Мастерская лазерной резки и гравировки Ильи Кацевича производит эксклюзивную продукцию с камчатской символикой из дерева, оргстекла и других материалов
Увезти с собой впечатления о Камчатке, воплощенные в дереве, разместить на стене рабочего кабинета карту полуострова, выполненную из березовой фанеры, или разместить индивидуальный заказ — с такими желаниями в мастерскую Ильи Кацевича приходят и туристы, и местные жители.
Илья с детства был активным и творческим человеком: спорт, поэзия, музыка. Все это наложило отпечаток на сегодняшнюю деятельность. Убежден, что человек – творец по своей натуре, и любую работу можно делать с вдохновением, получая от нее удовольствие, заряжая других людей. Имея высшее экономическое образование, Илья в свои 37 лет имеет 15-летний производственный стаж.
— Всегда интересно, как человек приходит к выбору той или иной творческой деятельности, ведь направлений в этой сфере множество. Расскажите о своем опыте.
— Можно сказать, что я работаю по профессии — руковожу коллективом, при этом реализовываю свой творческий потенциал вместе со своей небольшой командой. Лазерную резку и гравировку освоил через практику, начиная с простых заказов и погружаясь в тонкости работы с различными материалами.
Еще в детстве я всегда обращал внимание на различные сувениры, выполненные с применением ручного труда, которые видел в других странах. Есть люди, тонко чувствующие энергетику вещей, отношу себя к таковым, поэтому уделяю особое внимание дизайну и качеству исполнения изделий на своем производстве. Наверное, это подметил мой отец — он дал мне импульс, предложил бизнес-идею по оказанию услуги лазерной гравировки в 2009 году — это было началом моей производственной деятельности.
— Эта работа пришлась по душе, но мастерскую вы же не сразу открыли?
— Конечно не сразу. Сначала проработал в компании своего отца около четырех лет, получил хорошие навыки по работе как с самим оборудованием, так и с клиентами. Мы закрепились на камчатском рынке в этой сфере, а в 2014 году я открыл собственную мастерскую под названием Lasermade, значительно расширив спектр изготавливаемых изделий. Помимо работы с со специальным пластиком и оргстеклом, я начал плотно работать с березовой фанерой, набирал опыт, улучшал навыки по работе с ней: от шлифовки до покраски и закрепления специальными лаками и эмалью в отдельных случаях.
Так с проектом «Мастерская Lasermade» я работал на Камчатском рынке до лета 2020 года, а потом в авантюрном порыве вместе с сестрой и коллегой по цеху переехали жить в Адыгею, в Майкоп: запаковали лазерные станки в контейнер и отправили их туда. Для меня это было неизведанное место, и пусть это не очень популярный выбор для переезда, для меня это был своеобразный вызов. Там через полгода мы с коллегой запустили большой цех лазерной резки, но так вышло, что я прилетел на Камчатку в командировку… и остался, вернулся к истокам — сейчас я руковожу мастерской лазерной гравировки и УФ-печати в ООО «Артмейкер». Камчатка не отпустила. И вот тут уже произошло переосмысление и настало время для усиления позиций.
— Все, что ни делается — к лучшему. Что сейчас в вашем ассортименте?
— Как и раньше, мы занимаемся сувенирной продукцией с региональной символикой: магниты, брелоки, значки, фоторамки, органайзеры, панно, элементы декора из дерева: карты России и регионов из дерева, медальницы, 3D-головы животных из дерева, именные подарки, а также деревянные наградные доски и дипломы. Также широко применяем оргстекло в создании наградной атрибутики: статуэтки, кубки, медали и прочее.
Освоили ультрафиолетовую печать на широком спектре материалов, но при этом в нашем ассортименте есть продукция с ручной росписью, в производстве которой мне помогает моя сестра, она тоже очень творческий человек. К новому туристическому сезону выйдет свежая, яркая, сочная коллекция сувенирной продукции под брендом Mayak.gift!
— Какие образы используете в своих изделиях?
— Многое навеяно местом, где мы живем: вулканы, ездовые собаки, крабы, косатки, лосось: горбуша, голец, микижа — детально подходим, рыбак точно определит, что за рыба. На рынке камчатской сувенирной продукции с такой детализацией по лососю не так уж много подобных сувениров. Сотрудничаю с иллюстраторами, но также мы используем в своей работе ресурсы с искусственным интеллектом — с помощью генерации изображений получаем образы, отбираем их очень тщательно. Но человеческий фактор не отменяем.
— Вы упоминали о персонализации сувениров. О чем идет речь?
— Это мое конкурентное преимущество. Мне интересно делать так, чтобы заказчик становился творцом, участником процесса. Люди могут нам прислать свои наброски, а мы строим дизайн будущего изделия. Потом вносят правки, и мы творим дальше вместе. Или же работаем без набросков, по запросу клиента.
— Ручной труд используется в производстве?
— Безусловно. От ручного труда не уйти, если мы хотим видеть уникальную продукцию. Это моя твердая позиция: ручной труд необходим, он наделяет изделие душой. Не все понимают, что такое ручной труд в сувенирной продукции и недооценивают его. Тем не менее, ценность ручного труда возрастает. Это дорого, но мне важно сохранять эту составляющую. Тем более, что это — дополнительные рабочие места, сдельная работа для студентов. Сейчас работаем втроем, но планируем расширять команду для тиражирования продукции перед новым турсезоном.
Любая предпринимательская деятельность направлена на извлечение прибыли, но есть важнейший момент — получать удовлетворение от своей работы. На своем опыте знаю, что есть люди, которые всегда ищут что-то особенное, не рядовое, аутентичное, кому не хочется типовых сувениров. Я, если увижу особый почерк в изделии, которого раньше не встречал, обязательно приобрету его. Сувенир должен вызывать какую-то эмоцию. У меня есть стремление, чтобы продукт вызывал теплые эмоции — тут нужно вкладывать свою энергетику, особым образом подходить к работе. Также и команда должна быть заинтересована.
— Материалы каких производителей вы используете?
— Оргстекло закупаем от корейских и китайских производителей через российских дистрибьюторов. Березовую фанеру приобретаем российского производства. Лазерная резка и гравировка достаточно требовательна к качеству фанеры, чтобы держать качество продукции на высоком уровне с сохранением производительности, требуется тщательно отбирать каждый лист. Морилка – российская, краски, лаки – импорт.
— Илья, кажется, что магнит сделать совсем несложно. Но явно обыватели ошибаются. Что стоит за изготовлением из фанеры на магнитной основе?
— Сначала нужно определиться с дизайном, подготовить макет для станка, определить в задании какие элементы должны вырезаться и в каких местах нужно выполнить гравировку, затем множим макеты в программе (выполняем верстку), далее запускаем на ЧПУ-станок с СО2-лазером на заранее выбранных параметрах: скорость и мощность гравировки и резки, делаем заготовки, а потом переходим на стадию шлифовки специальными шлифмашинками для удаления нагара после лазерной вырезки. После этого заготовки переходят в покрасочную: покраска/томповка (по большей части, ручная или в колерной с помощью краскопульта), далее — однодневная сушка, потом сборка, склейка с виниловым магнитом и упаковка.
— Вы помогаете в продвижении камчатского бренда?
— Наша продукция получила высокую оценку на международном конкурсе качества «Гемма» в 2016 году. В 2022 году представляли Камчатский край на Восточном экономическом форуме на острове Русский. Там я получил уникальный опыт делового общения с представителями других регионов в сфере сувенирной продукции. Намечены планы по сотрудничеству. В 2021 году на Всероссийском конкурсе «Туристический сувенир» в Уфе мы заняли первое место в номинации «Сувенир региона» – победили наши деревянные значки с ручной росписью в виде краба. На Камчатке мы регулярно участвовали в экспозициях Камчатского выставочного центра. Что касается экспорта за рубеж — мы сотрудничали с Камчатским центром поддержки экспорта, с помощью которого выходили на торговую площадку e-bay и сделали продажу одного магнита в США. Далее нужно было раскручивать свой аккаунт, чтобы налаживать продажи, но не нашлось на это свободного времени, сконцентрировались на работе для своих.
беседовала Юлия БородинаМихаил Костыря родился в 1980 году на Камчатке, окончил КамГУ им.В.Беринга по специальности «История и английский язык», с 2011 года возглавляет КГАУДО «Камчатский дом детского и юношеского туризма и экскурсий». С 2023 года применяет педагогические и туристические навыки на сыне Тихоне. Женат на прекрасной женщине.
— Михаил, в моем понимании ты — до мозга костей человек природы, ты всегда в каких-то походах, покорениях горных вершин и в планах о дальнейших подобных событиях. Как пришла такая привязанность к туризму?
— В первый свой большой многодневный поход я отправился в возрасте 11 лет и до сих пор не могу с этой темы соскочить. Тогда я записался в туристический клуб «Землепроходцы», который работал при школе, где я учился, и занимался там до окончания школы, после устроился работать в этот клуб инструктором. В трудовой книжке с тех пор — одно место работы — Камчатский дом детского туризма, который, правда, периодически немного менял названия. Надо сказать, я благодарен родителям, что они доверяли мне и поддержали мое увлечение.
— Ты много путешествуешь, расскажи о своем самом крутом переживании, связанном с природой, на Камчатке и за ее пределами.
— На самом деле, хотелось бы путешествовать больше. В моем личном топе — два приключения на Камчатке. Первое — вулкан Камень.
Все хорошо знают вулкан Ключевская сопка, это такой местный бренд. Но удивительно, что мало кто знает его соседа — вулкан Камень, который соединен с Ключевской сопкой перевалом Вулканологов. Это довольно высокая гора высотой более 4 тыс. метров, склоны которой – это не столько шлак и снежники, а сплошной монолитный лед. Можно сказать, альпинизмом я занялся, еще только на фотографии увидев этот вулкан. При подъеме на Камень я испытал одно из мощнейших эстетических и духовных переживаний в своей жизни. Зимой в ночь перед восхождением, в домике на перевале Вулканологов, я вышел и увидел с одной стороны огромный Ключевской, у которого светилась верхушка (начиналось извержение), услышал его рокот, который чувствовался скорее диафрагмой, чем ушами. С другой стороны от меня был Камень — в свете луны его ледяные склоны сияли, а его льды периодически издавали громкий треск, похожий на выстрелы. Получается, с одной стороны огненная гора, с другой — ледяная, над ними луна, и ты между всем этим просто теряешься — это очень мощно.
Второе невероятное по силе ощущение — поход в район Ичинского вулкана. Там есть стойбище под вулканом, где мы встретили бригаду эвенов, которые перегоняли оленей. Там очень красивая местность, мало посещаемая (надеюсь, такой и останется), со здоровенными отвесными стенами гор, похожими на вершины Патагонии, с огромными лавовыми полями, настоящей тундрой, где много ягоды, медведей и оленей. Никогда не забуду, как мы перевалили через застывший лавовый поток и далеко внизу увидели абсолютно плоскую равнину около озера Кетачан. Подходил циклон, сильный ветер гнал облака и по этой плоской равнине мощно двигались столбы золотого света из прорех в тучах, а в этих столбах золотого света – сотни северных оленей.
За пределами Камчатского края абсолютный мой максимум и по сложности, и по ощущениям это — пик Озоди в Таджикистане (бывший пик Корженевской). Один из семитысячников бывшего Советского Союза. Когда нам удалось туда сделать восхождение — это были очень сильные ощущения: огромное напряжение сил на грани моих возможностей и навыков — и такое невероятное воздаяние за потраченные силы! Моральное, эстетическое, духовное переживание, подобного которому не было, но, надеюсь, еще будет.
— Для того, чтобы быть наставником для других, нужно самому иметь за плечами богатый опыт — и он у тебя есть, — причем то, как ты рассказываешь, думаю, также является вдохновением для детей и подростков к погружению в природу. Расскажи, что получают обучающиеся в Доме туризма?
— То, что ребята получают у нас — универсальные компетенции по умению обеспечить свою безопасность, оценивать риски, работать в ситуации стресса, усталости, принимать оптимальные решения в сложных ситуациях. Все это применимо в любой сфере жизни. Кроме того, Камчатка — это место, где вероятность оказаться в дикой природе у любого человека довольна велика, и, если он умеет вести себя там правильно, это уже большой плюс.
Основной ресурс Камчатки — это природа. Если мы ребенка максимально погружаем в природу — мы «якорим» его на Камчатке. Если уникальная природа становится естественной для человека с детства — он понимает этот кайф, и есть большая вероятность того, что он здесь останется. А проблема оттока населения, к сожалению, на Камчатке, как и на всем Дальнем Востоке, является существенной. Кстати, мы сделали исследование среди людей, кто занимается коммерческим туризмом на полуострове – спросили, кто из них пришел в профессию из детского туризма. Оказалось, больше 60% в детстве занимались в туристических клубах при школах или ходили в походы с семьей. Получается, когда человек с детства погружен в такую среду, он с большой вероятностью продолжит этим заниматься. Получается, в меру своих сил, создаем базу для формирования кадров для турима.
— Какие-то официальные документы по окончании обучения выдаете?
— Документов, которые дают право вести профессиональную туристическую деятельность — нет. Это может быть плюсом к портфолио выпускника. Центр — образовательная организация и наша миссия — привести ребят в мир дикой Камчатки, сделать это безопасно, с удовольствием и в перспективе дать импульс в выборе профессии. У нас занимается около тысячи ребят по всей Камчатке. Наши клубы работают на базе школ — таких более 30 по краю. Ребята занимаются по направлениям: «Спортивный туризм» (маршруты, дистанции, первые шаги), «Юный путешественник», «Основы туризма», «Твоя Камчатка» и ряд других. Стремимся покрыть весь спектр деятельности, который связан с активным туризмом. Хотим, чтобы появилось новое направление «Водный туризм». Строим обучающую программу как некую цепочку приключений, которые постепенно усложняются и в итоге выливаются в большой поход.
— Для взрослых есть какие-то «детско-юношеские» программы — для начинающих?
— Делали пилотные наборы для взрослых людей, желающих обучиться туризму с нуля. Первые шаги человеку трудно сделать, но желающие есть. За два последних года сделали четыре набора — около 60 человек прошли у нас обучение. И планируем развивать это направление, спрос есть. Дети обучаются бесплатно, взрослые — на платной основе.
— Куда бы ты посоветовал пойти гостям Камчатки, не боящимся туристических нагрузок, но не профессиональным туристам?
— Если говорить о людях, которые готовы «встать под рюкзак», я рекомендую Налычевский природный парк. Это простая и недорогая логистика. Можно доехать даже рейсовым автобусом. Тут такой срез Камчатки, очень компактно расположенный – действующие вулканы, горячие источники, нерестовые реки, медведи. А если осенью туда попасть — это просто сумасшествие: золото листвы, багряная тундра, белые вершины и синее небо. Если нет желания с рюкзаком путешествовать — можно попробовать взойти на Авачинский вулкан — он очень доступный с точки зрения логистики, на вершину ведет хорошая тропа, при этом это – полноценный действующий вулкан высотой более 2700 метров. Когда подходишь к кратеру, к лавовой пробке, которая его покрывает – видишь серные отложения, дымящиеся фумаролы, можно руками почувствовать тепло недр – это очень сильные ощущения. Надо сразу сказать, что без опытного проводника ходить туда не рекомендуется, и нужно иметь соответствующую подготовку и экипировку. Обязательно к посещению побережье океана.
Еще относительно доступное место — район Мутновского и Горелого вулканов — там все, что есть на Камчатке, компактно расположено. Если есть желание с пользой потратить время и деньги — надо попасть в район Ключевской группы вулканов — там совершенно другая Камчатка, нежели вокруг Петропавловска. Там надо постараться побывать хотя бы раз в жизни, если тебе интересен Камчатский край.
— Я так понимаю, что все эти локации — и не только эти — ты планируешь показать своему сыну? В каком возрасте он впервые начал изучать Камчатку и приобщаться к спортивному туризму?
— На природе он первый раз переночевал в четыре месяца. Тихон Михайлович очень внимательно смотрел на костер и крепко спал в палатке. Думаю, он остался доволен. Мы ходили с семьей на океан.
— Ты используешь профессиональные навыки в воспитании сына?
— Это один из самых больших моих страхов. Объясню: я очень хочу, чтоб мои профессиональные навыки пригодились сыну. Мечтаю с ним, когда подрастет, заниматься активным туризмом. Я ему могу качественно и полноценно это дать, но боюсь, что ему не понравится, ведь так бывает… Очень многие делают такую ошибку – занимаются активным туризмом так, чтобы ребенок был рядом – чтоб под присмотром. А чтобы заниматься туризмом с ребенком, нужно полностью подстроиться под него – выбрать нужные нагрузки, маршрут, содержание. Я очень надеюсь, что я смогу, вооруженный своим опытом, сделать так, чтобы Тихон тащился от этого также, как и я тащусь. Я постараюсь сделать все правильно.
Ольга Маслова – основатель бренда экологичной продукции под торговой маркой «Создавая себя», дипломированный психолог и специалист по модификации образа жизни и естественному оздоровлению, мать троих детей. Состоит в ассоциации травников и терапевтов Алтая. Три года назад, закончив Университет образовательной медицины в Москве, дала жизнь новому проекту по производству продукции для активных людей, стремящихся к здоровому образу жизни и счастливому долголетию, для жителей мегаполисов, для всех, кто испытывает нехватку времени и дефицит общения с природой.
– Ольга, почему вы решили сделать акцент в вашей продукции – и пищевой, и косметической – на раскрытии потенциала диких ягод?
– Биологически активные вещества, содержащиеся в дикоросах, снижают канцерогенную нагрузку на организм. Лучшее, что мы можем сделать для организма – это дать ему возможность для естественного самовосстановления. Дикая ягода почти в 100 раз сильнее садовой. Применять в производстве ягодный порошок мы решили, изучив научную базу – публикации об исследованиях, в которых говорится о том, что при взаимодействии порошка с жидкостью максимально восстанавливается польза живой ягоды. А учитывая то, что наша ягода собрана в естественных условиях произрастания, то она сохранила в себе всю силу камчатской земли и энергию вулканов. Ягоду собирают в экологически чистых районах Камчатки, зачастую у подножия самих вулканов. Это не вытяжки, не формулы с модификацией состава, а максимальная польза. Это крутая штука, но почему-то недооцененная, однако виток к натуральному продукту будет сделан обязательно. Хочется ее сохранить и передать. Дикоросы – это тренд для ревайлдинга. Ну и, конечно, хочется представить возможности нашего края.
– Какой продукт вы можете особо выделить, что обладает самыми полезными свойствами?
– Это как дети – нельзя выделить кого-то одного. В косметической линейке у нас представлены скрабы, соли для ванн, твердое мыло, сухие шампуни и другие полезные средства для красоты и молодости. В пищевой продукции у нас – молочный шоколад с натуральной ягодной, ореховой и цветочной обсыпкой, уникальные капсульные эко-чаи, травяные сборы, витаминный бальзам, в него входят экстракт иван-чая, порошок жимолости, голубики, брусники, шикши и сироп топинамбура без сахара. Наш первенец – это жимолостный скраб, где ощутимы фракции ягоды. Очень интересный шоколад «Тыква и василек», где с одной стороны обсыпка – это как в детстве зеленая цветочная полянка. Сейчас разработали новинку – продукты косметической линейки «Камчатская тайна», где в градиент мы «закатали» наш камчатский рассвет. Получили согласие ЗАО «Малкинское» на использование «Малкинской №1» как сырьевой элемент для косметической продукции – это бессульфатный твердый шампунь. Помимо неоспоримой пользы, наши продукты очень ароматные и вкусные! Каждый продукт находит своего почитателя.
– Кофе в капсулах знаю, а что такое капсульный чай?
– Капсулу можно открыть, залить содержимое кипятком в кружке или проглотить, запив водой, как лекарство. У нас безотходный экологичный подход, мы ничего не выкидываем. Надо брать от природы ровно столько, сколько нужно. Сама технология изготовления капсульного чая такова: сухая трава измельчается, смешивается с ягодным порошком, из этого состава делается экстракт, обогащается, технологично гранулируется и закатывается в капсулу. Таким образом, попадая в организм, она начинает очень быстро отдавать все полезные свойства.
– Сырье вы используете местное, а производство тоже здесь, на Камчатке?
– Сырье 100% местное. Но на Камчатке поднять косметический или фармацевтический завод очень сложно. Навстречу пошел один местный завод, они сушат ягоду и делают ягодный порошок. Контрагентов искала по России, теперь стабильно сотрудничаю с семью российскими заводами. Я работаю совместно с врачом-фитотерапевтом, придумываю продукты сама, на заводах их прорабатывают технологи.
– Вас уже знают на камчатском рынке, на Дальнем Востоке? Есть ли планы на экспорт?
– Да, нас знают на Камчатке, тут есть точки продаж. У нас есть стенд на ВДНХ, продукцию можно купить в нашем официальном интернет-магазине и на популярных маркет-плейсах. Уже пошли зарубежные продажи. В этом году мы получили признание на премии в области красоты и здоровья «Грация» в Москве, где взяли два «золота» – наш жимолостный скраб и соль для ванн.
– Какие у вас объемы производства?
– У нас микробизнес. Маленькому начинающему предприятию большие объемы не нужны, тем более сроки годности у натуральной продукции ограничены. Сейчас за год производим примерно 6 тыс. плиток шоколада, каждого вида скраба – по 600 штук, кроме жимолостного – его около 900, по тысяче штук натурального мыла в ассортименте.
– Много ли у вас конкурентов?
– По косметике с камчатским сырьем – нет никого. Смело могу сказать, что на сегодня я одна. Есть, конечно, девочки, которые дома на кухне крема делают, но это не конкуренты – у нас разная мера ответственности. По поводу пищевой продукции – конечно, у нас делают разнообразные сладости, травяные чаи. Но каждый находит свою нишу.
– Планируете ли расширять ассортимент? Красную икру, например, использовать?
– Про икру и омегу-3 мы думали. Но там есть нюанс – бактериологическая нестабильность, в отличие от ягодного порошка. Пока не готовы решать, как с этим работать. По поводу расширения линейки: конечно, будет, но не сразу. Нужно убедиться, что все в порядке с имеющимся ассортиментом.
– Ольга, в чем философия вашего названия «Создавая себя»?
– В жизни каждой женщины, особенно мамы-предпринимателя существуют такие этапы, когда приходится начинать с нуля и… ты просто начинаешь создавать. Это про оздоровление, про здоровое долголетие, про осознанный выбор лучшего для себя. Я вижу женщин, которые поднимают и детей, и свои предприятия, сколько они работают! Ведь женский бизнес отличается от мужского в довесок наличием на плите вкусного борща, наглаженных рубашек и сделанных с детьми уроками.Камчатку глазами коренных малочисленных народов транслирует этноблогер Карина Козуб
Знакомьтесь: Карина Козуб (Етаургина), 29 лет, чукчанка. Родилась на севере Камчатки, в селе Средние Пахачи. Окончила магистратуру технологического факультета КамчатГТУ. Руководитель детского национального ансамбля «К’аююпиль» (Олененок), депутат молодежного парламента при Заксобрании Камчатского края, артистка, активный блогер. Замужем, два года назад стала мамой. Позиционирует себя как «первый этноблогер на Камчатке».
– Карина, как вы пришли к пониманию, что вам интересно видеть себя как блогера?
– Я и в школе, и в университете всегда активно участвовала в общественной жизни – гастролировала с народным молодежным ансамблем Коритэв (аббревиатура сложена из названий национальностей, проживающих на Камчатке – «Кор» – коряки, «ит» – ительмены, «эв» – эвены), участвовала в форумах, студенческих мероприятиях. После получения диплома создала свой маленький детский ансамбль. Страничку в признанной экстремисткой и запрещённой сейчас в РФ сети Инстаграм завела, еще будучи студенткой, это и не блог был сначала, потом уже аудитория разрослась. Мы путешествовали и давали концерты, показывая нашу культуру, по многим городам России, и я замечала, что людям удивительно, что человек из далекого камчатского поселка так проявляется. Ведь мало ребят из числа КМНС, кто ведет блоги. Как-то мне написал парень с Ямала, спросив: ты этноблогер? С тех пор я стала позиционировать себя именно так.
Люди стали активнее подписываться, когда я стала показывать нашу национальную кухню – мы любим есть рыбьи головы, оленину, сырую рыбу, я собираю и готовлю мухоморы – у людей это вызывает отклик. Всё рассказываю в шуточной форме. Еще один пик популярности произошел лет пять назад, когда я с президентом Владимиром Путиным сфотографировалась на фестивале молодежи. Тогда тоже очень много подписалось людей.
– На каких ещё площадках вы ведете блоги?
– Инстаграм я не бросаю, хоть он и запрещен в России, но там больше всего подписчиков – около 5,5 тыс. человек. Во «Вконтакте» у меня около двух тысяч, «Одноклассники» тоже играют большую роль – там более взрослая аудитория, но не очень много пока – около 800. Позже буду развивать свой Telegram-канал. Мои подписчики – это, в основном, молодежь и возрастная категория 35-45 лет. География – вся Россия, есть и испанцы, немцы, много азиатских подписчиков.
– О чем еще вы рассказываете на своих страничках в соцсетях?
– Делаю упор на культуре, традициях и обычаях КМНС. Я рассказываю, как мылись раньше коренные народы, как красились, как делали татуировки, как отмечали и отмечают праздники, как собирают и едят мухоморы. Рецепты блюд из мухоморов не распространяю – это может быть опасно. Но люди интересуются. Благодаря моему блогу, многие приезжают на Камчатку, путешествуют, изучают, все пробуют. Сейчас делаю уклон на изучение языка. У нас с мужем есть проект «этнокарточки» на корякском языке (чавчувенский диалект). На него нас вдохновила наша маленькая дочь. На карточках нарисованы картинки животных, птиц, насекомых и написаны их названия на корякском – мой ребенок по этим карточкам выучил их, и сама я много выучила, и мой русский муж.
– Что больше всего вас «цепляет» на Камчатке?
– Определенно, люди. Понятно, что каждый хвалит свой уголок, но я убеждена, что здесь открытые, честные, особенные люди живут, особенно на севере полуострова. Муж у меня с Кубани, и мы жили тут в станице пять месяцев – так я дни считала до возвращения домой на Камчатку. Думала смогу прожить хотя бы год-два, но меня хватило только на пять месяцев. На «югах» нам, северянам, сложнее живется. Я поняла, что могу путешествовать и жить где-то недолго, но при этом всегда должна вернуться домой. Да, в первую очередь это люди, потом уже природа – уникальная, необычная. Люди и природа – это то, что держит на Камчатке и вдохновляет.
– Есть здесь для вас какое-то знаковое, особенное, сокровенное место?
– Кто-то скажет: Тихий океан, вулканы… Я скажу – место на севере края, которое называется Н’аюю (в переводе: место, где насыщаются). Там есть большое просторное плато, где огромные поля шикши – ей утоляют жажду оленеводы, когда нет воды – и большие поля мухоморов и обычных грибов. Там есть укромное место, где стоит дерево и открывается вид на все плато, речку и лесок. Сажусь там и просто закрываю глаза, слушаю речку и как шумит кедрач. Я туда каждый год возвращаюсь, это – мое место силы.
– Удается ли монетизировать свою блогерскую деятельность?
– До рождения ребенка я очень плотно занималась блогом – было больше ресурсов и времени. Тогда у меня был заработок и с рекламы, и с продажи своих продуктов. Сейчас на платной основе у меня только проект этнокарточек. Я оформлена как самозанятая, но думаю открыть ООО. Реклама есть, но теперь не так часто ее беру, потому что хочу видоизменить свой блог, уйти от рекламы в принципе и сосредоточиться на проектах, которые сейчас разрабатываю. Новый проект – этническая одежда с традиционными национальными аксессуарами: сумочки из оленьей и нерпичьей шкуры.
– Что еще в ближайших планах?
– Выйти из декрета и продолжить обучать детей традиционным танцам коренных народов. Буду развивать и ансамбль, и себя лично как артиста – я танцую национальные танцы, пою на чукотском и корякском языках. Это то, что передалось от предков. В проекте также сделать аранжировки к песням моей бабушки, придать им современное звучание и дальше работать над сольными номерами.
Карина рассказала о традиции чукчей делать татуировки на лице.
«Я всегда слышала от своих бабушек, что татуировки на лице означали богатство. Бездетные женщины их делали, как средство от бесплодия. В переносице ставили точки, когда ребенок сильно похож на одного из родителей. Использовали как талисманы против духов. А если молодая девушка не хотела, чтобы ее татуировали, ей делали две точки на тыльной стороне ниже кисти. Краску для татуировок делали из угля и оленьего жира. Женский длинный волос вдевали в иголку и валяли в готовой смеси. Кожу протыкали не в мясо, а именно под кожицу и тянули, а внутри оставалось черное пятнышко».
Увезти с собой впечатления о Камчатке, воплощенные в дереве, разместить на стене рабочего кабинета карту полуострова, выполненную из березовой фанеры, или разместить индивидуальный заказ — с такими желаниями в мастерскую Ильи Кацевича приходят и туристы, и местные жители.
Илья с детства был активным и творческим человеком: спорт, поэзия, музыка. Все это наложило отпечаток на сегодняшнюю деятельность. Убежден, что человек – творец по своей натуре, и любую работу можно делать с вдохновением, получая от нее удовольствие, заряжая других людей. Имея высшее экономическое образование, Илья в свои 37 лет имеет 15-летний производственный стаж.
— Всегда интересно, как человек приходит к выбору той или иной творческой деятельности, ведь направлений в этой сфере множество. Расскажите о своем опыте.
— Можно сказать, что я работаю по профессии — руковожу коллективом, при этом реализовываю свой творческий потенциал вместе со своей небольшой командой. Лазерную резку и гравировку освоил через практику, начиная с простых заказов и погружаясь в тонкости работы с различными материалами.
Еще в детстве я всегда обращал внимание на различные сувениры, выполненные с применением ручного труда, которые видел в других странах. Есть люди, тонко чувствующие энергетику вещей, отношу себя к таковым, поэтому уделяю особое внимание дизайну и качеству исполнения изделий на своем производстве. Наверное, это подметил мой отец — он дал мне импульс, предложил бизнес-идею по оказанию услуги лазерной гравировки в 2009 году — это было началом моей производственной деятельности.
— Эта работа пришлась по душе, но мастерскую вы же не сразу открыли?
— Конечно не сразу. Сначала проработал в компании своего отца около четырех лет, получил хорошие навыки по работе как с самим оборудованием, так и с клиентами. Мы закрепились на камчатском рынке в этой сфере, а в 2014 году я открыл собственную мастерскую под названием Lasermade, значительно расширив спектр изготавливаемых изделий. Помимо работы с со специальным пластиком и оргстеклом, я начал плотно работать с березовой фанерой, набирал опыт, улучшал навыки по работе с ней: от шлифовки до покраски и закрепления специальными лаками и эмалью в отдельных случаях.
Так с проектом «Мастерская Lasermade» я работал на Камчатском рынке до лета 2020 года, а потом в авантюрном порыве вместе с сестрой и коллегой по цеху переехали жить в Адыгею, в Майкоп: запаковали лазерные станки в контейнер и отправили их туда. Для меня это было неизведанное место, и пусть это не очень популярный выбор для переезда, для меня это был своеобразный вызов. Там через полгода мы с коллегой запустили большой цех лазерной резки, но так вышло, что я прилетел на Камчатку в командировку… и остался, вернулся к истокам — сейчас я руковожу мастерской лазерной гравировки и УФ-печати в ООО «Артмейкер». Камчатка не отпустила. И вот тут уже произошло переосмысление и настало время для усиления позиций.
— Все, что ни делается — к лучшему. Что сейчас в вашем ассортименте?
— Как и раньше, мы занимаемся сувенирной продукцией с региональной символикой: магниты, брелоки, значки, фоторамки, органайзеры, панно, элементы декора из дерева: карты России и регионов из дерева, медальницы, 3D-головы животных из дерева, именные подарки, а также деревянные наградные доски и дипломы. Также широко применяем оргстекло в создании наградной атрибутики: статуэтки, кубки, медали и прочее.
Освоили ультрафиолетовую печать на широком спектре материалов, но при этом в нашем ассортименте есть продукция с ручной росписью, в производстве которой мне помогает моя сестра, она тоже очень творческий человек. К новому туристическому сезону выйдет свежая, яркая, сочная коллекция сувенирной продукции под брендом Mayak.gift!
— Какие образы используете в своих изделиях?
— Многое навеяно местом, где мы живем: вулканы, ездовые собаки, крабы, косатки, лосось: горбуша, голец, микижа — детально подходим, рыбак точно определит, что за рыба. На рынке камчатской сувенирной продукции с такой детализацией по лососю не так уж много подобных сувениров. Сотрудничаю с иллюстраторами, но также мы используем в своей работе ресурсы с искусственным интеллектом — с помощью генерации изображений получаем образы, отбираем их очень тщательно. Но человеческий фактор не отменяем.
— Вы упоминали о персонализации сувениров. О чем идет речь?
— Это мое конкурентное преимущество. Мне интересно делать так, чтобы заказчик становился творцом, участником процесса. Люди могут нам прислать свои наброски, а мы строим дизайн будущего изделия. Потом вносят правки, и мы творим дальше вместе. Или же работаем без набросков, по запросу клиента.
— Ручной труд используется в производстве?
— Безусловно. От ручного труда не уйти, если мы хотим видеть уникальную продукцию. Это моя твердая позиция: ручной труд необходим, он наделяет изделие душой. Не все понимают, что такое ручной труд в сувенирной продукции и недооценивают его. Тем не менее, ценность ручного труда возрастает. Это дорого, но мне важно сохранять эту составляющую. Тем более, что это — дополнительные рабочие места, сдельная работа для студентов. Сейчас работаем втроем, но планируем расширять команду для тиражирования продукции перед новым турсезоном.
Любая предпринимательская деятельность направлена на извлечение прибыли, но есть важнейший момент — получать удовлетворение от своей работы. На своем опыте знаю, что есть люди, которые всегда ищут что-то особенное, не рядовое, аутентичное, кому не хочется типовых сувениров. Я, если увижу особый почерк в изделии, которого раньше не встречал, обязательно приобрету его. Сувенир должен вызывать какую-то эмоцию. У меня есть стремление, чтобы продукт вызывал теплые эмоции — тут нужно вкладывать свою энергетику, особым образом подходить к работе. Также и команда должна быть заинтересована.
— Материалы каких производителей вы используете?
— Оргстекло закупаем от корейских и китайских производителей через российских дистрибьюторов. Березовую фанеру приобретаем российского производства. Лазерная резка и гравировка достаточно требовательна к качеству фанеры, чтобы держать качество продукции на высоком уровне с сохранением производительности, требуется тщательно отбирать каждый лист. Морилка – российская, краски, лаки – импорт.
— Илья, кажется, что магнит сделать совсем несложно. Но явно обыватели ошибаются. Что стоит за изготовлением из фанеры на магнитной основе?
