— Может прозвучит парадоксально, но сейчас для многих предприятий рынок Китая и вообще рынок любого экспорта с точки зрения внешнеэкономической деятельности часто на втором плане. Поясню: в силу санкционного давления и ухода некоторых зарубежных компаний, на которые опирался внутренний потребительский рынок нашей страны, российские компании забирают эти объемы и перестраивают свою деятельность с прицелом на внутрироссийский рынок. Не то чтобы им не хотелось выходить на внешние рынки, но все, что касается ВЭДа, это определенная специфика, требующая особых компетенций и сходу, легко и просто, как взаимодействие внутри своей страны, наладить взаимодействие с зарубежными партнерами, естественно, не получается.

— К этому добавляются трудности с расчетами…

— Трудности с расчетами, к сожалению, есть, и это очень деликатная тема, которая не может быть публичной. Потому что, если мы находим какие-то решения в отношении переводов за границу, они, во-первых, должны коррелироваться с действующим законодательством, это первично, а второе — это некий потенциальный риск санкций на наши поставки. При этом импорт идет, государство действительно прикладывает максимальное количество усилий, чтобы процесс не останавливался, чтобы нивелировать потенциально отсроченные риски для предпринимателей в отношении последствий санкций, по платежам, но это не публичная информация, так как мы должны сохранять некую информационную безопасность для того, чтобы быть на шаг впереди наших иностранных оппонентов.

— Если говорить про количество участников ВЭД на Дальнем Востоке, их становится больше, меньше или оно держится на каком-то одном уровне?

— Хочу подчеркнуть такой момент — хотя у нас, дальневосточников, есть, казалось бы, преимущество территориальной близости с Китаем, тем не менее с позиции налаживания бизнес-процессов это абсолютно не быстрая история, в которой очень много факторов и нюансов. Начиная с банальных вещей: ментальности, культурной интеграции. Хотя мы дружественные страны, Китай стратегический партнер, но там, впрочем, точно так же, как и здесь, все очень серьезно относятся к выбору партнеров, проверяют репутационные, иные риски, смотрят насколько бизнес «белый», насколько он работает в правовом поле.

Второй момент: почти всегда все начинается с небольших сделок: у нас очень много кейсов, когда мы выбираем партнера и вынуждены начинать с небольших объемов, очень маленьких сумм, нивелируя таким образом финансовые риски.

И здесь существует серьезное затруднение: Китай уже стал неким промышленным гигантом с точки зрения производительности, объемов потребления любых номенклатурных групп, и там есть определенная специфика: если ты хочешь взаимодействовать с производителем, ты должен закупать, условно говоря, от миллиона единиц какой-то позиции, а наш внутренний рынок на такие объемы не готов. Поэтому появляется необходимость в межгосударственных, отраслевых соглашениях, когда наше государство договаривается об особых условиях для наших производителей и поставщиков.

Кроме того, сейчас устойчивый тренд на объединение между странами: БРИКС — это прекрасный показатель того, что Россия задала вектор в отношении международной интгеграции с дружественными странами. Это дает возможность нам уже быть интересными в экономическом плане, нашим союзникам, условно некому сообществу, которое уже взаимодействует в условиях новой экономической реальности, объединены одной проблематикой с точки зрения вот этих вот новых вызовов и так называемой новой экономики.

Если говорить про Дальний Восток, то я неоднократно подчеркивала коллегам, что для Китая регион, который находится за его границей, по большому счету не имеет какого-то приоритетного значения. Для них мы едины — что Приморский край, что Хабаровский, Амурская область, ЕАО или Москва, Калужская область или Краснодарский край. Там работают обычные экономические принципы: где быстрее, у кого есть требуемые объемы и дешевле цена.

Что же до количества участников ВЭД, то их число растет, увеличиваются объемы поставок, динамика роста положительная.

— Насколько сложно сейчас стать субъектом ВЭД?

— Субъектом ВЭД непросто стать, и сложно быть. Буквально в декабре прошлого года, на заседании экспортного совета при губернаторе Хабаровского края Дмитрии Демешине, в котором я приняла участие как член Генсовета «Деловая Россия (ДР)» и председатель комитета по внешней экономической деятельности и подкомитета по таможенной логистике, я озвучила актуальную проблематику ВЭД и высказала наши предложения от ДР, направленные на поддержку предпринимателей, которые планируют заняться экспортно-импортной деятельностью. Я приводила элементарные примеры, как бизнесмен с 20-летним опытом внутри страны пытается заняться внешнеэкономической деятельностью, совершает ошибки, получает штрафы и… для некоторых видов бизнеса это, как говорится, начали и на этом закончили. Я озвучила коллегам, и представителям таможни, прокуратуры, налоговой службы, тезис про то, что в самом начале пути в сфере ВЭД очень многие бизнесмены, причем неважно сколько им лет, какой опыт — с вероятностью 99% они допустят первые ошибки, недополученная прибыль будет 100%, возможно, последуют какие-то начисления, штрафы и все прочее. Поэтому крайне необходимо, чтобы контрольно-надзорные органы проводили как можно более частую разъяснительную работу с предпринимателями, которые начинают в отраслевом смысле новое направление — ВЭД.

Чтобы не было ситуации, когда человеку «бьют по рукам» из-за того, что он оказался недостаточно сведущ в каком-то вопросе. Предприниматели и так загружены операционной деятельностью, а контрольный орган в превентивном порядке может дать эффективную оценку, заранее проинформировать по тем или иным потенциально возможным действиям. И этот должно происходить максимально оперативно

— Но ведь и у прокурорских работников, налоговиков тоже огромный фронт работы. Как они будут оперативно еще и просвещать?

— Объясню: вот наши уважаемые юристы работают с точки зрения правоприменительной практики. Появился новый, нормативно-правовой акт, и мы все ждем разъяснения как себя вести в той или иной ситуации. И поэтому я коллегам и предложила такой формат разъяснительной работы, когда публикуются конкретные примеры из бизнеса, без фамилий, без имен, без названий компаний: предприниматель обратился, получил такой-то ответ, такую-то реакцию на основании таких-то документов.

Предприниматель прекрасно понимает с какими контролирующими органами будет взаимодействовать в момент старта бизнеса в ВЭД, или работы с зарубежными партнерами. Он заходит на сайт соответствующих структур и изучает этот вопрос. При этом, он в самом начале этого пути оценивает свои риски, и это будет прекрасная возможность для того, чтобы он мог обучиться актуальному опыту и существующей сегодня практике до начала своих бизнес-процессов.

А сейчас как — предприниматель начинает пользоваться сарафанным радио, искать советов у коллег, которые, скажем, делали что-то год назад, а сейчас уже все по-другому.

— Что бы вы порекомендовали дальневосточным предпринимателям, которые планируют начать внешнеэкономическую деятельность, организовать экспорт своей продукции, например?

— Я бы рекомендовала всем российским бизнесменам, а не только дальневосточникам, с точки зрения роста в ВЭДе, в том числе и в экспорте, обращать внимание не только на рынки Китая, не идти по «якобы простому» пути, только потому что Китай ближе и казалось бы понятнее. Есть прекрасно растущие рынки: Индия, Африка, Иран, Объединенные Арабские Эмираты.

Они кажутся, вроде бы как, далекими, но, если ты разберешься, они абсолютно открыты к взаимодействию с точки зрения отработки запросов экспорта-импорта, в отношении поставок уже готовой продукции.

Если Китай — это мощная история в отношении промышленности, и они открыто говорят, извините, наша экономика диктует, в первую очередь, получение от вас сырья, то у коллег из других стран, в том числе и озвученных мною, ненасыщенный рынок потребления, на котором наши производственные номенклатурные группы будут очень востребованы. Те же страны Африки, Индия — это огромная доля рынка, причем не с таким уж серьезно развитым производством. Да, они тоже молодцы, тоже активно развиваются во внешнеэкономической деятельности, но при этом у них сохраняется устойчивый спрос на готовую продукцию. У российских товаропроизводителей, которые рассматривают продвижение своей продукции на экспорт, надо искать способы коммуникации через деловые объединения, через торговые представительства РФ для выхода на рынки этих стран. Торгпреды РФ прекрасно отрабатывают с точки зрения запросов российских предпринимателей, анализа рынков и дают обратную связь: либо да — ваша номенклатурная группа нужна местному рынку, либо нет.

Внешнеэкономическая предпринимательская деятельность в нашей стране предоставляет сейчас поистине огромные возможности. На наших глазах формируется новая экономическая реальность, формируются новые рынки и устанавливаются экономические связи с новыми странами. Но в тоже время ВЭД требует от российских предпринимателей полного погружения в его специфику, понимания культурно-ментальных особенностей местного бизнеса, знания законодательной, правоприменительной и регламентирующей практики РФ и государств-партнеров.

«Более половины всех участников внешнеэкономической деятельности на Дальнем Востоке работают в Приморском крае. Географическая близость и логистическая доступность к странам АТР позволяет выходить на совокупный рынок с численностью населения более 3 млрд человек, и объемом ВВП, превышающим треть мирового», — отметила Инна Войскович.

Россия и Китай переживают активную фазу укрепления сотрудничества: растет объем двусторонней торговли, доля расчетов в национальных валютах достигла более 90%. В 2025 году на границе стран откроется первая «умная таможня» — начнет работу закрытый на реконструкцию 5 лет назад погранпереход Хулинь-Марково.

Помимо географических преимуществ, для предпринимателей Дальнего Востока сегодня действует целый ряд мер поддержки, которые влияют на рост объемов экспорта и импорта. По итогам 2023 года внешнеторговый оборот в Приморском крае превысил 13 млрд долларов.

Значительный рост объемов перевозки контейнеров на Дальневосточной железной дороге свидетельствует о позитивной динамике в сфере грузоперевозок и увеличении спроса на импортные товары.

Ключевым элементом системы поддержки в Приморье сегодня является Центр поддержки экспорта (подразделение краевого центра «Мой бизнес»). Структура в том числе предлагает помощь в размещении на международных электронных торговых площадках, прохождении процедуры стандартизации и сертификации, продвижении и защите интеллектуальной собственности за рубежом. Правительство Приморского края ежегодно выделяет на субсидирование затрат экспортеров, максимальная сумма субсидии на одну компанию составляет 1 миллион рублей.

Как отмечает Инна Войскович, Сбер помогает в поиске партнеров как за рубежом, так и внутри страны, облегчает процесс установления новых деловых связей и расширения бизнеса:

«Это особенно актуально в условиях глобальной экономики, где наличие надежных партнеров играет ключевую роль. Мы поддерживаем наших клиентов на трёх языках: русском, английском и китайском в режиме 24/7. Можем предоставить гибкий курс конверсии и возможность индивидуально подбирать варианты расчетов с партнерами, что может значительно уменьшить расходы на обмен валют и международные транзакции. Такая гибкость важна, поскольку каждая компания имеет свои особенности и потребности, связанные с финансовыми операциями».

Строить прогнозы относительно перспектив внешнеэкономической деятельности непросто. Тем не менее ситуация на рынке мотивирует многие страны расширять способы проведения платежей, снимать инфраструктурные ограничения.

Переход от сырьевой модели к промышленной кооперации

Министр по внешним связям и делам народов Республики Саха (Якутия) Гаврил Кириллин отметил, что именно межрегиональный уровень сегодня формирует решения, влияющие на устойчивость российско-китайских отношений. По его словам, перед Якутией стоит задача уходить от сырьевой модели в сторону более технологического взаимодействия.

Среди перспективных направлений он выделил глубокую переработку полезных ископаемых, развитие энергетики — включая проекты в сфере СПГ — участие в машиностроительных цепочках и внедрение цифровых инструментов в логистику и производство.

Несырьевой экспорт демонстрирует устойчивый рост: якутские компании выходят на рынок КНР с продовольствием, ювелирной продукцией, IT-решениями и товарами креативных индустрий. Китай становится площадкой для формирования нового бренда Якутии — как территории инноваций, культуры и современной арктической идентичности.

Институциональная база сотрудничества расширяется: Правительство республики укрепляет взаимодействие с провинциями Хэйлунцзян и Цзянси, а на муниципальном уровне действуют десятки побратимских связей — с городами провинций Дзилинь, Ляонин, Хунань, Гуандун, Шаньдун и автономного района Внутренняя Монголия. Эти контакты поддерживают образовательные и гуманитарные проекты и формируют пространство культурного диалога.

Отдельным направлением становится экология. Якутия и провинция Цзянси ведут совместный проект по сохранению восточной популяции белого журавля, гнездящейся в республике и зимующей на озере Поянху. В ближайшее время ожидается визит главы региона Айсена Николаева в Цзянси для обсуждения дальнейших шагов.

Логистика, минеральные ресурсы, агропроекты и туризм

Развитие торговли невозможно без современной транспортной инфраструктуры. Совместно с Амурской областью Якутия продвигает проект международного транспортного коридора «Джалинда–Мохэ». По словам участников дискуссии, это не просто новая инфраструктура, а основа для формирования производственных цепочек с участием российских и китайских предприятий.

Советник-посланник Посольства КНР в России Ван Тяньлин отметил, что запуск коридора увеличит экспортные мощности с 3 до 10 млн тонн и обеспечит металлургические предприятия восточных регионов Китая доступом к российскому коксующемуся углю и концентрату цветных металлов, включая сырьё из Томтора.

Заместитель главы администрации округа Большой Хинган провинции Хэйлунцзян Хуан Чжифу сообщил, что первый этап коридора близок к завершению. В перспективе маршрут позволит сократить плечо перевозок на 2000 км и обеспечит новый уровень транспортной связанности Евразии.

«Это создаст новые возможности для развития евразийской логистики, укрепления промышленного сотрудничества, расширения торговли и гуманитарных обменов», — отметил он.

Китайские эксперты видят потенциал не только в промышленной кооперации, но и в агропроектах, туризме и культуре. Одним из перспективных направлений Ван Тяньлин назвал создание сверхглубокой холодовой цепочки: технологии шокового охлаждения, применённые в Якутии, могут открыть прямой путь поставок якутской говядины и дикоросов в Харбин.

Туризм показывает стремительную динамику: число китайских туристов выросло с 48 до 130 тысяч за шесть лет. В декабре возобновляются чартеры Харбин—Якутск, а к 2027 году поток может превысить 300 тысяч человек. «Каждая тысяча туристов — это 60 местных рабочих мест», — подчеркнул дипломат.

По мнению Ван Тяньлиня, для продвижения проектов необходимо развивать инфраструктурную связанность, ускорять таможенные процедуры, создавать совместные техцепочки — включая лаборатории по критическим минералам — и формировать постоянный механизм взаимодействия, например круглый стол губернаторов регионов России и Китая.

Он добавил, что гуманитарные обмены становятся важным инструментом укрепления доверия. Китай и Якутия активно используют культурные события — Ысыах, фестивали варганной музыки, проекты по сохранению традиционных культур. В этом году праздник Ысыах впервые выйдет в прямой эфир в китайских социальных сетях.

Сотрудничество в сфере науки и образования

Ректор СВФУ Анатолий Николаев подчеркнул, что университет — флагман подготовки кадров для Северо-Востока России — поддерживает связи с 36 китайскими вузами, что расширяет возможности межрегионального сотрудничества.

«СВФУ активно занимается вопросами продвижения русского языка и культуры в Китае и китайского языка и культуры в России. С 2019 года на базе СВФУ функционирует региональный центр российско-китайского сотрудничества, созданный при поддержке Генерального консульства Китая в городе Хабаровске. На базе центра действует Якутское региональное отделение общества российско-китайской дружбы. В школах мы проводим фестивали, телемосты, онлайн занятия, чтобы с детства привлекать интерес к языку и культуре», — отметил ректор.

Вуз организует крупные образовательные и научные мероприятия: круглые столы со школами Китая и региональный форум китаистов. С 2019 года на базе Харбинского политехнического университета работает представительство СВФУ.

«Вот уже несколько лет с коллегами из этого университета успешно реализуем проект по изучению комплексного воздействия загрязняющих веществ на природные экосистемы. С 2015 года университет является членом Ассоциации технических университетов России и Китая. Наш университет выступает координатором арктической повестки между нашими техническими вузами наших стран», — добавил Николаев.

В 2018 и 2022 годах на базе СВФУ прошли форумы, посвящённые арктическим исследованиям. Следующий планируется в июле 2026 года в Харбинском политехническом университете.

По инициативе СВФУ и Северного форума в 2022 году создан Российско-Азиатский консорциум по арктическим исследованиям (РАКАИ), в который входят более 20 организаций. Китай представляет Океанологический университет Китая и Харбинский политехнический университет. Консорциум уже провёл серию экспертных дискуссий на форумах в Санкт-Петербурге и Владивостоке, а в прошлом году — заседание в Циндао.

Среди перспективных проектов ректор отметил создание Саха-Цзилинского технологического университета, а также открытие совместного института по перспективным технологиям, где будут развиваться исследования в сфере беспилотных систем, новых материалов, искусственного интеллекта и работы с большими данными.

Зачастили к соседу

О развитии авиаперевозок с КНР свидетельствует статистика. Так, международному аэропорту Владивосток (Кневичи; МАВ) полеты в эту страну приносят более 60% пассажиропотока от всех зарубежных линий. Сегодня с МАВ сотрудничают порядка десяти авиакомпаний, совершающих полеты в Поднебесную. Кроме российских, это китайские перевозчики, в числе которых – China United Airlines, Air China, Hainan Airlines, China Southern Airlines, Juneyao Airlines.

Международное сообщение в настоящее время является главным драйвером роста воздушной гавани. Если за 9 месяцев авиаперевозки на внутренних маршрутах МАВ практически остаются на прошлогоднем уровне (перевезено 1,9 млн человек), то полеты за рубеж год к году выросли на 68% (с 312 тыс. до 524 тыс.)

Как прогнозирует гендиректор АО «Международного аэропорта Владивосток» Денис Чмутов, по итогам 2025 года компания сможет обслужить на всех направлениях 3,2 млн пассажиров, что на 9% выше предыдущей кампании. Тем самым будет побит доковидный рекорд, достигнутый в 2019 году, и это произойдет благодаря зарубежным маршрутам. До конца года на авиарейсах МАВ за границу пассажиропоток ориентировочно достигнет 720 тыс. пассажиров, при этом в сообщении с КНР он возрастет до 450 тыс. В следующем году на китайском направлении через Владивосток может быть перевезено уже 570 тыс. человек.

Спрос на поездки в соседнюю страну стал быстрее расти после того, как с 15 сентября российским туристам для въезда в Китай на срок до 30 дней разрешено иметь только загранпаспорт. После снятия визового режима речь идет не просто о всплеске интереса к Поднебесной, а о стратегическом сдвиге, считает коммерческий директор маркетплейса YouTravel.me Валерий Бритаус: за месяц с момента вступления в силу решения китайских властей в отношении россиян рост бронирований авторских туров в КНР составил около 140% по сравнению с периодом до отмены виз. 

Как поделить Поднебесную

Между тем в разрезе дальневосточных аэропортов наблюдается определенная диспропорция. Основные полеты в Китай с российского Дальнего Востока обеспечивают Владивосток и Хабаровск, но даже между ними складывается существенная разница с точки зрения интенсивности перевозок, причем не в пользу последнего.

«Частота рейсов из Хабаровска на Пекин составляет три раза в неделю, а частота из Владивостока (только собственных авиарейсов) – пять-семь раз», – рассказал генеральный директор АО «Международный авиатерминал Хабаровск» Юрий Кондратчик.

Если регулярные полеты между китайскими аэропортами и Хабаровском выполняют три авиакомпании, и все они российские, то с Владивостоком – десять, из которых половина – китайские перевозчики.

Конечно, у наблюдаемого дисбаланса, продолжает Юрий Кондратчик, есть объективные причины, это, например, касается большей туристической привлекательности Приморья. Вместе с тем сказываются и нерыночные факторы, полагает он.

«Мы [авиакомпаниям] предлагаем увеличить частоту полетов из Хабаровска. Потому что видим насыщенность рынка во Владивостоке, видим, что наши пассажиры зачастую едут во Владивосток и собственно оттуда летят в Китай», – обращает внимание менеджер.

Отсюда по-разному складывается тарифная политика. Если минимальная цена билета в КНР через Владивосток составляет $160 (туда-обратно), то через Хабаровск – $340. Повлиять на доступность перевозки как раз должно увеличение частоты полетов и расширение пула авиакомпаний.

Содействия в данном вопросе Хабаровский аэропорт запросил у Росавиации и Минтранса. «Мы идем навстречу авиакомпаниям, предоставляем скидки на аэропортовое обслуживание, стоимость топлива [у нас] значительно ниже, чем у коллег», – заверил Юрий Кондратчик.

Загрузка аэропортовых мощностей крайне актуальна после того, как в сентябре в Хабаровске был введен новый терминал международных авиалиний площадью 20,5 тыс. кв. м. и пропускной способностью 600 пассажиров в час. Совокупный объем инвестиций в проект составил 6,1 млрд руб.

В настоящий момент аэропорт Хабаровск активно работает над расширением направлений полетов в города Поднебесной и ожидает открытия новых рейсов в КНР уже в период осенне-зимней навигации, в свою очередь проинформировали в пресс-службе воздушной гавани.

Если вернуться к Владивостоку, то, стоит заметить, что у местного авиаузла не все столь безоблачно. Аэропорт хотел бы и дальше увеличивать полеты за границу, но на пропускные возможности зарубежной зоны прилета/вылета влияют ограничения со стороны контрольных органов, свидетельствует Денис Чмутов. Имеются случаи отказов в согласовании слотов на рейсы международных линий, прежде всего в Китай, со стороны таможни и погранслужбы.

Решением может стать господдержка при расширении воздушного пункта пропуска с увеличением числа кабин паспортного контроля и сотрудников контрольных органов. «У пограничников есть норматив: в среднем примерно три минуты на одного пассажира. Сейчас у нас 10 кабин на вылет и 11 на прилет. Они [погранслужба] говорят, мы не может отработать более 200 пассажиров в час, и на этом нас начинают подрезать», – пояснил гендиректор Владивостокского аэропорта.

Другая проблема связана с аэродромной инфраструктурой. Единственная действующая сейчас взлетно-посадочная полоса по своему состоянию требует регулярного закрытия на ремонт, что суживает возможности перевозок. В прошлом году аэропортом был заключен договор на разработку предпроекта обновления второй ВПП, выведенной из строя в 2014 году, однако в отсутствие гибкости во взаимоотношениях между Минобороны (Кневичи являются аэродромом совместного базирования) и ФГУП «Госкорпорация по организации воздушного движения» до сих пор не получено согласование по месту размещения радиолокационного оборудования, отмечает Денис Чмутов. Здесь государству необходимо ускорить принятие решения.

В Минтрансе РФ заявили о готовности проработать предложения Владивостокского аэропорта. 

Когда Китай конкурент

Рост перевозок в сообщении с КНР не сильно радует отечественные авиакомпании. По словам директора по стратегии S7 Group Игоря Веретенникова, в настоящий момент резко усилилась конкуренция с коллегами из Поднебесной.

«Китайские перевозчики активно летают в аэропорты Дальнего Востока, поэтому рейсы в Китай почти все убыточными стали», – сообщил он. Из-за того, что рынок оказался перенасыщен, загрузка бортов неполная и очень низкий тариф, добавил представитель авиакомпании.

О том, что иностранные авиаперевозчики наращивают свое присутствие на международных маршрутах, фиксируют и в «Аэрофлоте». Это достаточно серьезное давление на всю российскую коммерческую авиацию, недавно заявлял глава компании Сергей Александровский.

На российский рынок действительно стали чаще выходить авиакомпании из Китая, отмечает источник на туристическом рынке. При этом отечественные туроператоры активно берут у них блоки мест для формирования своих программ.

Ситуацию отслеживают органы исполнительной власти, правда, пока они воздерживаются от каких-либо решительных шагов. «По росту объемов перевозок иностранными компаниями мы, безусловно, подходим объективно сдержанно, с учетом того, что достаточно сложно потом будет восстановить тот баланс, который сформировался на рынке авиационных услуг, – говорит замминистра транспорта России Владимир Потешкин. – С учетом того, что сейчас отдаем свой рынок, это будет триггером, когда станет достаточно сложно помогать национальному перевозчику и другим авиакомпаниям нашей страны восстанавливать это бизнес».

Тем временем конкуренцию Владивостоку и Хабаровску может составить аэропорт Благовещенска (Игнатьево). После открытия канатной дороги между областным центром и Хэйхэ ожидается наплыв туристов. Региональные власти намерены использовать это как преимущество в привлечении авиаперевозок. К тому же потенциальным авиакомпаниям могут быть предоставлены оптимальные условия работы, заявил замдиректора агентства Амурской области по привлечению инвестиций Сергей Хмура.

Зеленый переход

В настоящее время 75% потребляемых углеводородов Поднебесная завозит из-за рубежа, информирует директор АНО «Институт развития коммуникаций и исследований современного Китая и стран Азии, Африки и Латинской Америки “Новый Восток”» Николай Вавилов. И роль России в этих поставках за последние годы укрепилась. «20% нефти, которую потребляет КНР, – из РФ. Ее количество растет, мы обогнали Саудовскую Аравию», – отметил эксперт, добавив, что одновременно увеличивается доля продаж в Китай российского трубопроводного газа и СПГ, а по экспорту угля из России Поднебесная – основной рынок сбыта. Тем не менее, рассказал министр промышленности и геологии Якутии Максим Терещенко, действующие на угольную продукцию из РФ ввозные китайские пошлины являются ограничительным фактором: «Здесь точно в совместной комиссии с Китаем это надо решать. Сегодня каждый этот процент слишком серьезно влияет на экономику каждого предприятия».

Между тем энергетика КНР претерпевает изменения в связи с широким внедрением альтернативных способов получения энергии. Как рассказал профессор Китайского университета нефти Фэн Ляньюн, генерация на основе неископаемых энергоносителей в энергосистеме страны в 2020 г. занимала около 16%. К 2030 г. ее доля возрастет до 25%, к 2035 г. – до 30%, к 2050 г. – до 60%, а к 2060 г. – до 80%.

Как следствие, меньшее значение будут иметь традиционные энергоресурсы. Согласно прогнозу, доля угля в энергосистеме КНР к 2030 г. снизится до 46%, а к 2050 г. – до 16%, нефти – до 17% и 9% соответственно. По газу уровень сначала возрастет до 12%, но затем сократится до 7%.

В Китае активно строится генерация на основе ВИЭ. Стремительно развиваются технологии солнечной тепловой и фотоэлектрической энергетики. Передовые решения появляются в области ветрогенерации. Например, в этом году в провинции Шаньдун установлена ветротурбина мощностью 26 МВт. Диаметр ее ротора составляет 260 м, а высота башни – 178 м. Годовая выработка электроэнергии у такого объекта достигает 100 млн кВт/ч, что эквивалентно экономии 31 тыс. т условного топлива.

В 2020 г. прирост возобновляемых источников энергии в миллионах тонн нефтяного эквивалента составлял 15,9 млн т, в 2024 г. – уже 44 млн т, уточнил Фэн Ляньюн. В структуре же выработки электроэнергии доля ВИЭ выросла с 2023 по 2024 г. с 29,1% до 32,3%.

«Россия идет по своему пути, она развивает традиционные источники энергии в отличие от Китая, который делает ставку на возобновляемые. Поэтому в ближайшие 10-15 лет наша стратегия ВИЭ будет формировать новый облик китайской энергетики», – подчеркнул основатель и главный экономист Hengce Investment Лянь Цзянь.

Вместе с тем Китай расширяет возможности атомной генерации, в том числе с переходом на собственные разработки. В этой связи реактор Hualong-1 (на начало 2025 г. в КНР действовали пять установок данного типа) представляет ключевую технологию для низкоуглеродного перехода в энергетике. Каждый блок может ежегодно производить более 10 млрд кВт/ч электроэнергии. Это эквивалентно сокращению потребления стандартного угля на 3,1 млн т.

Снижение спроса на ископаемое сырье будет обусловлено и другими факторами. В частности, в Поднебесной растет парк электромобилей. В прошлом году в КНР реализовано 82,7 тыс. тяжелых грузовиков с электродвигателем, а только за январь-август этого – 114,4 тыс. Разница в себестоимости перевозок служит стимулом для транспортных компаний увеличивать число электрокаров. У электрогрузовика она составляет 1 юань/км, тогда как у фуры с дизелем – 2,5 юаня/км. 

Точки соприкосновения

Со временем ВИЭ в Китае, по некоторым оценкам, заменят порядка 200 млн т нефти. Сегодня КНР импортирует примерно 550 млн т, то есть остается не замещаемым не менее 300 млн т, говорит Николай Вавилов. «Все равно это не заменит полностью нефть, экспорт из России, Индонезии и т.д.», – рассуждает он.

Зеленая энергия помогает сегодня развивать многие отрасли народного хозяйства, подчеркнул Лянь Цзянь, она эффективна, прибыльна. «Поэтому китайский энергобаланс в будущем предполагает, что Китай не будет полагаться на традиционные отношения в энергетике со своими партнерами…Если в то же время Россия не сможет эти изменения преодолеть, то Китай пойдет по своему пути. Китай – это не вторая Европа», – предупредил экономист.

Несмотря на то, что КНР потребляет значительный объем российских энергоресурсов, страна никогда не находилась в исключительной зависимости от РФ, стремясь к диверсификации каналов импорта, отмечает специалист по проблемам развития энергетики в Китае, профессор Санкт-Петербургского государственный университета (СПбГУ) Никита Ломагин. Тем не менее Поднебесная будет снижать уровень поставок из России: развитие ВИЭ в общем-то на это и направлено.

«Климатическая повестка стала восприниматься как глобальное общественное благо или как глобальный общественный вывозов. Это новая вещь, которая, безусловно, влияет на взаимодействие России и Китая», – констатирует представитель СПбГУ.

РФ несколько иначе смотрит на климатическую повестку, чем КНР, продолжает он, хотя бы потому, что у нее другой уровень урбанизации, отсутствие ряда острых проблем, характерных для крупных городов Поднебесной. Пути достижения углеродной нейтральности Россией видятся иными, например, через повышение энергетической эффективности и газификацию. Развитие ВИЭ входит в российскую стратегию, но у РФ здесь нет таких амбициозных планов, как у Китая, говорит Никита Ломагин.

Конечно, отказ от российского сырья произойдет не сразу, еще какое-то время будет укрепляться сотрудничество в нефтегазовой области, уверен Фэн Ляньюн. Но все же стоит обратить внимание на сферу возобновляемой энергетики. По мнению профессора Китайского университета нефти, именно это направление открывает огромный потенциал для партнерства.

Директор по развитию ООО «Центр креативных технологий» Данила Семенов убежден, что между странами возможно наладить плодотворный обмен технологическим опытом в области ВИЭ. В частности, перспективными видятся разработки технологий накопления энергии, новых материалов для аккумулирующих устройств, а также инфраструктуры для электротранспорта. «Нужно не только произвести энергию, но и где-то ее накопить», – объясняет Данила Семенов. 

Атом надежды

Успешным представляется сотрудничество стран в развитии атомной энергетики, тем более у «Росатома» есть опыт работы с китайской стороной. Компания ввела два энергоблока с реакторами ВВЭР-1000 на Тяньваньской АЭС в 2007 г., а затем два – в 2018 г. В планах еще строительство на этой станции дополнительных установок в 2026-2027 гг.

Кроме того, в свое время российская госкорпорация и China National Nuclear Corp. подписали контракт на сооружение 3-го и 4-го энергоблоков на АЭС Сюйдапу в провинции Ляонин.

«Это делает Китай по количеству проектов самым крупным нашим партнером с точки зрения атомной энергетики за пределами России. Но, к сожалению, здесь не стоит ожидать серьезных прорывов», – доцент кафедры мировой экономики СПбГУ Вадим Капусткин.

Дело в том, что Китай намерен добиться технологического суверенитета в атомной промышленности. Речь идет о создании ядерной энергетики нового поколения – со строительством ториевых расплавно-солевых реакторов (экспериментальная установка тепловой мощностью 2 МВт расположена на севере КНР в пустыни Гоби, где проходит испытания).

Торий, потребляемый атомной станцией нового типа, встречается значительно чаще, чем уран. Китай обладает наименьшими урановыми запасами урана и вынужден импортировать сырье из Казахстана, Бразилии, России и других государств. Переход на альтернативный источник сделает страну более независимой. Хотя торий как таковой не является ядерным топливом, он может быть использован для его создания.

Эффективность таких станций еще нуждается в обосновании. По словам Николая Вавилова, «Росатом» – абсолютный гегемон в строительстве АЭС в мире, одна из немногочисленных компаний, которая держит весь рынок, при этом китайцы пока не обладают подобными компетенциями. «Не думаю, что в ближайшие 20-30 лет они так успеют от нас отвязаться», – полагает эксперт.

Торговля растет, инвестиции запаздывают

Сенатор от Хабаровского края Виктор Калашников подчеркнул динамику последних лет: «За шесть лет торговля между северо-востоком Китая и приграничными территориями Дальнего Востока увеличилась в 2,5 раза». По его словам, в Приморском, Хабаровском и Забайкальском краях и Амурской области активно развиваются пункты пропуска: только по сухопутным маршрутам в 2024 году товарооборот вырос на 5,5 млн тонн, а в первом полугодии 2025-го прибавил еще 36%.

При этом сенатор отметил: «Несмотря на активное развитие торговли, крупных инвестиционных проектов на текущий момент нет». Решение Виктор Калашников видит в запуске небольших инициатив, способных дать эффект именно на трансграничных территориях. «Импульсом для укрепления отношений может стать открытие инвестиционных центров сотрудничества по примеру тех, что уже созданы с Японией», − подытожил сенатор.

Регионы предлагают инфраструктурные решения

Министр внешних связей и туризма Амурской области Екатерина Киреева представила сразу несколько проектов на десятки миллиардов рублей: железнодорожный мост Джалинда–Мохэ, сухой порт, реконструкцию аэропорта «Игнатьево», новый таможенный терминал и площадку «Ровное». Эти объекты должны снять сдерживающие рост торговли инфраструктурные ограничения, и вывести взаимодействие Амурской области с Китаем на новый уровень.

Отдельное внимание министр обратила на то, что в регионе функционирует проектный офис по сотрудничеству между Россией и Китаем. «Если у вас есть проект, который сложно сразу масштабировать на всю страну, то обращайтесь к нам, мы станем тем самым практическим полигоном для испытаний новых идей и инициатив», − обратилась к аудитории Екатерина Киреева.

Банковская перспектива: ставка на технологии

Председатель правления Росэксимбанка (входит в группу компаний Российского экспортного центра) Петр Засельский в своем выступлении обозначил долгосрочные приоритеты российско-китайского взаимодействия. По его словам, перспективными направлениями могут стать совместные производства, технологический трансфер и внедрение передовых технологий. «Наиболее успешными могут оказаться инициативы, предполагающие вложения в совместные производства, технологический трансфер и внедрение передовых технологий», − заявил представитель банка.

Засельский подчеркнул, что реализация таких проектов потребует дополнительного финансирования, и Росэксимбанк готов оказать поддержку российским компаниям, заинтересованным в выходе на китайский рынок. Он отдельно остановился на вопросах финансовых расчетов, которые еще недавно считались одним из ключевых барьеров для двусторонней торговли. «Мы уже давно научились работать в национальных валютах, либо рублях – уже порядка 85% платежей проходят в такой форме. На сегодня проблема платежей глобально решена», – отметил глава банка.

Китайский бизнес: от промышленности до ИТ

Сразу несколько китайских компаний представили на сессии свои подходы к сотрудничеству с Россией, подчеркнув разнообразие направлений от добывающей промышленности до производства программного обеспечения. Председатель совета директоров Jiangsu Hengyuan Group Сюй Хуэйлун отметил растущую кооперацию в промышленности двух стран и необходимость модернизации в таких секторах, как горнодобывающая отрасль и производство оборудования. «Мы стимулируем развитие стратегии локализации, привлекаем местных сотрудников на наших предприятиях, чтобы стратегия локализации развивалась», − подчеркнул предприниматель.

Президент Passion Group Ю Синьюй озвучил планы на российском рынке программного обеспечения. По его словам, цель компании − вывести собственный бренд Passion в конкуренцию с уже представленными в России мировыми игроками: «Мы понимаем, что есть известные японские и американские бренды, но мы готовы побороться с ними», − подытожил господин Ю.

Генеральный директор Heilongjiang Transportation Investment Xinxuan Supply Chain Group Чжань Цзюньго подчеркнул роль провинции Хэйлунцзян в инициативе «Пояс и путь» и развитии трансграничных хабов. Он озвучил принцип компании, который макисмально отражает всеохватность взаимодействия РФ и КНР: «У нас есть стратегия − закупать по всей России, продавать по всему Китаю; и закупать по всему Китаю − продавать по всей России».

Китайские спикеры сошлись в ключевой идее: сотрудничество должно носить взаимовыгодный и долгосрочный характер, опираться на локализацию и промышленное партнерство, а также открывать новые сегменты для совместного присутствия − от сырьевых отраслей до цифровых сервисов.

Итоги: от торговли к комплексной интеграции

Сессия «Россия – Китай: региональное измерение» показала, что приграничное взаимодействие двух стран вступает в новую фазу. Рост товарооборота подтверждает высокий спрос на сотрудничество, однако дефицит инвестиций и инфраструктурных мощностей остается «узким» местом. Российская сторона делает ставку на развитие региональных проектов и поддержку со стороны банковского сектора, а китайские компании демонстрируют готовность к локализации и расширению присутствия на российском рынке. Акцент регионального взаимодействия сегодня постепенно смещается от простой торговли к более глубоким формам интеграции: созданию совместных производств, технологическому обмену, развитию транспортной и логистической базы. Регионы становятся ключевыми драйверами сотрудничества, а успех партнерства будет зависеть от того, насколько быстро удастся синхронизировать интересы бизнеса, власти и финансовых институтов двух стран.