Время сильных

«Муравьев-Амурский 2030» – программа подготовки управленцев нового поколения, которые готовы посвятить себя госслужбе на Дальнем Востоке. Программа стартовала только в 2022 году, а результаты уже впечатляют: выпускники первых двух потоков работают на муниципальном, региональном и федеральном уровнях, достигая реальных результатов. Конкурс для поступления на программу стремительно растет с каждым годом.

Новые горизонты

В ходе пленарной сессии ВЭФ-2024 Владимир Путин отметил важность и востребованность программы.

«С 2022 года в регионе работает программа "Муравьев-Амурский" для подготовки кадров на государственную службу. Ее действие расширено и на Арктику. Программа востребована, конкурс высокий – до 80 человек на место… И мы обязательно продлим программу "Муравьев-Амурский" как минимум до 2030 года», – заявил президент.

Глава Минвостокразвития Алексей Чекунков в рамках сессии обратил внимание участников, что продление программы и расширение ее действия на Арктику – это не только успех, но и новый вызов. Поэтому важно проанализировать, что получается в процессе подготовки курсантов, а какие моменты требуют доработки.

От первого лица

В ходе сессии представители правительств Приморского и Камчатского края, Еврейской автономной области и Чукотского автономного округа, а также выпускники программы, которые уже трудятся в этих регионах, поделились опытом взаимодействия друг с другом , адаптации молодых управленцев на госслужбе и первыми успехами, призвав талантливых квалифицированных молодых людей пробовать свои силы и поступать на программу, а затем приезжать работать на Дальний Восток.

Обращаясь к курсантам и выпускникам программы, Алексей Чекунков подчеркнул, что они выбрали путь служения людям, и крайне важно не забывать об этом.

«Очень не хотелось бы, чтобы хоть кто-то из присутствующих в этой аудитории считал себя элитой. Вообще плохое слово. Быть лидером в любой группе, быть руководителем по-настоящему можно только если вас такими признают люди: коллеги, люди, которым вы служите… Вы выбрали этот путь для того чтобы сделать жизнь людей лучше».

– Год – это ощутимый срок для инновационного продукта. Мы намного продвинулись с момента нашей встречи, я бы сказал процентов на 80. Это касается всех аспектов – и количества обращений, и расширения функционала. Увеличилось и количество пользователей, причём надо отметить активность бизнеса – мы приросли бизнес-структурами и количественно, и качественно: среди наших пользователей появились крупные предприятия – Мегафон, Газпромбанк, нефтяная компания «Туймаада нефть», «Полярные авиалинии», сеть канцтоваров «Азбука», сеть сувенирных товаров «Камелек».

Само приложение стало работать стабильнее. Сейчас у нас основной упор ведётся на его возможностях как корпоративного мессенджера. Уникальность состоит в том, что пользователь получает возможность связаться с любым сотрудником организации, подключённой к метасреде «Обращайся». Идентификация людей происходит по месту работы. И это, пожалуй, коренное отличие от других мессенджеров, представленных на рынке. В нашей системе поисковик находит пользователей по должности и организации.

Скажем вам нужно решить вопрос, и вы находите нужную организацию – государственное ведомство, орган местной власти или бизнес. Поисковик показывает вам список всех сотрудников и вы обращаетесь напрямую к тому, кто может решить ваш вопрос.

Добавили мы функционал цифровой почты­ – она отличается от прочих способов электронного взаимодействия тем, что не нужно вводить какой-то электронный адрес, узнавать этот адрес – например email конкретного человека. Нам не нужен адрес – сообщение, файлы можно сразу отправить участнику метасреды.

– Но, чтобы обеспечить такую связь, надо чтобы все организации, которые только существуют, были бы участниками метасреды «Обращайся»?

– Именно так. И мы над этим работаем – над созданием всеобъемлющего пула организаций. Пока в масштабе Республики, но с течением времени, надеюсь, мы эту задачу выполним. Наша главная концепция – создать глобальное сообщество. Сообщество самых разных организаций и людей – от государственных до общественных и бизнеса, включая публичных деятелей – лидеров мнений, общественников, блогеров. Такое сообщество, в котором бы люди, с помощью разнообразных инструментов могли общаться, продвигать свой бизнес, свой контент, инициативы, акции, оповещать своих соседей, односельчан, единомышленников. Чтобы и конкретный человек, и организация могли общаться с другими организациями, заказывать товары, услуги и тому подобное.

Чтобы это организовать мы строим «Обращайся» на основе браузерных цифровых кабинетов. Они имеют разное наполнение в зависимости от нужд и характера пользователя – ведь обычному человеку не нужны многие вещи, крайне необходимые, скажем, муниципальному органу. Например, для организаций есть и возможность ведения архива, и системы отчетности, организованы каналы внутренней коммуникации и каналы связи с другими организациями.