— Сначала нужно определиться с дизайном, подготовить макет для станка, определить в задании какие элементы должны вырезаться и в каких местах нужно выполнить гравировку, затем множим макеты в программе (выполняем верстку), далее запускаем на ЧПУ-станок с СО2-лазером на заранее выбранных параметрах: скорость и мощность гравировки и резки, делаем заготовки, а потом переходим на стадию шлифовки специальными шлифмашинками для удаления нагара после лазерной вырезки. После этого заготовки переходят в покрасочную: покраска/томповка (по большей части, ручная или в колерной с помощью краскопульта), далее — однодневная сушка, потом сборка, склейка с виниловым магнитом и упаковка.
— Вы помогаете в продвижении камчатского бренда?
— Наша продукция получила высокую оценку на международном конкурсе качества «Гемма» в 2016 году. В 2022 году представляли Камчатский край на Восточном экономическом форуме на острове Русский. Там я получил уникальный опыт делового общения с представителями других регионов в сфере сувенирной продукции. Намечены планы по сотрудничеству. В 2021 году на Всероссийском конкурсе «Туристический сувенир» в Уфе мы заняли первое место в номинации «Сувенир региона» – победили наши деревянные значки с ручной росписью в виде краба. На Камчатке мы регулярно участвовали в экспозициях Камчатского выставочного центра. Что касается экспорта за рубеж — мы сотрудничали с Камчатским центром поддержки экспорта, с помощью которого выходили на торговую площадку e-bay и сделали продажу одного магнита в США. Далее нужно было раскручивать свой аккаунт, чтобы налаживать продажи, но не нашлось на это свободного времени, сконцентрировались на работе для своих.
Сергей – известный на Камчатке предприниматель, родился в 1971 году, имеет два художественных образования: начальное – детская художественная школа в Петропавловске-Камчатском (в которой с 1994 по 2000 годы преподавал резьбу по дереву, рисунок и живопись) и Ленинградское художественное реставрационное училище № 61 (в 1990 году получил диплом столяра-краснодеревщика и резчика по дереву). Женат, взрослый сын.
В 1999 году Сергей Усенко основал художественную студию «Made in Kamchatka 100%», в которой производит деревянные сувениры. Второе направление работы студии – разработка и печать на футболках, свитшотах и кружках дерзких и ироничных принтов собственного авторства — все на камчатскую тематику.
— Сергей, помимо популярного «лосося под рюмочки», что еще вы производите и какие используете материалы?
— В работе использую массив дуба, бука, лиственницы, ясеня, иногда сосну и кедр – в основном, материал привозной. Для пропитки деревянных блюд для подачи и разделочных досок идет специальное масло производства Германии, после обработки которым можно не бояться контакта с пищей, туда можно смело положить, например, жирную рыбную нарезку, икру, шашлык. Такие изделия служат много лет, не теряя своего внешнего вида и качеств. Создаю ключницы, вешалки, подносы, кружки, а также указатели населенных пунктов, информационные доски и многое другое. Основные наши камчатские три кита – это рыба, медведи и вулканы. Все это отражается напрямую в моих работах. С деревом я работаю плотно больше 20 лет, я с ним на «ты».
— Долго ли пришлось раскручивать свой бренд?
— У меня все пошло весело и сразу. Дело в том, что я на протяжении 14 лет занимался 3D моделированием и дизайном интерьеров: коттеджи, ночные клубы, рестораны и прочее. Были проекты не только камчатские, по России я тоже дистанционно работал. Поэтому у меня накопилось большое количество клиентов в этой сфере, и они восприняли мои начинания на ура. Если бы с чистого листа начинал работать — это тяжело. Но у меня была своя база, которая, в свою очередь, изначально появилась благодаря сарафанному радио. Потом уже я продвигал работы в соцсетях и мессенджерах.
— У вас есть логотип: отпечаток медвежьей лапы, тоже довольно узнаваемый уже...
— Не столько логотип, сколько эмблема, значок. Там по кругу написано «Мade in Kamchatka 100%». Придумал, так и представляюсь. И так он у меня удачно вышел, что многим нравится, даже туристы просят с этой эмблемой сделать доску или блюдо. Так уж получилось, что он всем пришелся по вкусу. Он и на футболках есть тоже.
— Расскажите о принтах на одежде, это тоже эксклюзивные разработки?
— И свои разрабатываю, и под заказ тоже. Все шрифты и рисунки придумываю сам. Мне нравится, когда принт несет какую-то информацию, свою идеологию. Тут для меня главная идея такая: Камчатка — моя территория, не технологичная, дикая. Мне нравится именно дикость в природе. У нас с этим просто — сел на машину, выехал за город и практически сразу оказался в нетронутых местах, это очень круто. Вот, например, очень популярный принт: медвежья лапа или пасть и надпись: «Все, что тебя не убивает – делает тебя сильнее. За исключением медведей. Медведи убьют тебя». Суровая Камчатка — край суровых людей!
— Кто ваши клиенты и есть ли сезонная зависимость по продажам?
— Клиенты — это приезжающие гости и местные, конечно, тоже. Заказы отправляю по всему Дальнему Востоку и по всей России. Зимой продажи идут не очень активно, в это время я делаю наработки на лето под туристический сезон. Тогда уходит все, что наработано. Основной заработок у меня за счет принтов, а все, что связано с деревом – хобби-приработок. Это штучный товар, над каждым я работаю очень тщательно, на поток не ставлю. Работаю один. Как у всех, наверное, в мире, у меня был сложный двухгодичный период с 2020 года. Но вот с прошлого сезона все начало налаживаться, но пока продажи идут слабее, чем до пандемии.
— Вы много путешествуете по Камчатке, идеи для своих работ находите в природе?
— Я много путешествовал и продолжаю: и на снегоходах, и на джипах… объездил всю Камчатку. Да, какие-то моменты природа подсказывает. Вот даже рыбину возьмешь, покрутишь в руках — и какие-то моменты приходят. В моих работах можно узнать и гольца, и хариуса, и камбалу, и чавычу. Но слишком детализировать сложно, в основном, это просто образы.
— Есть планы на развитие бизнеса?
— Планов много, но надо смотреть на покупательскую способность туристов. Мое внутреннее кредо – делать качественно и чтоб людям нравилось. Пусть не так много, но ты остаешься востребованным.
— Денис Алексеевич, вы известный человек в дальневосточном бизнесе, да и за пределами макрорегиона, но как бы вы представили себя человеку или людям, ничего не знающим о вас? Как обозначили бы свой калибр, например, знакомясь на экономическом форуме?
— Мне вообще не близок подход навешивание ярлыка на себя или на других, и поэтому я в жизни стараюсь идти от концепции баланса ролей, которых на самом деле много: около десятка, и они сбалансировано сочетаются в моей жизни. Поэтому, если говорить кто я — это, конечно, зависит от условий, в которых я буду представляться, но совершенно точно не буду говорить про свой калибр.
Если говорить про бизнес, я вижу себя предпринимателям и девелопером. Девелопер в общих чертах — это человек, который развивает что-то, я — девелопер в области недвижимости. Я участник бизнес-объединений: «Деловая Россия» и Союз резидентов преференциальных режимов. Если говорить шире — я часть моей большой семьи, моего рода. Я вечный студент — мне нравится учиться, и я регулярно это делаю.
