнение экономическую целесообразность их проведения. Влияет проблема доступа к украинской документации (одним из производителей Ан-24 являлся Киевский авиазавод), необходимой для поддержания летной годности самолета, и в особенности тот факт, что АО «Арамильский авиационный ремонтный завод», единственное предприятие в РФ, которое ремонтирует турбовинтовые двигатели АИ-24 для Ан-24/Ан-26, не справляется с потоком заказов. Компания работает как на гражданскую авиацию, так и на оборонку.

«Квоты, которые выделяются гражданским эксплуатантам, в 2,5 раза меньше, чем наша потребность по отработке ресурса. И это без учета двигателей, которые отказывают в процессе эксплуатации», – подчеркнул Сергей Зорин.

Действительно, основная проблема по Ан-24 связана с силовыми установками, подтверждает Сергей Крупнов. «В течение 2024-2025 годов нам нужно обслужить 24 двигателя. На сегодняшний день Арамильский завод подтвердил возможность ремонта лишь четырех двигателей в 2024-м и четырех в 2025-м», – проинформировал замгендиректора «ИрАэро».

Ан-24 авиакомпании «Хабаровские авиалинии», фото: EastRussia

Он также высказал опасение из-за возможных проблем с лайнерами Sukhoi Superjet, в конструкции которых применена франко-российская силовая установка SaM146. Как известно, ее выпуск стал невозможен после того, как из проекта вышли иностранные партнеры.

В новой версии SSJ New будут использованы отечественные двигатели ПД-8. Однако перейти на машины с российским агрегатом получится не столь быстро, уверен представитель «Ир Аэро». «По нашему мнению, темпы производства новых самолетов SSJ New с ПД-8 будут гораздо медленнее, чем та скорость, с которой Sukhoi Superjet с SaM146 будут останавливаться ввиду отсутствия авиационных двигателей», – говорит Сергей Крупнов.

Таким образом, не исключил он, в обозримом будущем, возможно уже в 2025 году, может образоваться разрыв в эксплуатируемом парке, когда SSJ будет не хватать. 

Улетные цены

Для решения вопросов о продлении ресурса советской авиатехнике предлагается создать совместную группу с Росавиацией, Минпромторгом, хотя в федеральных ведомствах выступают все же за усиление контроля за сроками выпуска новых самолетов.

Вместе с тем в авиакомпаниях озвучивают еще одну важную проблематику – относительно ценообразования будущего парка. Стоимость «Байкала» уже оценивается порядка 300 млн руб., что почти в 2,3 раза выше первоначальной цены, сообщил Сергей Анциферов. Напомним, ранее недовольство удорожанием ЛМС-901 высказал вице-премьер Юрий Трутнев.

В немалую сумму обойдется эксплуатантам и флот для региональных сообщений. Поставки самолетов, которые придут на замену Ан-24/Ан-26, стартуют от 1,5 млрд руб. за каждую единицу, называют в «Полярных авиалиниях».

Стоимость ТВРС-44 уже превышает 2 млрд руб., в свою очередь уточнил Сергей Зорин. Это сопоставимо с ценой реактивных среднемагистральных самолетов, которые по вместимости в три-четыре раза больше «Ладоги».

Макет ТВРС-44 «Ладога», фото: Уральский завод гражданской авиации

Приобрести технику за такую цену будут способны лишь крупные компании, как «Аврора» и «КрасАвиа», которым затраты профинансирует бюджет, заявил первый замгендиректора «Истлэнда». «Никакой коммерческой составляющей в этом самолете может не быть, если цена останется той же самой. Тем более нужно учитывать, что для региональной авиации себестоимость летного часа выше за счет высоких аэропортовых сборов, ГСМ, а также расходов по транспортировке топлива – всю доставку авиаперевозчики берут на себя», – пояснил Сергей Зорин, добавив, что сильно заработать на новом самолете перевозчики не смогут, поскольку подавляющая часть аэропортов по регламенту не функционирует в ночное время.

«У ТВРС-44 будет выше стоимость летного часа, чем у существующих Ан-24/Ан-26. Соответственно это ляжет на стоимость билета либо на местные бюджеты в качестве субсидирования этих перевозок», – резюмировал менеджер.

