Экономическое чудо Дальнего Востока должно опираться на развитие биотехнологий и биоинженерии, а также запуск наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств уверены ученые ДВФУ и предлагают биоэкономическую модель для ряда регионов ДФО.
В российской экономике происходят интересные процессы. С одной стороны, очевидно уже, что по результатам 2023 года будет хороший рост, который никто не прогнозировал. В начале года МВФ осторожно показал рост около 1%, затем прогноз увеличился до 2%. Далее Президент сказал, что экономика России вырастет больше, чем на 2%. На региональном уровне и, в частности, на Дальнем Востоке наблюдаются аналогичные тенденции.
Возникает естественный вопрос на сколько эти тенденции зависят от инвестиций, макроэкономических условий, курса национальной валюты, конъюнктуры рынков, геополитики и других экстерналий.
Ответ одновременно и сложен, и прост: в целом развитие экономики зависит от существующих и проявляющихся экономических закономерностей и учета их в проводимой экономической политике.
Если говорить о возможностях роста, то, конечно, они есть и существенно больше даже чем 4%. По состоянию наших производственных мощностей экономика может расти с темпом 10% в год. И если бы в стране и на Дальнем Востоке было бы обеспечено кредитование импортозамещения, то многим компаниям не пришлось заниматься поиском денег, а можно было бы заняться производством собственной продукции, т.к. потенциал импортозамещения огромен.
На новом этапе развития дальневосточной части Российской Федерации сделан только первый шаг. Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года[1] определяет цели и меры для ускорения развития экономики и социальной сферы макрорегиона, обеспечивает взаимосвязь мероприятий национальных проектов[2], государственных программ Российской Федерации, направленных на развитие отдельных отраслей экономики и социальной сферы на территории Дальнего Востока, ресурсы для их реализации, а также формирует основу развития макрорегиона в 15-летней перспективе.
Реализации новой государственной политики по развитию наукоемкого и высокотехнологического сектора экономики в Дальневосточном Федеральном округе препятствуют сложившийся ресурсный характер экономики Дальнего Востока и дефицит дешевых кредитов, необходимых для инвестиций. Для развития экономики Дальнего Востока нужны инвестиции, а для инвестиций нужны кредиты. Импортозамещение, инновации и технологический суверенитет – все это невозможно без целенаправленной, ориентированной на инвестиции в производственный сектор, новые технологии и расширение выпуска продукции денежно-кредитной политики.
Совокупный валовый региональный продукт (ВРП) ДФО составил в 2019 г. 5971,5 млрд. руб.[3] Структура отраслей, формирующих большую часть ВРП макрорегиона, состоит из следующих ведущих секторов: «Добыча полезных ископаемых» - 1 582,4 млрд. руб., «Транспортировка и хранение» - 794,2 млрд. руб.; «Оптовая и розничная торговля» - 656,9 млрд. руб.; «Государственное управление и обеспечение военной безопасности» - 519,5 млрд. руб.; «Операции с недвижимым имуществом и аренда» - 412 млрд. руб., которые в совокупности составляют более 66% ВРП макрорегиона.
При отсутствии мер по частичной реструктуризации экономики ДФО на период до 2030 г. ожидаемые темпы реального роста ВРП не превысят 1,6% несмотря на ожидаемую высокую инвестиционную активность.
Моделирование также показывает, что совокупный рост объемов экономики макрорегиона, например, в 3,5 раза к 2035 г. может быть обеспечен 5% ежегодным приростом выручки в секторе «Транспортировка и хранение». А вот сектору добывающей промышленности для того, чтобы добиться аналогичного роста экономики макрорегиона, надо ежегодно наращивать свои объемы на 10%, а строительству на 17%.
Чтобы обеспечить прорывное развитие Дальнего Востока необходима экономическая модель, основанная не на использовании экстенсивных факторов роста и сложившейся за десятилетия структуры, а на новых отраслях экономики, обладающими значительным мультипликативным эффектом.
Государство должно указать бизнесу в каких новых секторах развития экономики оно заинтересовано и обеспечить соответствующую КДП, поддерживающую это развитие[4].
Одним из таких направлений может стать новая биоэкономическая модель. Основная часть сектора сельского хозяйства ДФО размещается в Амурской области и Приморском крае. В этих регионах сосредоточено около 57% выпуска всей сельскохозяйственной продукции и 40% рыбохозяйственной деятельности. Причем почти вся высокотехнологическая, используемая при производстве продуктов растениеводства, продукция до последнего времени импортировалась и только в последние годы благодаря группе дальневосточных компаний, а также ДВФУ, ДальГАУ и ДВО РАН, стала меняться в лучшую сторону. Поэтому естественным является разработка экономической модели, на основе которой может быть создана новая отрасль дальневосточной экономики, включающая: развитие биотехнологий и биоинженерии; запуск наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств; старт глубокой биотехнологической переработки возобновляемых дальневосточных ресурсов (кукурузы и сои) всех технологических уровней. Такой отраслью может стать «Биоэкономика», которая создается с целью получения импортозамещающей биотехнологической продукции, востребованной на мировых рынках (кормовых витаминов, защищённых аминокислот, пробиотиков, антибиотиков, кормовых белков и продуктов) и разработки на их основе кормовой базы России для развития сельского хозяйства (растениеводства, птицеводства, животноводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности.
На ее основе может быть разработана новая биоэкономическая модель экономики Дальнего Востока, но она может создаваться не в любом регионе ДФО. Для ее реализации область или/и край должны обладать рядом существенных преимуществ: соответствующих географических условий (положительной среднегодовой температурой, наличием необходимых земельных и водных ресурсов, наличием инфраструктуры), приграничным положением, кадровым, ресурсным и финансовым потенциалом. Такими факторами на Дальнем Востоке обладают регионы: Приморский край и Амурская область.
Биоэкономическая модель (цикл) считается эффективной, когда богатства, созданные в процессе освоения природных ресурсов, превышают обязательства, возникшие в связи с их изъятием[5].
Новая биоэкономическая модель развития экономики ДФО станет эффективной, если будет работать не с изымаемыми, а порождаемыми на микроуровнях и возобновляемыми природными ресурсами, используя при этом зеленые и голубые технологии биоэкономики. Национальные богатства, созданные на территории российского Дальнего Востока, с помощью такой модели будут значительно превышать обязательства, возникшие при изъятии природных ресурсов по старой модели.
Содержанием новой отрасли «Биоэкономики» является усиление продовольственной безопасности и снижение импортозависимости кормовой базы России за счёт создания и запуска наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств импортозамещающей биотехнологической продукции (кормовых витаминов, защищённых кормовых аминокислот, антибиотиков, пробиотиков, кормовых белков и продуктов), являющейся продукцией высшего технологического передела возобновляемых дальневосточных сельскохозяйственных ресурсов (кукурузы и сои) для развития сельского хозяйства растениеводства, птицеводства, животноводства, рыболовства и рыбоводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности, ориентированных на внутренний рынок и завоевание соответствующих сегментов рынка АТР.
А.Л. Абрамов
Научный руководитель
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ, к.т.н., профессор
Н.Н. Матвиенко
Заведующий лабораторией
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ
[1] Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года, утвержденная Распоряжением Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2020 г. №2464-р
[2] Указ Президента РФ от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Указ Президента РФ от 26.06.2020 г. № 427 «О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока»
[4] Абрамов А. Л., Матвиенко Н. Н. Человеческий капитал в системе национального богатства // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2023. № 2(103). С. 43–55
[5] Абрамов А.Л., Матвиенко Н.Н., Осипов П.Е. Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока: задачи кризисного периода и эколого-экономический подход (Часть I) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2021. № 1(94). С. 50–65.
В российской экономике происходят интересные процессы. С одной стороны, очевидно уже, что по результатам 2023 года будет хороший рост, который никто не прогнозировал. В начале года МВФ осторожно показал рост около 1%, затем прогноз увеличился до 2%. Далее Президент сказал, что экономика России вырастет больше, чем на 2%. На региональном уровне и, в частности, на Дальнем Востоке наблюдаются аналогичные тенденции.
Возникает естественный вопрос на сколько эти тенденции зависят от инвестиций, макроэкономических условий, курса национальной валюты, конъюнктуры рынков, геополитики и других экстерналий.
Ответ одновременно и сложен, и прост: в целом развитие экономики зависит от существующих и проявляющихся экономических закономерностей и учета их в проводимой экономической политике.
Если говорить о возможностях роста, то, конечно, они есть и существенно больше даже чем 4%. По состоянию наших производственных мощностей экономика может расти с темпом 10% в год. И если бы в стране и на Дальнем Востоке было бы обеспечено кредитование импортозамещения, то многим компаниям не пришлось заниматься поиском денег, а можно было бы заняться производством собственной продукции, т.к. потенциал импортозамещения огромен.
На новом этапе развития дальневосточной части Российской Федерации сделан только первый шаг. Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года[1] определяет цели и меры для ускорения развития экономики и социальной сферы макрорегиона, обеспечивает взаимосвязь мероприятий национальных проектов[2], государственных программ Российской Федерации, направленных на развитие отдельных отраслей экономики и социальной сферы на территории Дальнего Востока, ресурсы для их реализации, а также формирует основу развития макрорегиона в 15-летней перспективе.
Реализации новой государственной политики по развитию наукоемкого и высокотехнологического сектора экономики в Дальневосточном Федеральном округе препятствуют сложившийся ресурсный характер экономики Дальнего Востока и дефицит дешевых кредитов, необходимых для инвестиций. Для развития экономики Дальнего Востока нужны инвестиции, а для инвестиций нужны кредиты. Импортозамещение, инновации и технологический суверенитет – все это невозможно без целенаправленной, ориентированной на инвестиции в производственный сектор, новые технологии и расширение выпуска продукции денежно-кредитной политики.
Совокупный валовый региональный продукт (ВРП) ДФО составил в 2019 г. 5971,5 млрд. руб.[3] Структура отраслей, формирующих большую часть ВРП макрорегиона, состоит из следующих ведущих секторов: «Добыча полезных ископаемых» - 1 582,4 млрд. руб., «Транспортировка и хранение» - 794,2 млрд. руб.; «Оптовая и розничная торговля» - 656,9 млрд. руб.; «Государственное управление и обеспечение военной безопасности» - 519,5 млрд. руб.; «Операции с недвижимым имуществом и аренда» - 412 млрд. руб., которые в совокупности составляют более 66% ВРП макрорегиона.
При отсутствии мер по частичной реструктуризации экономики ДФО на период до 2030 г. ожидаемые темпы реального роста ВРП не превысят 1,6% несмотря на ожидаемую высокую инвестиционную активность.
Моделирование также показывает, что совокупный рост объемов экономики макрорегиона, например, в 3,5 раза к 2035 г. может быть обеспечен 5% ежегодным приростом выручки в секторе «Транспортировка и хранение». А вот сектору добывающей промышленности для того, чтобы добиться аналогичного роста экономики макрорегиона, надо ежегодно наращивать свои объемы на 10%, а строительству на 17%.
Чтобы обеспечить прорывное развитие Дальнего Востока необходима экономическая модель, основанная не на использовании экстенсивных факторов роста и сложившейся за десятилетия структуры, а на новых отраслях экономики, обладающими значительным мультипликативным эффектом.
Государство должно указать бизнесу в каких новых секторах развития экономики оно заинтересовано и обеспечить соответствующую КДП, поддерживающую это развитие[4].
Одним из таких направлений может стать новая биоэкономическая модель. Основная часть сектора сельского хозяйства ДФО размещается в Амурской области и Приморском крае. В этих регионах сосредоточено около 57% выпуска всей сельскохозяйственной продукции и 40% рыбохозяйственной деятельности. Причем почти вся высокотехнологическая, используемая при производстве продуктов растениеводства, продукция до последнего времени импортировалась и только в последние годы благодаря группе дальневосточных компаний, а также ДВФУ, ДальГАУ и ДВО РАН, стала меняться в лучшую сторону. Поэтому естественным является разработка экономической модели, на основе которой может быть создана новая отрасль дальневосточной экономики, включающая: развитие биотехнологий и биоинженерии; запуск наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств; старт глубокой биотехнологической переработки возобновляемых дальневосточных ресурсов (кукурузы и сои) всех технологических уровней. Такой отраслью может стать «Биоэкономика», которая создается с целью получения импортозамещающей биотехнологической продукции, востребованной на мировых рынках (кормовых витаминов, защищённых аминокислот, пробиотиков, антибиотиков, кормовых белков и продуктов) и разработки на их основе кормовой базы России для развития сельского хозяйства (растениеводства, птицеводства, животноводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности.
На ее основе может быть разработана новая биоэкономическая модель экономики Дальнего Востока, но она может создаваться не в любом регионе ДФО. Для ее реализации область или/и край должны обладать рядом существенных преимуществ: соответствующих географических условий (положительной среднегодовой температурой, наличием необходимых земельных и водных ресурсов, наличием инфраструктуры), приграничным положением, кадровым, ресурсным и финансовым потенциалом. Такими факторами на Дальнем Востоке обладают регионы: Приморский край и Амурская область.
Биоэкономическая модель (цикл) считается эффективной, когда богатства, созданные в процессе освоения природных ресурсов, превышают обязательства, возникшие в связи с их изъятием[5].
Новая биоэкономическая модель развития экономики ДФО станет эффективной, если будет работать не с изымаемыми, а порождаемыми на микроуровнях и возобновляемыми природными ресурсами, используя при этом зеленые и голубые технологии биоэкономики. Национальные богатства, созданные на территории российского Дальнего Востока, с помощью такой модели будут значительно превышать обязательства, возникшие при изъятии природных ресурсов по старой модели.
Содержанием новой отрасли «Биоэкономики» является усиление продовольственной безопасности и снижение импортозависимости кормовой базы России за счёт создания и запуска наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств импортозамещающей биотехнологической продукции (кормовых витаминов, защищённых кормовых аминокислот, антибиотиков, пробиотиков, кормовых белков и продуктов), являющейся продукцией высшего технологического передела возобновляемых дальневосточных сельскохозяйственных ресурсов (кукурузы и сои) для развития сельского хозяйства растениеводства, птицеводства, животноводства, рыболовства и рыбоводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности, ориентированных на внутренний рынок и завоевание соответствующих сегментов рынка АТР.
А.Л. Абрамов
Научный руководитель
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ, к.т.н., профессор
Н.Н. Матвиенко
Заведующий лабораторией
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ
[1] Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года, утвержденная Распоряжением Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2020 г. №2464-р
[2] Указ Президента РФ от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Указ Президента РФ от 26.06.2020 г. № 427 «О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока»
[4] Абрамов А. Л., Матвиенко Н. Н. Человеческий капитал в системе национального богатства // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2023. № 2(103). С. 43–55
[5] Абрамов А.Л., Матвиенко Н.Н., Осипов П.Е. Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока: задачи кризисного периода и эколого-экономический подход (Часть I) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2021. № 1(94). С. 50–65.
В российской экономике происходят интересные процессы. С одной стороны, очевидно уже, что по результатам 2023 года будет хороший рост, который никто не прогнозировал. В начале года МВФ осторожно показал рост около 1%, затем прогноз увеличился до 2%. Далее Президент сказал, что экономика России вырастет больше, чем на 2%. На региональном уровне и, в частности, на Дальнем Востоке наблюдаются аналогичные тенденции.
Возникает естественный вопрос на сколько эти тенденции зависят от инвестиций, макроэкономических условий, курса национальной валюты, конъюнктуры рынков, геополитики и других экстерналий.
Ответ одновременно и сложен, и прост: в целом развитие экономики зависит от существующих и проявляющихся экономических закономерностей и учета их в проводимой экономической политике.
Если говорить о возможностях роста, то, конечно, они есть и существенно больше даже чем 4%. По состоянию наших производственных мощностей экономика может расти с темпом 10% в год. И если бы в стране и на Дальнем Востоке было бы обеспечено кредитование импортозамещения, то многим компаниям не пришлось заниматься поиском денег, а можно было бы заняться производством собственной продукции, т.к. потенциал импортозамещения огромен.
На новом этапе развития дальневосточной части Российской Федерации сделан только первый шаг. Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года[1] определяет цели и меры для ускорения развития экономики и социальной сферы макрорегиона, обеспечивает взаимосвязь мероприятий национальных проектов[2], государственных программ Российской Федерации, направленных на развитие отдельных отраслей экономики и социальной сферы на территории Дальнего Востока, ресурсы для их реализации, а также формирует основу развития макрорегиона в 15-летней перспективе.
Реализации новой государственной политики по развитию наукоемкого и высокотехнологического сектора экономики в Дальневосточном Федеральном округе препятствуют сложившийся ресурсный характер экономики Дальнего Востока и дефицит дешевых кредитов, необходимых для инвестиций. Для развития экономики Дальнего Востока нужны инвестиции, а для инвестиций нужны кредиты. Импортозамещение, инновации и технологический суверенитет – все это невозможно без целенаправленной, ориентированной на инвестиции в производственный сектор, новые технологии и расширение выпуска продукции денежно-кредитной политики.
Совокупный валовый региональный продукт (ВРП) ДФО составил в 2019 г. 5971,5 млрд. руб.[3] Структура отраслей, формирующих большую часть ВРП макрорегиона, состоит из следующих ведущих секторов: «Добыча полезных ископаемых» - 1 582,4 млрд. руб., «Транспортировка и хранение» - 794,2 млрд. руб.; «Оптовая и розничная торговля» - 656,9 млрд. руб.; «Государственное управление и обеспечение военной безопасности» - 519,5 млрд. руб.; «Операции с недвижимым имуществом и аренда» - 412 млрд. руб., которые в совокупности составляют более 66% ВРП макрорегиона.
При отсутствии мер по частичной реструктуризации экономики ДФО на период до 2030 г. ожидаемые темпы реального роста ВРП не превысят 1,6% несмотря на ожидаемую высокую инвестиционную активность.
Моделирование также показывает, что совокупный рост объемов экономики макрорегиона, например, в 3,5 раза к 2035 г. может быть обеспечен 5% ежегодным приростом выручки в секторе «Транспортировка и хранение». А вот сектору добывающей промышленности для того, чтобы добиться аналогичного роста экономики макрорегиона, надо ежегодно наращивать свои объемы на 10%, а строительству на 17%.
Чтобы обеспечить прорывное развитие Дальнего Востока необходима экономическая модель, основанная не на использовании экстенсивных факторов роста и сложившейся за десятилетия структуры, а на новых отраслях экономики, обладающими значительным мультипликативным эффектом.
Государство должно указать бизнесу в каких новых секторах развития экономики оно заинтересовано и обеспечить соответствующую КДП, поддерживающую это развитие[4].
Одним из таких направлений может стать новая биоэкономическая модель. Основная часть сектора сельского хозяйства ДФО размещается в Амурской области и Приморском крае. В этих регионах сосредоточено около 57% выпуска всей сельскохозяйственной продукции и 40% рыбохозяйственной деятельности. Причем почти вся высокотехнологическая, используемая при производстве продуктов растениеводства, продукция до последнего времени импортировалась и только в последние годы благодаря группе дальневосточных компаний, а также ДВФУ, ДальГАУ и ДВО РАН, стала меняться в лучшую сторону. Поэтому естественным является разработка экономической модели, на основе которой может быть создана новая отрасль дальневосточной экономики, включающая: развитие биотехнологий и биоинженерии; запуск наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств; старт глубокой биотехнологической переработки возобновляемых дальневосточных ресурсов (кукурузы и сои) всех технологических уровней. Такой отраслью может стать «Биоэкономика», которая создается с целью получения импортозамещающей биотехнологической продукции, востребованной на мировых рынках (кормовых витаминов, защищённых аминокислот, пробиотиков, антибиотиков, кормовых белков и продуктов) и разработки на их основе кормовой базы России для развития сельского хозяйства (растениеводства, птицеводства, животноводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности.
На ее основе может быть разработана новая биоэкономическая модель экономики Дальнего Востока, но она может создаваться не в любом регионе ДФО. Для ее реализации область или/и край должны обладать рядом существенных преимуществ: соответствующих географических условий (положительной среднегодовой температурой, наличием необходимых земельных и водных ресурсов, наличием инфраструктуры), приграничным положением, кадровым, ресурсным и финансовым потенциалом. Такими факторами на Дальнем Востоке обладают регионы: Приморский край и Амурская область.
Биоэкономическая модель (цикл) считается эффективной, когда богатства, созданные в процессе освоения природных ресурсов, превышают обязательства, возникшие в связи с их изъятием[5].
Новая биоэкономическая модель развития экономики ДФО станет эффективной, если будет работать не с изымаемыми, а порождаемыми на микроуровнях и возобновляемыми природными ресурсами, используя при этом зеленые и голубые технологии биоэкономики. Национальные богатства, созданные на территории российского Дальнего Востока, с помощью такой модели будут значительно превышать обязательства, возникшие при изъятии природных ресурсов по старой модели.
Содержанием новой отрасли «Биоэкономики» является усиление продовольственной безопасности и снижение импортозависимости кормовой базы России за счёт создания и запуска наукоёмких высокотехнологичных ресурсосберегающих и экологически безопасных производств импортозамещающей биотехнологической продукции (кормовых витаминов, защищённых кормовых аминокислот, антибиотиков, пробиотиков, кормовых белков и продуктов), являющейся продукцией высшего технологического передела возобновляемых дальневосточных сельскохозяйственных ресурсов (кукурузы и сои) для развития сельского хозяйства растениеводства, птицеводства, животноводства, рыболовства и рыбоводства, аквакультуры), пищевой и фармакологической промышленности, ориентированных на внутренний рынок и завоевание соответствующих сегментов рынка АТР.
А.Л. Абрамов
Научный руководитель
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ, к.т.н., профессор
Н.Н. Матвиенко
Заведующий лабораторией
Центра математических методов
народнохозяйственного прогнозирования и программирования
ПИШ ИББиПС и ИМКТ ДВФУ
[1] Национальная программа социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года, утвержденная Распоряжением Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2020 г. №2464-р
[2] Указ Президента РФ от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Указ Президента РФ от 26.06.2020 г. № 427 «О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока»
[4] Абрамов А. Л., Матвиенко Н. Н. Человеческий капитал в системе национального богатства // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2023. № 2(103). С. 43–55
[5] Абрамов А.Л., Матвиенко Н.Н., Осипов П.Е. Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока: задачи кризисного периода и эколого-экономический подход (Часть I) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2021. № 1(94). С. 50–65.
Несмотря на общую границу протяженностью 3 тыс. км, долгую историю взаимоотношений, торговые связи между Монголией и РФ сегодня развиваются непросто. Хотя торговля за последние несколько лет заметно выросла (в 2019 году товарооборот составлял $1,7 млрд, сегодня – порядка $2,7 млрд), это достаточно скромный объём. Как ожидается, определенные перемены могут произойти после подписания временного соглашения о свободной торговли между Монголией и Евразийским экономическим союзом, одним участников которого выступает Россия. Перспективы и потенциальные точки роста в этом направлении обсудили эксперты во время VI Китайско-российского форума по всестороннему стратегическому сотрудничеству, который прошёл в Дальневосточном федеральном университете.
Как достичь баланса с соседом
На сегодня свыше 90% товарооборота между соседними государствами приходится на российский экспорт. Проблему дисбаланса монгольская сторона видит в больших препятствиях для доступа своей продукции на рынок России, в том числе из-за высоких пошлин и жестких ветеринарных требований к животноводческой продукции (в стране 40% населения живет в степи, занимается пастбищным скотоводством). Экспорт мяса на российский рынок практически остановился после 1990-х. Сегодня из всего объема производимой мясной продукции в Монголии, в РФ экспортируется только 1%.
Основные проблемы в развитии торговых отношений между соседями, говорит представитель министерства экономики и развития Монголии Эрдэнэбаатар Бужинлхам – на таможенном уровне. Например, ввозная пошлина на отдельные виды сельхозтоваров, которые страна хотела бы экспортировать в РФ, составляет от 15 до 50%.
Россию так же волнует вопрос торгового дисбаланса. Если решить вопрос с поставками животноводческой продукции, то в самой короткой перспективе россияне могли бы увеличить ввоз монгольского мяса на 50 тыс. т, тем более речь идет в первую очередь о баранине и конине, по которым в РФ ощущается дефицит.
Помимо прочего, могли бы активнее осваивать российский рынок предприятия легпрома Монголии. «В настоящее время известный маркетплейс является эффективной площадкой для размещения и реализации продукции легкой промышленности, произведенной в Монголии: платья, леггинсы, носки, обувь и другие. Вместе с тем не все крупные монгольские предприятия используют данную возможность, ввиду чего рекомендуем рассмотреть данную площадку в качестве электронной платформы по сбыту изготовляемой продукции», – дает совет замдиректора департамента легкой промышленности министерства промышленности и торговли РФ Ксения Бобылева.
Навстречу свободной торговле
Что касается преференций для продвижения монгольских товаров на рынке России, то этот вопрос требовал согласования с другими участниками Евразийского экономического союза. После консультаций планируется подписать временное соглашение о свободной торговле между Монголией и ЕАЭС. Как ожидается, заключение такого договора произойдет до конца 2024 года, информирует Э. Бужинлхам.
«Пока это примерно такой же формат как с Ираном. Как известно, временное соглашение между ЕАЭС и Ираном уже ратифицировано, стороны подписали документ о создании полноценной зоны свободной торговли (ЗСТ), и вероятно в течение двух-трех лет мы получим двустороннюю ЗСТ. С Монголией пока только начались переговоры, поэтому это займет по различным оценкам не меньше двух лет для выхода на финальную стадию: согласование текста [соглашения] и последующее подписание. Стандартно, еще полгода обычно на ратификацию берет каждая страна-член ЕАЭС и потенциальный участник союза», – отметил замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета ВШЭ Александр Королев.
Тем не менее известно, что на начальной стадии процесса предполагается установить нулевую таможенную пошлину на все виды продовольственных товаров.
«Сферу сотрудничества в агропромышленном комплексе мы видим сегодня, во-первых, в поставке мяса из Монголии в Россию. Для поставки этого мяса предъявляются требования Россельхознадзором, достаточно сложные, но исполнимые. Сегодня уже есть производитель из Монголии, который этому соответствует. Поставки идут, и мы видим перспективы расширения, особенно в свете подписания специального соглашения с ЕАЭС по беспошлинному ввозу», – уточнил глава Бурятии Алексей Цыденов.
Кроме того, республика готова принимать для своих перерабатывающих производств мытую полутонкорунную овечью шерсть, добавил он.
По мнению А. Королева, в виду того, что монгольский рынок недостаточно ёмкий, каких-то глобальных выгод для ЕАЭС не прослеживается, хотя по отдельным направлениям, особенно в свете приграничной торговли, они есть. Это, прежде всего, экспорт в Монголию российской стали, удобрений, некоторых видов энергоносителей. Но здесь еще важно, насколько сам Улан-Батор будет готов к широкому открытию своего рынка. «Протекционистские настроения там очень высокие в силу малого размера национальной экономики», – указывает эксперт.
Еще одна из декларируемых целей государств-соседей – оживить совместную инвестиционную деятельность. В свое время монгольской стороной было инициировано порядка 30 совместных с РФ проектов. Но лишь по трети из них достигнут определенный прогресс. К тому же российские инвесторы сталкиваются с новыми вызовами.
Например, холдинг «Сибагро» вынашивает планы по созданию в Монголии крупного свинокомплекса – до 50 тыс. голов. Работа над инвестпроектом шла два года, недавно от властей республики получено разрешение на его реализацию. Однако прежде сторонам необходимо договориться в вопросе финансирования. В самом начале разработки инвестпроекта ключевая ставка Центробанка РФ составляла 7,5% годовых, сегодня она поднялась до 21%. Это, подчеркнул представитель компании Виктор Павлов, делает практически невозможным использование инвестиционных кредитов в России.
«Мы очень плотно работаем с министерством экономики и развития, министерством продовольствия, сельского хозяйства и легкой промышленности по вопросу льготного кредитования в рамках программы президента Монголии «Продовольственная революция». Мы призываем монгольскую сторону рассматривать этот проект как высокоэффективные бюджетные инвестиции, поскольку налоговые поступления от этого проекта через пять лет уже полностью перекроют субсидии из бюджета», – пояснил В. Павлов.
Локомотив отношений
Серьезным стимулом для развития внешнеэкономических связей может стать расширение международных транспортных коридоров (МТК) через Россию и Монголию с последующей их интеграцией с инфраструктурой Китая. Соответствующая программа действий была подписана еще в 2016 году, напомнила завкафедрой Тихоокеанской Азии Восточного института ДВФУ Диана Владимирова.
Впрочем, это соглашение не является международным договором, строго закрепляющим обязанности сторон. «Здесь широкое поле деятельности, а может быть, вообще этого поля нет, поскольку никаких обязательств в общем-то и не существует», – не исключила Д. Владимирова.
Относительно железнодорожного транспорта МТК затрагивает интересы Транссиба, Улан-Баторской железной дороги, China Railway, а также инфраструктуры Казахстана, который, кстати, тоже является участником ЕАЭС.
Железнодорожники Монголии в настоящий момент уже обеспечивают транзит между РФ и Китаем, правда, пока на это направление приходится лишь 9% грузооборота. «Монголия выступает географическим мостиком между странами. И поскольку будет расти спрос на грузовые перевозки, предполагается, что железная дорога будет модернизироваться. Во всяком случае сейчас активно ведутся переговоры по расширению железнодорожной сети для повышения ее эффективности и пропускной способности», – говорит Д. Владимирова.
Однако нынешние финансовые проблемы России, а с другой стороны, замедление экономического роста Китая, пока ограничивают размах проекта и скорость развития МТК, отметила спикер.
Тем не менее РФ и Монголия в состоянии, как минимум, устранить имеющиеся инфраструктурные препятствия на уровне приграничной торговли, что в свою очередь послужит основой для дальнейшего создания экономического коридора между странами, резюмирует доцент кафедры Тихоокеанской Азии Алексей Дышин.
К участию в Хабаровском турнире по вэйци, учрежденном Генеральным консульством Китайской Народной Республики, зарегистрировались 120 игроков. И если в прошлом году это были дальневосточники и сибиряки, то на этот раз за игровыми столами сидели и гости из Москвы и Подмосковья, причём из числа гроссмейстеров.
Справка
Традиционная китайская настольная игра 围棋 вэйци в России более известна как го. Однако в КНР ревностно относятся к своему названию, не уставая напоминать, что игра зародилась именно в Китае. Вэйци относится к стратегическим, территориальным играм. Пространство, на котором ведется игра представляет собой деревянную или бумажную доску, расчерченную девятнадцатью поперечными и девятнадцатью продольными линиями. Соперники сражаются при помощи 360 белых и черных камней, а основная задача игроков сводится к захвату большей части территории доски.
— У нас есть амбициозная цель сделать этот турнир самым престижным на Дальнем Востоке России, — отметил в своём приветственном обращении Генеральный консул КНР в Хабаровске господин Цзян Сяоян. — Это логично, потому что Хабаровск — самый важный город на Дальнем Востоке России, в том числе и по физкультуре и спорту он всегда занимает лидирующие позиции. Вэйци — это спорт и культура. И этот турнир можно считать важным событием годов российско-китайской культуры, которые сейчас проходят в наших странах.
Среди тех, кто внимал словам Генконсула, в основном подростки: хотя вэйци имеет в России и Советском Союзе достаточно давнюю историю, широкий интерес к этой игре возник сравнительно недавно, и она стала «делом молодых». Примечательно, что самому юному воспитаннику Хабаровской краевой федерации пять лет и он собирался принять участие в нынешнем кубке, но… заболел. А девятилетний воспитанник краевой федерации Святослав Мельников уже имеет в арсенале два серебра всероссийского значения. Одно из них он завоевал на Кубке Посла Китая в Москве в зачете до 9 лет.
— Да и у нас в Хабаровске, и в целом по Дальнему Востоку в вэйци играют, главным образом очень молодые люди, дети, подростки, — рассказала EastRussia Директор Кубка Ольга Гончарова. — И сама Хабаровская федерация молодая – нам 10 лет. Кстати, ещё один интересный факт, на который обратил внимание главный судья турнира: в списке зарегистрированных много одинаковых фамилий. Это потому, что у нас играют семьями!
Что касается взрослых, то во всероссийском рейтинге по состоянию на конец октября лучший игрок представляющий Хабаровск — недавний студент Шэнь Шици: он на 38-ой позиции, на 107-ой строчке господин Генконсул КНР в Хабаровске Цзян Сяоян: правила Российской федерации допускают возможность игрокам выбрать город, за который они выступают. Самый успешный игрок с постоянной пропиской в Хабаровском крае — Сергей Ходжер — 236-ой.
Впрочем, рейтинг и успехи — дело наживное. По словам президента Российской Федерации Го Максима Волкова Хабаровску есть куда расти и все условия для этого сейчас созданы.
— Мы осваиваем очень плотно онлайн-школы, и теперь в общем-то преподавание можно вести, не теряя в качестве, как в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Челябинске, Владивостоке, в том числе и в Хабаровске, — рассказал он в беседе с корреспондентом EastRussia.
Конечно же и сам турнир стал ценным уроком для всех его участников, тем более что в этом году в нём приняли участие топовые игроки. Такие, например, как Тимур Санкин — 39-летний обладатель 6-го дана, занимающий 9-ую строчку в общероссийском рейтинге, двукратный чемпион России, президент Московской федерации, организатор Кубка Посла Китая.
Тимур обучался премудростям вэйци в самом Китае, у местных гроссмейстеров. На первом Кубке Генконсульства КНР в Хабаровске Тимур был главным судьей, но в этот раз решил вступить в интеллектуальную схватку.
— Да, в этом году я за столом. И конкуренты здесь есть, — поделился Тимур перед стартом соревнования. — Приехали серьезные ребята: Деменьшин Рахмат из Подмосковья — у него пятый дан, приехал Шэнь Шици — четвёртый дан, Савва Мезин — пятый дан, это мой ученик из Москвы, он уже не раз меня обыгрывал, в том числе год назад меня обыграл на пол-очка на Кубке Генконсула Иркутска… так что конкуренты есть.
Как раз между фаворитами турнира и разыгралась борьба за призовые места, и результат удивил организаторов: неожиданную игру показал Шэнь Шици. Он одержал верх над Тимуром Санкиным! А затем победил и его ученика Савву Мезина! И если был не проигрыш Рахмату Деменьшину, то… Но сослагательное наклонение уже неуместно. Первое место занял 19-летний Рахмат Деменьшин из Сергиева Посада, серебро у Шень Шици, а Тимур Санкин опередил таки своего ученика, заняв третье место. Савва Мезин стал четвёртым.
— Такие ситуации становятся украшением любого турнира, — комментирует Ольга Гончарова. — Обычно расстановку победителей с высокой долей вероятности можно предсказать заранее, но у нас получилась настоящая интрига. Да, Шень Шици говорил в интервью накануне начала Кубка о том, что надеется победить Тимура Санкина, но сам же и оговаривался, что это маловероятно, и тут такое…
К слову — в мировом ТОП-10 первые семь строчек занимают китайские игроки, ещё трое — выходцы из Южной Кореи. Однако, как подметил господин Цзян Сяоян, всё может измениться.
— В России уже есть очень сильные игроки, и я думаю, что в ближайшее время их мастерство очень быстро повысится. Русский народ очень умный, сколько выдающихся игроков в шахматы имеют российские корни! Поэтому, я думаю, что и в такой интеллектуальной игре как вэйци они покажут всё, на что способны и добьются высочайших результатов, — поделился Генеральный консул КНР в Хабаровске.
Попасть на Шантарские острова, увидеть гренландских китов, поплавать рядом с ними — мечта многих. А для биологов, которые изучают их охотоморскую популяцию – это работа. Каждый год специалисты приезжают в Хабаровский край из Москвы, поселяются в лагере близ бухты Врангеля и собирают материал для будущих исследований. О том, как они проходят и что удалось узнать в ходе последней экспедиции EastRussia рассказала Милена Морозова, ведущий инженер Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН, руководитель работ по изучению гренландского кита в Охотском море.
Гренландских китов, которых летом можно встретить возле Шантар, учёные относят к обособленной охотоморской популяции. Она изучена сравнительно слабо и находится под угрозой исчезновения: в ней насчитывается всего около 400 особей. Поэтому биологи пристально наблюдают за ними, описывают их — уже больше 300 китов имеет карточку-паспорт — и проводят мероприятия по сохранению вида: в основном это снижение стресс-факторов для млекопитающих.
Что известно на данный момент? Что киты облюбовали именно Шантары и бухту Врангеля из-за спа-процедур — они счёсывают старую кожу о гранитные валуны на дне. Эти киты относятся к усатым (есть ещё зубатые и это главные враги китов – косатки, которые их едят). Усы — тонкие, но прочные, их длина может превышать четыре метра.
Китовый ус являлся раньше для китобоев одним из главных трофеев — до изобретения пластмассы он выполнял её функции. Прочный, гибкий и эластичный он подходил для изготовления пружин для часов, корсетов, спиц зонтов, ребер жесткости шляп, париков. Китовый ус применялся в сетках для кроватей, из него делали сетки экипажей и оконные решётки. Отходы предприятий по обработке китового уса шли на обивку кресел и диванов. Уважающая себя и гостей хозяйка пользовалась ситом и решетом из китового уса, также изготавливали прочные сети и удилища для ловли рыбы. Спрос на китовый ус был так велик, что продажа одного только китового уса покрывала расходы на снаряжение целой экспедиции.
Стоимость килограмма уса доходила до 40 рублей золотом. С одного кита можно было получить его до полутонны, а это уже 20 000 рублей по ценам XIX века. Считается, что за время активной добычи — до начала XX века— в шантарских водах было уничтожено больше 18 000 гренландцев.
Китобои со всего света «прописались» в районе Шантарских островов и нещадно убивали млекопитающих также ради жира и мяса и уса. Ежедневно добывали до 50-70 особей. Для сравнения — до китобойного промысла здешняя популяция насчитывала порядка шести тысяч. китов. Именно поэтому гренландские киты сейчас такие пугливые, несмотря на свои огромные размеры.
Поскольку млекопитающее весит до 100 тонн ему нужно много корма! Особь может потреблять ежедневно до 1,8 тонн пищи. В длину животное достигает порядка 18 метров – это шестиэтажный дом. При этом треть тела занимает голова. А ныряют на глубину киты обычно до 300 метров. Каждый в школе бежал на такую дистанцию и на это уходило больше минуты.
Гренландский кит живёт до 200 лет и больше. В представлении многих туристов — кит мудрое создание, и погладить его, значит прикоснуться к тайнам Вселенной, но трогать китов категорически нельзя.
— Нельзя гладить, потому что любое взаимодействие потенциально опасно для здоровья как животного, так и человека. К тому же, погладить гренландского кита — это незаконно. На любое взаимодействие с краснокнижными видами необходимо получать разрешение в Росприроднадзоре, — объясняет Милена Морозова.
Как не повторяются человеческие отпечатки пальцев, так и каждый «рисунок» на хвосте гренландского кита — уникален. Кроме того, с возрастом киты седеют. Чем старше кит, тем у него белее хвост, и тем больше у него шрамов: его кусают косатки, он ранится об лёд, может запутаться в обрывках сетей, якорных канатах, орудиях лова.
Туристы любят делать эффектные снимки с хвостом кита и большая удача поймать этот кадр на закате. Кстати, такие фотографии годятся не только для сбора лайков в социальных сетях, но и могут помочь ученым! Если вы засняли гренландского кита, Милена и её команда из ИПЭЭ РАН будут благодарны снимкам. Передача файлов возможна только через почту/соц.сети.
Есть также пример автономной загрузки фото на помощь учёным, он сделан для горбачей: happywhale.com. Это международная программа. На этот сайт можно загрузить фото хвоста, координаты встречи и узнать о миграциях этого кита. Как показывает практика, это интересно и туристам, и учёным. В России же сделали приложение для регистрации встреч морских млекопитающих. «Зачекинь кита и Ко.» — его при помощи краудфандинга создали представители сахалинского клуба помощи морским животным «Бумеранг». В этом приложении также можно найти определитель морских мелкопитающих и инструкции по взаимодействию с ними.
Ученые Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН хотели бы мобильное приложение именно для охотморских гренландских китов, но пока его нет. Просто не нашелся ещё тот энтузиаст, который сможет взяться за разработку. Хотя материал для наполнения приложения уже давно готов: хвосты каждой особи сфотографированы и описаны.
В этом году учёным удалось впервые провести целенаправленные поиски гренландских китов в Пенжинской губе в заливе Шелихова и встретить около 15 китов. Генетический анализ собранных биопсий китов позволит понять их «прописку» – встречались ли они ученым ранее, насколько обособленной является данная группировка. Кроме того, у биологов появилось более чёткое понимание, в какое время и где держатся киты на севере Охотского моря — это позволит им в дальнейшей работе спланировать работы из стационарного лагеря в непосредственной близости и провести необходимые изыскания.
В том числе благодаря его умению учёные наконец выяснили, куда именно уплывают зимовать киты с Шантар. Ранее исследований на эту тему не было. Конкретную локацию биологи пока не афишируют, но уже сейчас можно с уверенностью говорить — раскрыта ещё одна тайна из жизни китов.
Есть ещё один способ следить за китами во льдах — акустические буи. Киты поют, «разговаривают». По нескольким буям можно понять, где находятся эти особи, сколько их. Но такой метод сложен в реализации: от получения разрешений, логистики по установке, до обработки полученного материала.
В следующей — пятой экспедиции — учёные первым делом займутся пересчётом, проверят уже известных китов. Возможно, в базе данных будет пополнение и паспортов станет ещё больше. Во-вторых, по словам Милены Морозовой, интересно изучить социальные связи млекопитающих. Всегда считалось, что усатые киты — одиночки, но, в этой экспедиции, например, участники наблюдали ситуацию, когда косатки загнали кита на мелководье, а кит поменьше подплыл и толкнул мордой своего собрата в сторону моря. Есть ли между млекопитающими взаимовыручка это ещё предстоит выяснить.
В торговых сетях ДФО отмечают рост цен на красную икру до 50-60% в этом году. Как поясняют эксперты, снижение вылова тихоокеанских лососей – не единственный фактор, влияющий на ценообразование. Почему дорожает любимый россиянами деликатес, и насколько это долгосрочный тренд, выясняло EastRussia.
На цены в этом году влияет сразу комплекс факторов, сообщили редакции в объединении производственных и перерабатывающих предприятий рыбного хозяйства «Рыбный Союз».
«Это, во-первых, снижение вылова тихоокеанских лососей, а соответственно, и производства икры. Во-вторых, рост себестоимости производства – из-за удорожания кредитных средств, топлива и увеличения фонда оплаты труда. В-третьих, на фоне снижения производства возникают ажиотажные настроения, что дополнительно двигает цену вверх. Четвертым важным фактором стала маркировка икры, которая впервые заработала с мая 2024 года. С одной стороны, это нововведение ожидаемо повлекло дополнительные затраты добросовестных производителей, с другой, способствует вымыванию с рынка неучтённой икры, которая обычно «придавливала» цены», — прокомментировали в организации.