Главная наша гордость это микротендер. Это такое рабочее его название. Это не торговая площадка, которая требует какой-то аккредитации, но это площадка, где можно размещать запросы и коммерческие предложения – такая платформа товаров и услуг. Заказчик может запрашивать различные предложения, выбирать из них и делать заказ. Для поставщика такая система удобна тем, что это короткие прямые заказы, которые он может обслужить и потратить на это минимум усилий и времени. Это не подмена госзакупок. Это решение насущных вопросов, удовлетворение потребностей, не требующих аукциона и соответствующего оформления документов. Например, купить компьютер, картридж, бумагу. Это решение текущих вопросов.

Здесь бизнес может с помощью фото, мультимедиа подробно описать своих товары и услуги, прорекламировать себя подробно. Эта механика сейчас уже начала работать. У нас зарегистрированы 300 муниципальных образований. Они размещают свои вопросы – это может быть изготовление вывесок, баннеров, или вот недавно был запрос на утилизацию автомобилей. Зарегистрированный в системе бизнес видит эти заявки и предлагает свои возможности, назначает цену, клиент – муниципальное образование – сравнивает предложения и делает выбор. Не надо никуда звонить, слать email, искать адрес электронной почты, номер телефона – всё происходить в нашей среде.

Кроме того мы сейчас активно тестируем и уже в ближайшее время запустим видеоконференцсвязь – планируем подключить этот функционал в сентябре. Ещё мы приступили к обучению собственной нейросети – она сможет писать отчеты, статьи, письма заполнять формы справок, то есть станет реальным помощником государственного и муниципального служащего, облегчит жизнь офисным работникам. Плюс мы хотим интегрировать нашу метасреду с популярными мессенджерами и соцсетями с Telegram, Вконтакте, с «Одноклассниками», чтобы можно было продвигать свой контент сразу и там, работать со всей базой клиентов.

– Механизм оплаты услуг и товаров уже интегрирован в «Обращайся»?

– Да, мы встроили платёжную систему ЮKassa – это разработка Сбера, которая имеет механизм «Безопасная сделка», когда деньги покупателя замораживаются и переводятся продавцу, только когда тот предоставляет товар или услугу.

Конечно же участники метасреды «Обращайся» могут между собой договориться о других способах оплаты, включая и выставление счетов, и даже оплату наличными.

– Вы вот только что произнесли слово «безопасность». Какими средствами вы располагаете, чтобы обеспечить безопасность работы внутри вашей метасреды? Ведь её участники делятся весьма чувствительными данными.

– Что касается безопасности приложения, могу сказать, что в январе этого года мы зарегистрировали свои наработки в реестре программного обеспечения Российской Федерации. А чтобы туда попасть, надо пройти очень серьёзную проверку – только по времени она заняла полгода. То есть мы – полностью проверенный, полностью отечественный продукт, который выполняет все требования закона по защите данных. Наши сервера находятся только в России. Благодаря тому, что мы получили аккредитацию, мы становимся востребованными со стороны органов местной власти. Потому что по 149 ФЗ органам местного самоуправления, органам государственной власти запрещено использовать иностранные мессенджеры и другие разработки при оказании муниципальных услуг и выполнения государственных заданий.

Конечно же у нас постоянно ведётся мониторинг и учения по отражению сетевых атак, попыток взлома, DDoS-атак. Мы периодически проводим тестирования в поисках узких мест и уязвимостей, постоянно совершенствуя работу нашей системы. Можем смело утверждать, что готовы к любым нагрузкам и испытаниям.

­– Сколько у вас сейчас пользователей – физических лиц, организаций?

– Метасредой «Обращайся» сейчас пользуются около 500 организаций и более 12 тысяч физических лиц. Числа может и не поражают воображение, но при этом мы вообще никакой рекламной деятельности не ведём. От слова «совсем»! Информация и сама метасреда распространяется органически – идёт от человека к человеку, от организации к организации. Это наша сознательная позиция, мы хотим убедиться, что наша система действительно полезная вещь, что её полезность продиктована насущными потребностями наших сограждан, организаций, бизнеса без влияния на неё маркетинговых действий, рекламы и пиара.

Мы за естественный рост ещё и потому, что любой проект растёт, нуждается в корректировках, оптимизации. Когда мы делаем это без резких движений, необходимости справляться с бесконтрольным наплывом пользователей, мы можем гарантировать качество, продуманность и глубокую проработку наших решений.

– Но всё же, насколько я помню, у вас вполне серьёзные амбиции есть в части масштабирования проекта: как в плане увеличения количества пользователей, так и в плане расширения их географии.

– Да, мы не собираемся ограничиваться только Якутией. И, собственно, у нас уже есть пользователи из самых разных уголков страны. Один из них, например, – это аккредитованная организация из Санкт-Петербурга, которая разрабатывает навигационные паспорта, паспорта вертолётных площадок. Очень, к слову, важная для нашей Республики работа – вертолётные площадки при наших расстояниях имеют жизненно-важную функцию.

При этом мы завязываем контакты с другими регионами – буквально на днях я по телефону общался с заместителем главы посёлка в Бурятии. Он очень заинтересовался как раз по тому, что модель, которую мы здесь сделали, это оптимальное решение задач муниципалитета. Что в Якутии, что в Бурятии, что в Тверской области у местной власти одинаковые боли – это работа с населением, это одинаковые по сути задачи взаимодействия с другими организациями будь то властные структуры или бизнес. К «Обращайся», кстати, подключилось больше половины всех муниципалитетов Якутии. Запустили пилотно наш продукт во всех управах Якутска, все пригороды Якутска подключились к нашей системе – сейчас проводим обучение, и скоро они начнут работать в полную силу.

Думаем и о масштабировании за пределами России. Недавно были в Казахстане по линии экспортного центра. Получили хорошие отзывы и высокие оценки от коллег из Казахстана. Они особенно отметили ключевое отличие и преимущество нашей системы, которая заключатся в том, что человек может наблюдать за тем «КАК» и «КТО» решает его вопрос, его проблему: будь то обращение в органы власти, или к бизнесу, в любую в общем-то организацию. Человек контролирует своё обращение.

Ведь что мы видим сейчас? Да у госорганов, у многих бизнес-организаций есть формы обратной связи. Человек пишет туда письмо и… оно часто будто проваливается в черную дыру. Человек ждёт положенный по закону срок, и всё это время он в неведении. Он вообще знает занимается ли кто-то его вопросом. А в «Обращайся» он получает уведомление, что его запрос приняли в работу, он видит, что его обращение получили, что оно в обработке, человек может уточнения какие-то сделать, ему могут уточняющие вопросы задать, попросить какие-то документы – всё происходит прозрачно для того, кто обратился.

Но, конечно, в первую очередь мы делаем ставку на развитие внутри России. Подготовили презентацию, поедем на Восточный экономический форум вместе с нашим IT-парком. С этого момента начнём продвижение по Дальневосточному федеральному округу, сейчас готовим информационные, методический материалы, чтобы наши потенциальные будущие пользователи смогли оценить все плюсы «Обращайся».

– Что ж, до встречи на восьмом ВЭФе!

– Антон, как правило, люди, занимающиеся туризмом и альпинизмом, полностью пропитаны этим и не представляют жизни без адреналина, который получают от этих занятий. Как вы встали на этот путь?

– Все эти походы, полеты, горные лыжи – моя страсть, от которой я получаю жизненное удовольствие. Я родом из Астрахани, на Камчатке с 2009 года и с тех пор занимаюсь туризмом, но профессионально начал работать с 2019 года. Десять лет занимался наукой – работал в КамчатНИРО, изучал лососей. С 2015 года меня утянуло в альпинизм, который тесно переплетен с туризмом. Так вышло, что у меня получилось зарабатывать на своем хобби, поэтому я с удовольствием реализую свою страсть во благо семейного бюджета.

– Расскажите, как устроена ваша работа в коммерческом туризме: кто ваши клиенты, откуда чаще приезжают?

– Коммерческий туризм устроен одинаково – люди прилетают на Камчатку и хотят повидать красоты. Стоит различать массовый туризм и индивидуальный. Когда группа большая, то невозможно быть в постоянном контакте со всеми, фокус внимания направлен на безопасность. А при индивидуальном туре, уже непосредственно с гостями общаешься тет-а-тет, не просто отдавая информацию, а рассказываешь то, что интересно в данный момент данному человеку. Индивидуальные туры, конечно, дороже, чем массовые.

Люди приезжают разные, но это те, кто может заплатить чуть больше денег за свое путешествие. В основном, едут из Москвы и Санкт-Петербурга, также из-за границы, но наши бывшие соотечественники. Чаще это предприниматели и топ-менеджеры компаний. Возраст абсолютно разный, от молодежи до пенсионеров. Приезжают парами, семьями, с детьми. Местные с нами не ходят – те, кто имеет возможности для такого отдыха, имеют свои связи, свои места.

– Какие маршруты предлагаете, куда водите?

– Все зависит от потребностей гостей, у нас очень пластичные туры. Обычно предлагаем наши стандартные маршруты – вулканы Горелый, Мутновский, Вилючинский, Толбачик, Авачинский, Козельский – где можно походить пешком, куда можно доехать на джипах. Но главная наша фишка – это вертолетные туры, летаем от Ключевской сопки до острова Онекотан на Курилах. 