Однако цена новых лайнеров смущает и авиапредприятия, контролируемые госструктурами. Исходя из сегодняшних цен, заявляемых разработчиками техники, необходимый объем инвестиций в обновление парка судов «Полярных авиалиний» до 2032 года превышает 15 млрд руб., подсчитали в авиакомпании. При этом, напомнил представитель отрасли, одной из трудностей при окупаемости вложений для дальневосточных перевозчиков является низкий пассажиропоток и платежеспособность населения на фоне высоких эксплуатационных затрат авиаторов.

Макет салона ТВРС-44 «Ладога». фото: Уральский завод гражданской авиации

Поэтому нужны особые меры поддержки со стороны государства. «Предлагается вариант решения вопроса в части установления повышающих поправочных коэффициентов в 1,5 раза в зависимости от стоимости воздушного судна к размеру субсидии, предоставляемой из федерального бюджета российским авиакомпаниям, осуществляющим внутрирегиональные и местные перевозки на территории ДФО, на финансирование обеспечения части затрат на уплату лизинговых платежей», – комментирует Сергей Анциферов.

Но и этого недостаточно с учетом удорожания воздушных судов. Возможно способствовать обновлению воздушного флота будет система долгосрочного авиационного лизинга с привлечением средств из Фонда национального благосостояния, дополнительные меры поддержки системы послепродажного обслуживания и софинансирование затрат в подготовку персонала к работе с новой авиатехникой, сказал представитель авиакомпании.

На Дальнем Востоке в рамках сахалинских шельфовых проектов пока не решенным в полной мере остается вопрос об определении принадлежности долей ушедших инвесторов. В октябре было подписано правительственное постановление, утверждающее правила проведения оценки и продажи доли Exxon Neftegaz Limited (дочернее предприятие американской компании ExxonMobil) в размере 30% в нефтегазовом шельфовом проекте «Сахалин-1»^[1] российскому юридическому лицу. Оценку доли должна осуществить компания «Б1-Консалт». Далее документация будет передана на утверждение правительству РФ.

Сделку по продаже должно обеспечить Росимущество, которому предстоит провести отбор претендующих на долю компаний. Победителем станет юрлицо, предложившее наибольшую цену. В случае поступления только одной заявки или же в случае допуска только одного юридического лица по существующим критериям, конкурентный отбор проводиться не будет, единственному участнику в данном случае перейдет доля в проекте «Сахалин-1» по начальной цене.

Напомним, что на сегодняшний день в проекте участвуют «Роснефть» через свои организации «РН-Астра» (8,5%) и «Сахалинморнефтегаз-Шельф» (11,5%), японский консорциум Sodeco (30%) и индийская государственная нефтяная компания ONGC Videsh (20%). Новым оператором выступает ООО «Сахалин-2», управляемый компанией «Сахалинморнефтегаз-Шельф».

Между тем «Газпром» не отказывается от планов разработки Южно-Киринского месторождения на сахалинском шельфе (проект «Сахалин-3», Киринский участок). Изначально его планировалось начать эксплуатировать в 2025 г., но время запуска несколько раз корректировалось. Проблемы в проекте возникли после того, как в 2015 г. месторождение оказалось под санкциями США, закрывшими доступ к поставщикам оборудования для организации подводной добычи.

Южно-Киринское является наиболее крупным на Сахалине месторождением по объему запасов – 814,5 млрд куб. м газа и 130 млн тонн конденсата (по категории С1+С2). Ожидается, что после его запуска добыча составит 5 млрд куб. м в год. «Газпром» рассчитывал экспортировать газ в КНР, но в сентябре в компании сообщили о планах направить газ на сжижение в рамках СПГ-проекта «Сахалин-2». Тем временем энергоснабжение Киринского и Южно-Киринского газоконденсатных месторождений может быть организовано с помощью плавучих атомных энергоблоков (ПЭБ) мощностью до 116 МВт. Такую возможность «Газпром» обсуждает с ГК «Росатом». Стоимость строительства одного блока может составить 45-50 млрд рублей. Проект включен в схему и программу развития электроэнергетики Сахалинской области на 2023-27 гг.

