Дорога в камыши

Начинается «зимник» довольно забавно – с указателя, который установлен на федеральной трассе «Амур» Хабаровск – Чита. И если зимой он не вызывает вопросов, то летом смотрится весьма нелепо: через 10 метров после съезда с «федералки» дорога до Победы упирается в густые заросли камыша – не всякий джип их одолеет.

Зимой же здесь проедет любая «пузотерка», а на дорогу уйдет каких-то пару-тройку часов. Да, расстояние хоть и небольшое – 65 километров, но из-за того, что «зимник» проходит по болотистой местности, дорога изобилует «волнами» и кочками, так что не всегда удается развить большую скорость.

Ледовая переправа через Тунгуску

Еще один немаловажный фактор, который влияет на скорость движения, да и в целом на перемещение – погода: если задует пурга, то проехать и вовсе не получится, метровые переметы тут образуются махом. Хотя с последствиями циклонов дорожники справляются довольно быстро, для этого у переправы через Тунгуску дежурит грейдер.

Дежурный грейдер

«Брошенки» и «турундыки»

Первое село, которое попадается на пути, если двигаться от «федералки» - Улика-Национальное. Находится оно не только в стороне от «зимника», но еще и на другом берегу реки, поэтому мы, «не зная броду» соваться не стали, а решили погрузиться в атмосферу оторванных от «большой земли» сел в Новокуровке – это примерно половина от всего пути.

Если говорить кратко об этом селе, то запомнились две вещи: брошенные дома и машины с огромными колесами. Как потом выяснилось, местные между собой называют их «турундыки». Этимологию слова нам выяснить не удалось.

«Турундыков» действительно много. Причем, делают их из чего приходится: в качестве кузова может быть и «Прадик» (Toyota Land Cruiser Prado), и «Леоне» (Subaru Leone, универсал). Без них не получится поохотиться или добраться до «деляны», а огромные колеса низкого давления, так называемые «болотоходы» абы куда просто так не воткнешь. Понятное дело, что все эти самоделки ни на каком учете в ГИБДД или Ростехнадзоре не стоят, впрочем, как и большая часть автопарка в таких селах (кроме тех, что выезжают в город). Как правило это машины, под чьи документы в эпоху «конструкторов» из Японии привозили авто посвежее («конструктор», это когда, к примеру, под документы Subaru Leone 1985 года выпуска, который стоит на учете в ГИБДД, привозится Subaru Forester 2005 года выпуска – он и катается по дорогам общего пользования, а «донор» отправляется в тайгу или отдаленные деревни, где и доживает свой век).

Перекус на капоте - обязательная часть программы

А еще в Новокуровке и особенно Победе очень много «шишиг» (ГАЗ-66), ГАЗ-51 и ГАЗ-52. Также здесь мы встретили легендарные лесовозы «Komatsu», они узнаются по характерному желтому цвету кабины. 

Это первые лесовозы, которые в 70-80-х годах прошлого века поставлялись Японией дальневосточным леспромхозам в обмен на деловую древесину. В европейские регионы страны (а позже и на БАМ) на государственные стройки и в артели из Чехословакии поставлялись «Татры» (обычно красного цвета), а на ДВ это были «Komatsu».

Лес был, щепки отлетели

Все эти грузовики - списанная и выкупленная за копейки техника леспромхоза, который в свое время был градообразующим предприятием для Победы, Пасеки, Новокуровки и других поселков. Впрочем, и поселки эти появились в середине прошлого века для нужд леспромхоза. Лес рубили по всей округе, затем по Куру и Тунгуске сплавляли плотами до поселка Николаевка (сейчас это территория ЕАО, поселок находится на Транссибе), а там уже грузили на суда типа река-море, которые по Амуру выходили в море и шли прямиком в Японию.

В 90-е – «нулевые» лес закончился, леспромхоз закрылся, а на его базе появилось несколько небольших фирм, одна из которых до сих пор пилит лес в округе, но вывозит его уже через Санболи (поселок в Амурском районе Хабаровского края, севернее Победы), причем, до него также нет дороги, но есть технический проезд вдоль газопровода, которым и пользуются лесники).

То, что поселки остались без градообразующего предприятия, видно невооруженным глазом: по нашим прикидкам, примерно треть жилого фонда что в Новокуровке, что в Победе, что в Пасеке (по сути, это отдаленный на два километра микрорайон Победы, назван так, потому что когда-то здесь были богатые пасеки) – это брошенные деревянные дома.

Кстати, мы первым делом удивились, почему местные их не разбирают, ведь все отапливаются дровами, которые нужно покупать? Глава Победы Елена Коротченко, которая выступила у нас в роли экскурсовода, объяснила: чтобы разбирать дома, нужен инструмент – к примеру, цепи на пилы, которые стоят денег, а денег, соответственно, у населения мало. Вот и берут, что можно отодрать, по сути, голыми руками, а остальное так и стоит, заваленное на бок. 

Администрация сносить эти дома не имеет права - у них есть владельцы, да и денег на это нет. Тут еле-еле на пешеходный мост, который ведет из Победы в Пасеку, наскребли. Правда, чтобы получился добротный, на века, нужен был миллион, но потратить разрешили лишь 250 тысяч. Результат налицо: мост отремонтировали недавно, а он уже покосился.

А еще в Победе нет врача. Он был, даже с медсестрой, но у супружеской пары медработников ребенок вышел из дошкольного возраста, и они уехали в город, тянуться к знаниям. В Победе врачу готовы предоставить жилье, но пока не знают, где бы найти специалиста. Ездили даже в Хабаровск в медицинское училище, зазывали. Пока безрезультатно.

Впрочем, Елена больше любит рассказывать про успехи: вот площадку детскую сделали по программе ТОС, уличное освещение провели. Летом, говорит, повеселее: все в зелени, рыбаков и туристов много приезжает (в села, расположенные на Тунгуске и Куре, можно попасть на теплоходе, он ходит три раза в неделю, билет в одну сторону 1,3 тыс. рублей). Но самое главное — это, конечно же, люди. Они здесь уникальные, добрые и фанаты своего дела.

Золото - люди

Знакомимся с первым из них: Татьяна Ивановна Львова, она в Пасеке заведует библиотекой, живет здесь всю свою жизнь. И много времени проводит в библиотеке, где часть стеллажей выделила под музей, с помощью которого пытается рассказать детям (а они основные посетители библиотеки) немного об истории: села, страны.

А еще показать детям предметы своего детства и детства своих родителей и бабушек с дедушками: тут и ручная стиральная доска, и прялки, и проводное радио, что у всех нас в обязательном порядке висело на стене. Экспонаты собирала по всем деревням в округе, да и люди часто приносят то, что отыскали на чердаках и в подсобках, отсюда и книги позапрошлого века, и другие интересные вещи.

Музей в библиотеке села Пасека

После библиотеки перемещаемся в поселковый Дом культуры. Глава села переживает, что его могут закрыть: мол, слишком «жирно» два ДК на два небольших села, стоящих рядом друг с другом. Пока коллеги поедают с любовью испеченный местными умелицами нежнейший пирог, рассматриваю фотографии в стенгазете: вот женщины поют, облачившись в национальные костюмы народов Амура, вот в казачьих одеждах поют. Короче – лейся песня над Куром! Да, нельзя такое закрывать, нельзя.

В Пасеке нас встречали пирогами

С культурой и так, мягко говоря, «не очень»: секций нет, из кружков только резьба по дереву. Организовал его начальник пожарной части Победы Сергей Ржецкий. Сейчас у него занимаются пять-шесть мальчишек, которые постигают разную технику.

Сергей рассказывает, что резьбе по дереву его научил дед, который был большим любителем этого ремесла. Теперь он пытается передать свои умения подрастающему поколению. Мальчишек особо в выборе темы не ограничивает: тут и звери, что водятся в округе, и маски, божки. Свои поделки иногда продают на ярмарке, что устраивают в Победе. А еще часто приезжают бывшие ученики Сергея, которые перебрались в город и теперь приезжают в родные места на рыбалку и охоту – вот они и «делают кассу». Однажды на вырученные средства организовали себе вместе с детьми поездку в село Сикачи-Алян (расположено в 75 километрах севернее Хабаровска по трассе на Комсомольск-на-Амуре), чтобы познакомиться со знаменитыми петроглифами. Ведь помимо резьбы по дереву, Сергей с мальчишками постигают азы археологии, исследуя берега Кура, где было много различных стойбищ.

Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!

Памятник Ленину есть, наверное, в каждой деревне. В Победе он, естественно, находится в центре села перед импровизированной площадью. Вроде бы, ничем не примечательный, но все же есть в нем что-то такое, что его уже несколько раз пытались выкупить – то лесники, то просто люди с достатком. Но селяне решили, что оставят его на своем месте: все-таки это часть истории Победы.

Комары, как точка притяжения

Все дорогу туда и в особенности обратно рассуждали, что может стать точкой притяжения для туристов, в том числе, иностранных? Природа не сказать, что выдающаяся, памятников природных или рукотворных нет. Разве что рыбалка? Но для нее есть места поинтереснее.

Спросили у главы Победы и директора ДК в Пасеке, так они не задумываясь выпалили: КОМАРЫ! Летом их здесь так много, что привыкнуть к ним не могут даже местные.
А что? Идея! Любители экстрима и своего рода экзотики всегда найдутся.

– Раньше делали машины с душой. Сейчас такого нет, – говорит основатель музея «Гайдзин» Виктор Олейник.

Виктору всего 31 год, но для него машины, которые были в ходу в 1980-1990-ых годах – вовсе не «старье». Он хорошо помнит, как его маленького отец сажал к себе на колени и давал порулить. Это было самым настоящим счастьем. А в 12 лет Витя уже помогал реставрировать своему соседу по гаражу Nissan Silvia 1981 года. Сначала ему доверяли только черновые работы, через пару лет он уже был полноценным мастером, разбирающемся в тонкостях дела.

