Сопка планов и надежд

Идеей привлечения в город туристов озадачился еще Арсеньевский горисполком — в середине 60-х годов минувшего века. Представленный в Центральный совет по туризму «Эскизный проект туристическо-спортивного комплекса на сопке Халаза» получил одобрение и был дополнен позицией «горнолыжная трасса», после чего перед городом открылась перспектива развития по типу грузинского горнолыжного курорта Бакуриани.

«Халаза станет жемчужиной» — так называлась статья Б. Васильева, опубликованная в местной газете «Восход» в январе 1967 года. Каким виделся туристический комплекс более полувека назад? Массово туристов должны были доставлять автобусы, для тех же, кто воспользуется личным автотранспортом, планировалось построить гараж на десять автомобилей. На базе «Салюта» — экс-пионерского лагеря завода № 116 — намеревались возвести пятиэтажную гостиницу на 250 мест, а также кинотеатр, пункт проката, спортзал с бассейном, теннисный корт, площадки для футбола и волейбола. На вершине сопки, откуда открывается великолепная панорама города, устроители видели высокогорное кафе. Трассы скоростного спуска, места катания для любителей, большой трамплин, канатная дорога с вагончиками протяженностью один км от «Салюта» до вершины Халазы. На базе лесхозовского хвойного питомника планировалось создать прогулочную лесопарковую зону.

Работы по предварительному изысканию проекта успешно состоялись, после чего... он благополучно затерялся в столичных коридорах. Однако вне зависимости от этого обстоятельства горнолыжный спорт зародился в Арсеньеве силами энтузиастов. Все началось с прибытия на завод «Прогресс» профессионального горнолыжника из Иркутска Валерия Боковникова, ставшего тренером на общественных началах. Он собрал вокруг себя единомышленников, и они самостоятельно, забыв испросить разрешение городских властей, прорубили первую просеку и проложили горнолыжную трассу. Спортсмен из первого состава Сергей Казаринов начал тренировать детей. А официальная история ведет отсчет с марта 1977 года — с акта госприемки первой очереди горнолыжной трассы. 

Сопка Обзорная закаляла настырных, а в самые драматические моменты спасала от депрессии и давала надежду. В 90-е годы, когда заводы едва сводили концы с концами, заводчане получали зарплату хлебом и сковородками, администрация вернулась к идее сделать Арсеньев туристической Меккой. Идею поддержал бывший тогда губернатором Сергей Дарькин, но дело сдвинулось с мертвой точки лишь после личной встречи руководителя горнолыжной базы Александра Юшина с Владимиром Путиным. Горнолыжку оборудовали буксировочным подъемником и спецтехникой для выравнивания трассы. В бытность Владимира Миклушевского установили систему оснежения.

Сегодня на Обзорной четыре трассы: высокогорный спуск протяженностью 1 800 метров, еще два спуска суммарно на 3 900 метров, учебная трасса в 300 метров. Есть еще склон для тюбинга. Все трассы оснащены буксировочными подъемниками. С декабря по март включительно, благодаря наличию системы искусственного оснежения, снег гарантированно имеет место быть. За эти четыре месяца Обзорную посещают около 15 тыс. человек.

Проект «Белая гора»

Глобальный проект по созданию в Арсеньеве современного горнолыжного курорта получил основу два года назад, когда на шестом Восточном экономическом форуме было подписано концессионное соглашение между Минэкономразвития и инвестиционным агентством Приморского края с одной стороны, и компанией ООО «Приморье СпортОтельИнвест» — с другой. Примерный объем вложений — десять млрд рублей.  

«В целом, это должен быть центр притяжения зимнего отдыха всего Приморья. Он предусматривает комплексный подход к созданию не только горнолыжных и беговых трасс, но и реконструкцию автодорог, создание железнодорожного маршрута, чтобы это было удобно жителям Приморья. Все это даст возможность развития рекреационного направления в городе Арсеньеве», — отметил губернатор Приморья Олег Кожемяко.

Проект был презентован на сессии «Инвестиционный потенциал Приморского края», проводимой в рамках Международной выставки-форума «Россия» на территории ВДНХ, в 2023 году.

В географическом плане место реализации проекта «Белая гора» — обширная территория площадью более 170 гектаров, вытянувшаяся на четыре км с севера на юг и на 600 метров в средней части с востока на запад, от подножия Обзорной по южному склону, далее по поясу сопки, устремляясь к вершине. Главное изменение коснется протяженности лыжных трасс. На южном склоне Обзорной она увеличится до 11 км, а на ранее неиспользуемом северо-западном склоне будет проложено еще 18, плюс к ним — трассы для санок и тюбинга. Одна из канатных дорог кресельного типа соединит вершину сопки с «Салютом». Будет создано много летних спортивных объектов: два бассейна, детские площадки для скейта и роликов, веревочный парк, веломаршруты, тропы для пешего туризма и скандинавской ходьбы, парковки общей вместимостью одна тыс. автомобилей, и это далеко не полный перечень.

Бывшая территория детского оздоровительного центра «Салют» станет курортной деревней. Планируется создать 250 мест в гостиницах разных типов от отеля, размещенного в трехэтажном здании, до пятизвездочной виллы под кедрами с тремя спальнями. Предусмотрены даже бюджетные варианты по типу кемпинга. 

В курортной деревне построят презентабельный ресторан, на вершине сопки — панорамное кафе, но перекусить можно будет также в гостинице, спа-центре, казачьем хуторе. Последний представит усадьба во всем убранстве, музей, площадка, где вживую будут демонстрироваться приемы традиционного боевого искусства казаков. Будет там и ипподром, и летняя площадка по типу эстрадной, рассчитанная на без малого полтысячи человек, творческие мастерские. Особо стоит сказать о парках. Лесопарк с естественным произрастанием деревьев и кустарников ждет незначительное благоустройство, а вот аллеи, которые вытянутся вдоль улиц, высадить только предстоит, как равно и создать лотосовое озеро, в замыслах есть и такое.

Пока все идет по плану

Реализация проекта предполагает два этапа. На первом (октябрь 2023-2024 года) построят две канатные дороги, новые трассы на южном склоне с современной системой оснежения, начнется возведение всех объектов инфраструктуры. На втором этапе (2025-2026 года) планируется прокладка трасс и устройство канатной дороги на северо-восточном склоне и завершение всех работ. 

«С ООО "РТС-Строй" заключен контракт на подготовительные работы, который сейчас находится в стадии исполнения. Срок исполнения – апрель 2024 года. Все работы будут выполнены в срок», — прокомментировал гендиректор подрядной организации Алексей Тарасов

Ранее пресс-служба Арсеньевского городского округа также сообщала, что в ходе рабочей встречи губернатора края Олега Кожемяко с председателем правительства края Верой Щербиной и исполнительным директором ООО «Приморье СпортОтельИнвест» Николаем Шленцовым, отмечалось: «работы по реализации проекта идут строго по графику, также по плану идет производство оборудования для канатных дорог».

Как это выглядит на практике? Работы начались в четвертом квартале 2023 года. На территории ДОЦ «Салют» демонтированы все панельные корпуса и хозяйственные постройки, подготовлена строительная площадка, идет накопление стройматериалов. Через дорогу, где прежде был бассейн на реке, на месте пляжа и прилегающего участка вырублен кустарник и расчищена площадка под автостоянку на 200 автомобилей. Рядом с «Салютом», где недавно был лес, продолжается очистка территория под возведение объектов курортной деревни. По направлению к Обзорной пробита широкая просека. Оборудование для первой линии канатной дороги уже поступило, опоры кресельного подъемника ждут монтажа, строительство фундамента под опоры начато.