Вертолетный туризм позволяет за короткий промежуток времени очень много посмотреть и много, где побывать: в один день набрать лаву на Толбачике, потоптать Малый Семячик, посмотреть Долину гейзеров с Узоном, погулять на берегу Тихого океана, а потом половить рыбу где-нибудь на западе. Можем остановиться возле живописного водопада, разложить большой стол и оценить камчатские деликатесы, которые приготовит на месте наш повар. Вертолеты – это дорого, под миллион в день, но спрос есть.

– Что заставляет нервничать инструктора-проводника на Камчатке? Что вас может раздражать в туристах?

– Особенно меня волнуют люди, которым хочется запечатлеть каждый камушек, каждую песчинку на Камчатке. Идешь ты, к примеру, рассказываешь интересную историю, оборачиваешься – а рядом уже никого, все на какую-то стену полезли. Часто это дети, конечно. К ним особый, трепетный подход нужен, сначала достучаться до них, чтобы тебя всерьез воспринимали. Но мы со всеми находим общий язык, ну или максимально прикладываем к этому усилия. Что еще пугает – когда прилетают люди, которые о Камчатке знают больше, чем ты. Это заставляет очень напрягаться и вспоминать, все что знаешь, все чему тебя учили и пока летишь, листать справочники. Обычно о таких мы узнаем заранее и начинается доскональная подготовка. А бывают и такие, за кого приходится практически ноги передвигать, указывать куда встать, буквально человека за руку вести.

– Чего точно не стоит делать вашему гостю?

– Точно не стоит, приезжая на Камчатку, пускать что-то на самотек. То, что не запланировали заранее, осуществить непосредственно на месте будет крайне сложно. Камчатка – это про четкое планирование всех маршрутов и всех развлечений. Да и погода у нас плохо прогнозируема. Сразу оговариваем с гостями, какие варианты могут быть на непогоду. Бывают такие туристы, которые, узнав, что будет плохая погода на вулкане, рвутся туда и требуют «прохватить жести». Отговариваем, конечно.

– А бывали случаи, когда гости в чем-то вас не послушали и случился форс-мажор?

– Совсем неприятных случаев не было и, надеюсь не будет, но были реально опасные ситуации. Раньше мы водили группы прямо в кратер Мутновского вулкана (после схода селя эту тропу закрыли), внутри кратера есть активные фумаролы, которые сильно дубасят горячим кислотным вонючим паром. Спустившись к ним, группу заволокло этим дыханием вулкана так, что мы оказались как будто в густом тумане – ничего не видно. И народ прям запаниковал и засобирался разбегаться в разные стороны. Пришлось очень громко рявкнуть, чтобы все остановились и подошли ко мне – опыт работы с детьми. И сработало. Все хорошо. А бежать там некуда – обрывы и бурная река.

А однажды мы гуляли на вулкане и внезапно подул сильный порывистый ветер, сверху начало сдувать камни прямо на нас. А группа уже почти подошла к активной воронке, но пришлось всех разворачивать в обратный путь. Все смелые, бурно возмущались, конечно. Однако послушались. Потом благодарили.

– Какую бы вы дали классификацию туристам, на какие условные группы их можно разделить?

– Когда прилетает задорная молодежь – это все, это дайте нам все тут по максимуму. Те, кто в возрасте, часто приезжают с позицией умудренных опытом путешественников, желающих посмотреть terra incognita, рассмотреть все досконально, не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой. А есть гости с такой позицией: у нас есть возможности на все, поэтому мы берем Камчатку и гуляем здесь на всю катушку. Ко всем стараемся найти подход. Благо, на Камчатке есть развлечения на любой вкус и цвет.

– Как начинается и проходит ваш день, когда запланирован тур?

– День выхода начинается с 11 вечера предыдущего – готовим машины, собираем необходимое снаряжение, пакуем вещи в вертолет. Встаем в 5 утра, быстрый завтрак и на выход. Когда подъезжают гости, то никакой нашей суеты не видят. Наверное, думают, что мы тоже недавно встали.

– Хватает времени на семью и отдых?

– В сезон, когда идет активная работа, жена знает, что некоторое время я буду недоступен. Занятость абсолютная, круглосуточная: могут и в 2 часа ночи позвонить и попросить что-то сделать. Жаркие денечки. Сезон начинается с июня, но самая жара – с середины июля по начало сентября.

– Дайте какие-то практические советы – как нужно готовиться к походу, стоит ли брать свое снаряжение, какие есть нюансы?

– Прежде всего всех призываю задавать как можно больше вопросов менеджерам при планировании поездки. Не стесняйтесь, даже если кажется, что вопросы глупые. Чем больше вопросов, тем больше шансов, что меньше проблем будет на месте. Наши менеджеры подробно все описывают, и мы подключаемся – можем проконсультировать какую и где купить одежду в вашем городе, вплоть до марки и нужного размера. Конечно, мы можем обеспечить и аренду всего необходимого, но свое – однозначно лучше. Тем более, что после активного отдыха на Камчатке может появиться зависимость и тяга к дальнейшим приключениям.  

– Какое лично ваше самое интересное путешествие?

– Самое крутое и сложное – это восхождение на семитысячники: пик Хан-Тенгри в Киргизии и пик Евгении Корженевской в Таджикистане. К каждому готовились не меньше года. Тренироваться мы никогда не прекращаем, но тут нужна специальная подготовка. Подъем занимает от трех недель до месяца – нужно прилететь в район и начать акклиматизацию: сначала вокруг походить, либо подниматься постепенно на саму гору, понемногу увеличивая путь. Организму нужна настройка на высоту, на холод, на работу в дефиците кислорода. Это не дается быстро.

– Что бы вы хотели сказать туристам – вашим потенциальным гостям?

– Камчатка – это одно из самых интересных мест на планете. В России – не побоюсь сказать – это самое интересное место. Однако тут сложно и физически, и морально: Камчатка – край с недостаточно развитой инфраструктурой, поэтому тут самая настоящая дичь. И почувствовать ее стоит многого – здесь организм начинает работать, как задумано природой.

– Залина, поясните, пожалуйста, что означает «Феич»?

– Его так называли друзья – Феич. Это производное от имени и отчества – Феликс Гадзеевич. Так он и подписывал свои работы. Открытие выставки и вечер памяти мы провели в его день рождения — 30 января. В этот день папе исполнилось бы 85 лет. Вечер прошел прекрасно, мы очень переживали – придут ли люди, но гостей было много, все места были заняты, даже стояли. Очень важно – пришла молодежь, были, например, будущие учителя ИЗО, которые сейчас учатся на Камчатке. Для нас с братом это очень важно. Удивляюсь, как я сумела сдержать слезы, когда поняла, что память живет, что все еще есть интерес к творчеству Феликса Тебиева.

– По какому принципу выбирались картины для юбилейной выставки?

– Не было задачи объединить экспозицию одной тематикой, хотелось показать, как со временем менялся его стиль. Очень сильно различаются первые работы и написанные незадолго до ухода. Портреты, натюрморты, пейзажи, концептуальные композиции, порой весьма острые. Не было такого, чтобы он работал только в одном направлении. У него очень самобытная манера письма, он не был влеком какими-то абсолютными канонами. Я прямо сейчас смотрю на его картины: ранние работы – ближе к классической школе живописи, дальше было больше экспериментов с цветопередачей: каждый мазок в чистом цвете, и все они складываются в единую, понятную картину.

Здесь и его работы из собрания Камчатского краевого художественного музея, и примерно половина из тех, что хранятся у нас в семье. Наверное, самые сильные и глубокие его картины посвящены людям Севера, их труду и обычаям. Папа в 23 года попал на Камчатку, прожил тут всю жизнь, причем 15 лет в селе Тигиль. Поэтому жители тундры, оленеводы, охотники, рыбаки — главные герои его полотен. Он в буквальном смысле сжился с ними, знал все про быт и традиции коряков, ительменов, эвенов.

– Когда к Феликсу Гадзеевичу пришло понимание, что он любит рисовать и готов посвятить этому всю жизнь?

– Когда он это понял мне неизвестно. Но вот родные поняли, что он хорошо рисует, в старших классах школы. Бабушку, папину маму, вызвали в школу и показали его карандашный рисунок. Кажется, это был портрет Суворова. Родителям тогда сказали: «Имейте в виду – у вашего сына талант». После школы он сразу поступил в художественное училище.

– Как получилось так, что из солнечной Осетии семья оказалась на севере Камчатки?

– Тогда была система комсомольских путевок – по окончании учебы тебя «распределяли» для работы в разных уголках страны. Папа получил распределение в Астрахань, но он настолько жаждал романтики и приключений, что каким-то образом ухитрился поменяться путевками с товарищем и уехал на Камчатку, сразу на Север. Здесь женился, мой брат родился в Тигиле, а я – в Петропавловске-Камчатском, но и тигильскую жизнь тоже немного узнала.

– Какие отношения были у вас с отцом?

– Отношения с отцом всегда были очень теплые, несмотря на то что он был женат еще раз, я всегда уважала его решения. Его мастерская, где он проводил очень много времени, была моим вторым домом, моим убежищем. Я могла туда прийти в любой момент, забиралась в кресло, рисовала, читала, могла там спать, смотреть мультфильмы, включать старый бобинный магнитофон или проигрыватель с пластинками, а папа работал в это время. Мастерская была полна огромным количеством ужасно интересных для ребенка вещей – начиная от камина и заканчивая гитарой, морским биноклем, сувенирами из разных уголков света, полками с книгами по живописи, художественной литературой, публицистикой о других странах. Тут я, будучи ребенком, в первый раз прочитала роман «Мастер и Маргарита» и некоторые другие книги, которые вряд ли бы мне тогда еще где-то попались, несмотря на довольно большую домашнюю библиотеку. Например, «Габровские анекдоты». А уж люди, которые здесь бывали – друзья, случайные интересные знакомые, журналисты, художники, политики, музыканты, все со своими историями. Мне повезло – это была возможность познавать огромный мир в непростое время.

– Удавалось наблюдать как отца за работой?

– Конечно, отец стал для меня примером того, как человек может полностью погружаться в работу. Он мог стоять и писать час, два, три. Когда он работал, то даже не сразу меня слышал, если я обращалась. Я в этом смысле такая же – не реагирую на действительность, когда чем-то увлечена или погружена в работу: обдумываю, читаю или слушаю, пишу.

– Как вы думаете, что его вдохновляло?

– Несомненно люди, поездки и новые впечатления. Когда он жил в Тигиле, его зацепили люди Севера – своей открытостью, образами. У него одни из самых крутых работ – те, что посвящены именно коренным жителям Камчатки. Его знаменитая, сногсшибательная, одна из сильнейших работ – «Песня». Крупным планом два лица – женское и мужское. Сама картина настолько живая и одухотворенная, что кажется, начинаешь слышать и звуки песни, которую поют северяне. 

Так чувствовать людей отцу помогало, что людей, которых писал, он знал лично. Он неоднократно ездил в стойбища, кочевал вместе с оленеводами, делал там эскизы, зарисовки, этюды, наброски. Знал жизнь людей изнутри. Были и другие поездки – Венеция, Прага, Япония, Китай. У отца много хороших этюдных работ оттуда – увидел и сразу с натуры написал.

– Какая его любимая работа?

– Знаю, что очень близок и дорог ему был портрет его мамы. Причем это портрет едва не погиб в пожаре, это одна из работ, которая была чудом спасена. В мастерской в 90-х годах случился пожар, сгорели десятки картин. Но портрет мамы остался цел. А вот мой потрет, где я совсем маленькая, с тем самым огромным морским биноклем в руках, спасти не удалось. После этого папа ни разу меня не рисовал, даже набросков не делал, как раньше. Я неоднократно спрашивала – почему, но он всегда отмалчивался, как будто дал себе какой-то зарок. Было ощущение, будто что-то его останавливало. Он ничего мне не отвечал, только грустно улыбался. Для меня это так и осталось загадкой.

– А какая самая близкая, дорогая вам картина?

– Есть несколько картин, которые мне очень нравятся и с которыми я не хочу расставаться. Но одну могу выделить, она особенная. Это картина «Васька». Это папин кот. Однажды он увидел, как на кота падает луч света и делит его пополам так, что один зрачок у него вертикальный, а который в тени – круглый. Папу этот так удивило и позабавило, что он написал его портрет. Сейчас он висит у меня на стене, я считаю «Ваську» хранителем дома.

– Как повлияла детская среда на вашу сегодняшнюю жизнь?

– Я видела, как отец общается с разными людьми, слушает их истории, узнает их судьбы, это меня научило присматриваться к людям, включать эмпатию. Общение с отцом научило меня, что нужно быть добрыми с людьми – это ведь не всегда получается в нашей жизни. Например, к папе в мастерскую мог постучаться какой-то местный забулдыга и попросить еды или денег, он всегда помогал. Иногда просто отдавал половину того хлеба, что был – местные помнят, что в начале девяностых даже хлеб порой был в дефиците. Я видела пример очень доброго отношения. Конечно, на меня повлияло то, что я находилась среди картин, видела, как они создавались, я и сама закончила художественную школу, хотя это не стало моим вдохновением и увлечением. Но я научилась видеть цвет, композицию, это помогло в работе на телевидении, с фотографией. А еще мой сын назван отчасти в честь одного из лучших друзей папы – Георгия Аввакумова, дирижера Камчатского камерного оркестра, который относился ко мне, как к дочери.

– Кому-то из семьи дар художника передался?

– Нас с братом это коснулось, но по стопам отца мы не пошли. У брата две дочери, они тоже талантливые, но нашли себя в других творческих сферах, как и мой сын. А вот папина правнучка, дочь Сергея – она еще дошкольница – не выпускает из рук все, чем можно рисовать. Не знаю, как это работает, но может быть она унаследовала талант Феича. Время покажет.

– Алена, идея создания на Камчатке какого-то общественного пространства, связанного с вулканами очевидна. Но все-таки речь о вашей истории – почему именно музей, почему именно вулканы?