«Газпром» пытается решить вопрос об увеличения экспорта газа в КНР. В октябре компания подписала дополнительное соглашение к договору купли-продажи газа в КНР по газопроводу «Сила Сибири»^[2]. Известно, что до конца текущего года китайская CNPC должна получить дополнительный объем газа к оговоренным ранее 22 млрд куб. м. Тем не менее точные объемы дополнительных поставок стороны не раскрыли. В 2022 г. по «Силе Сибири» в КНР было поставлено 15,5 млрд куб. м газа, что в 1,5 раза больше по сравнению с 2021 г. Напомним, что проектная мощность «Силы Сибири» составляет 38 млрд куб. м в год.

Также на полях Петербургского международного газового форума «Газпром» подписал соглашение с Китайской государственной нефтегазовой корпорацией (CNPC) и Китайской национальной трубопроводной корпорацией (PipeChina) о проектировании и строительстве трансграничного газопровода через Уссури в районе приморского города Дальнереченск и китайского города Хулинь – для поставок по так называемому «Дальневосточному» маршруту (10 млрд куб. м в год). Поставки по данному маршруту «Газпром» рассчитывает начать не позднее 2027 г. При этом «Газпрому» так и не удалось достигнуть договоренности по вопросу строительства крупного экспортного газопровода «Сила Сибири-2» (газопровод мощностью 50 млрд куб. м в год планируется построить через территорию Монголии).

В Иркутской области компания «Верхнечонскнефтегаз» (ВЧНГ, «Роснефть») в октябре приступила к разработке Преображенского горизонта на Верхнечонском нефтегазоконденсатном месторождении^[3] (Катангский район). За счет бурения и реконструкции более чем 200 скважин компания увеличила потенциал добычи на 4 млн тонн нефти^[4]. Начальные извлекаемые запасы Преображенского горизонта превышают 28 млн т нефти. К настоящему времени в эксплуатацию введено 10 скважин, их дебит в среднем составляет 49 т нефти в сутки.

Реализуются проекты по обеспечению газом отдельных промышленных объектов на Дальнем Востоке. В октябре Главгосэкспертиза РФ выдала положительное заключение на строительство газопровода-отвода к Накынскому рудному полю Мирнинско-Нюрбинского горно-обогатительного комбината ПАО АК «АЛРОСА» в Якутии (Мирнинский район).

Протяженность газопровода-отвода составит 160 км. Газ будет поставляться до производственной площадки Накынского рудного поля со Среднетюнгского газоконденсатного месторождения. Срок эксплуатации объекта составляет 20 лет. На территории Мирнинско-Нюрбинского ГОКа должна быть запущена газовая установка по выработке электроэнергии. Ввод газопровода в эксплуатацию намечен на 2025 г.

В сфере создания перерабатывающих мощностей «Росатом» в 2026 г. рассчитывает запустить первую очередь завода по производству водорода в Сахалинской области (методом паровой конверсии метана) на основе сырья проектов «Газпрома» (соглашение заключено в 2021 г.). В компании готовят обоснование инвестиций. Производственная мощность первой очереди завода должна составить 30 тыс. тонн водорода, после выхода на полную мощность в 2030 г. на заводе планируется производить 100 тыс. тонн водорода в год. В 2022 г. «Росатом» сообщал о планах экспорта низкоуглеродного водорода в КНР («Росатом» заключил в прошлом году соглашения о сотрудничестве в области сбыта водорода с китайскими China Energy Group и HangZhou Oxygen Pant Group Co. Ltd.). Эксплуатантом сахалинского предприятия станет компания «Русатом Оверсиз», подписавшая на ВЭФ также соглашения о поставках продукции в Республику Корея.

Ранее в сахалинском проекте намеревалась участвовать французская компания Air Liquide. Соответствующий меморандум был подписан компанией с сахалинским правительством весной 2021 г. В сентябре 2022 г. Air Liquide объявила о прекращении деятельности в РФ.

Между тем «Газпром» в ближайшее время рассчитывает приступить к разработке обоснования инвестиций в проект по строительству на Сахалине нефтеперерабатывающего завода мощностью 4,5 млн тонн нефтепродуктов в год (в районе Поронайского морского порта, восточное побережье Сахалина). Прежде обоснование собирались подготовить к марту текущего года, после чего предполагалось принять окончательное решение о реализации проекта.

Наконец, в Иркутской области Иркутский завод полимеров, входящий в газовый проект «Иркутской нефтяной компании» (ИНК), достиг готовности в 79,9%. Инвестор рассчитывает запустить завод в Усть-Куте в декабре 2024 г. и вывести на проектную мощность в течение 2025 г. На предприятии завершены монтажные работы печей пиролиза, подано напряжение на подстанции этилена и полиэтилена, возведены контуры большинства административных и производственных зданий. Проект Иркутского завода полимеров оценивается в 250 млрд рублей (весь газовый проект ИНК – в 450 млрд рублей). Газовый проект ИНК включает освоение Ярактинского и Марковского нефтегазоконденсатных месторождений, строительство Усть-Кутского газоперерабатывающего завода и Иркутского завода полимеров.

Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.

[1] Месторождения Чайво, Одопту-море, Аркутун-Даги, Лебединское на северо-восточном шельфе Сахалина в акватории Охотского моря.

[2] Ресурсная база – Чаяндинское месторождение в Якутии и Ковыктинское месторождение в Иркутской области.

[3] Входит в Даниловский кластер, объединяющий Северо-Даниловское, Южно-Даниловское, Верхнеичерское и им. Лисовского месторождения. Их суммарные извлекаемые запасы нефти и газового конденсата по категориям С1+С2 составляют 320 млн тонн.

[4] По итогам 2021 г. добыча ВЧНГ составила 6,712 млн тонн нефти и 1,24 млрд куб. м газа.

Нетривиальный импорт

Машину из Китая можно можно привезти как б/у (с пробегом), так и новую, но... тут, впрочем, как и везде, есть свои тонкости.

Просто приехать, к примеру, в Харбин, выбрать на рынке типа владивостокского «Зеленого угла» или хабаровской «Монтажки» пробежного «Хавала» или «Джилика», сесть в него и вернуться домой, на Дальний Восток не получится. То есть всё – до момента пересечения китайско-российской границы – сделать-то можно, но вот именно вернуться своим ходом в Хабаровск - никак.

Почему? Этот вопрос я адресовал российским таможенникам.

- А как вы ввезете машину в Россию? – задает мне встречный вопрос пресс-секретарь Хабаровской таможни Елена Попова. – Пункты пропуска на российско-китайском участке границы в зоне ответственности Хабаровской таможни закрыты для того, чтобы гражданин мог пересечь границу своим ходом и сразу оформить автомобиль. ПТС у вас нет, а, значит, и нет оснований передвигаться по дорогам общего пользования своим ходом. Оформить временный ввоз может только иностранный гражданин. 

Таможня и пункт пропуска в Жаохэ. фото: Юрий Золотарёв

Пытаюсь в качестве контраргумента привести опыт ввоза машин из Японии, но тут же вспоминаю: да, со склада временного хранения в российском порту мы выезжаем без номеров – регистрационных номерных знаков (РГЗ), но с паспортом транспортного средства (ПТС) на руках. В последние годы ПТС оформляется в электронном виде. При этом машина не зарегистрирована (не на учете), но основание – в виде ПТСки – для передвижения есть. Получается, тут другое.

Загогулистые, но выгодные тропы ЕАЭС

Разговариваю с Никитой Потрашилиным – экс-хабаровчанином, который сейчас живет в Гуанчжоу и занимается продажей новых китайских автомобилей. Машины, в основном, отправляет в Киргизию и Казахстан, а через эти страны уже дальше и в Россию.

Рассказывает, что для отправки нового автомобиля за пределы КНР необходимо воспользоваться услугами лицензированного дилера: в Китае для того, чтобы продавать на экспорт новые авто, необходимо иметь лицензию от местного минпрома.

– Таких компаний немного. Как правило, это или сам завод, или дилер, - говорит Никита Потрашилин.

В любом случае машины своим ходом не идут, только автовозом. И «растамаживать» их лучше в странах, которые входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) – Киргизии, Казахстане, Армении.

– А зачем «таможить» на Дальнем Востоке? Это дороже будет. Проще через страну ЕАЭС, а уже потом гнать на «ДэВэшечку». Все равно дешевле выйдет, даже с учетом логистики и топлива, – аргументирует Никита.