Во имя светлого будущего арсеньевцы вынуждены терпеть и другие неудобства: на улице Советской, связывающей федеральную трассу с сопкой, в расчете на автопоток туристов загодя расширили и расчистили дорожное полотно за счет... тротуара. Теперь пешеходы ходят по дороге и гадают — может, когда курорт заработает, Арсеньев станет для них таким же комфортным, как и для приезжих туристов?

Мастер-план – это не только развитие территории, это – инструмент, который предполагает комплексный подход и включает в себя архитектурные решения, социальные, экономические, экологические и культурные аспекты. Кроме того, он помогает найти баланс между интересами жителей, властей и бизнеса.

Общий объем финансирования проектов мастер-планов составляет 4,4 трлн рублей, из которых 2,2 трлн будут выделены из федерального бюджета, остальное – из внебюджетных источников. В общей сложности запланировано 835 мероприятий – это более двух тыс. проектов.

В ходе сессии глава Якутии Айсен Николаев представил опыт развития городов республики на основе мастер-планов. В Якутии уже разработано и утверждено 11 мастер-планов городов и поселков, включая арктические населенные пункты, еще десять находятся в разработке. Самые значимые из них – мастер-планы Якутска и Нерюнгри. Они утверждены на уровне правительства РФ на общую сумму 562 млрд рублей, основная часть которых – это федеральные деньги и внебюджетные средства.

«Огромный объем работы предстоит. В Якутске одной из главных задач стоит полная ликвидация аварийного жилья, признанного таким до сентября 2023 года, строительство нового инновационного центра нашей столицы, появление Ленского моста, Арктического центра эпоса, кинопавильона полного цикла. В Нерюнгри главная задача – наряду с созданием новых общественных пространств, внедрением энергоэффективных технологий – создание новой системы здравоохранения. С этого года начнется строительство школ в Якутске, а в Нерюнгри уже идет реконструкция объектов здравоохранения», – рассказал Айсен Николаев.

Начавшаяся реализация мероприятий всестороннего развития территорий привела власти к выводу: без четкого контроля и руководства не обойтись. Глава Якутии отметил, что в республике сформированы необходимые условия для решения этих задач: в марте прошлого года открыт проектный офис для реализации ключевых мероприятий в рамках мастер-планов, создан оперативный штаб по строительству и реконструкции объектов, которые включены в мастер-планы Якутска и Нерюнгри, работает ситуационный центр главы республики. Это нивелирует бюрократические проволочки, синхронизирует решения органов власти и подрядчиков.

Подобные рычаги управления создаются и в других дальневосточных регионах. Глава Якутии предложил создать оперативный штат на уровне полпреда президента РФ в ДФО Юрия Трутнева, который будет контролировать реализацию мастер-планов. Он добавил, что необходима цифровая управленческая платформа для мониторинга реализации мастер-планов с учетом лучших практик и проблем.

Глава Республики Бурятия Алексей Цыденов рассказал, что в регионе разработаны два мастер-плана: для Улан-Удэ и Северобайкальска.

«Они появились не с нуля, реализация мастер-планов – это большой, комплексный проект, требующий включения множества ответственных институтов. Это и транспорт, и экономика, и система образования, и бизнес. Уже сегодня в Улан-Удэ реализуется флагманский проект мастер-плана – преобразование центра города, куда вложено четыре млрд рублей только на городскую инфраструктуру ЖКХ. Подписано концессионное соглашение о строительстве театра «Байкал», национального музея республики – сумма 10 млрд рублей. Принципиально важно для успешной реализации проекта создавать единый центр управления, и у нас в республике такая структура уже есть», – рассказал Алексей Цыденов.

С тем, что необходимо создать курирующие мастер-планы органы, согласился и представитель девелоперов – управляющий партнер по сегменту «Регионы» ФСК Алексей Алмазов. Также он указал на проблему нехватки кадров.

«Госрегулирование мастер-планов необходимо. Это – открытый живой документ, который будет развиваться и изменяться во времени. Должна быть возможность внесения изменений без бюрократических проволочек. При реализации мастер-планов группа компаний “ФСК” столкнулась с большой проблемой нехватки кадров. Все хотят запускать комплексные программы развития, но специалистов на весь ДФО не хватает – соответственно, растут расходы на персонал, что влечет удорожание проектов», – добавил он.

Участники совещания согласились, что проектное управление помогает в реализации намеченных задач. Важно, чтобы и бизнес, и жители принимали участие в реализации мастер-плана после его принятия. Также необходимо сформировать систему подготовки экспертных кадров, которые могли бы транслировать опыт управления городскими проектами.

«Еще в 1973 году, когда мы составляли очередной генеральный план Владивостока, было понятно, что город, расположенный на окончании полуострова Муравьева-Амурского, эффективно развиваться не сможет, — вспоминает бывший главный архитектор дальневосточной столицы Валентин Аникеев. — И для развития Владивостока было предложено присоединить к нему бывший сельский район, который сегодня называется Надеждинским, а также территории города Артема, чтобы он вышел за пределы полуострова на земли, прилегающие к Амурскому и Уссурийскому заливам. С тех пор эта идея оставалась в повестке».

Как и многие города, ограниченные территориально, Владивосток задыхается от дорожных заторов и уплотнительной застройки. Административные функции, портовые мощности, деловая и общественная инфраструктура сосредоточены на полуострове Муравьева-Амурского, где, по словам Валентина Аникеева, можно разместить немногим больше 600 тыс. жителей. И даже остров Русский в составе Владивостокской агломерации не решает этой проблемы.

«Еще в 70-е были произведены расчеты на 660 тыс., на 820 тыс. и даже на 1,2 млн населения Владивостока. Сегодня мы вернулись к этой идее, но планируется не расширять город, а создать его спутник на 80 тыс. человек. Потом эти территории можно объединить в единую Владивостокскую агломерацию, присоединив к ней Артем, а в дальнейшем и Большой Камень», — комментирует архитектор.

На VI Восточном экономическом форуме в 2021 году министерство России по развитию Дальнего Востока и Арктики, «Корпорация развития Дальнего Востока» (КРДВ), корпорация развития «ВЭБ.РФ» и правительство Приморского края подписали соглашение о создании города-спутника в Надеждинском районе. Проект реализуется в границах ТОР «Приморье» (бывшая ТОР «Надеждинская»), где сегодня насчитывается 117 предприятий-резидентов, создающих почти 18 тыс. рабочих мест, и этим людям надо где-то жить. Для сравнения: в 2022 году в ТОР «Приморье» числились 87 резидентов, фактически за два года рост превысил 20%.

По предварительным данным, проект города-спутника рассчитан на 80 тыс. человек — это порядка 13% жителей Владивостока. И чтобы сделать его жизнеспособным, нужны рабочие места, благоприятная городская среда и доступное по цене жилье.

Как сообщил генеральный директор КРДВ Николай Запрягаев, в рамках проекта планируется построить более двух млн квадратных метров жилой и коммерческой недвижимости.

На 2024 запланировано проектирование пилотных объектов, в частности, парковой зоны в районе бухты Де-Фриз с местами отдыха для горожан, инфраструктуры будущей набережной вдоль Амурского залива. Первым стартует строительство набережной со смотровой площадкой Де-Фриз, также предусмотрены объекты общегородской инфраструктуры с зонами притяжения, в том числе коммерческие объекты и гостиницы, спортивные объекты. 

Вести проект создания города-спутника Владивостока будет Корпорация развития Дальнего Востока и Арктики (КРДВ) совместно с консорциумом инвесторов под управлением Минвостокразвития России. Состав консорциума в настоящий момент определяется.

