На Камчатке можно попробовать натуральный ремесленный сыр на «вулканическом» молоке
На полуострове более 300 вулканов, некоторые из них постоянно активны, другие просыпаются время от времени. Практически вся почва на полуострове «пропитана» вулканическим пеплом – потому можно смело говорить, что все произрастающее здесь имеет вулканическое происхождение.
Сыроварню «Аристель» вместе с командой единомышленников развивает камчадалка Наталия Урсол — в прошлом почти 20 лет проработавшая юристом и директором по маркетингу в крупнейшем региональном холдинге. Резкая смена деятельности повлекла за собой не менее глобальные перемены в личной жизни, но Наталия считает себя энтузиасткой и ни о чем не жалеет.
— Наталия, как вы пришли к решению кардинально поменять свою жизнь и начать варить сыр, что называется, в условиях рискованного земледелия?
—Мы просто очень любим моцареллу, а у нас в регионе никто не занимался молодыми сырами. Вот и возникла идея сделать это самим. У меня перед глазами был пример руководителя «Агротека» Владимира Рубахина, у которого я проработала долгое время, – он начинал с небольшого колбасного цеха и своим трудом развил его в огромный холдинг. В процессе старта мне пришлось развестись с мужем, заложить квартиру, продать дачу, машину и набрать кучу кредитов, но все это пошло на пользу дела! Наверное, если бы я знала, какой тернистый путь предстоит пройти – не уверена, что рискнула бы. Но теперь не жалею абсолютно. Слава благодарности наших покупателей, их любовь и уважение — это очень дорогого стоит.
— Расскажите, в чем особенность ваших сыров?
— Основная наша идея — именно фермерская продукция, никакого промышленного производства, никакого ноу-хау, никакого технического прогресса. Есть руки, есть молоко, есть температуры, есть бактерии и то, что нам дала природа. Никаких «счастливых» добавок со странными названиями мы не используем. Отсюда и получаются наши очень вкусные продукты — они пользуются спросом и популярностью у ценителей качества, как среди местных жителей, так и среди гостей полуострова. На начальной стадии мы варили только молодые сыры: моцареллу, буррату, страчателлу, потом добавили сулугуни, «Фермерский», халуми и скаморцу. Когда поставили оборудование, включая камеру для созревания, начали делать уже выдержанные сыры. Сейчас у нас около 15 сыров выдержанных, также мы делаем камамбер и валансе. Три года назад наш камамбер стал победителем Всероссийского конкурса «Лучший сыр России», а два года назад «золото» взяла наша буррата. Там все строго – все присылают образцы, они проходят только под номерами, и никто не знает даже номер своей продукции. Эксперты исследуют органолептику продукта путем дегустации образцов.
Также мы производим питьевые йогурты с местной ягодой — жимолостью, голубикой — для этого запустили цех по переработке дикоросов. Есть у нас и сыр с жимолостью — такого никто не делает в России. С такими продуктами не стыдно и в ресторан поставки делать, что мы успешно и практикуем на местном уровне. Кстати, ряд топовых московских ресторанов приобретает у нас сливочное масло, но тут речь о небольших поставках.
— За качество сыра в первую очередь отвечает исходное сырье — молоко. И для многих сыроделов во всех регионах страны существует проблема найти хорошего поставщика качественного молока. Как вы с этим справились?
— Не сразу, но нашли. Действительно, для того, чтобы корова давала правильное хорошее молоко, в ее рационе должен полностью отсутствовать силос — это самое дешевое сырье для корма коров. С ним будет мертвый сыр, он даже не получится. Нам повезло, и мы нашли такого хорошего фермера. Я могу в любой момент приехать к нему на ферму, а такое не каждый позволяет делать. Ему не стыдно показать свое хозяйство. Мы также продаем его молоко в пастеризованном виде — люди очень хвалят, говорят «как у бабушки в деревне».
— Можно ли выделить какой-то самый популярный вид вашей продукции?
– Это невозможно! У нас вся продукция уходит нарасхват. Могу сказать только, что сезонность присутствует — летнее масло пользуется большим спросом. На самом раннем этапе развития мы откликнулись на просьбы наших покупателей и сделали маложирный сыр из обезжиренного молока — всего 15% жирности. Сделать-то его мы сделали, и он получился очень вкусным, но только потом узнали, что так делать сыр нельзя. Как в анекдоте: «у него получилось, потому что он не знал, что так нельзя». Сыр очень интересный, когда его пробуют другие сыровары —– даже не понимают, что он сделан из обезжиренного молока. Все-таки есть какое-то чудо в нашем вулканическом молоке! Вся пластичность, весь вкус сыра — в его жирности. И тут мы поняли, что в наших камчатских почвах точно есть волшебное. Коровы пасутся на травушке, которая всегда зеленая в отличие от южных полей, где летом сухостой от жары. И мы ухватились за эту фишку – вулканическое молоко, вулканический сыр — это теперь запатентованное название. Маложирный сыр мы назвали первым нашим камчатским названием – «Аянка».
Ликбез по камамберу от Наталии Урсол
«Камамбер, продающийся в масс-маркете, – это, как правило, плавленый сыр с белой плесенью. А он должен менять структуру уже после созревания, при продаже. Есть понятие молодой и вызревший камамбер. Молодой: по краям тягучий, а в центре довольно плотный. В середине созревания сыр будет плотной тягучести, обволакивающий своей сливочностью, имеющий запах плесени и грибов. А вызревший камамбер внутри становится жидко-тягучим и обладает выраженным сложным ароматом грибов, сырой земли — всем тем, что так любят и ценят французы».
— Какие еще местные топографические названия вы используете?
— Например, все сыры не могут называться пармезаном — такое название имеют право использовать только по географическому наименованию, как «Шампанское» в провинции Шампань. Сыр по типу пармезана у нас называется «Корфадер» — было на Камчатке такое село Корф, где в 2006 году произошло разрушительное землетрясение. Всех людей оттуда вывезли, поселок закрыли. В память об этом селе мы назвали наш твёрдый сыр, созревающий два года. Еще у нас есть такие локальные названия: «Ковран», «Каяндер» (камчатская лиственница), «Кирганик» (речка), «Лазор», есть у нас творожок «Имушка» – по названию реки Имка в Олюторском районе. По нашим сырам можно изучать камчатские названия и растительный мир полуострова.
Самый знатный наш сыр – «Уйкоаль» (в переводе с ительменского — Камчатка) — с итальянским белым трюфелем. Есть сыр «Алакин», что в переводе с корякского означает «летний» — его мы делаем только на летнем молоке, созревает год. Есть сыр «Эльвель». Это название мы взяли из легенды северных народов Камчатки. Если коротко, то девушка влюбилась в двух братьев, и не могла выбрать кого больше любит, а злой шаман превратил братьев в реки, а девушку в гору между ними. Девушку звали Эльвель.
— Какими новинками будете удивлять своих покупателей в ближайшем будущем?
— В этом году мы выпустили сырные трюфели. Сыр перемешиваем с очень хорошим какао — не экономим, понимая, что тут важно качество ингредиентов. Получается нежный, тающий трюфель. По отзывам, они очень похожи на швейцарские и японские трюфели. На будущее есть проект — сделать твердый сыр в шоколаде. Хотим начать взаимодействие с местной шоколадной фабрикой.
