Ученые-востоковеды о стремлении Вашингтона следить за дальневосточными портами РФ

Инициатива конгресса США контролировать крупнейшие дальневосточные порты Владивосток, Находку и Ванино на предмет их связей с Северной Кореей — это очередная попытка распространить американскую юрисдикцию на остальной мир. Но в случае принятия закона Россию он ни к чему не обязывает, подчеркивают эксперты из Института Дальнего Востока РАН.

Дмитрий Щербаков

Военный эксперт, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин призывает не преувеличивать значение инициативы нижней палаты конгресса США, которая накануне приняла законопроект, обязывающий президента страны предоставлять конгрессу отчет об аэропортах и портах, которые нарушают резолюции Совета безопасности ООН в отношении Северной Кореи. «Это всего лишь требование американской представительной власти к президенту, чтобы он усиливал политику экономического удушения одного из главных идеологических врагов США и систематически отчитывался об этом перед конгрессом. То есть, с одной стороны — контролировать, как другие страны соблюдают введенные ООН против Северной Кореи ограничения торговых поставок, с другой — довести дело до абсолютной внешней блокады, чтобы и другие страны, по примеру США, прекратили всяческие легальные экономические связи с КНДР»,— говорит эксперт. 

Главе США, напомним, предлагается докладывать о том, не осуществляются ли или не готовятся ли поставки в Северную Корею запрещенных грузов (вооружения, топлива в стратегических объемах, технологий двойного назначения) из целого ряда портов, в том числе трех российских — Ванино, Находка и Владивосток. Отметим, что это крупнейшие порты макрорегиона. По данным Ассоциации морских торговых портов России, за 2016 год грузооборот на Дальнем Востоке составил 185,5 млн тонн. На Владивосток, Ванино и Находку пришлось около 36% грузооборота, а с учетом расположенного в бухте Врангеля залива Находка порта Восточный — 74,5%. Остальной грузооборот МТП формируют небольшие универсальные порты, угольные порты, крупнейшим из которых является порт Посьет в Приморье, и терминалы, специализирующиеся на нефтегазовых грузах. 

Председатель комитета Совета федерации по международным делам Константин Косачев уже успел заявить, что предлагаемый законопроектом «силовой сценарий не укладывается в голове, поскольку он означает объявление войны», и российские власти надеются, что проект «никогда не будет реализован». Законопроекту еще предстоит пройти голосование в верхней палате парламента, а затем его должен подписать президент Дональд Трамп. 

«Американские конгрессмены в очередной раз расписались в своей большой «любви» к нашей стране. Но Россию это ни к чему не обязывает,— говорит Василий Кашин.— Резолюцию ООН от прошлого года по ограничению торговых поставок в КНДР мы и так соблюдаем. А что касается американских инициатив — увольте. При желании Госдума РФ может принять аналогичный закон, обязывающий наши спецслужбы мониторить американские порты — Сиэтл, к примеру, и прочие. И ежегодно докладывать об этом Федеральному собранию». 

«По сути, мы имеем дело с очередной попыткой США распространить свою внутреннюю юрисдикцию на весь остальной мир, а своих идеологических врагов сделать врагами всего мира. Подобные попытки должны пресекаться на международном уровне, в рамках той же ООН»,— считает ведущий сотрудник и руководитель Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Евгений Ким.  

Отметим, что доля России во внешнеторговом обороте КНДР за 2016 год невелика — чуть более 2%. За прошлый год, по данным Федеральной таможенной службы, в Северную Корею экспортировано 1,37 млн тонн товаров на $68,05 млн. Из них 1,23 млн тонн (или $51,09 млн) — это каменный уголь. Большая часть поставок топлива идет через особую экономическую зону «Расон» в северокорейском порту Раджин: Россия использует один из его терминалов мощностью до 5 млн тонн в год для перевалки угля, который доставляется по железной дороге. Второй по значимости статьей экспорта в КНДР является продовольствие. Машин и оборудования в Северную Корею Росси вывезла за 2016 год на $2,8 млн, причем $1,33 млн пришлось на автомобили, $0,74 млн — на газовые турбины и турбореактивные двигатели.