Сегодня стоимость красной икры в широкой рознице бьёт рекорды, показал мониторинг агентства. Стоимость 95 г. превышает 400 рублей.
«В связи с дефицитом вылова горбуши, а также ввода обязательной маркировки на товар мы отмечаем рост цены на икру до 50-60% в текущем году. Соответственно, это влечёт за собой снижение спроса и продаж», — рассказал руководитель направления Рыбы и рыбная гастрономия торговой сети «Самбери» Владимир Назаров.
По его словам, на этом фоне активно развиваются изготовители имитированной и структурированной икры, но рынок Дальнего Востока не активно переключается на заменители всеми любимого лакомства.
В то же время дефицита товара ритейлеры не отмечают.
«Красная икра в торговой сети «Реми» Приморского и Хабаровского краёв представлена двумя владивостокскими производителями – икра лососёвая зернистая в жестяных банках по 90 и 95 г. от «Владрыбмарин» и «Рыбный мир» соответственно. В этом году улов лососёвых оказался низким, о чём свидетельствуют официальные отчёты. Как правило, в подобных реалиях рынок реагирует соответствующе — ростом цен на фоне дефицита продукции. Однако на данный момент мы не испытываем проблем с поставками данной категории товаров на полку нашей торговой сети. Дефицита нет», — сообщили в торговой сети «Реми».
Икра лососёвых видов рыб прибавила в стоимости три тысячи рублей за литр в этом году, рассказал представитель организации «Рыбное море». Цены варьируются в пределах 8-12 тысяч рублей литр.
По общим оценкам, рост себестоимости морского деликатеса – это долгосрочный тренд, который определяет комплекс факторов. Самым очевидным является «нерыбный год», отмечает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов.
«В 2024 году лососёвая путина была значительно меньше путины по добыче тихоокеанских лососей прошлого года. Если в прошлом году предприятия добыли 609 тысяч тонн, то в этом году общий объем вылова по Дальнему Востоку составил 231 тысячу тонн. Однако прошлогодний показатель стал одним из самых высоких за всю историю наблюдения тихоокеанских лососей, я бы сказал, аномально высоким. А за любым скачком следует снижение, наука это подтверждает и прогнозирует, так что результаты текущего года вполне ожидаемы. И если обратиться к статистике, 231 тысяча тонн выловленных тихоокеанских лососей подходит к средним показателям – в начале 2000-х мы фиксировали объёмы вылова и 200, и 180 тысяч тонн, 250 тысяч считалось уже неплохим результатам», - прокомментировал Георгий Мартынов.
Но не только уменьшением объёмов вылова объясняются высокие цены на икру и красную рыбу в этом году, акцентирует собеседник. Есть ещё несколько факторов, которые серьёзно влияют и в последующем будут влиять на формирование себестоимости продукции. Маркировка – один из них. К старту маркировки в мае 2024-го года производители и импортеры уже должны были зарегистрироваться в системе «Честный знак» и полностью настроить все процессы по оплате кодов, подаче сведений в систему маркировки, об обороте и выводу из оборота. Нововведение влечёт за собой затраты на установку аппаратуры, программного обеспечения, подготовку кадров и сопровождение движения товара в системе.
При этом в «Центр перспективных технологий» — оператор государственной системы маркировки «Честный знак» — приводит такие данные: «Маркировки всех видов икры осетровых и икры лососевых введена в России с 1 мая 2024 года. Стоимость одного кода фиксированная – 50 копеек за единицу продукции. При этом ни в одной из 24 товарных групп маркировка не отразилась на цене. После введения маркировки из тени вышла 71 компания, а в оборот выпущено практически 10 000 тонн маркированной икры».
Но и помимо маркировки есть ещё один важный фактор, влияющий на ценообразование. Это подготовка отрасли к перезаключению договоров аренды на промысловые участки.
«Предполагается, что это будет сделано в течение 2025-го года. Для того, чтобы заключить с государством договор на продление аренды участка по вылову тихоокеанских лососей, необходимо заплатить определённую сумму, которая рассчитывается по специальной формуле. Цифры получаются внушительные. Общий объём средств, которые надо будет выплатить за переоформление участков, подходит к 200 млрд рублей. Такую сумму арендаторы должны будут внести в течение нескольких лет — в течение трёх лет, как полагает правительство — за перезаключение договоров. Это, конечно, тоже влияет на ценообразование, потому что предприятия сейчас стоят перед выбором — либо каким-то образом изыскивать необходимые средства из личных финансов, либо кредитоваться в банках», — комментирует Георгий Мартынов.
Сегодня ставки кредитования для участников рынка достигают 23 процентов, отмечает он. Обслуживать такие кредиты сложно и рискованно. В целом, закредитованность российской рыбной отрасли оценивается в районе 1 трлн рублей. И показатель продолжает расти.
«Отрасль встала на инвестиционный путь развития, а это тоже увеличивает расходы предприятий рыбохозяйственного комплекса. Многие виды водных биологических ресурсов — минтай, сельдь, крабы и другие — распределяют через инвестаукционы. Не бывает монопредприятий, которые занимаются только кальмаром, минтаем или лососёвыми. Соответственно, эта финансовая нагрузка в том числе отражается на себестоимости красной икры и лососёвых видов, когда они поступают в продажу», — комментирует Георгий Мартынов.
В широкой рознице фиксируют снижение спроса на красную икру со стороны населения. В то же время от региона к региону ситуация отличается.
«На Камчатке продолжается рост турпотока. Это стимулирует спрос в том числе на красную икру, которая всегда считалась гастрономическим брендом края. Активно закупают икру и дальневосточный производители. Не отмечается снижения спроса со стороны тех наших клиентов, кто приобретает товар для перепродажи, а это основная часть. Стабильными остаются поставки в Москву, которая потребляет икру очень активно», — рассказала представитель одного из рыбоперерабатывающих заводов.
Отметим, что эксперты зафиксировали снижение спроса на красную икру в сентябре. В Москве показатель упал на 14%, по стране — на 8%. Такие данные приводит аналитический ресурс «Платформы ОФД» «Чек Индекс» (6+). «Осенью этого года в структуре розничных продаж красной икры снизилась доля более доступной горбуши, уступив место кете и другим более дорогим вариантам продукции», — сообщает источник. Красную икру вновь начали покупать объемами 250-350 грамм (в конце 2023-го и в начале 2024 года доминировал объем 300 – 500 грамм).