Творожная арифметика от Наталии Урсол
«Не может стоить творог меньше тысячи рублей за кг – объясню почему. Из 100 литров молока можно сделать без добавок 13 кг творога. Сколько стоит молоко? А еще электроэнергия, аренда, налоги, зарплата – и цифру нужно удвоить. А если это сыр – там более длительный процесс приготовления, вызревания и ухода за продуктом – еще на два умножить надо. То же самое со сливочным маслом: из 100 литров молока мы получим всего около 4 кг масла. Чудес не бывает, есть только чудеса химической и микробиологической промышленности».
— Что мешает и что помогает вам делать бизнес на Камчатке?
— Делать бизнес ничего не мешает. В целом очень выгодно и правильно развивать свой бизнес на Камчатке. Мы энтузиасты, мы любим наш край, а когда я слышу, что говорят, что на Камчатке делать нечего и надо сваливать — считаю, это крысы, бегущие с корабля. И они переезжают в другие регионы и говорят, что и там все плохо. На самом деле на Камчатке ничего не мешает бизнесу развиваться. В другом, густонаселенном регионе построить бизнес построить гораздо сложнее. У нас много свободных ниш, развивается туризм, в силу географической отдаленности у нас хорошие добрососедские отношения. Мы не считаем, что кто-то у нас конкурент — всем нам хватит. А сегодня мы больше про любовь, нежели про деньги. А любовь требует более высокого качества.
— Планируете масштабирование бизнеса?
— Возможно, скорее по франшизе. Мы не одну собаку съели во время строительства сыроварни. Своими знаниями поделиться можем – оборудование, материалы, продукты, опыт. Я буду рада.
беседовала Юлия БородинаВ Петропавловске-Камчатском с 2017 года развивается сеть магазинов KamchaShop, организованная сообществом активных людей, продвигающих Камчатку посредством собственных брендов одежды, аксессуаров и сувениров. Магазин имеет разнообразный ассортимент, а продукция отличается высоким качеством и большой долей эксклюзива.
Основатель KamchaShop — Иван Костюков, в прошлом профессиональный сноубордист. Сейчас ему 37, женат, есть две дочери восьми и пяти лет, скоро появится еще одна дочка. Родился в небольшом камчатском поселке Усть-Камчатск, вырос в Петропавловске. В юности успел поработать сварщиком, матросом, но, после обучения по специальности «финансы и кредит» и работы в магазине спортивной одежды, принял решение заняться бизнесом — спортивным ритейлом.
— Я долгое время был управляющим в спортивном магазине, потом случился небольшой перерыв в трудовой деятельности. Все это время я занимался саморазвитием и наконец созрел для открытия своего дела — написал бизнес-план и начал работать. Весной 2014 года открыл магазин Stuff Point (стаффом называют снаряжение для сноуборда, одежду, аксессуары для того, чтобы и круто кататься, и модно выглядеть). Своего рода барахолка, там продавал свои вещи (почти новые), потом добавил несколько брендов. Взял кредит и начал бизнес всерьез. В 2016 году начали делать футболки с камчатскими принтами, наклейки — это зашло покупателю даже больше, чем иностранные и российские бренды. Со временем мы вывели собственный мерч за пределы магазина сноубордов. Так началась история KamchaShop — теперь это сеть, где эксклюзивно представлены несколько основных брендов: Kamcha Clothing, Kamchadal studio, Kamchatka bros., Unique Kamchatka, Шикша на Камчатке. Большую часть ассортимента производим сами», — рассказывает Иван.
— У вас стильный логотип, ничего лишнего. Кто его разрабатывал?
— Логотип разработал я. Имея огромный опыт работы в бордшопе, у меня сложилась большая насмотренность разных крутых брендов, и это помогло мне в его создании. Фишка в том, что логотип я разработал «на коленке» — с помощью общедоступного платного графического редактора. Быстро сверстал. Несколько раз пытались с дизайнерами совершить ребрендинг, но все равно остались на этом логотипе, и до сих пор его используем. Лого я разработал изначально для наших камчатских сноубордистов-профи, но он нравится всем. Этим я хочу сказать, что любой, имея большое желание, может делать крутые вещи и не обязательно за большие бюджеты. Мы гордимся тем местом, где живем и развиваемся, у нас много талантливых ребят, все движения у нас на порядочно высоком уровне, несмотря на то что мы небольшой регион. Вот и мы быстро начали развиваться — через два года уже переехали в новое помещение, вдвое больше предыдущего. С этим, кстати, помог известный местный бизнесмен, заметил меня на бизнес-форуме, где я представлял магазин, и предложив вне очереди место в самом проходимом в Петропавловске-Камчатском торговом центре.
— Насколько велик ваш ассортимент и какие материалы используете?
— Точно не считали, но не менее тысячи наименований: толстовки, футболки, свитшоты лонгсливы, штаны (кстати, они очень полюбились профессиональным спортсменам), рюкзаки, термосы, варежки, кольца… Долго перечислять. Также мы продаем от «Шикши бум» крутые купальники — с фотопринтом «Ганальские востряки» — это красивейшие местные горы. Относительно материалов: не используем кожу, меха, дериваты диких животных, только кожзам, текстиль, переработанный пластик. Используем все российские материалы, доступные на рынке, но самые дорогие — премиум качества. Кепки выпускаем на базе топового корейского производителя, на котором шьются Nike, Adidas, Burton и многие другие мировые бренды. Надо сказать, мы работаем с небольшими камчатскими производствами, которые раньше делали свою одежду, но теперь переориентировались исключительно на нас, так как объем продукции вырос в разы — мы не успеваем отшивать.
— У кого более популярна ваша одежда: у местных или туристов?
— Мы никогда не ориентировались только на туристов, хотя они безусловно большая часть наших клиентов в сезон, но и весь оставшийся год мы работаем хорошо.
— Как вы себя позиционируете, есть ли какой-то особый посыл?
— От молодежного спортивного позиционирования мы отошли давно. Мы поняли, что наша продукция пользуется популярностью у всех возрастных категорий. Многие, зайдя впервые в наш магазин, ошеломляются от огромного выбора, никто без покупки не уходит. По поводу посыла вот что скажу: многие развивают Камчатку больше как уникальную природу, а мы — через людей. Камчатка — это не только природа, это еще и люди. Хорошие, позитивные, добрые и активные. Наши земляки добиваются больших результатов. Мы не хотим казаться кем-то, а являемся теми, кто есть. Мы не просто магазин — мы активная компания, всегда участвуем в социальной жизни Камчатского края, поддерживаем различные мероприятия, спортсменов и просто талантливых людей. Являемся двигателем индустрии: проводим соревнования — скейтборд, сноуборд поддерживаем, сотрудничаем со школой серфинга Snowave. Помогаем проводить КВНы, студенческую весну, разные квизы.
— Чуть подробнее расскажите о ваших коллаборациях.
— Например, работаем с камчатской чулочно-носочной фабрикой «Ворсок». Они производят носки высочайшего качества с нашим логотипом, не хуже «найков» и прочего. Стоят всего 350 рублей. Те, кто хоть раз их опробовал, «подсаживаются» на них навсегда.
