От «наших там» к китайским туристам 09.04.2018 06:53

Второй очерк Леонида Бляхера о "желтой угрозе"

Окончание первого десятилетия XXI века ознаменовалось в трансграничном взаимодействии на Дальнем Востоке изменением потока перемещения населения. Если в предшествующий период основной поток шел из Северного Китая на Дальний Восток, то теперь ситуация меняется. Китайцы из региона не исчезли, но их стало существенно меньше. Да и состав миграции изменился. Теперь это не гастарбайтеры на стройках и ЖКХ (здесь их сменили выходцы из Центральной Азии), но бизнесмены, повара, художники и педагоги. Китайские «китайские рестораны» появились во всех сколько-нибудь крупных городах Дальнего Востока. Появились и «туристы», большей частью из предпринимателей на отдыхе. Правда, интересовали их отнюдь не природные красоты и исторические достопримечательности. Стоит отметить, что на китайской территории исторических достопримечательностей (в том числе из русской истории региона) существенно больше. 

Гораздо сильнее выходцев из Поднебесной влекли к себе строго запрещенные на Родине и менее строго в России (по крайней мере, в тот период) удовольствия: казино, доступные барышни. Биробиджан и Благовещенск превращались в Макао или даже Лас-Вегас для выходцев из не особенно богатого Северного Китая. Существовал и еще один резон для поездок на сопредельную территорию: дела семейные. Если на Дальнем Востоке России соотношение полов примерно равно, то на территории Китая наблюдается сильнейший перекос в мужскую сторону. Жен не хватает. Потому росла популярность «русских жен». Жительницы больших городов относились к этой идее без восторга, а вот селянки и дамы из городов поменьше встречали предложения руки и сердца вполне благожелательно. «Они не пьют и все для дома» - объясняла свой выбор в интервью одна из избранниц.
          
Однако новацией в этот период стал нарастающий поток российских граждан в Поднебесную. Этот поток был крайне разнообразным. Первыми, еще в предшествующий период 90-х годов, двинули к южному соседу педагоги. Преподавали русский и английский язык, много что преподавали. Следом за ними двинулись архитекторы - восстанавливать «русский Китай» в Харбине и Даляне, других городах, входивших в пространство КВЖД. Русская культура становится в этот период своего рода туристическим брендом Северного Китая. Увы, на российской территории освоить этот бренд не получилось.

Еще с 90-х годов в сопредельный Китай двинулись предприниматели. Но в тот период это были, в основном, «челноки». Теперь же двинулся и более серьезный бизнес. Дальневосточные предприниматели заказывают в Китае корабли и сложную электронику. Причем не в близком и привычном Харбине - в Шанхае, Гонконге и так далее. Причина проста – там дешевле и качество лучше. Так, в одном из интервью предприниматель рассказывал, как заказал изготовление своего изобретения сначала на отечественном предприятии (близко, привычно). Но когда репарации составили 30%, перенес заказ в Китай. Нареканий не было.

Но и ближние территории не страдали от недостатка российских граждан. Отдых в Даляне, лечение в Хуньчуне и Удалянчи, поездки на Хайнань, шопинг в приграничных городах на фоне дешевого юаня – все это становилось в тот период привычным и обыденным. В этот момент и начинает затихать идея «желтой угрозы» в регионе, оставаясь в головах только чиновников (по привычке) или самых отъявленных конспирологов, верующих в тайные происки незримых врагов.

Новым был зарождающийся поток российских студентов в вузы КНР, ставший к настоящему времени вполне полноводной рекой, артистическая миграция (впрочем, в обе стороны) и «миграция пенсионеров». Собственно, российские артисты, музыканты, художники ездили в Китай с самых давних 90-х годов. Да и китайские таланты посещали дальневосточные территории России. Но в этот период такие поездки, обмены, краткие гастроли и долговременные контракты становятся нормой.

Совсем экзотическим явлением стала миграция пенсионеров, которые еще недавно были главными адептами наличия «китайской угрозы». Относительно низкий курс юаня к рублю в «нулевые» годы, соответственно, относительная дешевизна в приграничных городах делала их вполне состоятельными людьми. Отставной полицейский из Германии предпочитал провести старость в солнечном Таиланде, его российский коллега отдавал предпочтение более обжитому русскими Северному Китаю. Да и не только полицейский. Пенсия и сдача квартиры во Владивостоке или Благовещенске позволяли вполне среднему пенсионеру переселиться в приморский городок провинции Цзилинь или Ляонин. На худой конец, в курортный городок Удалянчи или приграничный Хейхе. При этом качество питания, медицинского обслуживания и многого другого для него возрастало многократно. Не случайно, в эти годы в Китай ездили не только за вещами, но и просто вставить зубы, полечить хандроз. Возникает целая инфраструктура на российской территории, продвигающая услуги китайских медиков, массажистов, рестораторов, досуговых центров «за речкой».

Но райские для жителей Дальнего Востока годы заканчиваются в период резкого ослабления курса рубля к юаню в 2014/15 годах. В кратчайший период времени курорты Южного Китая оказались отрезанными для большей части населения региона. Русские туристы не исчезли, но перестали быть массовым явлением. Уменьшается число заказов со стороны российских бизнесменов для китайских предприятий. Теряет смысл шопинг в приграничных городках. Дорогой юань делает цены на китайские товары не особенно привлекательными для российских покупателей. Теперь туры в приграничные города КНР превращаются в «жор-туры»: рестораны в Китае по-прежнему намного качественнее и дешевле. Правда, несколько увеличивается поток бизнесменов, полностью переведших свои дела в Китай. Возрастает и число артистов, педагогов, ученых, решивших делать карьеру в Поднебесной.

На Дальнем Востоке России китайских предпринимателей становится совсем немного. В основном это те, кто в предшествующий период вложил средства в торговые центры или рестораны. Их доходы уже не столь высоки, но они есть. Соответственно, пока есть и бизнесмены. Зато появляются три новые группы.

Первая – наиболее известная и обсуждаемая – «китайские фермеры», содержатели «китайских теплиц». Зарождающаяся сегодня в регионе истерия по поводу того, что «китайцы скупили всю землю», что им выделяется земельные участки в ущерб местным жителям, привлекает к ним пристальное внимание. В реальности многие из этих фермеров, действительно, не особенно затрудняют себя легальностью, пока такая возможность остается (а она остается). В краткосрочную аренду берется участок земли у бывшего колхозного пайщика или у счастливого обладателя «дальневосточного гектара». Организуется из легко разборных конструкций теплица, выписывается из Китая посевной материал. И вот – ближайший город снабжается овощами, которыми могут торговать на рынках и в магазинах вполне легальные российские самозанятые или мелкие предприниматели. При наличии малейшей опасности со стороны проверяющих теплицы исчезают, как по волшебству. При этом, отметим, инициаторами и заинтересованными участниками здесь чаще выступают именно российские владельцы земли.

Но даже в варианте вполне легального фермерства речь ни в коем случае не идет о захвате чего-либо. Как правило, это долгосрочная аренда в тех районах, где имеется торговый оборот земельных владений, или выделение земли местными властями на аналогичных условиях. Возможен и вариант СП, где российский представитель берет на себя отношения с властями, а китайский партнер – кредитование, логистику, сбыт, а порой и трудовые ресурсы. Правда, эти фермеры ориентированы на китайский рынок, где продукция из России считается более экологически чистой. При всем том, что равными назвать условия конкуренции здесь трудно (взять хотя бы китайский кредит под 3-5% и российский его аналог под 18%), именно выгодность российским властям и множеству предпринимателей китайских арендаторов дает возможность для их деятельности. Платятся налоги, возникает возможность для связанного бизнеса и т.д.

Но если китайские арендаторы, скажем, в ЕАО или в Амурской области возникли совсем не вчера, то китайские туристы, точнее, их массовость, стали подлинной новацией в регионе. По официальным данным регион посещает сегодня до 180 000 китайских туристов в год. При этом Минвостокразвития ожидает их рост до 1 миллиона посещений. Если в прежние годы российские туристы ехали на шопинг в приграничные городки Китая, то сегодня ситуация изменилась. Работа правительства КНР по повышению уровня жизни своих граждан дала результаты. И вот уже «богатые китайцы» из Приграничья едут в Россию.

Конечно, мотивация для посещения северного соседа может быть очень разной. Люди ведь разные. Кто-то едет полюбоваться на красоты дальневосточной природы, поучаствовать в охоте или рыбалке. Но подавляющее большинство туристов из сопредельной страны едут на шопинг. Множество вещей, часто произведенных в Китае, оказываются сегодня в России намного дешевле. В массовом порядке скупается золото и изделия из драгоценных камней, дорогая одежда и некоторые виды оргтехники, многое другое.   

Новое и необычное явление (богатые китайцы, скупающие товары в российских магазинах) вызывают соответствующую (или не вполне соответствующую) реакцию – возрождение ключевого для региона политического мифа о «желтой угрозе»: вот они, их много, они богаты. Кажется, что страшные сны конспирологов воплощаются в реальность. Но, почему-то думаю, что это только кажется.

О том, почему «китайская угроза» была и остается бессмыслицей, каким может быть трансграничное взаимодействие с Китаем, что оно может дать дальневосточникам, мы поговорим в следующем очерке.
Леонид Бляхер Теги: