Перемычка протяженностью 800 километров соединит магистральные газопроводы «Сила Сибири» и Сахалин – Хабаровск – Владивосток, таким образом трубопровод на Дальнем Востоке интегрируют в единую систему газоснабжения. Проект получил название «Восточная система газоснабжения».
Решение о строительстве новых нефте- и газопроводов было принято в апреле текущего года Президентом РФ. Трасса газопровода будет проходить по территории Амурской области, ЕАО и Хабаровского края. Техническим заказчиком проекта выступило ООО «Газпром инвест». Генеральный проектировщик - ООО «Газпром проектирование» - уже начал работы по сбору исходных данных и проведению инженерных изысканий, завершить их планируется в 2029 году.
Реализация проекта повысит надежность газоснабжения потребителей дальневосточных территорий, а также позволит развивать газохимический кластер в макрорегионе и продолжить дальнейшую газификацию Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Сохраняются планы по развитию шельфовых проектов на Сахалине. Также «Газпром» рассчитывает добиться увеличения объемов экспорта газа в КНР, но переговоры по существенному увеличению поставок пока продвигаются медленно. Газ предполагается поставлять для нужд крупных дальневосточных промышленных проектов. Прорабатываются планы создания новых перерабатывающих мощностей.
На Дальнем Востоке в рамках сахалинских шельфовых проектов пока не решенным в полной мере остается вопрос об определении принадлежности долей ушедших инвесторов. В октябре было подписано правительственное постановление, утверждающее правила проведения оценки и продажи доли Exxon Neftegaz Limited (дочернее предприятие американской компании ExxonMobil) в размере 30% в нефтегазовом шельфовом проекте «Сахалин-1»[1] российскому юридическому лицу. Оценку доли должна осуществить компания «Б1-Консалт». Далее документация будет передана на утверждение правительству РФ.
Сделку по продаже должно обеспечить Росимущество, которому предстоит провести отбор претендующих на долю компаний. Победителем станет юрлицо, предложившее наибольшую цену. В случае поступления только одной заявки или же в случае допуска только одного юридического лица по существующим критериям, конкурентный отбор проводиться не будет, единственному участнику в данном случае перейдет доля в проекте «Сахалин-1» по начальной цене.
Напомним, что на сегодняшний день в проекте участвуют «Роснефть» через свои организации «РН-Астра» (8,5%) и «Сахалинморнефтегаз-Шельф» (11,5%), японский консорциум Sodeco (30%) и индийская государственная нефтяная компания ONGC Videsh (20%). Новым оператором выступает ООО «Сахалин-2», управляемый компанией «Сахалинморнефтегаз-Шельф».
Между тем «Газпром» не отказывается от планов разработки Южно-Киринского месторождения на сахалинском шельфе (проект «Сахалин-3», Киринский участок). Изначально его планировалось начать эксплуатировать в 2025 г., но время запуска несколько раз корректировалось. Проблемы в проекте возникли после того, как в 2015 г. месторождение оказалось под санкциями США, закрывшими доступ к поставщикам оборудования для организации подводной добычи.
Южно-Киринское является наиболее крупным на Сахалине месторождением по объему запасов – 814,5 млрд куб. м газа и 130 млн тонн конденсата (по категории С1+С2). Ожидается, что после его запуска добыча составит 5 млрд куб. м в год. «Газпром» рассчитывал экспортировать газ в КНР, но в сентябре в компании сообщили о планах направить газ на сжижение в рамках СПГ-проекта «Сахалин-2». Тем временем энергоснабжение Киринского и Южно-Киринского газоконденсатных месторождений может быть организовано с помощью плавучих атомных энергоблоков (ПЭБ) мощностью до 116 МВт. Такую возможность «Газпром» обсуждает с ГК «Росатом». Стоимость строительства одного блока может составить 45-50 млрд рублей. Проект включен в схему и программу развития электроэнергетики Сахалинской области на 2023-27 гг.
«Газпром» пытается решить вопрос об увеличения экспорта газа в КНР. В октябре компания подписала дополнительное соглашение к договору купли-продажи газа в КНР по газопроводу «Сила Сибири»[2]. Известно, что до конца текущего года китайская CNPC должна получить дополнительный объем газа к оговоренным ранее 22 млрд куб. м. Тем не менее точные объемы дополнительных поставок стороны не раскрыли. В 2022 г. по «Силе Сибири» в КНР было поставлено 15,5 млрд куб. м газа, что в 1,5 раза больше по сравнению с 2021 г. Напомним, что проектная мощность «Силы Сибири» составляет 38 млрд куб. м в год.
Также на полях Петербургского международного газового форума «Газпром» подписал соглашение с Китайской государственной нефтегазовой корпорацией (CNPC) и Китайской национальной трубопроводной корпорацией (PipeChina) о проектировании и строительстве трансграничного газопровода через Уссури в районе приморского города Дальнереченск и китайского города Хулинь – для поставок по так называемому «Дальневосточному» маршруту (10 млрд куб. м в год). Поставки по данному маршруту «Газпром» рассчитывает начать не позднее 2027 г. При этом «Газпрому» так и не удалось достигнуть договоренности по вопросу строительства крупного экспортного газопровода «Сила Сибири-2» (газопровод мощностью 50 млрд куб. м в год планируется построить через территорию Монголии).
В Иркутской области компания «Верхнечонскнефтегаз» (ВЧНГ, «Роснефть») в октябре приступила к разработке Преображенского горизонта на Верхнечонском нефтегазоконденсатном месторождении[3] (Катангский район). За счет бурения и реконструкции более чем 200 скважин компания увеличила потенциал добычи на 4 млн тонн нефти[4]. Начальные извлекаемые запасы Преображенского горизонта превышают 28 млн т нефти. К настоящему времени в эксплуатацию введено 10 скважин, их дебит в среднем составляет 49 т нефти в сутки.
Реализуются проекты по обеспечению газом отдельных промышленных объектов на Дальнем Востоке. В октябре Главгосэкспертиза РФ выдала положительное заключение на строительство газопровода-отвода к Накынскому рудному полю Мирнинско-Нюрбинского горно-обогатительного комбината ПАО АК «АЛРОСА» в Якутии (Мирнинский район).
Протяженность газопровода-отвода составит 160 км. Газ будет поставляться до производственной площадки Накынского рудного поля со Среднетюнгского газоконденсатного месторождения. Срок эксплуатации объекта составляет 20 лет. На территории Мирнинско-Нюрбинского ГОКа должна быть запущена газовая установка по выработке электроэнергии. Ввод газопровода в эксплуатацию намечен на 2025 г.
В сфере создания перерабатывающих мощностей «Росатом» в 2026 г. рассчитывает запустить первую очередь завода по производству водорода в Сахалинской области (методом паровой конверсии метана) на основе сырья проектов «Газпрома» (соглашение заключено в 2021 г.). В компании готовят обоснование инвестиций. Производственная мощность первой очереди завода должна составить 30 тыс. тонн водорода, после выхода на полную мощность в 2030 г. на заводе планируется производить 100 тыс. тонн водорода в год. В 2022 г. «Росатом» сообщал о планах экспорта низкоуглеродного водорода в КНР («Росатом» заключил в прошлом году соглашения о сотрудничестве в области сбыта водорода с китайскими China Energy Group и HangZhou Oxygen Pant Group Co. Ltd.). Эксплуатантом сахалинского предприятия станет компания «Русатом Оверсиз», подписавшая на ВЭФ также соглашения о поставках продукции в Республику Корея.
Ранее в сахалинском проекте намеревалась участвовать французская компания Air Liquide. Соответствующий меморандум был подписан компанией с сахалинским правительством весной 2021 г. В сентябре 2022 г. Air Liquide объявила о прекращении деятельности в РФ.
Между тем «Газпром» в ближайшее время рассчитывает приступить к разработке обоснования инвестиций в проект по строительству на Сахалине нефтеперерабатывающего завода мощностью 4,5 млн тонн нефтепродуктов в год (в районе Поронайского морского порта, восточное побережье Сахалина). Прежде обоснование собирались подготовить к марту текущего года, после чего предполагалось принять окончательное решение о реализации проекта.
Наконец, в Иркутской области Иркутский завод полимеров, входящий в газовый проект «Иркутской нефтяной компании» (ИНК), достиг готовности в 79,9%. Инвестор рассчитывает запустить завод в Усть-Куте в декабре 2024 г. и вывести на проектную мощность в течение 2025 г. На предприятии завершены монтажные работы печей пиролиза, подано напряжение на подстанции этилена и полиэтилена, возведены контуры большинства административных и производственных зданий. Проект Иркутского завода полимеров оценивается в 250 млрд рублей (весь газовый проект ИНК – в 450 млрд рублей). Газовый проект ИНК включает освоение Ярактинского и Марковского нефтегазоконденсатных месторождений, строительство Усть-Кутского газоперерабатывающего завода и Иркутского завода полимеров.
Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.
[1] Месторождения Чайво, Одопту-море, Аркутун-Даги, Лебединское на северо-восточном шельфе Сахалина в акватории Охотского моря.
[2] Ресурсная база – Чаяндинское месторождение в Якутии и Ковыктинское месторождение в Иркутской области.
[3] Входит в Даниловский кластер, объединяющий Северо-Даниловское, Южно-Даниловское, Верхнеичерское и им. Лисовского месторождения. Их суммарные извлекаемые запасы нефти и газового конденсата по категориям С1+С2 составляют 320 млн тонн.
[4] По итогам 2021 г. добыча ВЧНГ составила 6,712 млн тонн нефти и 1,24 млрд куб. м газа.
Амбициозные планы Сахалинской области стать первым в России регионом, где начали производить экологически чистое топливо — водород — могут быть скорректированы. «Зеленая энергетика» перестала входить в приоритеты иностранных инвесторов, а чиновники урезают прогнозные цифры и пытаются найти альтернативные рынки. Насколько необходим России и Сахалину запуск водородного производства, разбиралась редакция EastRussia.
Фундамент ВЭФ
Осенью 2021 года на полях Восточного экономического форума власти Сахалинской области подписали с мировыми корпорациями Mitsubishi Corporation и Air Liquid соглашения о сотрудничестве, которые в перспективе должны были сэкономить островному региону до 700 млн рублей ежегодно. Иностранные бренды собирались развивать на островах производство водорода и технологии утилизации углеродного следа. Так, «Эр Ликид» совместно с «Росатомом» планировали построить завод по крупнотоннажному выпуску гидрогениума и даже подготовили предварительное технико-экономическое обоснование по предприятию, а к концу 2022 года собирались представить его полноценную разработку.
Важную роль в проекте предполагалось отдать «Митсубиси Корпорейшн» — этот гигант всерьез интересовался участием в программе и даже предлагал разработать технологии утилизации и переработки CO2 в рамках водородного кластера. Ресурсоснабжение мощного проекта должен был обеспечить «Газпром» с добычей метана на шельфовых проектах островного региона. Так три компании фактически обеспечивали на Сахалине полный цикл производства экологически чистого водородного топлива. А нейтрализация углеродного следа в области ранее анонсировалась в качестве эксперимента: острова выбрали пилотной в России территорией для реализации требований Парижского соглашения.
Однако события конца февраля — начала марта 2022 года между Россией и Украиной переиграли все планы сотрудничества с крупными иностранными инвесторами. Начало военной операции привело к тому, что компании с громкими именами постепенно отказались от сотрудничества с РФ. Не стала исключением и Сахалинская область: отказ от долей в шельфовых проектах по добыче нефти и газа анонсировали ExxonMobil и Shell. А именно за счет этих производств планировалось обеспечение будущего водородного кластера исходным ресурсом — метаном. Теперь же будущее амбициозных проектов туманно. Или же нет?
Кремлевский прогноз — риск или падение?
Российское министерство энергетики к началу июня анонсировало не самый оптимистичный прогноз по экспорту водорода на ближайшие 8 лет — до 2030 года, по мнению экспертов, стоит ожидать снижение объемов производимого на продажу гидрогениума до 1,4 млн тонн в год. Отметим: первоначальная заявка колебалась в пределах 2,2 млн тонн. Причиной сокращения аналитики Минэнерго РФ называют обнуление почти всех планируемых рынков сбыта — из-за событий на Украине Россия сможет без проблем продавать водород разве что в Китай. Предполагаемые импортеры Германия, Япония и Южная Корея с большой вероятностью откажутся от своих намерений, а это в два раза сократит примерный ориентир экспортного потенциала России — с 9,5 до 4,5 млн тонн водорода.
С другой стороны, отмечают в ведомстве, Сахалин оказывается в довольно выгодном положении даже в текущей ситуации. Энергокластер, за создание и развитие которого отвечает «Росатом» (корпорация, в которой до выборов на пост губернатора Сахалинской области работал Валерий Лимаренко. — Прим. ред.), должен выпускать так называемый «голубой» водород, основой для которого станет природный газ. А его основным импортером, как ожидается, станет именно КНР. К слову, в самом «Росатоме» изданию «Коммерсант» заявили, что планы на работу в Сахалинской области в этом направлении остаются прежними, а направления экспорта пересматривают. Тем не менее, на фоне вероятного отказа большинства потенциальных покупателей водорода налаженного рынка сбыта в Китае все же маловато для того, чтобы считать российскую заявку в этой гонке обреченной на успех. Без иностранных вложений тут не обойтись, уверен ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков.
«Сейчас лишние деньги вкладывать в такие проекты никто не будет: нет явных перспектив торговли водородом, под вопросом содействие якорных инвесторов. Раньше Сахалин был регионом, где присутствовали многие иностранные компании Запада. На «Сахалине-1» был ExxonMobil, на «Сахалине-2» — Shell. Сейчас и та, и другая заявили о выходе из проектов, но на замену им придут азиатские компании. Возникает вопрос: нужно ли им развивать тему климатических проектов, заботиться о сокращении выбросов парникового газа и так далее. Тем не менее, как раз-таки азиатский потребитель, который сейчас не отказывается ни от нефти, ни от газа Сахалина, будет участвовать в Парижском соглашении. И в целом страны АТР заинтересованы в том, чтобы получать низкоуглеродные энергоресурсы. Россия сокращает углеродный след нефти и СПГ, которые производят на Сахалине, и поставляет их на азиатские рынки, а там, в свою очередь, смогут сказать: «Мы используем низкоуглеродные носители для того, чтобы производить какие-то товары. И эти товары, которые производят на азиатском рынке, при экспорте в Европу и США будут позиционировать как товары с низким углеродным следом», — рассказал EastRussia Игорь Юшков.
С другой стороны, по словам аналитика, важно учитывать контекст текущей политической обстановки. Он повлияет на то, будут ли вообще на международной арене признавать подсчеты регулирования углеродных выбросов, которые Россия будет вести на фоне производства водородного топлива.
«Рискуем оказаться в такой ситуации, например: вложим деньги в сокращение парникового эффекта у сахалинского СПГ, а никто фактически эту низкую углеродность не признает. Позиция иностранных рынков будет такой: «Мы же не знаем, что там за расчеты у России, но на всякий случай ничего не засчитаем». Здесь, конечно, большая неопределенность. Не исключено, что инициативы сохранят, по крайней мере, на уровне проектов регулирования СО2. Со стороны государства будет разработана методика: как подсчитывать углеродный след, как торговать квотами. Вопрос в том, насколько масштабными будут сами проекты по производству водорода и улавливанию СО2, сколько денег вложат в модернизацию предприятий с целью понизить их углеродный след. Я думаю, по государственной линии работа сохранится: чиновники очень заинтересованы в этом, как минимум из-за того, что федеральный центр готов выделять деньги под пилотный проект. Это решение принято и его никто не отменял. А вот компании будут стараться, скорее всего, поставить все на паузу. Потому что сейчас слишком большая неопределенность в политической и экономической картине, чтобы делать какие-либо крупные инвестиции, тем более в такие проекты», — считает Игорь Юшков.
Для собственных нужд
Издание «Ведомости» цитирует партнера практики стратегического и операционного консалтинга КПМГ Максима Малкова, который считает, что сейчас России нужно сосредоточиться не на поиске зарубежных покупателей водорода, а на внутреннем рынке потребления. Нужно создавать и развивать производства, которые обеспечат стабильный собственный спрос на экологически чистое топливо. Это особенно актуально на фоне анонсов о запуске производства «зеленого» водорода, который получают посредством водного электролиза с использованием альтернативных (возобновляемых) энергетических источников. Если на «голубой» гидрогениум, вполне возможно, найдется спрос в странах АТР (как говорилось выше, в том же Китае), то с «зеленым» будет сложнее.
Водородный рынок в России можно сформировать благодаря развитию транспортных сетей (например, поездов на водородном топливе), проектов локальной энергетики, химической промышленности и металлургии. Но и к 2030 году при условии наращивания таких производств запрос на внутреннее производство водорода вряд ли превысит 200 тысяч тонн в год, по оценкам Минэнерго РФ. Один только Сахалин способен был бы обеспечить до 50% этого объема (до 100 тысяч тонн в год. — Прим. ред.) при условии реализации совместного проекта «Росатома» и Air Liquid. Но островной регион будет работать в условиях конкуренции с Ямалом («Новатэк»), Якутией (Северо-Восточный альянс) и Иркутской областью, куда собиралась инвестировать En+.
Сахалинский эксперт в экономической сфере Юрий Им также обращает внимание на реальности потребительского рынка. На Западе — в частности, в европейских странах, куда Россия так стремилась экспортировать водород, — потребление этого экологичного энергоносителя только развивается. Там чаще используют альтернативные источники. Запуск таких инвестпроектов с точки зрения исключительно экономической составляющей выглядит спорным: страны не выстраиваются в очередь. А доставка водорода в Европу с острова Сахалин и вовсе выглядит странно: тянуть логистический маршрут через всю Россию чересчур затратно.
Логичным было бы, как уже говорилось выше, рассматривать Японию, Китай и Корею как потенциальные рынки сбыта. Но и в этом случае становится актуальным вопрос транспортировки. Скорее всего, его неотъемлемой частью станет сжижение, для чего требуются дополнительные мощности. Водород способен оставаться в таком агрегатном состоянии в крайне узком диапазоне температур — от -252,7 до -259,2 градуса по шкале Цельсия. Соответственно, для доставки энергоносителя импортеру нужны (в теории) рефрижераторные установки, работающие на сохранение этого критического параметра.
«Технологии перевозки сжиженного водорода в промышленных масштабах на сегодняшний день просто не существует. И с точки зрения поставки такого топлива на промышленное производство это скорее утопический проект. В то же время японцы перевозят водород не в чистом виде, а в виде химического соединения, которое нам хорошо известно. Это аммиак, не что иное как одна из форм переработки природного газа, при этом его температура конденсации вполне приемлема: около 20 градусов Цельсия. То есть его довольно легко перевести в жидкое состояние, залить в цистерну и транспортировать. На мой взгляд, было бы логично производить на Сахалине аммиак и перегонять его в Японию, где есть рабочая технология выделения водорода. Кроме того, аммиак, как мы помним, используется при производстве азотных удобрений, а в мире они сейчас в большом дефиците. У России есть все шансы этот рынок завоевать: Сахалин, являясь одним из ключевых производителей природного газа, мог бы стать и хабом выпуска удобрений, а заодно и наладить цепочку производства аммиака с экспортом его в Японию как водородного носителя», — высказался в беседе с EastRussia Юрий Им.
По мнению собеседника редакции, технология производства водорода в Сахалинской области нуждается в пересмотре и в разрезе все той же нейтрализации углеродного следа. Сама схема, по которой на островах предлагают выпускать гидрогениум, подразумевает и выход СО2 как побочного продукта. Соответственно, потребуется определенный объем затрат на его устранение. Но можно обратиться к технологии, которая не подразумевает выделения углекислого газа.
«Если рассматривать технологию производства водорода на Сахалине — из природного газа, мы помним, что это тепловая обработка метана перегретым паром. В результате реакции выделяется чистый водород и углекислый газ. Соответственно, есть необходимость улавливания СО2 и его утилизации — это ведь тоже часть процесса нейтрализации углеродного следа. В то же время эксперты-технологи, с которыми я общался на эту тему, планируют собранный СО2 закачивать обратно, в те же полости, откуда добывают метан. На мой взгляд, это существенно более дорогостоящая и более сложная технология, чем пиролиз, т.е. сжигание природного газа в бескислородной среде, где образование углекислого газа при реакции разложения не происходит и при этом выделяется практически вдвое больше водорода. Да, при пиролизе метана помимо водорода образуется сажа, как побочный продукт, но сажа как минимум гораздо менее затратна при улавливании и применяется как компонента в других производствах, например, автомобильных шин. Т.е. в лучшем случае сажа даже не потребует утилизации. Мне кажется, это более грамотная технология в разрезе вопроса нейтрализации углеродного следа: углекислый газ просто не производится как побочный продукт. В ракурсе пиролиза я бы обратил внимание еще и на то, что с точки зрения экономической целесообразности все страны, так или иначе импортирующие российский газ, не мудрствуя лукаво, могли бы посредством пиролиза наладить производство водорода у себя. Так сократилось бы множество издержек, связанных с доставкой, перевалкой и хранением весьма капризного и, пожалуй, самого дорогого энергетического ресурса», — рассказал EastRussia сахалинский эксперт в экономической сфере Юрий Им.
На Сахалине все спокойно
Власти Сахалинской области уверены, что переживать за водородные проекты островов пока не стоит. Об этом редакции EastRussia сообщил министр энергетики региона Михаил Гузенко. Именно его ведомство курирует развитие пилотных для России проектов нейтрализации углеродного следа и выпуска принципиально новых видов топлива на Сахалине. Но и чиновник отмечает: приоритет все же отдан технологии производства водорода с выходом углекислого газа. Ей, судя по словам Гузенко, доверяют больше.
«Санкции не окажут существенного влияния на появление водородного производства. Водород на Сахалине будет производиться методом паровой конверсии метана, технология не новая и достаточно изученная. В России есть соответствующие технологии и оборудование, для организации производства на территории Сахалина», — подчеркнул глава сахалинского минэнергетики Михаил Гузенко.
Министр напомнил, что в области уже реализуют проекты «зеленой» энергетики. Это, в частности, 27-километровый электрический конвейер транспортировки угля и ветропарк в Углегорском районе. Оба проекта курирует «Восточная горнорудная компания». Строительство конвейера завершится осенью 2022 года. Проект ветропарка находится на стадии ветромониторинга. С помощью него определят наилучшие площадки для размещения. На острове Итуруп запустили первую в Сахалинской области солнечную электростанцию. К слову, на Курилах хотят создать и тестовый полигон для апробации и внедрения технологий распределенной энергетики на основе новых видов топлива — в частности, водорода. Возможно, именно этот проект станет плацдармом для практического применения новых способов синтеза экологически чистого энергоносителя.