К масштабным градостроительным планам уже примкнул первый инвестор — ООО СЗ «ДНС СИТИ» (входит в ГК «DNS Девелопмент»). Компания реализует с поддержкой государства проекты в Надеждинском районе Приморья: и в области логистики в режиме свободного порта Владивосток (индустриально-логистический комплекс Авиаполис «Янковский»), и комплексного жилищного строительства на площадях ТОР «Приморье» (жилой комплекс «Формат», коттеджный поселок «Новый Де-Фриз», а сейчас уже строят «DNS Сити»), и производства — Домостроительный комбинат «Приморье».

Сооснователь ДНС Дмитрий Алексеев известен как меценат, построивший один из самых больших современных парков во Владивостоке — «Нагорный» (ДНС вложила в проект более 300 млн рублей). Идеей «большого Владивостока» он грезил всегда и в своих интервью приводил примеры Ванкувера, который построили «среди леса» по принципу «сначала люди – потом экономика».

На этот раз Дмитрий Алексеев отказался от комментариев нашему агентству, отметив, что пока не может в контексте спутника говорить о строительстве, которое уже началось в рамках первой очереди. Впрочем уже известно, что «DNS Сити» задействует 125 гектаров, где построит 650 тыс. квадратных метров жилья, а также объекты торговой, развлекательной, деловой и социальной инфраструктуры, включая школы почти и детские сады. Работы продвигаются в темпе «этаж одной секции — около 10 квартир — в неделю». А первый дом планируют сдать уже в 2024 году.

Член Союза Архитекторов России и градостроительного совета Владивостока Кирилл Солгалов рассказывает, что «DNS Сити» является составной частью города-спутника. При этом, как следует из комментария эксперта, проект не предусматривает реализации «кавалерийским наскоком» и будет развиваться поэтапно. 

«Ожидается, что интенсивное строительство начнется после 2030 года», — сообщил Кирилл Солгалов.

Ведущий научный сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН, кандидат экономических наук Юрий Авдеев соглашается, что сама тенденция движения населения с полуострова на север, в Надеждинский район, очевидна. При этом остро стоит вопрос, где должен размещаться центр управления территорией. Вынести административные и деловые функции из исторической части города – это правильное решение для развития Владивостокской агломерации, уверен эксперт. Как в перспективе – и перенос портовых мощностей. А исторический центр следует оставить туристам.

И здесь мы подходим к вопросу о сценарии развития города спутника, который еще предстоит написать, включая экономическую и социальную модели.

Эксперты обращают внимание, что города-спутники популярны в Юго-Восточной Азии, где они представляют большой интерес для мигрантов. Рассуждая с практической точки зрения, глава агентства недвижимости «Метры» Владимир Закурко полагает, что спутник Владивостока может заинтересовать переселенцев из постсоветского пространства при доступной цене «квадрата». Возможность выгодно купить жилье большой площади, которое для многих недоступно в большом городе — важное преимущество городов-спутников по всему миру.

В то же время федеральный эксперт, архитектор по развитию городов и агломераций, архитектор и градостроитель Илья Заливухин считает, что здесь нужна имиджевая история с архитектурными доминантами, возможно, сопоставимыми даже со знаменитым «Лахта Центром», башней «Газпрома» в Санкт-Петербурге. Такие имиджевые объекты становятся дополнительными центрами городской агломерации. 

«А что касается стоимости и качества жилья, это не должна быть застройка для бедных или богатых. И если жилье стоит ниже рынка, его потребительские характеристики не должны страдать», — говорит он.

Реализовать проект планируется частично на условиях концессии, с привлечением частных инвестиций и средств федерального бюджета. Всего, по последним данным, под проект предполагается привлечь 1,24 трлн рублей инвестиций.

Социальная архитектура — это о чём?

Архитектура — наука и искусство строить. Хотя, наверное, можно что-то построить и ничего в архитектуре не соображая. Что будет на выходе, представить несложно: хижина, сарай или что-то в этом духе. А если нужен солидный дом? А если ещё и комфортный? А если речь не про дом, а про общество, про людей и их качество жизни?

Открывая сессию, начальник Управления Президента РФ по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов Александр Харичев особо отметил, что понятие «социальная архитектура» стало ключевым в сегодняшних условиях. При этом речь идёт не о новом названии старых политтехнологий, а о принципиально ином подходе: если раньше в политике и на выборах играли роль технологические PR-приёмы, то теперь успех достигается только через реальные социальные проекты, которые улучшают жизнь людей. Важна формула «было — стало — будет»: избиратель доверяет тем, кто не просто обещает, а показывает результат и готов проектировать будущее.

«Мы живём в ситуации идеального шторма. Геополитика, технологические революции, демографические сдвиги — всё это одновременно меняет социальную ткань, и традиционные институты просто не успевают адаптироваться. Поэтому мы вынуждены создавать новые модели социальных изменений. Социальная архитектура — это не про лозунги, а про конкретные проекты, которые закрепляют ценности, формируют установки и решают проблемы, стоящие перед обществом. Если мы не научимся делать это правильно, риски для страны будут слишком велики», — подчеркнул Харичев.

Ситуация требует проектирования социальных изменений, иначе общество не справится. И под «социальной архитектурой» Александр Харичев предлагает понимать деятельность по организации и конструированию таких изменений. Она имеет два измерения.

Первое связано с будущим — созданием моделей и образов страны, какой её видят граждане. Исследования, проведённые Управлением по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов, позволяют выделить пять основных представлений: Россия как сильная и великая держава; как удобная для жизни страна; как справедливое общество; как современное, технологичное государство; и как страна равных возможностей, где ценятся права и свободы. Всё это складывается в комплексный образ: Россия должна быть сильной, современной, комфортной и справедливой.

Второе измерение — социальное проектирование «здесь и сейчас». Это конкретные инициативы, которые либо актуализируют ценности, либо решают насущные проблемы. Среди примеров — «Бессмертный полк», формирующий коллективную память; волонтёрское движение, возникшее в годы пандемии и укрепившее солидарность; программа «Россия — страна возможностей», создавшая новые социальные лифты для молодёжи; выставка-форум «Россия», пробуждающая чувство гордости за страну.

Есть и проекты, адресованные конкретным регионам и проблемам: «Школа Росатома», которая подняла уровень образования в малых городах, или инициатива «На севере жить», превратившаяся в стратегию развития Мурманской области и впервые за десятилетия остановившая отток населения.

«Из этого социального проекта «На севере жить» родился очень большой проект социально-экономического развития Мурманской области. Они добились одного главного эффекта: впервые за 35 лет у них позитивная миграция. 35 лет из Мурманской области люди уезжали, а в прошлом году впервые количество приехавших оказалось больше, чем количество уехавших. Там, знаете, даже троллейбусы ездят, на них на всех написано «На севере жить», люди мерч носят с этим девизом», — рассказал Александр Харичев.

Мы тоже можем

Губернаторы трёх территорий — Чукотки, Амурской и Магаданской областей — поделились своими практиками, которые работают на улучшение качества жизни людей, считающих эти регионы родиной.

Тон задал Василий Орлов, губернатор Амурской области. Он привёл в пример инициативу, которая в итоге привела к тому, что Минстрой РФ назвал в прошлом году Благовещенск самым комфортным городом. В 2020 году здесь появился «Центр развития территории» (ЦРТ), который из небольшой команды дизайнеров превратился в полноценную структуру с коллективом из 72 человек.