Виктор Олейник

– Это наша история, наша ностальгия. Это лично мое детство, как и многих моих друзей. На этих машинах ездили наши деды, отцы, – делится своими чувствами молодой человек.

Приморье еще называют «автомобильным краем». Все знают, что Владивосток, прежде всего – столица праворульных машин, а потом уже «город мостов» и остальное. Именно в конце 1980-1990-х годов сложилась своеобразная автокультура города с привозами машин морем, с самым крупным авторынком страны «Зелёный угол», с сопутствующими бизнесами, уникальным слэнгом и вовлеченной в этот бизнес значительной частью населения, которой «японки» помогали буквально выжить в те «турбулентные» времена.

Центр выставки - Nissan Pulsar 1982 года, уникальный трансформер Nissan EXA 1985 года

Действительно, для Приморья и Владивостока японские машины – это нечто особенное. Именно доступные «японцы» «сняли корону» с обладания автомобилем, превратив его в массовое явление. И не только. С появлением «королл» и «корон», «сайр», «крест» и «марков» жители региона ощутили себя приближенными к роскоши. Чего только стоят королевские велюровые салоны пурпурного и синего цвета! А уж по технологичности «японки» тогда легко укладывали на лопатки весь прочий мировой автопром, не говоря уж про отечественный.

- В те годы между ведущими концернами, выпускающими автомобили, была жесткая конкуренция. Это вылилось в серию уникальных технологических решений, которые позже были применены у других автомобилей. Сенсорная панель, CD-чейнджер, датчик топлива и масла, бортовой компьютер, управляемая подвеска, круиз-контроль, сенсорный климат-контроль…

Для сознания советского человека это было как выход в космос. До сих пор эти модели воспринимаются как надежные, мощные, крепкие болиды, каждый со своей харизмой, - комментирует Виктор.

Сейчас экспозиция музея насчитывает до 30-ти машин. Самым старинным экспонатом пока считается Toyota Crown 1979 года. Центр выставки - Nissan Pulsar 1982 года, уникальный трансформер Nissan EXA 1985 года, Toyota Corona 1982 года, Toyota Soarer 1981 года, Mazda Eunos Roadster 1989 года и другие. Гордостью музея является культовый Toyota Mark II в 71-м кузове (так называемый «черностой») в двух моделях, одна из которых – с редким синим велюровым салоном.

Королевский салон в синем велюре

Есть и свежие машины, успевшие громко заявить о себе, например, Toyota Supra 2020 года выпуска.

Вроде бы всё это – наше совсем недавнее прошлое. Все мы помним такие истории, когда сосед купил одну «бэушку» – разбил – купил вторую. Жизнь была лихая, деньги – тоже лихие, и тогда было не жалко. Но для сегодняшних коллекционеров эти «старички» – ценные во всех смыслах экземпляры. Средняя стоимость такого авто – от миллиона рублей. Восстановление, поиск деталей, реставрация тоже стоят немалых денег. Некоторые детали, рассказывает Виктор, можно искать по всему миру.

Искать и реставрировать лучше сообща, поэтому приморские фанаты японских машин объединились в комьюнити. Отчасти результатом этого объединения и стал музей.

– У меня много друзей, которые также фанатеют, мы общались, но разрозненно. Я мечтал о каком-то сообществе, но пока не понимал, в каком формате это должно происходить, – рассказывает основатель музея. – В Москве увидел магазин японских авто, и меня осенило: такой музей обязательно должен быть во Владивостоке.

Виктор заимствовал подход москвичей, когда участники сообщества оставляют для выставки свои коллекционные авто, оплачивая за них арендное место. Одновременно помещение может работать для приема посетителей и демонстрации коллекции. Буквально за месяц идея воплотилась в реальность.

– Такой формат всем понравился. Перед коллекционерами часто стоит проблема хранения своих экспонатов, музей предоставляет площадь. Здесь машины под крышей и под охраной. Посетителям тоже интересно, поскольку экспозиция меняется и дополняется каждую неделю – хозяева могут забирать свои машины и ставить другие, – поясняет мужчина.

Своей задачей Виктор считает сохранить наследие японской промышленности и показывать ее как часть социально-культурного пространства определенной части истории Владивостока. В дополнение к машинам музейщик уже сейчас готовит стенд с документальными и иными артефактами по истории привоза машин в приморскую столицу.

– Почему мне это всё нравится? Не знаю. Машины – как люди. Каждая – как личность, со своими невзгодами, болячками, чудесами воскрешения. Любая машина похожа на своего владельца, является его продолжением. Так сложилось, что я – ретроград. На днях гнал из Дальнегорска Honda Prelude, получил колоссальное удовольствие. Поставил на кассете старый альбом Aerosmith – семь часов дороги пролетели незаметно. Я хочу продлевать жизнь тому, что мне приносит счастье», – говорит Виктор.