«Большая Евразия» должна быть открыта и для стран Европы 08.10.2015 12:11

Декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов раcсказал в интервью агентству EastRussia о том, зачем нужно развивать стратегическое партнерство на Евразийском континенте и как это повлияет на развитие восточных регионов России

— Сергей Александрович, прошел первый Восточный экономический форум, на котором множество российских и зарубежных компаний представили свои грандиозные планы по реализации различных инвестпроектов на территории Дальнего Востока. Как можно осуществить эти планы, если на сегодня население всего дальнего Востока составляет 6 млн человек, а трудоспособное население и того в разы меньше? Где брать кадры для этих самых проектов?

— В первую очередь, нужно сделать все возможное, чтобы местное население не уезжало отсюда, а оставалось работать на благо этого региона. Здесь вполне качественный человеческий капитал. Людям нужно создать выгодные экономические условия и комфортную среду для жизни. Имея достойно оплачиваемую работу, отсюда не уедут, живущие здесь и, кроме того, сюда обязательно поедут. Нужно сделать Сибирь и Дальний Восток в целом зоной действия более либеральной экономической политики — нужна максимально возможная свобода — по меньшей мере, на уровне малого, среднего и инновационного бизнеса. Кроме того, нужно максимально использовать потенциал русскоязычного населения, остающегося пока в республиках бывшего СССР. Украина — это, сегодня, не только война и кризис, но и страна, откуда к нам может приехать значительное количество профессионально подготовленных людей, владеющих русским языком и близким к нам по ментальности и культуре.

— В последние месяцы объявлено о введении новых экономических инструментах развития Дальнего Востока — территории опережающего развития (ТОРы) и, свободный порт Владивосток. Смогут ли эти меры коренным образом изменить экономику восточных регионов страны?

Да, это весьма полезные инструменты, но результаты их действия мы не увидим быстро. Нужно хотя бы несколько лет, чтобы это принесло ощутимый эффект.

У российских регионов Сибири и Дальнего Востока есть колоссальные конкурентные преимущества и территориальная близость к рынкам азиатских стран. Обилие важных для азиатских экономик ресурсов: воды, земли, энергии, массы различных природных ресурсов. А все это дает возможность производить сельхозпродукцию, энергоемкие и водоемкие товары для этого неиссякаемого рынка Восточной Азии.

— Что на Ваш взгляд могло бы стать основным драйвером развития Востока России?

— Производство товаров, которые пользуются уже сейчас и будут пользоваться в будущем наибольшим спросом в странах АТР. Вместе с тем нужно развивать логистические возможности: развивать существующие и строить новые порты, транспортные магистрали. Причем, не только с востока на запад, но и с севера на юг. Нужно строить дороги, связывающие Забайкалье с Монголией, с Китаем, Западную Сибирь через Казахстан и Алтай — с Ираном и западным Китаем.

— В одном из недавних интервью Вы заметили, что «американцы делают феерические ошибки! Они потеряли стратегические ориентиры, у них один промах следует за другим. Если заниматься жестким сдерживанием Китая и одновременно жестким сдерживанием России — понятно же, что эти страны сблизятся». Какова степень сближения Китая и России сегодня и как это может повлиять на общую конфигурацию экономической интеграции и международной безопасности?

В 90-е годы во внешней политике мы делали невероятно много ошибок, которыми пользовались наши западные друзья. Сейчас ситуация противоположная.

В мае лидеры Китая России Си Цзиньпин и Путин подписали документ о сопряжении, ранее конкурировавших проектов — Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути, — это огромный шаг вперед. Еще год назад китайцы вообще не собирались этого делать, поддерживая двусторонние связи с Россией и ее союзниками, а не с ЕАЭС в целом. Однако китайское руководство понимает, что такое сопряжение стратегически выгодно не только России, но и Китаю, а вместе с ними еще ряду стран Центральной Азии.

Важно отметить, что ЭПШП — не просто транзитно-транспортный проект, это комплексный план экономического развития целого ряда государств, включающий в себя многочисленные проекты развития инфраструктуры, промышленности, торговли и сферы услуг, который позволит обеспечить стабильную и безопасную среду для развития не только западных районов Китая, но и всего центра Евразии, в полной мере раскрыв ее потенциал.

Кроме того, необходимо и возможно создание для всего этого макрорегиона политической инфраструктуры безопасности. Возможно, через запуск для начала Форума по сотрудничеству, развитию и безопасности в Евразии, некого Венского конгресса в новом понимании, с приглашением в него, стран запада евразийского континента, и погружением проблемы евробезопасности в более широкий контекст.