— Хорошо, вам не нравятся ярлыки, но существует все же система координат, в которой успех, калибр человека оценивается по его состоянию, накоплениям, капиталу. Спрошу в лоб — вы миллионер? Или может уже миллиардер? Чтобы определить систему координат скажу — один из российских банков в августе 2023 года проводил опрос, и согласное его итогу, 25% опрошенных считают, что миллионером может считаться человек, обладающий капиталом не менее 30 млн рублей.
— Я не скажу вам сколько зарабатываю, но если это уж так принципиально, то, думаю, с натяжечкой тяну на то определение миллионера, которого, как вы утверждаете, придерживается 25% россиян. Но гораздо более говорящим фактом будет скорее то, что портфель наших проектов составляет порядка 15 млрд рублей. При этом у нас нет цели накопить побольше, мы постоянно реинвестируем.
Мы — это я и Андрей Безверхов, мой партнер по бизнесу, мы ведем его 50 на 50 — пытались разобраться, откуда эта вот потребность постоянно все вкладывать, по минимуму оставляя на потребление. И пришел такой ответ, что это, наверное, из советского детства пионерского, когда считалось, что богатым быть плохо. Сказки вспомним — кто такие богачи? Это подлые, лицемерные, злые люди, а бедняки — молодцы-красавцы. «Капиталисты проклятые», — как говорила моя мама. Сейчас уже не говорит, правда. Это как-то всплыло в разговоре, что она раньше так говорила, в моем детстве, а сейчас так больше не говорит. Посмеялись, но это все отложилось на бессознательном уровне — про то, что быть богатым плохо.
— Сейчас мама так не говорит, потому что сын капиталист?
— (смеется)
— Резюмируем: теперь всякий прочитавший эти строки понимает, что Денис Грось имеет полное право рассуждать о том, как строить бизнес и советовать, как разбогатеть на Дальнем Востоке.
Вот такой вопрос, разбогатеют ли живущие на Дальнем Востоке люди труда благодаря глобальному «Повороту на Восток» или это выгодно только бизнесу? Уже который год мы слышим про миллиарды инвестиций, но глядя на уровень и качество жизни обычных людей не складывается впечатление, что население преуспевает.
— Знаете, по поводу перспектив Дальнего Востока и возможностей, которые здесь есть — я еще, наверное, с института считал, что наш край и наш регион очень недооценены с точки зрения возможностей. И если большинство моих сверстников были прямо настроены на то, чтобы свалить — причем не куда-то в конкретное место, а, что самое печальное, «откуда», то я себя всегда успокаивал тем, что перспектива в регионе точно есть. Еще даже до того, как появилась Федеральная программа развития ДФО в 2013 году. А сейчас тренды и мировые, и внутрироссийские говорят о том, что здесь начинается очень серьезное развитие.
При этом в любых практически направлениях применения своих усилий на Дальнем Востоке гораздо больше возможностей, чем в западной части нашей страны. Почему? Потому что среда очень разряжена, то есть конкуренция практически в любых направлениях очень небольшая. Надо оговориться — была. Сейчас эта ситуация меняется. Но и с приростом количества игроков, растет опять же, и количество возможностей. Хотя уже, наверное, не для любого бизнеса. Какие-то ниши просто закрываются, порог входа становится слишком высоким. Но появляются другие — быть кооператором у «крупняка», поставляя товары или услуги какие-то.
С точки зрения человека, который работает в найме, сейчас просто вагон возможностей. Возможно, что уровень оплаты труда, в каких-то компаниях по каким-то причинам остановился, но то, что вижу я у нас в компании, то, что вижу я у коллег по «Деловой России» — а в нашем отделении больше 100 предпринимателей — есть региональный и общий тренд на рост заработных плат, фонда оплаты труда в целом. Я знаю не из одного и не из двух источников, что трудодефицит так называемый, будет только нарастать.
— Если посмотреть вакансии на специализированных порталах, то я бы не сказал, что там много видов деятельности, которые бы высоко оплачивались. Да, есть водители-дальнобойщики, экскаваторщики, которым предлагают по 150-200 тыс. рублей, есть IT-шники, но сегодня был на предприятии, которое производит рыбную продукцию – переработчик рыбы получает 35 тыс. при графике два через два, знакомый учительствует на две ставки в школе – 42 тыс., водитель троллейбуса в Хабаровске (это вакансия) – 60 тыс. К чему я это говорю, а все к тому же — как заработать, как разбогатеть на Дальнем Востоке.
— Слушайте, ну еще раз: конечно, мы можем найти кучу примеров, когда люди живут не в самых лучших условиях, но тут все зависит от инициативности самого человека. Если тебя не устраивает то, что есть сегодня, оторви «пятую» точку от кресла в твоем нынешнем рабочем месте, и поищи то, что более выгодно. К примеру мигранты, которые приезжают сюда без копейки, просто таксуя, зарабатывают больше 100 тыс. в месяц. Ну, о чем говорить? При том что — не хочу никого обижать — это работа, которая не требует особого ума какого-то, хотя и не очень комфортная, конечно. Есть много других возможностей, причем и низкоквалифицированных, и высококвалифицированных, и со средним профессиональным образованием, и с высшим. Есть программа «Профессионалитет», которая предлагает за девять месяцев обучиться новой специальности, получая при этом стипендию. Допустим, сварщика — условно говоря. Да тебя с руками ногами оторвут. Понятно, что не сразу там 300 тыс., но с постепенным ростом. В общем, можно найти возможности.
Хочешь заниматься предпринимательством? Это просто нужно делать.
— И как у нас с предпринимательством? Приходилось видеть различные цифры. В одном из исследований говорилось, что всего 5% от всего населения ДФО занимается бизнесом. Другие говорят про то, что как раз среди дальневосточников больше всего предприимчивых людей…
— Насколько я знаю, если брать удельный вес: количество субъектов МСП к количеству экономически активных людей, живущих на территории региона, субъекта федерации, то Хабаровский край, и в целом Дальний Восток не в просадке совершенно точно. Хабаровский край, кстати говоря, в 2020 входил в первую пятерку регионов страны по количеству людей, занятых в МСП. Это вместе с сотрудниками, которые работают в этих компаниях, но тем не менее: людей, занятых в этой сфере много.
— И вот мы подобрались к главному. Как все-таки разбогатеть человеку, который сейчас получает там 50-60 тыс. рублей? Среднего возраста такой человек... Вариантов, конечно же, множество, но не будем сейчас говорить про возможность открыть парикмахерскую или еще что-то. Вы девелопер, давайте про что-то близкое к вашей сфере.
— Я отвечу, быть может неожиданно, а может и «ожиданно». Как я стал застройщиком, девелопером. Работая в найме, я думал о том, чем бы мне хотелось заниматься, что меня «драйвит». Пришло понимание, что мне хочется заниматься созиданием, то есть строительством чего-то с нуля. Окей, может быть не строительством, но созданием чего-то с нуля, причем делать это так, чтобы это был проект полного цикла, чтобы я мог ко всему руку приложить. Так и вырисовалось это направление деятельности — девелопмент.
— Но при этом вы в найме работали практически в этой же отрасли, ну или крайне близкой к девелопменту.