«У нас было много программ, направленных на благоустройство, — поделился Василий Орлов. — Например, была программа «Инициативное бюджетирование»: мы давали муниципалитетам деньги, и жители собирались и решали, на что эти деньги потратят. В результате, когда мы смотрели на результаты, получалось: две лавки, плитка, площадка, урна, фонарь, в лучшем случае ещё фонтан. Везде одни и те же действия. Мы поняли, что не хватает компетенции, и нам пришло в голову создать специально открытую социальную структуру, где будут сосредоточены профессионалы, которые будут заниматься этой задачей».

За три года благодаря проектам ЦРТ удалось привлечь 2,9 млрд рублей федерального финансирования, реализовано 90 проектов, более 90% общественных пространств с разной стоимостью — от 5 до более 100 млн руб. С 2024 года ЦРТ передано право на согласование архитектурно-градостроительного облика всех зданий, которые строятся в Благовещенске.

В августе 2025 года Благовещенск удостоился похвалы премьер-министра Михаила Мишустина. На пленарной сессии форума «Развитие малых городов и исторических поселений» в Казани он отметил: «Во время недавней рабочей поездки в макрорегион мы видели, как проекты воплощаются в Благовещенске. Они там в очень активной фазе строительства. А ещё я обратил внимание на то, что, когда по реке смотришь на два берега, наш красивее, чем китайский. Это очень важно!» (На противоположном берегу Амура напротив Благовещенска находится китайский город Хэйхэ — прим. авт.).

Свой козырь был и у губернатора Магаданской области.

«По Дальнему Востоку Магаданская область занимает третье место по пункту привлекательности региона для молодёжи. Это неожиданные, но определённые результаты, говорящие о том, что те программы, которые были разработаны администрацией президента и правительством Российской Федерации, и реализующиеся на территории, дают свои результаты», — поделился Сергей Носов. По его убеждению, никакие экономические успехи не будут иметь значения без восстановления социальной инфраструктуры.

«Одно время люди говорили, мол, Советский Союз ушёл, а Россия и не пришла. Однако мы научились собирать воедино все доступные инструменты — от дальневосточной концессии до инфраструктурных облигаций — и направлять их на реконструкцию социальных объектов. Народ видит результат и верит, что Россия здесь всерьёз и надолго», — заключил глава Магаданской области.

Владислав Кузнецов сделал акцент на воспитании патриотизма с малых лет и запуске проекта «Родина начинается с НАС».

«Чукотский автономный округ по решению Минпросвещения РФ определён федеральной пилотной площадкой по апробации и внедрению программы по духовно-нравственному воспитанию детей, — рассказал он. — Правительство Чукотки совместно с нашими детскими садами приступило к разработке и реализации Регионального проекта “Родина начинается с НАС”, в котором предусмотрено создание единой смысловой сквозной модели проектирования образовательного процесса для детей дошкольного возраста».

Где взять социальных архитекторов?

Признавая существующие сложности с самим определением «социальной архитектуры», заместитель полпреда Президента в ДФО Григорий Куранов считает, тем не менее, что это не мода и не придуманный термин, а новая междисциплинарная сфера. «Социальная архитектура — это мультинаука, мультидисциплина. Нельзя обучить чему-то одному и получить специалиста. Чтобы стать социальным архитектором, нужно, по сути, пять высших образований», — полагает он. В обязательный набор компетенций, по его мнению, должны входить управление, экономика, психология и, в ряде случаев, градостроительство.

Подготовку кадров нужно начинать в университетах, уверен заместитель Юрия Трутнева. «Политтехнология — это частный случай социальной архитектуры. Так давайте кафедру политологии назовём кафедрой социальной архитектуры и политологии, добавим пару предметов — и на выходе будут специалисты, которые реально востребованы», — сказал он.

В качестве примера Григорий Куранов привёл конкретный кейс: протесты против газоперерабатывающего завода удалось снять после того, как активистов отвезли на аналогичное предприятие. «Через полгода жители уже требовали начать строительство», — рассказал он. По его словам, грамотная социальная работа в этом случае повысила и уровень доверия к власти.

«Появление социальной архитектуры назрело. Это не новая дисциплина, а осознание функций и миссий на новом уровне», — резюмировал Куранов.

Причем здесь Дальний Восток?

Готовых рецептов того, как «проектировать Дальний Восток для жизни», на сессии не прозвучало. На вопрос EastRussia «Почему так?» Александр Харичев ответил: «Меня пригласили как спикера по социальной архитектуре. Я поэтому рассказывал про социальную архитектуру, то, как я это вижу, и то, в какую сторону мы двигаемся. То, что касается Дальнего Востока, да, это универсальная история по социальной архитектуре, но почему мне кажется, что это на Дальнем Востоке актуальнее, чем на Западе?

Потому что здесь острее история под названием «Идентификация со страной». В силу некоторой удалённости Дальнего Востока от центра России. Это, во-первых. А во-вторых, просто-напросто, я действительно считаю, что в ближайшие 50 лет это будет самый динамично развивающийся макрорегион страны. И поэтому всё самое передовое и лучшее должно здесь быть, здесь апробироваться и развиваться».

История зданий Владивостока во многом схожа с особняками, сохранившимися в Благовещенске и Хабаровске: порой ими владели одни и те же люди, которые на рубеже XIX-XX веков вели бизнес сразу в нескольких городах Дальнего Востока.

Строился Владивосток, как и другие дальневосточные города – от водоема, то есть от моря. Или вдоль него. Это были самые престижные участки, и строились там люди знатные и богатые, а значит – в камне, многие из таких домов дошли до наших дней.

И, конечно же, в истории этих домов и их владельцев прослеживается характерный для Дальнего Востока конца XIX – начала XX веков интернационал. Владивосток тогда имел статус порто-франко и здесь осели многие иностранные бизнесмены: подданные Британии и США, Франции, Японии, Кореи, Китая.

У местного историка-краеведа Сергея Корнилова есть целая серия пешеходных экскурсий из серии «Диаспоры Владивостока».

«Вожу экскурсии по китайскому, японскому, корейскому, немецкому, английскому, французскому, американскому и еврейскому Владивостоку, — рассказывает Сергей Корнилов. — Это же был свободный порт, и здесь было очень много иностранных предпринимателей, настоящий город-Вавилон до революции был».

Самый популярный у туристов маршрут – в «Миллионку»: до революции это был единственный в России «чайна-таун».

«Туристов туда пачками водят», — отмечает Сергей Корнилов.

Шпионские страсти

У Сергея Корнилова есть отдельная экскурсия под названием «Архитектура Владивостока». Он, кстати, и сам живет в историческом особняке 1898 года – это деревянный дом с резными наличниками и винтовой лестницей, построенный британским подданным Вильямом Ленни, который именовал себя на русский манер Василием.

«Во Владивостоке очень много архитектурных памятников в стиле модерна, конструктивизма. По моим прикидкам, около 500», – рассказывает Сергей Корнилов.

Один из самых красивых и необычных исторических особняков Владивостока — здание бывшего японского консульства, построенное в 1916 году (Океанский проспект, 7).

Архитектором выступил немец Якоб Шафрат, ранее работавший в Маньчжурии. Он сделал ставку на псевдо-древнегреческий стиль и модерн: фасад украшен дорическими колоннами и масками древнегреческого театра, на крыше была установлена бронзовая скульптура победы Ники (ныне утраченная), а над входом в здание красуются скульптуры крылатых грифонов.

Со зданием связано сразу несколько легенд. Во-первых, месторасположение: считается, что японцы изначально попросили такой участок, откуда можно было бы наблюдать за входящими в бухту Золотой Рог судами. Поняв это, советские уже власти построили перед консульством громадное здание Дальрыбвтуза, которое перегородило вид на бухту. Правда, случилось это уже после второй мировой войны, когда консульство закрылось. Вторая легенда связана как раз с уходом японцев: считается, что в подвалах они спрятали золотые слитки, которые не могли увезти с собой.

Сегодня особняк ремонтируют, правда, бюджет выделен лишь на инженерные системы и кровлю — лепнина и статуи, также остро требующие внимания, пока «в режиме ожидания».

«Пират» южных морей

Соседний дом продолжает интернациональную линейку нынешнего Океанского проспекта – это доходный дом предпринимателя родом из Лондона Георга Демби (Океанский проспект, 9). Жизненная история этого господина ярко свидетельствует о том, как легко и быстро можно было разбогатеть на «диком» Дальнем Востоке, да и в целом в Азии. Именно там и начинал свой непростой путь Георг: сначала зарабатывал, играя в покер в притонах Бангкока и Сайгона, затем взимал налоги с торговцев опиумом на таможне в Шанхае. Видимо, из-за этого и появилась легенда, которая упорно ходила по всему Владивостоку, что Демби до появления в России пиратствовал в морях юго-восточной Азии.

На юге Приморья он появился на рыболовной шхуне, которую зафрахтовал в Китае. Как и в картах, ему повезло – Демби быстро поймал свою «рыбку», разбогател и купил участок, на котором построили два дома. Но сидеть на месте было не в его правилах и вскоре на приобретенном в собственность парусном судне «Алеут» он отправился к берегам Сахалина, где занялся добычей морской капусты. Там он познакомился с купцом Яковым Семеновым, с которым они основали фирму «Семенов, Демби и К°» - именно с нее и ведет свой отсчет рыбная отрасль Сахалина. Кстати, на Сахалине Демби познакомился с Чеховым, это нашло свое отражение в книге «Остров Сахалин».

Во Владивостоке Демби на русский манер именовался Георгий Филиппович и считался уважаемым горожанином, к тому же старожилом. В 1909 году он построил гостиницу, которая после начала Первой мировой войны была переименована в отель «Националь». Позже здесь размещался штаб ставленника Колчака генерала Розанова, штаб НРА ДВР во главе с Уборевичем, затем на долгие годы здание облюбовали органы советской власти. 10 лет назад «дом Демби» отдали художественной галерее «Арт-этаж».

Кстати, этот особняк один из немногих признан объектом культурного наследия федерального значения.

Город проспектов

Во Владивостоке очень любят проспекты: Океанский, Острякова, Народный, Красного знамени, 100-летия Владивостока. Они не всегда широкие и прямые, как и должны быть, но это уже детали. Проспектами, как правило, становились уже существующие улицы (их просто объединяли), соответственно, кардинально менялся их внешний облик: под снос шли существующие дома, без оглядки на их историческую ценность.

Так случилось с проспектом Острякова, который полностью поменялся в 60-х годах прошлого века – его застроили многоквартирными по тем временам «высотками», при этом уцелело лишь несколько деревянных и каменных домов дореволюционной среди них особняк, расположенный по адресу проспект Острякова, 24. Это особняк Глуздовского, построенный в 1906 году.

Обычно такие дома строили люди побогаче: предприниматели, чиновники. Василий Ефимович Глуздовский же был педагогом, исследователем Дальнего Востока. На востоке страны он оказался после того, как его отчислили с математического факультета Киевского университета за революционную деятельность и выслали под надзор полиции в Олонецкую губернию (район современной Карелии и Новгородской области). После ссылки он перебрался во Владивосток, работал консерватором и библиотекарем нынешнего музея им. Арсеньева), занимался этнографией, археологией и геологией. В 1923 году стал доцентом кафедры географии ДВГУ, где преподавал до конца жизни. Кстати, его именем названа бухта в Уссурийском заливе.

Но наибольшее «скопление» исторических особняков, конечно же, наблюдается в центре города.

Один из выдающихся — Алеутская, 12, где сегодня располагается Приморская картинная галерея. Изначально здание было построено под нужды Русско-Китайского банка в 1899 году по проекту архитектора Платона Евгеньевича Базилевского в стиле модерн, с использованием элементов архитектурного стиля ренессанс.

Базилевский — военный инженер-архитектор, причем, в звании генерал-лейтенанта. Он был первым городским архитектором Хабаровска, по его проекту также был построен первый железнодорожный вокзал Владивостока.

Что касается Русско-Китайского банка, то он был создан по инициативе министра финансов России С.Ю. Витте для финансирования строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и содействия проникновению российского капитала в Маньчжурию. Уже через несколько лет банк по объему операций занимал в Китае второе место, но вся его история закончилась после поражения России в Русско-японской войне 1904-1905 годов. Здание перешло в собственность Русско-Азиатского банка, утвержденного Николаем II. Вскоре он стал крупнейшим кредитным учреждением империи.

С приходом советской власти банк был ликвидирован, а в его здании поселился другой – Дальбанк (головной офис его находился в Хабаровске). Примечательно, что руководство банка – как бы он ни назывался – всегда квартировало на верхних этажах здания.

Из справочника «Весь деловой и торговый Владивосток на 1924 г.»: Дальневосточный банк (Дальбанк). Улица 25-го Октября, 12; Майофис Абрам Григорьевич, директор, заместитель управляющего. Ул. 25-го Октября, 12. Халдин Александр Андреевич, директор. Ул. 25-го Октября, 12. Грибин Петр Георгиевич, бухгалтер. Ул. 25-го Октября, 12.

Правда, в 30-х годах во время «уплотнения» элитные квартиры превратились в рядовые «коммуналки». Вернуть зданию исключительно административное назначение удалось лишь… в начале 1980-х годов.

Ба! Знакомые все лица

На центральной улице Владивостока – бывшей Американской, а ныне Светланской – строили свои дома «самые-самые». Среди них, конечно же, торговый дом Кунста и Альберса (Светланская, 33), которые присутствовали во всех крупных городах Дальнего Востока, а также на северо-востоке и юге Китая. Примечательно, что универмаг на Светланской был одним из первых в мире наряду с Нью-Йорком, Парижем и Лондоном, даже в Берлине еще не было. Открылся он в 1884 году.

Шестью годами позже на Светланской построили Дом губернатора (Светланская, 52), на следующий год в нем останавливался будущий император Николай II, возвращаясь из кругосветного путешествия. Тогда же наследник принял участие в закладке Транссиба, первого сухого дока в порту и первого в городе памятника — адмиралу Невельскому.

Торговый дом Кунста и Альберса – памятник федерального значения. Также, как и железнодорожный вокзал – этим зданиям повезло: они прекрасно отреставрированы и находятся под защитой государства.

«Есть примеры ужасного отношения к памятникам, например детская библиотека. Такая же история с клубом Дзержинского – это бывший ресторан «Модерн», а ранее ресторан «Аквариум», который любили интервенты и который часто упоминается в литературе рубежа XIX и XX веков», - сетует Сергей Корнилов.

А еще, по словам краеведа, масса интересных исторических особняков расположены не в центре Владивостока, а по окраинам и ближайшему пригороду, а также на островах. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Кирпич за кирпичом

В конце XIX века, когда дальневосточные города начали отстраиваться в камне, среди купцов и предпринимателей ходила такая поговорка: «Если хочешь построить себе каменное здание, то построй сначала себе кирпичный завод». Строить действительно было не из чего, а везти с запада – слишком дорого. Тогда решение было найдено на месте.

– Если верить воспоминаниям людей на тот момент здесь пребывавших, то военные инженеры поехали в Маньчжурию перенимать технологию производства серого кирпича. Кирпич в библиотеке не маньчжурский, его делали уже в Хабаровске, правда, на заводе китайца-маньчжура Тифонтая, но технология привезена оттуда и это наша приграничная связь с соседним государством. И это настроение Хабаровска, характер Хабаровска, – рассказывает гид-экскурсовод Эмилия Хмеленко.

«Маньчжурский кирпич» серого цвета, потому что при обжиге в него добавляли золу. Все сомневались в его прочности, поэтому зданий, полностью построенных из серого кирпича, на Дальнем Востоке нет, но практически все сохранившиеся дома того периода имеют такое «кирпичное узорочье». К примеру, вот это, где сегодня располагается Дальневосточная государственная научная библиотека, одно из первых каменных зданий Хабаровска. Кстати, в интерьере «научки» сохранилась напольная плитка, которой был облицован легендарный «Титаник».

— Внутри здания, конечно же, метлахская плитка, которой выложены все полы во всех помещениях нашей библиотеки. Ее особенность в том, что она была привезена в конце XIX столетия из Германии. Все, что вы видите – цветные вставки, разноцветия – это все натуральные пигменты на всю толщину плитки. Обрабатывалась и запекалась она особым образом, за счет чего она очень прочная и крепкая. Такой плиткой выстилались полы во всех зданиях по Муравьева-Амурского, но данный тип сохранился только у нас. И есть подтвержденный факт, что в некоторых парадных залах на «Титанике» полы были выложены такой же плиткой, — рассказывает главный библиотекарь отдела обслуживания и фондов ДВГНБ Оксана Серкина.

Восток внутри

Серый кирпич, использованный в отделке фасада, был изготовлен на заводе купца китайского происхождения Тифонтая, об этом говорит штамп на кирпичах. Тифонтай был одним из влиятельнейших людей в Хабаровске, но понимал, что для большего успеха ему необходимо принять российское подданство. Сделать это удалось лишь после нескольких прошений и личного общения с будущим императором Николаем II, когда тот путешествовал по Дальнем Востоку. Впрочем, это не спасло Тифонтая от разорения – во время русско-японской войны он подрядился снабжать русские войска, но денег за свои поставки так и не получил. Эту историю очень любят туристы из Китая, впрочем, как и все, что связано с Поднебесной.

— Китайцам очень интересна наша архитектура – и имперская, конца XIX века. Они обожают фотографироваться на ее фоне. Для китайцев история нашего города – нечто большее, чем просто приграничье, они понимают, что эта территория когда-то была их. Они с трепетом относятся к истории, немного по-другому ее трактуют, при этом испытывают интерес к той архитектуре, которая была при заселении амурских земель китайцами, — рассказывает первый заместитель директора АНО «Агентство гостеприимства Амурской области» Дарья Улько

Ее слова подтверждает экскурсовод Оксана Савченко из Благовещенска:

— Жителям Китая интересна наша архитектура, наш город. Они стараются попасть внутрь. К примеру, Амурской областной краеведческий музей – это историческое здание, его посещают все китайские делегации. Фотографируются внутри, снаружи. Задают вопросы: что было? Чем жили?

Китайская диаспора в дальневосточных городах в конце XIX – начале XX веков была самая обширная, но выше других иностранцев себя смогли поставить японцы. Так, в центре Хабаровска появился торговый дом Такеучи.

— Китайская слободка у нас за пределами города, корейская за железнодорожным вокзалом, а японцы занимают центр Хабаровска, японский квартал - это самый центр, самое сердце города, зона престижного потребления, это демонстрация своего превосходства среди азиатов, — рассказывает историк Алексей Колесников.

Исидзи Такеучи в России смог быстро заработать капитал, причем дважды – первый раз он прогорел после русско-японской войны, когда ему пришлось все бросить и уехать на родину. Вернувшись в Хабаровск, в 1912 году он и построил свой доходный дом, на фасаде которого разместил свой фамильный герб, которого у него никогда не было и быть не могло.

— Он выходец из крестьянской семьи, фамильного нет, но тем не менее он шесть раз дублирует якобы своим фамильным «камоном» — японским гербом — фасады своего дома. На самом деле этот герб принадлежит одному из старейших японских кланов самурайских — это клан Минамото, а он этим как бы говорит «Я делаю, что хочу». Плюс он зашифровывает часть своей фамилии: листья бамбука японского «Саса». Бамбук по-японски – «Такэ», это первый иероглиф в фамилии Такеучи: «Я гнусь, но не ломаюсь», — продолжает Алексей Колесников.

Примечательно, что Такеучи за 20 лет своего пребывания в России был японским шпионом, который действовал под носом сначала царской контрразведки, а затем советских чекистов. Его история закончилась в 1920 году, когда Хабаровск захватили японские войска и доходный дом стал общежитием для офицеров.

Исторический шлейф

С окончательным установлением советской власти Дальний Восток стали покидать не только иностранцы, но и русские предприниматели, которые понимали, что их ждет национализация. Свои капиталы они переместили в соседний Харбин. Здания, по архитектуре схожие с дальневосточными городами, в большом количестве можно встретить в столице провинции Хэйлунцзян – Харбине, его еще называют самым русским китайским городом. Собственно, и возводили его русские во времена строительства Китайско-Восточной железной дороги. Здания хорошо сохранились и сегодня, как это часто водится в Китае, используются, как туристические объекты, под торговые центры и магазины. Примечательно, что помимо домов, построенных в начале XX века, сохранилась и торговая марка Чурина – того самого, который открывал торговые дома на российском Дальнем Востоке.

С Чуриным, кстати, связана история, которую сегодня бы назвали «черным пиаром». На Дальнем Востоке на рубеже XIX и XX веков было две крупные торговые империи: русского Чурина и немцев Кунста и Альберса. Рассказывает Алексей Колесников:

— Сначала в прессе появятся публикации, где немецкий торговый дом будет назван гнездом шпионажа Германии на Дальнем Востоке, а затем будет написана даже книга художественная, выйдет она большим тиражом, и стоить будет очень недорого – «Мирные завоеватели», где под очень-очень узнаваемыми псевдонимами читатели узнают и торговый дом, и фамилию тогда уже ставшего хозяином и управляющим немца Даттона, и места, и локации, имена и фамилии, и так далее — это мощнейшая дискредитация будет, а на фоне моральной паники, охватившей всю Россию с началом Первой мировой, когда в каждом немце видели не просто шпиона, но и врага — это по сути означало крах торговой империи.

Немецкий капитал удержался на Дальнем Востоке дольше всех – до начала 30-х годов XX века. Правда, предпринимателям пришлось арендовать свое же имущество у советской власти, которая, конечно же, все национализировала. Центр Хабаровска, где расположились торговые дома Такеучи, Кунста и Альберса и ряд других, краеведы между собой называют «интернациональным дореволюционным заповедником», потому что здесь же сохранились здания, построенные американцами, эстонцами, японцами, китайцами, французами. Примечательно, что сохранились они практически в первозданном виде. Правда, стоило это немалых усилий и с каждым годом вести эту работу становится сложнее. В первую очередь, из-за нехватки специалистов.

— Очень мало специалистов и это все сопряжено с тем, что невозможно проводить работы с очень высокой квалификацией. Иногда требуются масштабные работы и иной раз заходим в тупик, — делится заведующий реставрационной лабораторией Хабаровского краевого центра по охране памятников истории и культуры Сергей Киселев

Но главный бич исторических зданий, по словам специалистов, это высотные дома, которые строят вплотную к памятникам архитектуры, закрывая тем самым так называемую «линию неба». Вот, что по этому поводу говорит доцент Высшей школы архитектуры и градостроительства Тихоокеанского государственного университета Юлия Охотникова:

— Горько смотреть на меняющийся вид панорамы со стороны Амура, когда мы катаемся на теплоходе: скрываются соборы, исторические объекты уходят из обзора. Другая становится картинка, 20 лет назад она была более «человечной». Те самые «визуальные коридоры», связи они очень важны для нашей идентики.