Также вместе с камчатскими производителями соевых свечей создали арома-свечи, с запахом «замша и костер» – для некоторых москвичей, которые никогда не жгли костры, это интересно. Для нас салон «Эко-спа» поставляет профессиональную натуральную косметику из камчатских ингредиентов. Кроме того, недавно мы приобрели экопросветительскую мастерскую «Плавильня», где перерабатываем пластиковые крышки. Пластик мы собираем, чистим, сортируем и после этого отправляем в шредер, а из полученного материала изготавливаем значки, брелоки, магниты, фурнитуру для кепок, пуговицы и бирки — технология полного цикла. Кроме того, проводим экопросветительские мастер-классы для взрослых и детей, рассказываем о вреде пластика для экологии.
— Это для вас бизнес или хобби?
— Это дело моей жизни. Номинально это бизнес, но почти всю выручку тратим на расширение. Без этого бизнеса не вижу смысла, это часть жизни.
— Иван, какие планы на развитие?
— Планируем выходить за пределы Камчатки – шагнем во Владивосток. Будем развиваться там, вернее пиарить столицу Приморья. Рабочее название бренда – «Владик». Пробную партию мерча уже сделали. Продолжаем укреплять позиции на Камчатке (в Елизове планируем новый магазин) а в ближайшем будущем — ждите во Владивостоке!
В 2017 году приморский Артём стал чайной столицей Дальнего Востока — здесь открылась первая и до сих по единственная в ДФО чаеразвесочная фабрика компании «Джей Ти». За это время здесь произвели более 5 млрд чайных пакетиков, скоро будет выпущен шестимиллиардный. Уникальность производства ещё и в том, что сырьё сюда приходит морем напрямую из Индии. Это чай, выращенный главным образом на высокогорных плантациях штата Ассам. Он славится особо крепким настоем и ярко выраженным ароматом и давно нашел почитателей в лице дальневосточников и сибиряков.
В каждом уголке фабрики «Джей Ти», а это здание площадью 5 тыс. кв метров, пахнет чаем, но на складе запах такой сильный, будто оказался внутри только-только открытой пачки чая и вдыхаешь аромат листа, помнящего солнце Индии. По-другому здесь пахнуть и не может — в год через это помещение проходит 2 тыс. тонн сырья. Большая его часть фасуется в пакетики, 15 % отправляется к покупателям в рассыпном виде. На складе особый режим вентиляции: чай очень гигроскопичен, моментально поглощает влагу из воздуха, а это ведёт к утрате вкусовых качеств. Кроме того чайный лист легко впитывает посторонние запахи, поэтому его максимально защищают от внешнего влияния.
В «чайном» портфеле «Джей Ти» и крупнолистовой, и листовой, и гранулированный, пакетированный черный и зеленый чаи, а также чаи с добавками. Бренды «Золотая Виктория», «Индус», «Голд Бонд», «Король Джунглей» знакомы, пожалуй, каждому дальневосточнику. Сырье 100% индийское, основной объем с плантаций штата Ассам. Для нескольких видов гранулированного чая используется сырье из южной Индии, местности Нилгири – чай там отличается особой терпкостью и дает насыщенный, темно-красный настой. Отгрузка производится пароходами из чайной столицы Индии — города Калькутта. Большая часть выпускаемой продукции относится к среднему ценовому сегменту.
— Наши клиенты, это главным образом дальневосточники и немного сибиряки, — рассказывает генеральный директор ООО «Джей Ти» Танмай Чакрабарти. — Мы единственный завод от Петропавловска-Камчатского до Иркутска. По-моему, даже до Новосибирска. Наша задача российский рынок поставить качественный индийский чай по доступной цене, и компания этим занимается с 2002 года. Сначала возили уже фасованный продукт, в 2017-м стали резидентом СПВ, в этом же году в сентябре заработала фабрика.
Преференциальный режим радикально упростил и удешевил организацию производства. Компания получила налоговые каникулы на пять лет — в этом периоде не взимался налог на прибыль, и до сих пор имеет существенные льготы по социальным выплатам в бюджет — в четыре раза ниже по сравнению с базовыми ставками.
Меры поддержки помогли и быстро «встать на ноги», и отладить все бизнес-процессы. Это оказалось очень кстати, когда из-за геополитической ситуации, компания оказалась перед необходимостью перестройки логистических цепочек. До последнего времени фабрика получала фильтр-бумагу для пакетиков из США и Европы, а нить из Израиля. Сейчас пришлось переориентироваться на китайских поставщиков.
Несмотря на сложности и в целом достаточно консервативный рынок в «Джей Ти» придумали как разнообразить чайное меню россиян.
— Мы хотим расширить ассортимент, — говорит Танмай Чакрабарти. — На чайном рынке придумать что-то новое сложно, но у нас есть идеи на этот счёт: мы обратили внимание, что в России очень много пьют чай, и не только в чистом виде. У нас есть уже чай с добавками, а будет ещё чай быстрого приготовления. То есть в пакетиках будут ремиксы: порошок на основе натурального чайного листа с ароматическими добавками. Работает это как кофе «три в одном»: добавляешь кипяток и получаешь чай латте, чай с молоком, чай с разными вкусовыми оттенками.
В планах также оптимизировать хранение и перемещение сырья на складе, чтобы иметь возможность увеличить запасы и быть готовыми оперативно нарастить производство. Сейчас мощности предприятия загружены на 75-80%, потенциал для расширения есть.
— Чаеразвесочная фабрика — один из первых резидентов свободного порта Владивосток, — отметил Виталий Пономарёв, директор департамента сопровождения реализации инвестиционных проектов КРДВ. — За прошедший период, а это более семи лет они показали, чего может добиться резидент, инвестор с помощью тех мер поддержки, которые существуют на Дальнем Востоке. Вложено более 260 млн рублей, создано 60 рабочих мест, и мы увидели, как из небольшого предприятия резидент организовал настоящую фабрику, которая снабжает своей продукцией весь Дальний Восток вплоть до Байкала.
В целом же, режим свободного порта Владивосток действует в 22 регионах, в 22 муниципалитетах Дальнего Востока. Более 2 000 резидентов запланировали реализацию своих инвестиционных проектов на общую сумму инвестиций более 1 трлн 700 млрд рублей, планируется создание больше 100 000 рабочих мест. В настоящее время уже 480 млрд вложено и создано около 60 000 рабочих мест. Хочу обратить внимание, что более 500 уже проектов реализовано, из них 30 в области пищевого производства и связанных с ним отраслей. Эти проекты обеспечивают в первую очередь продовольственную безопасность, комфортные условия жизни людей, обеспечение качественной продукцией питания и сопутствующими товарами.
Предприниматель Дмитрий Иваньков рассказал EastRussia о том, как организовал мини-завод по производству мульчи из коры лиственницы — новой продукции для дальневосточного рынка. О том как живёт и развивается мелкий бизнес, который только открывает свое производство, с чем приходится сталкиваться и преодолевать в масштабировании процессов?