— Да, я работал в разных организациях, но последнее место работы до бизнеса было профильное. И когда мы с нашим проектом строительства торгового центра в Хабаровске заходили в кабинет к инвесторам, они нас уже знали. Но ключевое в рекомендации «Как разбогатеть» — это, наверное, понять, чем хочется заниматься вообще, к чему лежит душа и начать нарабатывать в эту сторону компетенции, если их еще нет. Часто, если душа к чему-то лежит, то у человека уже есть в этом хоть какой-то опыт, а дальше нужно задуматься над тем, как это можно коммерциализировать, как это можно превратить в деньги. Даже, казалось бы, самые простые вещи очень здорово превращаются в успешное собственное дело. Я имею ввиду, например, кустарное производство каких-то поделок, которое со временем может разрастись в интересный большой проект.
— Что посоветуете в плане открытия бизнеса и как разбогатеть по вашему профилю: строительство, стройматериалы? Ведь у нас далеко не весь ассортимент производится. Может стекольный заводик?
— Стекольный заводик не посоветую. Это очень дорогостоящее производство. У меня был разговор с владельцем завода из Уфы. Их экономика строится на том, что в радиусе действия их эффективной логистики — это 1 тыс. или 1,5 тыс. км — должно проживать не менее 10 млн человек. У нас с этим напряг, правда, есть потенциал экспорта, который нужно тоже учитывать.
Если говорить про новые производственные проекты, то это как раз то, чем мы сейчас в логике строительного кластера занимаемся. И не то, что мы их открываем пачками, а пытаемся понять, что препятствует их появлению. Вот пример со стекольным заводиком красноречив, но есть много других производств: есть отделочные материалы, производство оборудования самого различного: сюда везут все, что связано с вентиляцией, кондиционированием, отоплением, электроснабжением. На самом же деле эти производства можно локализовывать. Оно будет и эффективнее, и региону хорошо.
И здесь у бизнеса ответ пока один: «Мы четко не понимаем рынок. Вы нам покажите, что действительно будет сбыт на протяжении срока окупаемости инвестиций, а это от пяти до 10 лет». Для производства крупного: возьмем кирпичный или цементный завод — это уже там история на больше, чем на 10 лет. А второй момент — фактор неопределенности: черные лебеди (черные лебеди в экономике — неожиданные и глобальные негативные события — прим. ред.), которые над нами теперь уже стаями кружатся и регулярно прилетают раз в год стабильно. И как в этих условиях деятельность вести?
При этом я вижу, что новые производства появляются, что установка меняется. Если мы вспомним ТОРы — первые резиденты со скрипом там поначалу появлялись, многие не верили, говорили: «Знаем мы все эти азартные игры с государством» и так далее. Но сейчас мы видим, что эффект есть, там реально количество новых проектов в ТОРах растет кратно быстрее, чем это было на старте, и тоже самое, думаю, произойдет и с производством стройматериалов. Очевидно же, что стройка огромная намечается, и она нуждается во всем.
— Хорошо. Давайте представим, что собралась компания единомышленников, пусть их будет трое. Молодые, своих денег накопили, заработали, по родственникам назанимали 500 тыс. рублей. Какой бизнес они могут открыть?
— Это вот самое интересное! Да любое дело они могут открыть на самом деле. Мы же тоже начинали примерно так: в проект, стоимостью 250 млн, мы зашли с 300 тыс. рублей своих. А из примеров для этих условных парней — идея, правда, уже занята, она уже в работе, но чтобы не с потолка брать — производство отделочных материалов: панели, которыми зашиваются внутренние помещения, с разными фактурами, они крепятся на подсистему. Быстро монтируются, не имеют сезонных ограничений. Порог входа в такой бизнес — если на арендованном помещении — в районе 30 млн рублей.
— Это с оборудованием?
— Да.
— А где помещение взять? Недостающие деньги?
— Существует множество мер поддержки от различных институтов развития. Есть Корпорация развития Дальнего Востока, которая строит производственные здания и сдает потом в аренду по ставке с дисконтом к рынку. Эти парни идут туда и говорят: «У нас есть такая идея, мы будем производить вот такой вот материал, вот наш бизнес-план, вот такой рынок сбыта, экономика примерно вот такая. Дайте нам в аренду помещения в ТОРе, мы хотим получить статус резидента и хотим работать в целом по Дальнему Востоку». Кстати, чем хорош ТОР, помимо преференций налоговых и административной поддержки — возможностью продвижения информации о себе среди других резидентов. Это происходит целенаправленно, когда КРДВ самостоятельно тиражирует информацию о резидентах, приглашая, в том числе СМИ сделать репортаж о новом производстве.
А дальше уже нужно собрать мозаику: что у меня есть, что мне не хватает, что я могу получить. Важный момент — у кого-то в команде должен быть производственный опыт. С нуля залезать в подобную историю… очень много будет шишек набито. Ну и очевидно, что этому условному проекту не хватает денег. Где их взять? Это могут быть государственные стартап-фонды. С точки зрения покупки оборудования — это может быть Фонд развития промышленности и федеральный, и региональный. Они требуют своего софинансирования: минимально, насколько помню, 20% собственного участия. В нашем примере это шесть млн.
— То есть 500 тыс. явно не хватит?
— Я думаю, шесть млн вполне реально собрать: квартиру продать, машину…
— А вероятность одобрения какова?
— Вероятность отказа высокая, но каждое повторное обращение эту вероятность размывает. И здесь ключевой совет — пробовать еще и еще, и еще.
— А на что жить в это время?
— Хороший вопрос. Работать параллельно, зарабатывать. На самом деле, если речь идет о первоначальном структурировании проекта, то оно времени много не занимает. Даже когда оборудование уже заказано, оно все равно все еще не занимает много времени. Много времени, оно начнет занимать тогда, когда все это придет и нужно будет это все это наладить. И когда деньги будут какие-то авансированы, прежде чем заходить в какой-то бизнес-проект, нужно заручиться хотя бы предварительно готовностью компаний-партнеров покупать ту продукцию, которую собираетесь производить.
— А потом придет какой-нибудь мега-производитель из центральной России и раскатает тебя до толщины твоих панелей…
— Вполне возможно. Бизнес — это риск.
— Или кто-то привезет пароход этих панелей из Китая. Не секрет ведь, что проще так поступить, чем тут что-то открывать. Может поэтому не стартуют массово производства стройматериалов в регионе?
— В каких-то историях да, но с учетом текущей стоимости рубля и того, что это процесс поэтапный, производство здесь становится все более и более привлекательным. Соотношение цена-качество у нас растет постоянно.
А если говорить, что сегодня в дефиците большом, так это подрядные компании. Именно те компании, которые осуществляют стройку. Но там есть нюансы — такой компании необходимы компетенции и свидетельство о допуске к строительной деятельности. Для этого нужно иметь в штате квалифицированный персонал. Оптимально, чтобы сам владелец компании владел нужными компетенциями, поработал на стройке несколько лет, имел нужный опыт, прошел обучение или переобучение.
— Последний вопрос: можно ли выстроить средний или даже крупный бизнес в России, не имея связей во власти?
— Можно. Никаких связей не надо. Это стереотип, выросший из девяностых. Я с уверенностью могу сказать, что по крайней мере на Дальнем Востоке вести бизнес без какой-либо «волосатой руки» можно. И это на сегодняшний день правило, а не исключение.