Николаевские хроники  

Еще сложнее с сохранением деревянных памятников архитектуры: в суровом дальневосточном климате с очень влажным и жарким летом дерево быстро приходит в негодность. Конечно, современные технологии сегодня позволяют защищать и сохранять материал, но очень многие деревянные здания оказались руинированы. Отреставрированные некаменные дома можно буквально пересчитать по пальцам. А вот в Николаевске-на-Амуре, который одно время был столицей только что присоединенного Приамурья, деревянных памятников архитектуры практически не сохранилось. Здесь виной всему сама история: во время гражданской войны партизанский отряд Якова Тряпицына отступая под натиском японских интервентов, решил весь Николаевск сжечь дотла, даже каменные здания взорвали.

— 3 июня 1920 года по описаниям свидетелей прогремел оглушительный взрыв, были подорваны фугасы крепостные и большая часть здания была руинирована, а всё, что не было разрушено взрывом, уничтожал огонь: здание уже никто не мог тушить, потому что не было людей в округе, и уже после того, как всё улеглось, здание послужило своего рода складом стройматериала: этот разбитый кирпич уходил на создание других объектов города, в том числе, на ремонт полуразрушенных зданий кирпичных и на строительство новых, даже на обустройство печного отопления в частных домах, — рассказывает краевед Василий Григоревский.

Самого Якова Тряпицына и его ближайших сподвижников советские органы вскоре расстреляют, но он все равно прочно вошел в историю, как человек, буквально стерший с лица земли целый город, поэтому деревянный Николаевск с его неповторимым зодчеством, за которое город называли «амурским Сан-Франциско», остался лишь на фотографиях.

О каменной истории Владивостока — в продолжении.

– Ирэна, какую оценку вы можете дать облику Петропавловска-Камчатского от 0 до 10?

– Не будем лукавить – это троечка. В первую очередь, большой вопрос есть к санитарному содержанию города. Тут необходима некая реформа, пересмотр контрактной системы по уборке территории, по содержанию парков, скверов. Это большая работа. Основные проблемы города – его протяженность и недостаток населения (всего около 170 тыс. человек). Такая большая протяженная территория, конечно, должна быть более густо населена. Ну и конечно, город должен быть запроектирован концептуальной застройкой – нужно понимать, куда он будет расти и для чего. В Петропавловске всегда жили люди-временщики, вахтовики, которые предполагали, что будут жить тут недолго. Поэтому он застраивался хаотично вдоль Авачинской бухты.

– Какие еще проблемные места города бросаются в глаза?

– Не везде есть выходы к бухте для людей. У порта там очень плотная застройка, и подходы для жителей ограничены, а их надо облагораживать и делать более доступными. Конечно, вопрос навигации в городе тоже стоит остро. Сейчас у туристов есть большой запрос на самостоятельные путешествия, но, попадая в Петропавловск, совершенно не понимаешь, куда надо двигаться. Нужны интерактивные баннеры, карты, указатели, QR-коды с информацией. Турист ценит чистоту и простоту навигации. Большая проблема города – промышленные зоны, заполненные неиспользуемыми объектами – их нужно ревитализировать. Наши оптовые базы на восьмом километре могут превратиться в хорошие ярмарки вместо убогих ангаров. Территория мехзавода могла бы стать локальным рыбным рынком – чего тут не хватает. У нас даже территории называются «километрами» – я такого нигде не встречала, очень интересная фишка, которая могла бы придать городу узнаваемость. Нужно посмотреть под новым углом на промзоны, которые ломают город на куски – и это классный вызов для архитектора.

– Какие первые шаги нужно сделать на пути к ревитализации столицы Камчатки?

– Камчатка уже сама по себе бренд, просто этот бренд нужно упаковать. И это можно сделать за счет локальных территорий, но тут без объединения бизнеса и власти это сделать невозможно. У города есть большой потенциал, но, чтобы его реализовать, нужна команда, которая этот город запроектирует от и до. На Камчатку туристы приезжают, несомненно, ради природных красот. Но за город становится обидно. Как будто, город и не нужен вовсе, он все время остается в стороне. Вложения все идут в эко-тропы, парк «Три вулкана». Далеко не все туристы живут за городом, а кто их будет обслуживать и в какой обстановке? Инфраструктура города, его наполнение, развитие урбанистики – это очень важно. Гостям будет интересно, например, посмотреть на исторические объекты, которые в Петропавловске есть. Историю нужно включать в общий ансамбль города, заставлять ее работать тоже. Например, исторический центр, где в рамках мастер-плана будет реконструкция, облагородят, но там нужно очень осторожными, чтобы не потерять те жемчужинки, которые у нас сохранились. Жаль, что мастер-план не предполагает реализации большого городского парка, которого так не хватает горожанам. Есть идея сделать наше камчатское Золотое кольцо: Эссо – камчатская Швейцария, Мильково, Усть-Камчатск, Козыревск. Это небольшие поселки, но каждый имеет свою идентичность, в которую интересно погружаться и которую нужно тоже упаковывать.

– Я так понимаю, пока нет какой-то общей концепции, вы предлагаете улучшать городскую среду локально?

– В идеале, нам нужна большая команда специалистов. Было бы уместным даже объявить всероссийский конкурс, чтобы быстро переупаковать город, изменить взгляд на привычные местным жителям вещи, сделать их интересными для всех гостей. Вот, например, вписывать в облик города культуру коренных жителей, может, через арт-объекты, муралы. Это хорошо работает. Локации должны быть найдены самими художниками. Турист хочет погружаться самостоятельно, чувствовать, как город с ним разговаривает. Тут могут сработать иммерсивные прогулки. Но, пока мы не удовлетворим основные базовые потребности, мы не сможем удовлетворить высшие – пирамида Маслоу. Нельзя поставить объект Микеланджело, когда вокруг горы мусора.

Когда у нас будет молодая креативная команда профессионалов, проектный офис по архитектуре и урбанистике, конкурс, мы сможем запроектировать Петропавловск-Камчатский за год. Если администрация будет работать в одной связке с архитекторами, мы сможем создать вау-эффект. А дальше должна идти работа по привлечению средств в регион. Так уже работает Сахалин, у них там все запроектировано, а губернатор очень погружен и заинтересован в привлечении архитекторов. Надо работать активно и с бизнесом, вовлекать. Все девелоперы знают, что лучше застройку жилья вести сразу с включенными инфраструктурными соцобъектами.

– У вас есть диалог с администрацией города, с генеральным архитектором?

– В регионе настолько огромный дефицит архитекторов, что главного нет ни в городе, ни в крае. В генеральном плане Петропавловска есть большие вопросы с межеванием. У нас есть куски земли, которые вообще никому не принадлежат. И есть еще проблема с ТОРами, которые созданы для развития, однако городу эти территории не подчиняются, они даже не согласовывают свои фасадные, архитектурные решения с городскими властями. Это брешь в законодательстве. Как мы можем развивать город, влиять на архитектуру если у нас такие ситуации? Сейчас пока ощущение некоего латания дыр. Считаю очень важным для региона в стимулировании отрасли – это создание соответствующего мероприятия – форума «Архитектура. Строительство. Дизайн- Камчатка».