В лесной отрасли Дмитрий Иваньков трудится больше 20 лет. Работал в найме, но два года назад ушёл с поста заместителя директора крупной лесозаготовительной компании и открыл своё дело, вложив и применив для этого весь свой опыт и знания в области лесного хозяйства.
— Почему именно мульча? Когда пришла мысль ей заняться?
— В 2022 году мы занимались кедровым орехом: перерабатывали кедровую шишку, чтобы получить орех, из которого затем выращивали посадочный материал. Возникло очень много кедровой шелухи, не знали, куда её девать. Решили сжечь у себя на предприятии в котельной. Тут моя мама увидела и говорит: «Дачники за этим бегают!». Я тогда не понимал, но смеха ради разместил объявление на Авито — по 100 рублей за мешок. На следующий день у меня был шквал звонков. В итоге продал около 20 «кубов». Одна из последних клиенток меня спрашивает:
— У вас есть кора лиственницы?
— Кора? Для чего?
Она объяснила, я ей привез и подумал: раз надо ей, значит, необходимо и другим. Расфасовал по мешкам, заработал «сарафан» и пошли первые клиенты. Тогда я поверил в себя, привёз сырьё с заводов, начал фасовать. Правда, тогда ещё не было сортировки, убирали крупный мусор (ветки, коряги), и всё.
Прошлый год я «ехал» на тех же рельсах, а осенью посидел, подумал, вник и принял решение купить сортировочное оборудование, привёз его из Челябинска. Началась работа в зиму с 2023 на 2024 год. Привез 130 «кубов», потом ещё несколько поставок по 40-50 «кубов» (из одного кубометра сырья получается около 18 мешков товарной коры – прим. ред.).
Все крутили у виска, хихикали, не понимая, для чего кора. На самом деле, кто разбирается, все прекрасно понимают и охотятся за этим. Ведь вся кора, которая появлялась до этого в Хабаровском крае, приезжала из Сибири — там люди этим уже давно занимаются, благоустройство территории на западе страны у застройщиков и частных лиц — норма жизни. Получается, эта мода докатилась до Дальнего Востока.
— Итак, мульча — она для чего?
— Ключевых моментов два – благоустройство и борьба с сорняками. Под мульчей из коры лиственницы растения лучше зимуют, нет стрессовой заморозки корней, земля при этом «дышит», не надо убиваться с прополкой. Если человек все сделал правильно: убрал сорняки, застелил укрывным материалом, затем насыпал мелкой первой фракции мульчи (размер коры такой фракции — от пыли до трех см — прим. ред.), то сорняки уже не прорастут. А сверху можно фракцию покрупнее насыпать.
Базовый слой хорошо держит влагу, в наших климатических условиях, когда летом очень жарко, это здорово помогает. Верхний слой — примерно два см — высыхает, а вот снизу достаточно долго держит влагу.
Мульчу делают из дуба, но его заготавливают мало и не окоривают (окорка — процесс удаления коры с бревна — прим. ред.) промышленным образом. Березовая кора не пойдёт — слишком лёгкая, её сдует. А вот лиственница у нас является самым долгогниющим деревом, соответственно, максимально долго сохраняется внешний вид коры. К тому же, это отличный антисептик: в самой коре содержится масса химических элементов, которые являются естественным природным антибиотиком.
Застройщики, которые строят многоквартирные дома, сегодня не имеют права сдать дом без благоустройства прилегающей территории. Всё чаще для этого стали использовать кору. Благодаря тому, что к нам пришли такие федеральные застройщики, как «Пик», «Талан» и другие — эта мода докатилась и до Дальнего Востока.
В прошлом году я выиграл тендер на обновление зон на площади им. Блюхера в Хабаровске. Годом ранее «Пик» её благоустраивал и использовал мульчирование. Любой материал — кора или щепа — требует обновления, потому что выгорает на солнце, также её дети вытаптывают.
— Где берёте сырьё?
— Сырьё беру на заводах по переработке древесины. Сырьём является кора, которая получается от окорочного оборудования: заходит бревно по конвейеру, специальным оборудованием снимается кора — она является сильным абразивом, который тупит пилы.
Одно дело, когда у тебя маленькая пилорама, другое – когда стоит мощный деревообрабатывающий завод, через который проходит десятки тыс. бревен, поэтому для них дешевле сначала производить окорку бревен, а потом уже распиловку. Снятую кору кто-то использует на нужды отопления: административных зданий или сушильных камер, а кто-то вынужден её утилизировать.
— Почему заводы сами тогда не производят мульчу?
— Не хотят распыляться. Для них это мелочь, у них своих проблем хватает. Относительно маржинальности деревообрабатывающего завода это несопоставимые деньги.
— А с какими сложностями приходится сталкиваться?
— Самое сложное на сегодня – логистика: за бугром телушка – полушка, да перевоз – пятачок. Логистика на сегодня очень дорогая. Целенаправленно отправлять транспорт для перевозки коры — это не бюджетное мероприятие, очень дорого. Приходится искать попутный транспорт. К примеру, если отвозить кору во Владивосток, то чтобы фуру туда отправить — необходимо около 80 тыс. рублей заплатить за доставку. При этом в розницу мешок у меня стоит 450 рублей, а раскидывать затраты на логистику — это приведёт к увеличению цены. Хотя в Хабаровске такая же кора в мешках, привезённая из Сибири, продаётся по цене выше одной тыс. рублей.
Также сложно не влететь в минус с качеством сырья: могут привезти кору, среди которой много щепы, она уже будет нетоварной. Ещё сложно договориться с заводами о поставке сырья, так как большинство не понимает, для чего это надо.
Это только кажется, что берёшь кору лопатой и по мешкам расфасовываешь – куча нюансов, проблем. Вплоть до того – где взять людей? Проблема выйти на торговые сети маленькому производителю.
— Вот привезли кору на завод. Что дальше?
— Дальше мы её с помощью специального оборудования сортируем по фракциям. Всего их четыре: от пыли до крупной коры свыше десяти см, фасуем в 60-литровые мешки и продаем, если надо — обеспечиваем доставку.
— Фасовка по 60 литров. Почему?
— 75% клиентов — женщины, именно они чаще всего занимаются садом и огородом. Такой мешок в среднем весит, в зависимости от влажности коры, 10-12 кг, то есть его женщина сможет поднять сама. Также удобно для транспортировки.
— Основные инструменты продажи?
— Социальные сети: WhatsApp, Telegram. «Сарафанное радио» здорово работает. Сейчас разрабатываю сайт и буду «бить» по Интернету.
— Есть клиенты, которые приходят не в первый раз?
— Это мои любимые клиенты. Они приводят своих друзей, знакомых.
— Кто ваш покупатель?
— Женщина, которая использует мульчу на даче или в частном доме. Не на последние деньги покупают. Когда у человека есть деньги, он начинает думать, как сделать мир вокруг себя красивее.
— Получается, это сезонный бизнес?
— Абсолютно. Продажи стартуют в начале апреля. Дачники — как рыбаки: у них начинает всё чесаться: скорее бы на землю к себе. Последняя продажа — в конце октября.
— Аналоги у коры, мульчи есть?
— Да, это щепа и опилки. Я, кстати, щепой начал заниматься, сейчас планирую её красить. Правда, мнения разделились: одни говорят, что это классно, другие — что некрасиво. Хотя запрос от людей есть.
— Есть страх конкуренции?
— Нет. Здоровая конкуренция только помогает. В любом случае это производство, на всю страну более-менее крупных производителей около десятка. И они работают по принципу взаимовыручки. К примеру, мне звонит коллега из Сибири и говорит: «На меня вышел клиент из Владивостока, но мне везти туда свою кору дорого. Давай, ты ему свою отправишь, а мы с тобой решим по прибыли?».
— Каковы были стартовые расходы, как быстро планируете окупиться и выйти в плюс?
— Вложения составили около двух млн рублей на старте, плюс дополнительные постоянные вливания на приобретение и логистику входящего сырья (кора навалом). На сегодня оборот коры (из исходного сырья в товарную продукцию) составляет около 200 кубометров в месяц. Надо понимать, что это только первый сезон. Предприятие должно выйти на оборот товарной продукции на уровне примерно 450-600 «кубов» в месяц минимум.
Фонд заработной платы работников составляет примерно 300 тыс. рублей в месяц. Сейчас работают постоянно два человека, плюс привлекаются дополнительные сотрудники на погрузо-разгрузочные работы, привлекается сторонняя техника в аренду на почасовые работы — перемещение коры по складу входящего сырья.
Доходность позволяет предполагать, что расчётное время окупаемости вложений составит примерно четыре месяца, то есть по сути — за первый сезон окупятся первоначальные вложения, в зиму предприятие будет работать на склад, нести постоянные затраты на ФЗП, аренду складских и производственных площадей, электроэнергию и прочие расходы. А со следующего сезона — примерно конец марта 2025 года — пойдёт продажа «в плюс». Но и из этих денег часть средств будет вкладываться в развитие, расширение парка техники и механизмов.
— Что необходимо для масштабирования бизнеса?
— Увеличить мощность производства. Приобрести погрузчик. Объёмы нужны, для этого необходимо выйти на торговые сети и другие регионы Дальнего Востока.
— Какими-то мерами господдержки пользуетесь?
— Не очень в это всё верю. Хотя любая поддержка хороша, особенно невозвратные средства. Хотелось бы, чтобы в Хабаровске, к примеру, занялись красивым благоустройством города и использовали, в том числе, кору. Но пока ноль, чиновники вообще не понимают, что такое кора и как её можно использовать, поэтому бесконечно косят траву. Газоны, конечно же нужны, но не повсеместно ведь. Надеюсь, что мне удастся пробить эту стену, и наши города станут красивее.
— Как думаете, получится разбогатеть на этом деле?
— Это у меня однозначно в планах!
— Удачи!
— Спасибо.
В Хабаровском крае набирает обороты производство овощей и ягоды, выращенных в закрытом грунте — в теплицах на минеральном субстрате. Аграрии получают гранты от минсельхоза и накрывают пленкой целые гектары. Именно так сделал Михаил Белорусцев: в 2023 году он вместе с сыном получили поддержку на семейную ферму и выстроили туннельные теплицы для выращивания клубники протяженностью в 1 га.
До села Екатеринославка в районе имени Лазо от Хабаровска примерно час езды. Здесь стоит 18 тоннельных теплиц, накрытых прочной промышленной пленкой. Сейчас жарко, и конструкции до середины приоткрыты, чтобы растениям не было слишком жарко. Но с приходом осени пленку опустят, и ягода будет давать урожай вплоть до наступления ноября. Клубника растет не на земле – в кокосовом субстрате, в который автоматика подает питательные вещества. В этом году здесь полностью обновили посадочный материал - укоренили больше 70 тысяч кустов клубничной рассады. Ее, кстати, как грунт, удобрения и препараты для опрыскивания заказывают в Европе – сплошная «санкционка».
— Мы и рады бы наш, отечественный посадочный материал брать, но пока в России нет необходимого на всех количества, — говорит партнер СППССК «Лазовская Ягода» Ольга Чун. — А в Европе это давно отлажено и поставлено на поток, Голландия всегда дает гарантированное качество, что семян, что рассады. На их материале с куста можно собирать от 100 до 500 граммов ягоды. Корешки приходят в замороженном виде, в специальных ящиках. Мы их оттаиваем и высаживаем по весне. В этом году мы заменили сорт, теперь у нас только итальянский «Мурано». Он характеризуется хорошим внешним видом: все ягодки конусовидные, с четким рисунком из семян, ягода ароматная, очень сладкая, и пахнет малиной. Сорт ранний, ремонтантный, плодоносит с июня до заморозков. Хороший посадочный материал можно эксплуатировать 2-3 сезона, потом производительность падает.
Сейчас выращиванием клубники в Екатеринославке занимается сельскохозяйственный потребительский перерабатывающий снабженческо-сбытовой кооператив (СППССК) «Лазовская Ягода». Под этим брендом, кстати, продукцию продают на сельхоз ярмарке выходного дня возле цирка, а также на фермерской уличной площадке возле торгового центра «Экодом». Основоположник всего – хабаровский аграрий Михаил Белорусцев – начинал эксперименты по выращиванию клубники в закрытом грунте еще в 2020 году.
— 5 лет назад уже, получается, поставил в селе Краснореченское 3 теплицы, — рассказывает Михаил Белорусцев. — Когда начинал – думал, что буду деньги лопатой грести. Начитался всякого: что с одного куста можно получать до килограмма ягоды! А в теплицу на 100 квадратов можно до тысячи кустов клубники высадить. Зимой ее стоимость уже доходит до полутора тысяч рублей за килограмм. Но потом понял – чтобы много зарабатывать нужно много вкладывать. Крупные торговые сети у нас работают с объемом, им несколько килограммов можно даже не предлагать. А чтобы выращивать ее тоннами, нужно ставить теплицы площадью 3-10 гектаров. Но работать можно – у нас очень много солнца, даже больше, чем на Кубани. А сложные погодные условия можно нивелировать выращиванием в теплицах. Так что те, кто оправдывает свое лежание на печи тем, что Хабаровский край – зона рискованного земледелия – просто, я считаю, лентяи.
В прошлом году в Екатеринославке собрали больше 30 тонн ягоды за сезон. В этом намерены получить порядка 37 тонн. Первый урожай в этом году собрали 29 июня. Сейчас стабильно снимают в день от 100 до 300 килограммов. Сотрудники выходят в теплицы в 5 утра и работают примерно до 11-12. Получают за каждый собранный килограмм по 50 рублей – в день можно заработать 5-7 тысяч.
— Главное при сборе – не брать ее руками, — учит нас бригадир Валентина Юркова. — Ягода нежная, если схватить за бочок – потом там начинает портиться. Берем аккуратно за хвостик, обрываем – и в корзинку. Сортируем сразу – крупная к крупной, средняя к средней. Мелкой пока нет: как правило, ягода мельчает к исходу сезона, а у нас только первая волна пошла. Вес от 30 до 50 граммов, но хочу вам открыть секрет: самые сладкие не огромные клубничины, а как раз такие аккуратные, средненькие.
Чего не хватает, так это пчел, говорят аграрии. Поэтому на опылении клубники работают иностранные полосатые граждане – шмели. На гектаре рассредоточено несколько домиков, трудяги ежедневно выходят на работу – и к вечеру возвращаются в улей. Ольга Чун, партнер СППССК «Лазовская Ягода», которая сейчас отвечает за сбор и сбыт клубники, рассказывает – к шмелям относятся, как к сотрудникам. Некоторым даже дали имена, а на днях одного из мохнатых спасли из бассейна – видимо, залетел охладиться и чуть не утонул.
— У нас Михаил и Владимир постоянно проходят обучение и говорят, что пока производство тепличной клубники в регионе в зачаточном состоянии, — говорит Ольга Чун. — У нас ведь как – по старинке, на глазок, удобрение отмерить – так чайной ложкой или спичечным коробком. А там агрономы опытные, знают – если клубнику хорошо не кормить, большого урожая не получишь. Также за растениями нужен постоянный уход – климат влажный, очень его любят всякие грибки и паразиты. Опять же – дневные и ночные перепады температур. Если клубнику несколько раз за сезон не обработать по листу биоразлагаемыми препаратами, она может вся на корню погибнуть. И трипс может напасть, и другие вредители. Поэтому мы в прошлом году купили отечественную машину для опрыскивания, она заходит в тоннель, разворачивается и в несколько рук начинает работать. Мы используем только сертифицированную химию. Вообще эта машина, часть денег за которую, кстати, нам компенсировал краевой минсельхоз, примерно на 80% упростила нам обработку. Но покупатели могут не волноваться – препараты, которые мы используем, полностью безопасные и для взрослых, и для малышей. У меня шестеро детей, самый маленький, можно сказать, вырос на этой ягоде.
В сезон ягода идет по цене 400-500 рублей за полкилограмма. За честные полкило, подчеркивает Ольга, литрами не продают. Ведь в литре, как известно, в зависимости от размера ягоды, не больше 600 граммов веса. И выходит, если покупать клубнику литрами – за килограмм выходит 1200 р.
— В прошлом году сбор был до 18 октября, — продолжает Ольга. — Была очередная ярмарка, мы стояли на набережной в закрытой палатке – то есть людям не было видно меня и товар. Но я заметила – многие принюхивались и шли на запах, он по осени гораздо острее, потому что клубника созревает медленно, от рассеянного тепла. Интересно, что люди до сих пор сомневаются, что мы продаем собственную клубнику, а не китайскую. Меня периодически подкалывают – из какого района КНР привезли? Но мы можем выращивать продукт в разы лучше, чем соседи. Просто нужно очень много работать. И поддержка государства необходима – самим закрыть теплицей 2 и больше гектаров невозможно. А нормальный доход получается, как ни крути, от объема. Эту теплицу Владимир Белорусцев поставил, получив грант чуть больше 25 миллионов рублей на семейную ферму. Этих денег не хватило – добавляли. Сейчас изучаем технологии, которые позволяют при меньших вложениях получать больший урожай и думаем об очередном гранте. Хотелось бы заявить о себе не только в Хабаровске, но и в крае, и за его пределами.
Получить поддержку фермеры, занятые выращиванием ягоды, могут по линии краевого минсельхоза. Начинающим аграриям выдают порядка 3 млн рублей по гранту «Агростартап». Опытные сельхозтоваропроизводители, которые работают не один сезон и могут продемонстрировать впечатляющие результаты, имеют право претендовать на грант, который выдают на семейные фермы – до 30 миллионов рублей.
— В этом году грант на развитие семейных ферм получили 2 человека, — рассказывает Андрей Романченко, заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Хабаровского края. — Выдали порядка 56 миллионов рублей, причем 44,5 – деньги федерального бюджета. Сейчас завершаем принимать заявки на дополнительный отбор на грант, и там один из комплектов документов тоже касается установки теплицы площадью 1 га для выращивания ягоды. Если комиссия его утвердит – профинансируем еще один проект. Сейчас на выращивании клубники в крае занято порядка 10 производителей, в основном мелкие фермеры. А потребность в ягоде местного производства, как видите, есть. Если считать, что в Хабаровске порядка 600 тысяч человек населения, то есть около 200 тысяч семей по 3 человека в среднем, и каждому нужно в год хотя бы килограмм клубники – представляете, какое поле для сбыта открывается? Нужно хотя бы 200 тонн в год, а у нас производство сейчас 50-70 тонн максимум. Рынок открыт – дерзайте. Также поддержку можно получить на закладку многолетних насаждений в открытом грунте – на ту же клубнику, или бруснику, жимолость. Там денег поменьше дают – порядка 250 тысяч на гектар. Ну и за 2-3 недели урожая нужно обработать большие площади, требуется машинная уборка – это уже довольно затратно получается. А вот теплицы, на мой взгляд – это беспроигрышный вариант.
Нехватка рабочих рук стала нормальной ситуацией для дальневосточных предприятий. Сотрудники переезжают жить в западные регионы, подписывают контракт с Министерством обороны или отправляются на заработки вахтовым методом. В то же время промышленное производство ключевых субъектов ДФО только растет. Логичный вопрос – как это работает? Ответ – все держится на тех, кто остается. Ненормированный график, увеличенная нагрузка и работа по выходным стали уже обыденной практикой на дальневосточных предприятиях. Одним из реальных решений проблемы нехватки рабочих рук является роботизация производственных процессов. О том, как роботы уже заменяют персонал дальневосточных заводов, рассказал руководитель компании «Сертприм Роботикс» и эксперт EastRussia Андрей Безносенко.
В 2024 году промышленность ключевых производственных регионов - Приморского и Хабаровского краёв - выросла на 6 и 7 % соответственно. Однако за тот же период времени население этих субъектов сократилось на 6,7 и 4,6 тысяч человек. Собственники предприятий говорят, что кадровый дефицит – это уже не временная сложность, а новая нормальность. Опыт владельцев заводов подтверждает исследование РАНХиГС, согласно которому весной 2024 года 65% предприятий ДФО испытывали нехватку сотрудников, что стало рекордом за последние 25 лет.
Причины кадрового дефицита самые разные: это и миграционные ограничения, и уход мужчин на СВО, и отток населения в центральные регионы и на «вахты». Оценить точные масштабы сокращения рабочей силы довольно сложно. Однако информация из прессы позволяет сделать приблизительные выводы. Например, в 2024 году только из Приморского края было депортировано порядка 1,5 тысячи мигрантов. За первые три месяца того же года контракт с Минобороны заключили 2,6 тысячи приморцев, а в 2023‑м добровольно отправились служить ещё 9 тысяч местных жителей. Таким образом, речь идёт о десятках тысяч работников преимущественно физического труда – тех самых «синих воротничков», дефицит которых всё более остро ощущается на предприятиях региона.
В результате перед бизнесом стоит резонный вопрос — «где взять сотрудников»? Но если взглянуть на проблему иначе, то его можно перефразировать в формулировку: «Кем заменить сотрудников?». Отсюда получаем такой же нестандартный ответ – роботами! И хотя многие по-прежнему воспринимают роботов как героев фантастики и антиутопий, современные технологии делают их доступными не только крупным компаниям, но и малому бизнесу.