Для примера берем Chery Tiggo 7 PRO MAX 2022 года выпуска, с объемом бензинового двигателя 1,5 литра мощностью 147 л.с., вес 1,5 тонны, ориентировочная стоимость такой машины в Китае – 11 тыс. долларов. Заносим эти параметры в онлайн-калькулятор расчет таможенной пошлины и получаем размер таможенной полшины – 521 тыс. рублей. Добавляем утилизационный сбор – это еще 3,4 тыс. рублей и получаем итог (только по платежам, без учета стоимости самой машины и ее доставки в Россию) – 524,4 тысяч рублей, то есть примерную стоимость половины машины в КНР.

С доставкой в Россию – тут решать самим: или морем во Владивосток, или автовозом через сухопутный погранпереход. Если машина находится, к примеру, в Харбине, то ее доставка до Уссурийска обойдется в 25 тыс. юаней. Доставку по России дальше можно рассчитать легко по тарифам транспортной компании или просчитать «самоход».

В том, что этот рынок только формируется, в интервью EastRussia признался и Генеральный консул КНР в Хабаровске господин Цзян Сяоян.

«Насколько я знаю, с обеих сторон есть ряд компаний и частных лиц, которые занимаются импортом автомобилей из Китая, как новых, так и подержанных. Вопрос о том, возможно ли потребителям напрямую отправиться в Китай, чтобы забрать свои автомобили, как Вы упомянули, требует консультаций с российской таможней и другими соответствующими органами», - «по-консульски» ответил Цзян Сяоян.

Если же ввозить ее в страну ЕАЭС, например, Казахстан, то таможенные и утилизационные сборы составят 375 тысяч рублей – значительно дешевле. Доставить машину из Астаны до Новосибирска – основного хаба по пути из Казахстана – и далее на ДВ тоже проще считать самоходом, исходя из километража и расхода топлива, или поставить на автовоз, плечо Новосибирск – Хабаровск обойдется примерно в 60 тыс. рублей.

Вернемся к нашей таможне: привожу в пример августовский случай, когда через погранпереход Жаохэ – Покровка (Хабаровский край) были ввезены «беганные» Changan’ы и GreatWall’ы.

– Ну, все правильно! Машины же не шли своим ходом, их перевозила «фура», - парирует Елена Попова.

Никита подтверждает: вывезти самому машину с пробегом из Китая также не получится, для этого необходимо обращаться к перевозчикам, которую имеют соответствующую лицензию.

– Их тоже немного, в каждой провинции есть определенные компании, которые могут купить автомобиль б/у и экспортировать его, - рассказывает Никита Потрашилин.

Перевозка новых автомобилей в Китае. фото: shutterstock.com

Как и в любой стране, в КНР есть рынок подержанных автомобилей. Продаются они, как правило, через мобильные приложения, конкурирующие между собой. Есть и своя лига независимых автоэкспертов, которые по вашей заявке могут досконально осмотреть предлагаемое авто. Одним словом, нет никакого смысла ехать за машиной в Китай – все можно сделать удаленно.

– Это как с «японками». Вспомните 90-е – начало 2000-х, когда были туры за машинами в Аомори, Ниигату и так далее: русские приезжали в Японию, ходили по «флажковым» стоянкам, выбирали понравившееся авто, грузили на корабль и довольные шли обратно в Находку, Владик или Ванино, – вспоминает Виталий Шульгин, который когда-то занимался привозом японских машин в Россию. – Всю эту схему убила система аукционов – теперь не надо никуда ездить, все можно сделать, сидя за компом.

Кстати, раньше Китай не экспортировал автомобили собственного производства с пробегом. Но в 2019 году внутренний рынок оказался настолько перенасыщен новыми автомобилями, что китайское правительство для стимулирования покупательской способности среди своих граждан разрешило продавать автомобили, бывшие в употреблении, за рубеж.

Вот только получается, что не получается: близость КНР к Дальнему Востоку, увы, никаких преференций не дает. Это как с дорогами: под боком у каждого дальневосточника развитая сеть не просто дорог – автобанов, по которым можно за пару дней «долететь» до Желтого моря, но Китай россиян на своих автомобилях к себе не пускает.

Многие жители Дальнего Востока надеются, что так будет не всегда.