– На Камчатку я прилетела впервые десять лет назад по работе. Уезжала с ощущением, что это необыкновенное место, и за один приезд невозможно прочувствовать всю красоту и дух Камчатского края. Я вернулась. Раньше я работала в пресс-службе РЖД, имела опыт проведения масштабных общественных мероприятий, за плечами много проектов. Весь мой опыт стала использовать на Камчатке. В тандеме с Сергеем – вулканологом и математиком – сначала появился Музей занимательной науки «Интересариум», потом «Вулканариум», который превратился не просто в музей, а в культурно-познавательное и образовательное пространство, рассказывающее о нашей планете в целом. Здесь посетители смогут увидеть извержения вулканов, побывать в лавовой пещере, прикоснуться к многовековым камням, а также вести наблюдение за выходом вулканических газов и многое другое. Также Сергей разработал курс общей вулканологии для гидов-экскурсоводов и популяризаторов науки.

Сергей постоянно мониторит не только то, что происходит на Камчатке, но и вообще в мире – и с точки зрения вулканологии, физики, математики, естественно-научных дисциплин. Он постоянно держит руку на пульсе, что очень обогащает наш музей. Коллекции пополняются почти каждый год.

– Сколько у вас экспонатов и какие самые интересные?

– Основу экспозиции составляют образцы вулканических пород, как древних, так и совсем свежих, а также магматических минералов. Количество экспонатов навскидку сказать невозможно, но их точно больше двух сотен. Музей размещается в трех залах с интерактивными экспозициями, есть виртуальный зал, где посетители могут полетать над Камчаткой, над Долиной гейзеров, есть палеонтологическая экспозиция, фотозона с вулканами из космоса — ее мы сделали в коллаборации с космонавтом Олегом Артемьевым. Есть моя любимая, личная коллекция – экспозиция камней в форме сердечек. Все можно пощупать, у нас тактильная экспозиция, и это очень нравится людям – нет музейного строгого принципа «не трогай». Самую большую ценность нашего пространства составляет информация, которую дают живые экскурсоводы или аудиогиды.

– Расскажите какой-нибудь интригующий факт, что-нибудь из ваших рассказов на экскурсиях.

– Вулканы распаковывают столько информации! Часто люди, приезжая к нам на экскурсии, оказываются в культурном шоке. Что больше удивляет – информация. Мы рассказываем о том, что без вулканов жизнь на планете вообще невозможна. Если не будет действия вулканов, верхняя часть земной коры со временем вберет в себя воду Мирового океана, превратившись в гидросиликатные минералы. Именно вулканы возвращают нам в атмосферу эту «окаменевшую» многие миллионы лет назад воду. А без воды нет жизни на планете, как вы знаете. Также мы рассказываем в числе прочего о том, как вулканы помогли человеку стать человеком, подсказав тысячелетия назад некоторые полезные технологические процессы – это надо слушать, я хочу оставить интригу, чтобы люди сами узнавали это от нас и вдохновлялись. Наши рассказы – это наша фишка.

– Какова статистика посещаемости?

– «Вулканариум» стал востребован на Камчатке с момента запуска, так как ничего подобного в то время не было. Но начинали на старте мы с тысячи посетителей в год. В прошлом году у нас было уже 22 тысячи гостей. Динамика наблюдается ежегодно, и в этом году должно быть существенно больше. Это позволяет нам уверенно смотреть в будущее. Теперь мы ведем экскурсии на пяти языках.

– На кого рассчитан ваш музей и кого из посетителей больше – иностранцев, жителей России, Дальнего Востока или местных жителей?

– Сейчас больше российских туристов. Много людей едут из регионов Дальнего Востока и Сибири: Владивосток, Хабаровск, Новосибирск, Иркутск. Но больше всего из Москвы, Санкт-Петербурга, из центральной России. До пандемии много было иностранцев: бывало, что одновременно на французском, английском и русском велись параллельные экскурсии. Китайских гостей все больше. Для них экскурсии проводят носители языка. Летом очень много туристов, мы не можем всех сразу вместить, работаем только по предварительной записи.

– Расширяться планируете?

– Безусловно, нам тесно. Пока расширяем присутствие, организуя авторские туры, где экспозицией становится сама природа. Прогнозируем, что появится обновленная версия музея: есть договоренность с губернатором края Владимиром Солодовым, что в рамках мастер-плана Петропавловска-Камчатского «Вулканариум» будет представлен в новом общественно-культурном комплексе в центре города. Также отмечу, что из нашего музея вырос еще проект экологической направленности – туристический центр «Ойкумена». Также для местных жителей и гостей проводим экологические мастер-классы, творческие программы. Мы позиционируем себя как музей для взрослых, но детских программ у нас много. В конце каждой экскурсии наши гости могут попробовать вулканическое варенье и камчатский чай.

— Андрей, вы сейчас где? Как вы?

— В Мильково, в больнице. У меня ушиб грудной клетки, у капитана ссадины, у второго пилота – открытая черепно-мозговая. Врачи свое дело делают, на ноги на ставят, спасибо им, заботятся постоянно.

Нам и самим пришлось докторами побыть — как упали, из кабины выбрались — гляжу, у Николая голова рассечена, сантиметров семь… не знаю, как сказать: не трещина, а… в общем, вы понимаете. Достал аптечку, ватную повязку наложил, бинтами зафиксировал, стяжку поставил, чтобы более-менее стянуть кожу и кровь остановить. Нимесил ему дал, чтоб обезболить. Осмотрелись, дух перевели, стали осматриваться.

– Момент падения, помните? Как все произошло?

– К земле выходили ровно, а перевернулись… банально просто глубокий снег, зацепили стойкой шасси. Ничего катастрофического. Как упали... Слышу матюги, все сумбурно было, свет погас, но погас из-за того, что груз у меня упал. Я просто как бы чувствовал, что живой. Двигаться не могу, дышать не могу, ничего не могу. Ору: — Парни, вы как? Все живы? Они ответили.  Ну, а потом выбрались потихонечку, я из-под груза выкарабкался. Мы запчасти перевозили, инструменты, вот такое. Придавило. 

– Что потом?

— В первые минуты, как услышал, что все живы, обрадовался, конечно. Спустя сутки, я скажу так, больше равнодушия относительно ситуации. Выжили — это главное. Ну, и, конечно – вера. Вера, надежда на то, что нас найдут и спасут.

Выкопали яму в снегу. Первые сутки у нас была тепловая пушка, которая от аккумулятора работала и на дизеле. Было более-менее комфортно. Мы сделали такой кокон, щели заткнули и туда пускали тепло с пушки. В принципе, первая ночь была достаточно комфортной, если сравнивать с другими. Спали и в яме, и в самолёте. Потом брали ведро, туда наливали масло, поджигали его, а потом топливо. У нас была зажигалка.

Нам вот повезло: дикие звери не встречались, мы их не слышали, ничего такого.

— Еда какая-то была с собой?

– У нас был запас продуктов: пакетик с колбаской нарезанной, с сыром, отдельно пакетик с хлебушком. Брали по кусочку и все. И у нас было полтора литра воды, когда она закончились, мы топили снег.

– Андрей, многие увидев ваше фото после спасения отметили вашу яркую улыбку. Вы по жизни такой позитивный или это радость, что спасли?

— Сложный вопрос. Я, скорее, по жизни реалист. Но когда ты видишь спасение, ты становишься, счастливчиком. Пока ждали помощь, были мысли и позитивные, и негативные… и вот с последними приходилось справляться. Если плохая мысль пыталась как-то закрасться в мою голову, то я ее сразу же прогонял и переключался. Допустим, на какие-нибудь любимые книги, фильмы, сериалы, и прокручивал у себя это в голове. Ну, самый главный фильм, который я прокрутил, это «Один плюс один». Отличный фильм, который настраивает как раз-таки на позитив, и который говорит о том, что не важно, какие обстоятельства, жизнь продолжается!

 – Друг с другом про что говорили?

— Про всякое разное. Тишину отпугивали. Как станет вдруг тихо, сразу начинаем о чём-нибудь отдаленном разговаривать. Было такое, что и пели. Две песни. Командир у нас пел «Врагу не сдается наш гордый Варяг», а мне сразу в голову пришла Лолита: «Нет, не надо слов, не надо паники».  Вообще мы с пилотами знакомы чуть больше месяца. Я сам из Орла и приехал на Камчатку работать полгода назад. Так что было что друг другу рассказать.

– На кадрах спасения слышна фраза: «Армия помогла» — это ваша фраза?

— Моя. Я в прошлом военный летчик-истребитель. У нас были уроки выживания, нам рассказывали, как выживать, как включать аварийные радиомаяки, как проводить обогрев и так далее. Многое из этого пригодилось.

– Вы понимали, что вас ищут, слышали что-нибудь вокруг, по рации может?

— Конечно, мы слышали. Мы слышали, что они рядом, но видимость нулевая была, у ребят не было шансов нас увидеть, и мы просто физически не смогли добраться до них, потому что глубина снега очень большая. Мы ничего не смогли сделать.

Не было видно из-за тумана — он реально как молоко был. Даже гору Тундровую не видели, а потом она открылась буквально на 40 минут, нас нашли и эвакуировали. Да-да-да, это действительно новогоднее чудо, что природа и Господь Бог, вот они вместе согласовали, открыли «окошечко» 30−40 минут, чтобы ребята просто нас увидели и забрали. Потому что, когда мы начали взлетать, уже всё начало снова заметать.

– Что Вы сделали уже, когда в цивилизации оказались?

— Позвонил всем родным, сказал, что в порядке.

— А потом, были мысли, мол, зачем это все, почему? Какое-то переосмысление было? 

— Конечно. Я понял, что что меня ничего не остановит, как работал, работаю и буду работать дальше.