Скорее всего, в ближайшие 10 лет будет создаваться «Большая Евразия» или некое «Сообщество Большой Евразии». И, если еще в прошлом году, когда мы об этом начали говорить — это казалось частью умозрительной конструкцией, то сейчас оказалось, идея настолько созрела и востребована. Кстати, экономический поворот России на Восток, выстраивание новой модели внешнеэкономических связей не означает ухода от Европы или замены односторонней зависимости России от европейских рынков не менее односторонней зависимостью от Китая. «Большая Евразия» должна быть открыта и для стран Европы. Европа — часть Евразии.

Хорошо, что наши партнеры из Азии, это понимают и, выдвигают новые идеи. У наших европейских друзей, пока новых идей нет. Хотя мы понимаем, что главные вызовы европейской безопасности — новый раскол и дестабилизация большого Ближнего Востока не разрешится без сотрудничества с Китаем, Россией, другими евразийскими странами.

Сейчас мы наблюдаем процесс активного расширения ШОС, который может стать важной составляющей в построении Большой Евразии.

— В регионе стран АТР — множество неурегулированных территориальных претензий. В частности, для Японии и России наиболее острый и значимый вопрос принадлежности Курильских островов. Ждать ли здесь скорого разрешения вопроса, на Ваш взгляд, и как он вообще может быть решен?

Не думаю, что вопрос Курил может быть решен в ближайшее время на японских условиях. Это скорее показная для внутренней политики позиция нынешнего руководства Японии, заключающаяся в обещании решить этот вопрос быстро.

Открывать ящик Пандоры, решая японскую проблему, в том ключе, в котором ее предлагают решить японцы, мы точно не будем. Поскольку в Юго-Восточной Азии сейчас очень много территориальных претензий друг к другу, создавать прецедент и стать примером для эскалации конфликтов и нестабильности — это точно не в наших интересах. Мы знаем, что территориальных споров вокруг островов по периферии Китая много и они поддерживаются и разрастаются извне.

Мы наблюдаем сейчас, как Азия становится регионом «вестфальской системы», то есть регионом независимых, мало связанных друг с другом государств. Здесь пока нет единой системы безопасности. Государства, которые раньше были под чьим —то протекторатом сейчас имеют свой голос, свои интересы, и нужна система диалогов, чтобы смягчать имеющиеся противоречия. Россия может сыграть роль одного из организаторов этой системы, которая, может быть и здесь открыта для западноевропейских стран. Еще и поэтому нужен диалог в рамках «Большой Евразии». Проблемы европейской безопасности, надо решать уже в евразийских рамках, а не в собственно европейских. В них все европейцы уже провалились, упустив, имевшийся 25 лет тому назад шанс построить прочный Европейский мир.

— А можно ли предположить, что недавно прокатившийся по фондовым биржам Китая шторм тоже мог быть спровоцирован извне?

Вполне возможно, но точно утверждать это нельзя, поскольку мы не знаем какова на самом деле степень запаса прочности китайской экономики. И можно ли здесь говорить о реальном кризисе фондового рынка Китая, или это в какой — то мере все-таки оценки и паника СМИ и экспертного сообщества. В этом нужно разобраться, понять и оценить через какое-то время.

Недавно во многих СМИ бурно и в негативном ключе обсуждалась история возможности предоставления в аренду на 49 лет китайской компании земель сельхозназначения для сельхозпроизводства в Забайкальском крае. Дескать, таким путем мы можем потерять свои территории. Какова Ваша точка зрения: могут ли быть здесь, действительно, какие-то риски лишиться территорий?

Таких рисков нет, если — во-первых, жестко и правильно прописаны условия и сроки такой аренды в законодательстве как федеральном, так и региональном. Во-вторых, должна быть экономическая целесообразность. Если мы сами по каким-то причинам не хотим или не в состоянии обрабатывать эти земли, а существует такое предложение на международном рынке, то почему же им не воспользоваться? В регионе, который так остро нуждается в увеличении налогооблагаемой базы делать это нужно обязательно. Но, повторюсь, условия и сроки такой аренды должны быть прописаны максимально внятно и четко. Возможно, 49 лет — это действительно длительный срок и его нужно ограничить 15-20 летним периодом. Но, это должно быть прописано в законодательстве, а дело исполнительной власти неукоснительно следовать этому законодательству. Ольга Меркулова Теги: