-

– Владимир Иванович, вы больше трех лет на губернаторском посту. С какой программой действий вы приходили, что вам удалось и что не удалось сделать за это время?

– До того как я был назначен губернатором, я почти три года отработал главным федеральным инспектором и понимал, что обстановка в крае очень напряженная. В органах власти сложилось много непростых (и даже сложных) отношений, не было того диалога с населением, которого удалось достичь сейчас. Хотя в крае очень многое делалось: Камчатка укреплялась финансово, после объединения области с округом было сформировано единое правовое поле.

Главное, что удалось сделать за прошедшее время, – стабилизировать ситуацию. Нам удалось наладить диалог с населением, с бизнесом, с властными структурами. У нас сегодня прекрасные отношения с законодательным органом, с муниципальными властями, мы находим поддержку в Правительстве Российской Федерации, в Совете Федерации, в Госдуме. Мы конструктивно сотрудничаем с Министерством по развитию Дальнего Востока, с полпредством.

Это очень хороший фундамент для развития социальной сферы. Строится новое жилье, а вместе с ним – детские сады и школы. У людей появилась уверенность, что завтра не произойдет какого-либо обрушения, что они могут спокойно растить своих детей. К слову, министр образования России Дмитрий Ливанов, буквально недавно гостивший на Камчатке, отметил, что уровень образования здесь средний по России или даже чуть выше. Край крепнет, хотя у нас очень много проблем, которыми надо заниматься ежедневно.

Меня как губернатора такое положение дел радует, потому что давно на Камчатке таких позитивных стабильных отношений не было.

– Сегодня руководством страны много говорится о развитии Дальнего Востока. Насколько ощущается это внимание? Насколько сильно можно возлагать надежды на ТОР?

– Все серьезные проекты мы можем реализовать только с помощью федерального центра. Много вещей уже в работе. Например, благодаря госпрограмме мы сегодня строим сейсмостойкое жилье на условиях софинансирования из федерального бюджета.

Без развития жить невозможно. Поэтому любые позитивные движения для нас очень важны. Те деньги, которые государство так или иначе закладывает в программы по развитию и поддержке Дальнего Востока, дадут возможность регионам ускоренно развиваться. Сегодня мы прорабатываем концепцию ТОР. Конечно, это большое подспорье для нашего развития: новые рабочие места, налоговая база и даже новый облик целых сфер экономики.

Еще одно перспективное направление – это весь комплекс проектов, связанных с развитием аквакультуры, добычи и переработки морских биоресурсов. Мы хотим строить рыборазводные заводы, которые помогли бы восстановить необходимый объем водных биологических ресурсов, чтобы Камчатка осталась «рыбным столом» нашей страны.

Немаловажны и вопросы альтернативной энергетики. Для такой территории, как Камчатка, эти вещи очень важны. Еще в советские годы шла речь о том, чтобы построить на полуострове гидрогенерацию. В 1990-е годы была построена Толмачевская ГЭС, но сегодня этого явно недостаточно. Поэтому совместно с Минэнерго России и «РусГидро» мы работаем над тем, чтобы приступить к проектированию и строительству каскада Жупановской ГЭС, которая снимет проблему генерации электроэнергии в центральном энергоузле. А это повлечет за собой развитие промышленности, развитие портового хозяйства, производства. Альтернативная энергетика, кстати, – это еще и развитие ветродизельной генерации в изолированных поселках, чрезвычайно перспективное направление, которое характеризуется экономической эффективностью.

Глядя на эти три направления, к реализации которых мы можем приступить в ближайшие годы, есть уверенность в том, что мы сможем нормально развиваться и уйти от тех дотаций, которые РФ вкладывает в наш бюджет. Мы сами будем способны зарабатывать деньги, чтобы территория могла системно развиваться.

– В одном из публичных заявлений вы сравнивали Камчатку с непаханым полем. Может быть, этим объясняется интерес инвесторов к региону? Ведь многие хотят прийти первыми.

– Какие проекты нужны региону «здесь и сейчас»? На что, на ваш взгляд, нужно сделать упор, а от чего, наоборот, отказаться?

– Сконцентрироваться надо на инфраструктурных решениях и промышленных проектах в области рыбного хозяйства и добычи полезных ископаемых.

Так, Камчатка сегодня – это рыбный стол страны. Безусловно, мы этот сектор будем развивать. У нас построена мощная береговая переработка. Теперь нам необходимо сделать все, чтобы эти мощности работали не 3–4 месяца в году, а хотя бы полгода, чтобы они давали возможность развиваться нашему берегу. Более того, эти заводы способны работать и круглый год, если их снабжать сырцом. Но мы не можем этого сделать, потому что часть улова перегружается в море и уходит, минуя Камчатку. Чтобы говорить о полноценном развитии, нам необходимо внести изменения в действующее законодательство, регулирующее отношения в прибрежном рыболовстве. Чтобы мы могли отдать нашу рыбу на берег. А чтобы реализовывать продукцию, нам еще необходимо решить вопросы транспортировки рыбы в центральные регионы России. Должен быть тариф, который бы позволил нам по железной дороге или по Северному морскому пути доставлять рыбу в центр страны по нормальной цене, чтобы рыбак при этом имел свою прибыль.

Все, что касается горнорудной промышленности… Центральная Камчатка ждет инвесторов, которые готовы сегодня вложиться в освоение ее запасов. Помимо того, что у нас есть на суше, мы еще говорим и о возможности добычи углеводородов на шельфе полу­острова как на западе, в Охотском море, так и на востоке.

– Какие горизонты вы видите для добычи и производства золота на Камчатке?

– Сегодня этот сектор у нас развивается стабильно. Был период, когда работы не очень быстро продвигались, например когда время от получения лицензии до начала работ составляло 10–15, а то и 19 лет. Сегодня – другие реалии. Я полагаю, что в следующем году у нас будет запущен рудник на месторождении Аметистовое, несколько месторождений будут развиваться в Центральной Камчатке. Юг, надеюсь, тоже нас не подведет, я имею в виду Асачинское месторождение. Дальше в перспективе у нас Озерновское месторождение на севере Камчатки. В соответствии с нашими расчетами где-то к 2020–2025 году мы выйдем на производство 10–12 тонн золота в год. Для нас это очень хорошие показатели.

При этом мы понимаем, что Камчатка – уникальный край нетронутой природы, и все, что касается добычи полезных ископаемых, должно происходить с учетом всех необходимых природоохранных мер.

– Горнорудную промышленность вы намерены развивать с помощью инвесторов? Как происходит их отбор?

– Насколько сейчас силен на Камчатке малый и средний бизнес? Сложился ли диалог между властью и предпринимателями?

– Малый и средний бизнес представлен во всех отраслях экономики – это рыбная промышленность, торговля, строительство, транспорт, сельское хозяйство, сфера услуг и др. 30% трудоспособного населения Камчатки заняты в малом и среднем бизнесе. Мы заинтересованы в том, чтобы этот бизнес был, потому что он составляет основу среднего класса. При этом мы в первую очередь ведем диалог с теми, кто производит, потому что это рабочие места и налоги. У нас действует много программ по поддержке малого и среднего бизнеса, и они результативны. К примеру, мы восстановили пищевую промышленность. Сегодня наш товаропроизводитель достаточно активно конкурирует на рынке с привозной продукцией. До 40 % кондитерских изделий, молочной продукции – это наша продукция, из местного сырья.

Мы сегодня субсидируем для производителя электроэнергию, процентную ставку по кредиту, предоставляем субсидии на модернизацию, есть целый ряд других преференций. Считаю, что мы должны и далее наращивать программы поддержки, при этом важно, что диалог на этой площадке налажен.

– А как обстоят дела с государственно-частным партнерством? Что тут необходимо поменять на законодательном уровне?