– Какие проекты вы реализовали на Камчатке?

– Недавно мы ввели в эксплуатацию входную группу детской поликлиники, сейчас работаем над ее фасадами. Работаем с администрацией Усть-Камчатска, Паратункой. Создаем проекты интерьеров общественных пространств, разрабатывали глэмпинг, создали несколько проектов для Петропавловска, но они оказались пока не востребованы. Мы работаем всего три года. В архитектурной мастерской создали образовательный модуль по подготовке будущих архитекторов, авторский курс для малышей с 6 лет, а также цифровые курсы.

На Камчатке я оказалась в раннем детстве, потом уезжала на Украину, там получила образование архитектора, вышла замуж. В 2010 году вернулись с супругом на север Камчатки, в родной поселок Манилы. С 2021 года работаю в Петропавловске как индивидуальный предприниматель. Также я руковожу некоммерческой организацией «Центр развития креативных индустрий». Я за то, чтобы развивались креативные кластеры и это тоже поможет региону стать более теплым, позитивным, красивым. Хотим создать ассоциацию креативных индустрий, чтобы создать более эффективную коммуникацию и взаимодействие среди творческой проактивной элиты.

Дом на Краснофлотской

На торце девятиэтажки на Краснофлотской изображены трое: космонавт (в городе с визитом был Гагарин), сталевар (отсыл к заводу «Амурсталь»), а вот кто третий — остается только гадать: правая половина фасада на всем протяжении сверху вниз уже закрыта теплоизоляцией.

Строители работают быстро, метр за метром зашивая сайдингом торцевую стену дома, на которой в 1982-ом — к 50-летию Комсомольска-на-Амуре — появилось это самое панно.

Жители квартиры № 2 говорят, что зимой мёрзнут постоянно: тянет с балкона, из подвала и через межпанельные швы.

«У нас холодно от балкона в квартире, от входа на балкон прям тянет», — показывает Алексей Широков.

В соседней квартире Катрина Брин от холода спасалась тем, что поставила в то место, откуда «дуло», шкаф, который теперь и берет на себя весь «удар стихии».

К работам по утеплению фасада жильцы дома относятся положительно, хотя и жалеют, что для этого придется закрыть мозаичное панно: все-таки история. Но если уж выбирать между комфортом и культурным слоем, то для них выбор очевиден.

Проблема городского масштаба

Таких «холодных» домов в Комсомольске-на-Амуре десятки: строили «панельки» в советские годы, когда не особо задумывались о теплосбережении. Зато думали о красоте: торцы и фасады жилых домов и промышленных объектов мозаиками и рисунками сюжетами в духе соцреализма украшали художники, которые приезжали вместе со строителями БАМа. У историков есть объяснение этому явлению. 

«В это время в архитектуре было не до шедевров, наступала эпоха, которой дал старт Хрущев, когда из архитектуры совсем излишества убирали. И когда эта эпоха закончилась, по всей видимости, возникла необходимость сделать что-то красивое», — рассказывает краевед Иван Лаврентьев.

Эти работы стали своего рода символом и культурным кодом Комсомольска-на-Амуре, за что город даже прозвали «музеем под открытым небом». Любознательные краеведы даже усмотрели в этих панно некую схожесть изображенных на них комсомольцев и первостроителей, объясняя это тем, что заказов на панно было много, в времени мало — не до излишеств и уникальности.

Хотя есть среди комсомольских панно и признанные шедевры. Например, панно на самой первой ТЭЦ города, где из небольших плиток выложены 30 мужчин и женщин различных профессий и национальностей.

Краевед Иван Лаврентьев рассказывает, что на момент создания панно, а это было начало 70-х годов прошлого века, оно стало самым большим мозаичным панно на Дальнем Востоке — его площадь 650 кв. метров.

«Его создавали пять мастеров из Новосибирска, на это у них ушел целый год», — рассказывает Иван Лаврентьев.

Еще одно уникальное панно — на стене Дома молодежи недалеко от берега Амура. Его открывал сам Юрий Гагарин, когда летом 1967 года приезжал на празднование 35-летия Комсомольска-на-Амуре. 

«Тогда как раз только начали делать первую городскую набережную. К ней причалил пароход с делегатами съезда передовиков-комсомольцев со всего Советского Союза, вместе с ними приехал первый космонавт мира. Здесь его встречали, здесь проходил праздничный торжественный митинг, а затем он открыл Дом молодежи», — объясняет Иван Лаврентьев.

Панно на фасаде Дома молодежи — самое настоящие культурное достижение, памятник. Над ним трудился целый коллектив, автором является художник Дарбинян. Кстати, сам Дом молодежи был первым такого рода в стране, его внешний облик и функционал придумывали сами комсомольцы.

Реестр как спасение

Панно на фасаде Дома молодежи внесено в реестр охраняемых объектов, так что быть спрятанным под сайдингом ему не грозит. В отличии от жилых домов, где все решается на совете дома.

«Есть формальное юридическое основание: собственниками домов являются его жители, поэтому именно они по закону имеют право принимать решение, что с их домами будет. Можно обратиться к ним, попросить, рекомендовать, но окончательное решение за ними», — говорит Иван Лаврентьев.

Спасти панно и мозаики от теплоизоляции, можно если внести их все в тот самый реестр, который бы их охранял. Но, оказывается, сделать это не так-то просто. Как рассказала EastRussia заслуженный работник культуры РФ, заместитель директора по научной работе Дальневосточного художественного музея Людмила Козлова, любое такое решение может принять художественный совет, состоящий из представителей разных направлений: архитекторов, художников, культурологов, искусствоведов. И каждый должен аргументировать, чем это панно примечательно и представляет какую-то ценность.

«Это сложная и долгая процедура. К примеру, петроглифы Сикачи-Аляна, открытые в 70-х годах, обрели охранный статус лишь к концу 90-х», — отмечает Людмила Козлова.

Что касается панно и мозаик, то такая работа в Хабаровском крае практически не ведется.

«У нас, в основном, входят в реестр памятники и мемориальные доски, есть одно панно, которое находится на Доме молодежи. То, что появилось на многоэтажных домах в конце 70-х – начале 80-х, этой юридической формы не носят», — подтверждает Иван Лаврентьев.

В мэрии говорят, что могут только «проводить с жильцами разъяснительные беседы», но никоим образом не препятствовать работам по утеплению фасадов.

«Нам нравятся эти панно, которые со времен социализма и с 90-х годов установлены на зданиях, и комсомольчане с большим сожалением относятся к тому, что это закрывается. Но в реалии законодательство говорит об одном, что хозяевами этих зданий являются жильцы и что важнее для них: панно снаружи или тепло внутри? Наверное, важнее тепло внутри. Главное для нас — это комфортное проживание жильцов, поэтому ни воспрепятствовать этому, ни что-то еще в этом случае не нужно. Надо делать так, чтобы людям было тепло», — рассказывает председатель общественного совета Комсомольска-на-Амуре Игорь Швецов.

Справедливости ради стоит отметить, что перед тем, как зашивать проблемные фасады сайдингом, в Комсомольске-на-Амуре опробовали и другие методы. К примеру, выдалбливали стыки, утепляли швы, но это оказалось недолговечным.

Сейчас в новых домах, которых в Комсомольске-на-Амуре пока строится не так много, утепленные фасады предусмотрены уже на стадии проекта. И без всяких мозаик. Что же касается уже сделанных произведений, то теперь чиновникам предстоит найти решение, как сохранить архитектурное наследие советских времен. Один из вариантов — выпустить каталог всех панно и мозаик Комсомольска-на-Амуре.