Звучит удивительно, но современные коллаборативные роботы (коботы) способны выполнять широкий спектр операций: от фасовки и упаковки до сварки и паллетирования. Один кобот, как правило, может заменить от 2 до 4 работников на монотонных операциях. При этом он не увольняется, не уходит в отпуск и не требует постоянного найма и обучения.
Коллаборативные промышленные роботы (коботы) — это роботы, специально разработанные для безопасной совместной работы с людьми на производстве. В отличие от традиционных промышленных роботов, которые работают за защитными ограждениями, коботы могут находиться в непосредственной близости от персонала благодаря встроенным датчикам безопасности и системам ограничения силы воздействия.
Практика показывает, что инвестиции в роботизацию становятся всё более оправданными. Стоимость внедрения одного робота составляет от 3 до 5 млн рублей. В то же время затраты на содержание эквивалентного штата из двух сотрудников с учётом социальных выплат, больничных, текучки и простоев могут составить сопоставимую сумму уже в течение 1,5–2 лет, в то время как подтвержденный мировой практикой срок службы промышленных роботов составляет более 30 лет.
Не сложно подсчитать, что средняя продолжительность периода окупаемости робота равна примерно 1,75 годам, а полный срок службы данного технического устройства состоит из примерно 25-ти таких циклов окупаемости, поскольку подтверждённая производителем средняя наработка на отказ составляет 50 тысяч часов.
Умножив количество циклов окупаемости на цену робота, получаем общую финансовую выгоду, которую предприятие получит за счёт экономии на трудовых ресурсах. При средней цене робота в 4 млн рублей, размер сэкономленных средств составит 93 миллиона рублей. Данный расчёт приведён с учётом покупательной способности денег именно на сегодняшний день. Со временем инфляция неизбежно снизит реальную стоимость накопленных средств, однако величина экономического эффекта в пропорции к рыночным ценам останется неизменной.
Таким образом, уже через полтора-два года эксплуатации, робот окупит себя, а через 20 лет - принесёт как минимум десятикратную выгоду.
Основной вопрос, который беспокоит бизнес при установке робота – «Что делать, если он сломается?». Говоря деловым языком - как быть с сервисной поддержкой. Сегодня эта проблема уже решена. На дальневосточном рынке есть отечественные компании, которые собирают роботов из зарубежных деталей, «пишут» под них русскоязычное ПО и обеспечивают полное сервисное обслуживание. В случае неисправности российские инженеры в течение 1‑2 суток прибывают на объект и устраняют неполадку. В большинстве случаев проблема решается нажатием двух-трёх кнопок и перезапуском программы. Если де неполадка более серьёзная и требует снятия робота с линии, то представители компании-установщика предоставляют подменный прибор, тем самым не останавливая производство.
С другой стороны, к настоящему моменту имеются предприятия, которые накопили негативный опыт работы с роботами и транслируют информацию о своих неудачах. Как правило, это те компании, которые решили приобрести готового робота из Китая и установить его самостоятельно. Действительно, покупка робота из КНР обходится на 10–30% дешевле, чем его приобретение в России. Однако за низкой ценой скрываются серьёзные риски. Китайские производители, как правило, предлагают готовые комплекты без дальнейшего сервиса и адаптации к российским условиям. Настройка робота специалистами из Китая, а тем более его дальнейший ремонт, обходятся чрезвычайно дорого. Более того, есть практика, когда китайские поставщики попросту перестают отвечать на звонки и сообщения. В результате владелец производства остаётся один на один с вышедшим из строя оборудованием и несёт убытки из-за остановки линии или не имеет возможности перестроить робота под другую задачу.
Таким образом, заниматься самостоятельной установкой роботов можно, но при одном условии – если у вас есть сотрудник, который сможет разобраться с новой техникой и общаться с ней на одном языке. В противном случае стоит искать поддержки у профессионалов.
Современные реалии, говорят о том, что Дальний Восток может и должен стать площадкой для ускоренной роботизации производства. Сегодня регион переходит от сырьевой экономики к выпуску товаров с высокой добавленной стоимостью. За последние десять лет объём промышленного производства ДФО увеличился на 30% против 29% в среднем по стране, добыча полезных ископаемых – на 32% (против 10% по стране), объем строительства – на 107% (против 32% по стране). Этому способствует широкий спектр созданных в ДФО преференциальных режимов: территории опережающего развития, свободный порт Владивосток, специальный административный район «остров Русский». В Государственной Думе находится законопроект о создании международных территорий опережающего развития, ориентированных привлечение иностранных инвесторов в производство продукции с высокой добавленной стоимостью.
В то же время, темпы внедрения промышленных роботов на Дальнем Восток оставляют желать лучшего. На весь макрорегион приходится всего 93 промышленных и логистических робота, что составляет лишь 0,6% от их общего количества в стране. На каждые 10 тысяч рабочих мест в макрорегионе насчитывается лишь один робот. В среднем по стране это показатель составляет 19 роботов. Однако Указ «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года» устанавливает, что к 2030 году Россия должна войти в топ-25 стран по показателю плотности роботизации. Эксперты, подсчитали, что для выполнения данной задачи на каждые 10 тысяч рабочих мест стране должно приходиться не менее 194-х роботов. Дальний Восток здесь не исключение, а значит темпы роботизации макрорегиона должны быть на порядок интенсивнее, чем в среднем по стране.
Роботизация Дальнего Востока сегодня уже приобрела формат жизненной необходимости. Традиционные подходы кадрового найма себя практически исчерпали, а масштабирование производства за счёт перегрузки имеющегося персонала представляется как тупиковый путь. Внедрение роботов позволит заменить десятки сотрудников на монотонных операциях и принести многократную выгоду собственникам предприятий.
Текущий же уровень роботизации ДФО катастрофически низок. Поставленные государством задачи, равно как и социально-экономические реалии, требуют ускоренных темпов внедрения промышленных и логистических роботов. Для этого в регионе создан целый спектр преференциальных режимов, и уже существуют собственные дальневосточные компании-интеграторы, осуществляющие полное сопровождение процессов взаимодействия с роботами.
На дальневосточных предприятиях отрасли планируется проведение работ по модернизации и расширению мощностей для выпуска самолетов гражданской авиации – МС-21 и SJ-100. Серийный выпуск самолетов с российскими комплектующими ранее был отложен на более поздний срок, но в компаниях заявляют об успешном прохождении летных испытаний, позволяющих начать поставки в установленные на текущий момент сроки. Тем не менее проблемным проектом остается легкий самолет «Байкал», который планируется широко использовать в малой авиации. Разработчики воздушного судна сообщают о продолжающихся работах в рамках проекта на фоне информации о его возможном закрытии.
Авиастроительная отрасль в России в настоящее время испытывает ряд трудностей. Финансирование производства самолетов и вертолетов из федерального бюджета на 2025 г. планируется существенно сократить. Так, федеральный проект «Производство самолетов и вертолетов» получит на 22,4 млрд рублей меньше, чем планировалось в действующем федеральном бюджете (101,2 млрд рублей). Комитет по промышленности Госдумы выдал положительное заключение на законопроект о соответствующих поправках к федеральному бюджету на 2025 г. В свою очередь, в рамках госпрограммы «Научно-технологическое развитие РФ» федеральный проект в случае принятия законопроекта получит только 12,8 млрд рублей из ранее предусмотренных 54,7 млрд рублей. Сокращение финансирования госпрограммы «Развитие авиационной промышленности» составит 9,6 млрд рублей (из предусмотренных 46,5 млрд рублей). Главным образом, предполагается сократить субсидии лизинговым компаниям на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам на закупку воздушных судов, а также субсидии авиакомпаниям на компенсацию части затрат, связанных с обслуживанием воздушных судов. Сумма такого сокращения может составить 8,5 млрд рублей.
Сокращение субсидий связано с переносом сроков и сокращением объемов Комплексной программы развития авиатранспортной отрасли, разработанной Минтрансом при участии Минпромторга (утверждена правительством в июне 2022 г.). Объем капитальных затрат в ее рамках оценивался в 1 трлн рублей, включая 284 млрд рублей средств ФНБ, 381 млрд рублей банковских кредитов, 123 млрд рублей средств участников инвестпроекта, 215 млрд рублей бюджетных средств. Изначально поставки самолетов в рамках программы планировалось начать с 2023 г., но в мае 2024 г. Минпромторг перенес сроки начала поставок на 2025 г. Первый вице-премьер Д.Мантуров заявлял о возможности корректировки программы.
В заключении комитета Госдумы сокращение бюджета отрасли в 2025 г. связывают с высокой ключевой ставкой ЦБ, отмечая, что она негативно влияет на проекты с долгим сроком реализации и продолжительным циклом производства продукции. Проблемами отрасли также являются нестабильность поставок комплектующих, незавершенность опытно-конструкторских работ. В госкорпорации «Ростех», тем не менее, заявляют о сохранении неизменными своих планов по поставкам самолетов. В 2026 г. планируется начать поставки пассажирских самолетов SJ-100 и МС-21.
Минпромторг намерен выделить 14,2 млрд рублей на опытно-конструкторские работы по улучшению двигателя ПД-14, который будет устанавливаться на самолеты МС-21. В частности, планируется усовершенствовать силовую установку для более эффективного расхода топлива, снижения веса и уменьшения шума двигателя. Также средства должны быть направлены на повышение ремонтной технологичности самого двигателя и деталей к нему. Согласно текущим планам, в 2025 г. авиакомпаниям должны быть переданы девять МС-21-310 (базовая версия самолета), в 2026 г. – 31 самолет, в 2029 г. ежегодный выпуск должен достигнуть 72 МС-21 в год. В феврале «Объединённая двигателестроительная корпорация» передала Иркутскому авиационному заводу (филиал ПАО «Яковлев») партию новых двигателей ПД-14 с российскими комплектующими для сборки лайнеров МС-21.
В марте «Яковлев» получил новый, расширенный сертификат одобрения производственной организации №ФАВТ-И-11, что предполагает одобрение серийного производства МС-21. При этом Комсомольскому-на-Амуре авиационному заводу в Хабаровском крае был передан объем изготовления 16 обшивок отсека фюзеляжа лайнера МС-21. Ранее эту часть комплектующих для самолета производили на заводе «Авиастар» в Ульяновске. Глава Минпромторга А.Алиханов в марте сообщал, что первые сертификационные полеты МС-21 с российскими комплектующими планируется начать в июне-июле 2025 г.
Следует отметить, что на Иркутском авиационном заводе к 2030 г. планируется реализовать проект технической модернизации для обеспечения серийного выпуска МС-21 в количестве 36 самолетов в год. В том числе запланированы капитальное строительство новых и реконструкция имеющихся производственных помещений, участков, корпусов, организация дополнительных складских площадей и техническое переоснащение завода.
В конце апреля в Комсомольске-на-Амуре совершил первый полет третий опытный образец SJ-100 (SSJ-100 с российскими комплектующими) с двигателями ПД-8. Сертификационные испытания лайнера планируется завершить в 2025 г., начать поставки – с 2026 г. Первый полет SJ-100 с ПД-8 был совершен 17 марта, самолет провел в воздухе 40 минут на скорости 500 км/ч и высоте 3000 м. Всего до 2030 г. предполагается выпустить 142 самолета. Ранее начать осуществлять поставки SJ-100 предполагалось в 2023 г.
В Комсомольске-на-Амуре ПАО «Яковлев» планирует построить логистический центр со сборочным участком двигателей для SJ-100, а также центр специализации по сборке дверей и люков гражданских авиалайнеров МС-21, SJ-100, Ил-114, Ту-214.
Неопределенной остается ситуация вокруг проекта легкого многоцелевого турбовинтового самолета «Байкал» (ЛМС-91). 14 мая вице-премьер, полпред президента в ДФО Ю.Трутнев заявил, что проект не развивается, в связи с чем самолет не будет выпущен. Он сообщил, что Минпромторг вместо реализации проекта «Байкала» предлагает ремоторизировать самолеты Ан-2. Его слова опровергли в Минпромторге и «Уральском заводе гражданской авиации» (УЗГА). В апреле 2025 г. с «Уральским заводом гражданской авиации» был подписан контракт на доработку самолета на общую сумму 10,1 млрд рублей.
Технический директор УЗГА В.Шорохов отметил, что программа по созданию самолета «Байкал» выполняется в соответствии с графиком, установленным госконтрактом, а также сообщил, что уже создано два летных образца. По его словам, в настоящий момент ведется производство третьего летного образца с двигателем ВК-800 с выходом на испытания в конце текущего года. Сертифицировать самолет планируется в 2026 г. В начале текущего года на территории опережающего развития (ТОР) «Хабаровск» в Комсомольске-на-Амуре началось строительство завода по производству «Байкала», рассчитанного на 20 самолетов в год. До 2030 г., согласно обновленным весной 2024 г. планам Минпромторга, объем поставок «Байкалов» должен составит 139 самолетов.
В конце марта в УЗГА сообщали, что основная работа в рамках проекта сосредоточена на работах по замене импортной силовой установки[2] ЛМС-901 «Байкал» на российский двигатель ВК-800 и воздушный винт АВ-901 и получении сертификата типа (сертификат, подтверждающий соответствие воздушного судна действующим требованиям летной годности, установленным национальным воздушным законодательством).
Следует отметить, что связи с текущими задачами произошли изменения и в руководстве УЗГА. В начале текущего года совет директоров УЗГА возглавил М.Погосян – в прошлом ректор МАИ (2016-25 гг.), президент ОАК (2011-15 гг.), гендиректор ОАО «Авиационная холдинговая компания «Сухой» (2003-07 гг.), генеральный конструктор РСК МиГ (2009-11 гг.). В УЗГА М.Погосян стал курировать гражданские проекты и вопросы финансирования. Прежде совет директоров УЗГА возглавлял В.Бадеха, с ноября прошлого года он руководит ОАК и ПАО «Яковлев». Уход М.Погосяна из ОАК сопровождался критикой проекта Sukhoi Superjet со стороны правительства в связи с высокой стоимостью, низким уровнем локализации и проблемами с эксплуатацией. В то же время в пользу его управленческого опыта в сфере гражданского самолетостроения свидетельствует выход SSJ-100 на рынок и его применение в российской авиации.