– К сожалению, сегодня действующее законодательство не позволяет в полной мере реализовывать проекты на условиях ГУП. У нас принят закон о ГУП, но пробелы в законодательстве на федеральном уровне не дают этот механизм использовать. Сегодня частный партнер, отобранный на конкурсной основе (допустим, при строительстве детского сада), должен участвовать в соответствии с земельным законодательством в торгах на право аренды земельного участка. И гарантий, что он победит, нет. Пока все держится на каких-то договоренностях, честном слове власти, но бизнес тоже хочет каких-то ясных правил, а мы их сегодня не можем обеспечить. Это мешает развитию территорий. Вот, например, бизнес готов вкладывать деньги в строительство рыборазводных заводов, но закон не дает ему права в полной мере воспользоваться продуктами своего труда. Если инвестор вырастит малька, тот уйдет в океан, а когда вернется, его смогут ловить все кто хочет. Мы здесь бизнес должны защитить, создав условия для того, чтобы он мог законно получить то, что он произвел. И это касается не только водных биологических ресурсов. ГЧП должно быть понятным, реальным, чтобы положение данного законодательства можно было использовать во благо бизнеса и общества.

– Владимир Иванович, вы были сторонником укрупнения региона, объединения Корякского автономного округа и Камчатской области. На ваш взгляд, удалось сегодня хотя бы немного улучшить жизнь на Севере?

– Мы каждый год очень большие средства вкладываем в развитие Корякии. Конечно, жизнь на Севере оставляет желать лучшего, но и восстановить за 2–3 года то, что десятилетиями приходило в упадок, невозможно. А многое уже и восстановить нельзя, нужно строить новое.

Для меня также важно, что кроме строительства и ремонта мы обеспечили транспортную доступность для людей. Мы субсидируем авиаперевозки внутри региона, хотя для бюджета это очень дорого. Но мы идем на это, потому что люди должны иметь возможность летать к родным, близким, в отпуск. Объем полетов вырос в несколько раз, потому что перелет стал по карману. Конечно, теперь нам необходимо обновлять аэропортовое хозяйство, строить полосы с твердым покрытием, закупать самолеты, что мы и делаем исходя из наших возможностей.

– Корякия, да и вся Камчатка, раньше ассоциировалась с постоянными проблемами по отопительному сезону. Как удалось распутать этот сложнейший клубок проблем?

– На Севере уже забыли, что такое отсутствие топлива, хлеба, системные перебои с электроэнергией. Более того, впервые за 20 лет мы уже к середине лета завезли на Север весь необходимый запас топлива. У нас никогда такого не было. Мы вообще с каждым годом увеличиваем вложения в ЖКХ, в сетевое хозяйство, куда деньги не вкладывались по 30–40 лет. Иногда приходится восстанавливать инфраструктуру практически с нуля, но это необходимо делать. Таких вложений в инфраструктуру, которые мы сейчас осуществляем, не было с советских времен. И прошедшие две «зимовки» показали, что это уже приносит результат: у нас практически не было аварий, связанных с сетевым хозяйством.

– Вы много ездите по краю, встречаетесь с населением. О чем чаще спрашивают люди, что их беспокоит?

– Владимир Иванович, вы уже заявляли, что пойдете на выборы. С чем пойдете, с какой программой и чего не будете обещать избирателям?

– Я стараюсь мало обещать, и у меня очень мало невыполненных обещаний. Я всегда фильм «Председатель» вспоминаю, когда героя Ульянова хотели выбирать, и он говорит: «Весь наш совместный труд у вас в амбарах». Все, что мы сделали, – оно на улицах, в дорогах, в тротуарах, в домах. Кто-то скажет: «Мало!» Кто-то скажет: «Нормально». Кто-то промолчит. Но любой из этих комментариев для меня очень важен, потому что всегда есть к чему стремиться. Мне хотелось бы, чтобы мы – власть и население – понимали друг друга. Ведь чем меньше будет пустых эмоций и сказок, тем лучше будет нам всем. Вот с такими мыслями я и пойду на выборы, и пусть люди – камчатцы – определят: достоин я продления мандата доверия или нет. Время покажет.