Экономисты предрекают скорое восстановление экономики Дальнего Востока

Россия начинает выходить из коронавирусных ограничений, регионы подсчитывают количество заболевших, умерших и выздоровевших, а экономисты — потери. Субъектам ДФО эксперты предрекают скорое восстановление, однако не всем — будут потери и у некоторых большие.

pixabay.com

«НЕРАЗМАЗАННЫЕ» ПОТЕРИ

Профессор кафедры математических методов в экономике ШЕН ДВФУ Александр Абрамов отмечает, что говорить о единой экономике Дальнего Востока не совсем правильно — единого территориально-производственного экономического комплекса в ДФО просто не существует. Есть восемь экономик, весьма слабо между собой связанных поставками и участием в производственных цепочках. Связи каждой экономики с центральной частью РФ куда сильнее, чем между регионами. Видно это на простом примере: жители Камчатки куда чаще летают в Москву или в Санкт-Петербург, чем в географически близкий Владивосток. Потому два связанных между собой кризиса: пандемии и экономический, по-разному скажутся на регионах Дальнего Востока.

«В одних регионах ДФО большую долю занимают, допустим, финансовые учреждения, в других — гостиничный бизнес, связь, — объясняет научный руководитель Института экономических исследований ДВО РАН Павел Минакир. — Для предприятий, которые находятся в Хабаровском и Приморском краях, в меньшей мере, в Якутии и на Сахалине, влияние экономического спада ощущается сильнее. Эти территории в большей степени, чем остальные, связаны с межрегиональным оборотом продукции и опираются на магистральные виды транспорта. В других регионах экономика завязана больше на местные рынки. Как на них отразится кризис, зависит, скорее, от ситуации в субъекте, а она очень разная».

Надо осознавать, что потери не «размазаны» целиком по экономике, говорит эксперт. Больше других пострадали торговля, транспорт, аптеки, финансовые учреждения, связь, коммунальное хозяйство. Есть вполне работающие сектора: добывающая, перерабатывающая промышленность, в том числе, малый и средний бизнес, который относится к производству.

В то же время экономика — сложная система, в которой огромное количество взаимосвязей, не всегда очевидных и сразу проявляющихся. Потому, чтобы рассчитать, как сильно страдает экономика конкретного региона в общем, надо обсчитывать удельный вес каждой отрасли в ВРП.

К примеру, структура экономики Приморского края, в отличие от Якутии или Магадана, где развита промышленность, на целых 42% зависит от транспорта, логистики и торговли. Это экономика услуг, в какой-то степени достаточно современная.

Обвал произошел в областях розничной торговли, туризма, сферы гостеприимства, пассажирских перевозок, которые связаны с быстрыми обменными операциями. Но в целом от экономики региона эти составляющие не так уж значительны.

«Много говорят о пострадавшей торговле, которая, несомненно, просела. Но надо разбираться, насколько значительно? — отмечает Александр Абрамов. — Падение затронуло розничную торговлю, а в Приморье на три четверти торговля — оптовая (и две трети там занимает топливо). Многое зависит от того, как будут развиваться те сектора, куда поставлялось это топливо, допустим, на бункеровку судов. Здесь важно, что будет с морским транспортом. Стоит понимать, что оптовики работают по длительным, застрахованным контрактам. А форс-мажоров, дефолтов в России не объявлено, договоры, как и прежде, работают».

Кое-что зависит от конъюнктуры внешних рынков. По-видимому, экспорт угля, рыбопродукции, леса, продовольствия в страны Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии будет продолжаться. Однако, в структуре экономики эта составляющая также не очень значительна — всего 5-6%.

Экономика ДФО, особенно сырьевой сектор и торговля, сильно завязана на связях с зарубежными соседями, прежде всего, с Китайской Республикой. Падение экономики КНР тянет вниз и нас. Однако академик Минакир апокалипсиса здесь не видит и предлагает обратиться к фактам.

«Конечно, закрытие границы с КНР, введение карантинных мероприятий повлияло на регионы ДФО, — указывает ученый. — Но Китай быстро восстанавливает экономику. Да, первый квартал был провальный, но не глобально. В оставшиеся месяцы прогнозируется порядка 4% прироста в китайской экономике. Только первые признаки восстановления в КНР и ожидания для некоторых стран Европы уже стали мощным сигналом для сырьевых рынков, где увеличивается спрос».

НАПРАВЛЕНИЯ ИНВЕСТИЦИЙ

В последние годы экономика ДФО получала немалые вложения, в том числе, благодаря резидентам свободного порта Владивосток и территориям опережающего развития. Видимо, их значимость не упадет.

«К нынешним глобальным сложностям различные преференциальные режимы имеют мало отношения, — считает Павел Минакир. — Конечно, там тоже испытывают влияние пандемии, но ТОСЭР — это производственные площадки, где преимущественно локализованы добывающие производство, переработка, сельское хозяйство, логистика. Эти предприятия, по большей части, продолжают работать».

По мнению Александра Абрамова, будущее экономического роста и инвестиций на Дальнем Востоке зависит от российского государства — зарубежных вложений ожидать не стоит. В этом плане особое значение имеют специфические кредитная и тарифная политики в отношении региона; а также кадровая, бюджетная политики. Допустим, если регион вкладывает деньги в определенный сектор (жилищное строительство), тогда и бизнес будет туда инвестировать. Там, где вкладывает средства государство, есть гарантии, в том числе, политические.

Впрочем, в нынешнее время государственным структурам инвестировать будет затруднительно: федеральный, а, в особенности, региональные бюджеты, которые и в лучшие годы, все в ДФО (кроме сахалинского), были дотационными, испытывают сложности. Многие предприятия перестали работать, другие — сокращают производство. В частности, в апреле Группа АЛРОСА, крупнейшая в мире алмазодобывающая компания, практически остановила реализацию алмазно-бриллиантовой продукции.

Общий объем продаж в апреле упал более чем в 20 раз в годовом выражении и составил 15,6 млн долларов. Выручка от продаж алмазного сырья третьим сторонам составила 13,1 млн долларов, сократившись на 91,2% за квартал и на 95,9% в годовом выражении, выручка от продажи бриллиантов сократилась на 41,5% и на 17,2% до 2,4 млн долларов. Всего за первые четыре месяца этого года продажи алмазно-бриллиантовой продукции АЛРОСА в стоимостном выражении составили 919,8 млн долларов. При этом общая стоимость реализованного алмазного сырья в январе-апреле составила 894,4 млн, бриллиантов — 25,4 млн долларов.

Заместитель генерального директора АЛРОСА Евгений Агуреев объяснил, что введенные для борьбы с коронавирусом ограничения и падение спроса на ювелирные украшения с бриллиантами свели к минимуму торговлю алмазами и бриллиантами на всех мировых площадках. Слабым утешением служат слова Агуреева о том, что «ограничения и сложности, с которыми столкнулся рынок, носят временный характер».

Между тем, для Якутии АЛРОСА является одним из бюджетообразующих предприятий. Профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор географических наук Наталья Зубаревич прокомментировала EastRussia неутешительную картину с состоянием финансов региона в перспективе ближайших месяцев.

«Налоговые и неналоговые доходы республики, администрируемые ФНС, выросли за апрель 2020 года по отношению апрелю прошлого года на 19%, с января по апрель прирост доходов на 23%, — рассказывает Наталья Зубаревич. — Но, это все за счет сильного роста налога на прибыль (+63%), который платился по итогам 2019-го года, авансовых платежей. В апреле НДФЛ упал уже на 13% — оставлены многие рабочие места, предприятия испытывают сложности с выплатой зарплаты. Провал по налогу на прибыль и другим налогам обнаружится позже, во втором квартале и он будет мощнейший. Другие регионы уже "посыпались", в Якутии это просто произойдет позже. "Похмелье" еще не наступило, поскольку "алкоголизма" полного нет. Удар по финансам республики будет двойной — "алмазный" и "нефтегазовый", предприятия сырьевой отрасли теряют прибыли».

ВРЕМЯ РАЦИОНАЛЬНОСТИ

По оценке Павла Минакира, падение валового продукта по макрорегиону только за апрель составило порядка 100 млрд рублей — цифра, сравнимая с объемом собственных доходов бюджета Приморья.

Косвенно общее снижение спроса в разной степени затронуло практически все отрасли. Если плохо транспорту, то следом страдает энергетика. Остановилась розница — прекратились заказы для промышленности, которой некуда поставлять продукцию. Буксует промышленность — снижается спрос на сырье. Общее падение экономической активности уменьшает спрос на коммерческие кредиты.

«Падение будет значительным — ВРП Дальнего Востока потеряет 25-30% по итогам 2020 года, — считает Александр Абрамов. — Распределяться эти цифры будут совершенно по-разному в разных регионах. При этом вероятность моего прогноза — около 40%. Так будет, если нынешние негативные тенденции продолжатся и начнут падать транспорт, логистика, оптовая торговля. Если же с июня пойдет рост, показатели по году будут менее пессимистическими».

Но нас уже приучили считать, что кризис — не обязательно плохо. Что касается экономики, у предприятий высвобождаются ресурсы, которые можно направить в другие русла. И сейчас, как надеются эксперты, бизнесмены изучают конъюнктуру в поиске новых ниш. Кроме того, не все же старые ниши «схлопнутся». Ясно, что традиционно выживет сильнейший.

Профессор, председатель правления ГК East Point Сергей Митрофанов считает, что если все пострадавшие отрасли восстановятся, то произойдет централизация — крупные игроки поглотят мелких. Большим компаниям в любом случае проще пережить отсутствие доходов. Крупные, вытеснив мелких, смогут управлять ценами, что подтолкнет потребителей к более рациональному использованию средств.

«На Дальнем Востоке развита сервисная экономика, которая переживает непростые времена. Перемены ожидаются серьезные, — говорит директор Азиатско-Тихоокеанского Института миграционных процессов Юрий Авдеев. — Выживут те компании, у которых есть запасы, наиболее крупные, "мелочь" погибнет. Смысл заключается том, что происходит проверка на состоятельность. Вопрос, насколько вы востребованы и необходимы? У нас большая часть бизнеса — стол, ручка, телефон. Если такого не станет, никакой трагедии не будет».

На взгляд Авдеева, будущее — за симбиозом крупного и малого предпринимательства, которого мы пока не наблюдаем.

«Сейчас малые предприятия сообразят: их успех зависит от связей с крупным бизнесом. А крупный предприниматель, в свою очередь, будет успешен настолько, насколько сможет привязать к себе малый бизнес. Потребуется двухстороннее движение. Смогут ли власти ДФО подтолкнуть крупный бизнес к сотрудничеству с мелким?».