Поворот к открытой модели 05.05.2017 01:25

О перспективах экономического сотрудничества России и Индии

Как удается не снижать темпы развития индийской экономики и каково ее место в международном разделении труда, а также как страна пытается справиться с социальным неравенством и ростом населения East Russia поинтересовалось у научного сотрудника Института философии РАН, кандидата политических наук, доцента философского факультета ГАУГН, руководителя гранта Президента РФ для государственной поддержки молодых российских ученых - "Мягкая сила" во внешней политике современной Индии: комплексный анализ" (2016-2017 годы) Натальи Емельяновой.

— Чем сейчас обусловлен достаточно высокий рост индийской экономики, в то время как темпы роста мировой экономики не столь велики?
— Высокие темпы роста, которые демонстрирует индийская экономика, связаны с существенными, можно сказать, фундаментальным изменениями в сознании индийских элит, готовых применять новые модели управления, имея при этом вполне четкие претензии на обладание статусом великой державы в XXI веке.
Поворот Индии от внутренне ориентированной экономики к модели открытой экономики начался в 1990-е гг., став своеобразной реакцией на изменения в мироустройстве после Холодной войны. Ориентация Индии на страны соцлагеря себя исчерпала, нужны были свежие подходы, позволявшие переосмыслить и пересмотреть политику страны, в том числе в отношении соседних государств, расширить присутствие в зоне АТР, в целом интегрироваться в глобальную экономику.
В отличие от Китая, по-прежнему делающего ставку на массовое промышленное производство, индийская экономика ориентирована на сферу услуг, развитие банковской системы и финансового рынка, а также сектора высоких технологий. Экономический рост Индии последних пяти лет впечатляет: так, с 2014 года она вышла на третье место в мире по объемам ВВП (в среднем, 2,2 трлн. долл.), уступая только США и КНР. Растет доля среднего класса в экономике.
И все же своя ложка дегтя в этой бочке меда имеется. Несмотря на впечатляющие успехи в области экономического развития, перед страной продолжают стоять серьезные угрозы. В первую очередь, это социальное неравенство, которое грозит еще более обостриться в условиях текущих темпов демографического прироста: по разным прогнозам, уже через двадцать лет по численности населения Индия сможет догнать и даже перегнать соседний Китай. При этом, более трети населения страны, к сожалению, по-прежнему живет за чертой бедности.

— В каких отраслях Индия является лидером или ведущей державой в мировом разделении труда?
— Я бы особо отметила успехи в двух отраслях: в области IT-технологий и фармацевтической отрасли. Так, доля информационных технологий в структуре национального экспорта доходит до 15%, что составляет порядка 85 млрд долл. в год. А четверть мировых лекарственных препаратов приходится на долю Индии. Отдельное развитие указанных отраслей прописано в реализуемой под руководством премьер-министра Нарендры Моди амбициозной программы «Make in India», которую, без преувеличения, можно охарактеризовать как программу новой индустриализации страны.

— Как можно охарактеризовать роль Индии в сегодняшнем балансе азиатских и мировых политических сил?
— Что касается геополитических трактовок, то позиция страны выглядит любопытно. Весьма распространенная точка зрения не только идентифицирует страну как rising power (поднимающуюся силу), но и в какой-то степени обидно обозначает ее как самую слабую из поднимающихся сил. Однако индийские эксперты полагают, что для предстоящих стратегических решений во внешней политике страны позиция в действительности не так уж и слаба, как может показаться при первом приближении. К примеру, политические аналитики Харш Пант и Йогеш Джоши считают, что эта «мнимая слабость» позволяет оценивать нынешнее геополитическое положение страны в категориях «средней державы». В Азии она способна упрочить свои позиции, благодаря умелому лавированию между крупнейшими «игроками» - Китаем и США, получать поддержку от Соединенных штатов, желающих сбалансировать роль КНР в азиатской политике. Политически позиции Индии и США в отношении КНР все более сближаются. Более того, находящийся у власти Национальный демократический альянс, полагает, что американская стратегия «Опорный столп в Азии» в оценках актуального баланса сил в Азии весьма близка индийской стратегии «Действуй на Востоке». И дело здесь не только и не столько в опасениях Дели. Пекин в своем стремлении сдерживать Индию предпринял за последнее десятилетие ряд мер, которые очень беспокоят индийцев: это и противодействие принятию Индии в Совет Безопасности ООН, и усиливающаяся военно-техническая поддержка Пакистана. Отдельно «щекочет нервы» индийского истеблишмента китайская стратегия «Нить жемчуга» в отношении акватории Индийского океана: логика ее воплощения китайской стороной грозит для Дели стратегическим морским окружением.
И все же Индия способна сказать свое веское слово на мировой арене и готовится к этому, причем в самых разных областях. С одной стороны, наращиваются возможности в области развития гуманитарных технологий, разрабатываются различные кампании в области soft power. С другой стороны, наращивается военная мощь. По данным Глобального индекса военной мощи, Индия регулярно входит в Топ-10 государств с сильнейшими вооруженными силами. По оценкам лондонского Международного института стратегических исследований в 2016 году оборонный бюджет страны оценивался в 51,1 млрд долл. По военным расходам она опередила Германию, Италию и Францию. Стокгольмский институт исследований проблем мира в своих докладах также отмечает высокие траты Индии на закупку вооружений, за период с 2011 по 2015 гг. Индия закупила вооружений на 14 млрд долл., оказавшись на первом месте, опередив в 2 раза по аналогичному параметру Саудовскую Аравию (7 млрд. долл.) и почти в 3 раза КНР (4,7 млрд долл.).

— Как Индия участвует в территориальных конфликтных ситуациях в Южной и Юго-Восточной Азии и зачем наращивает свою военную мощь?
— По-прежнему остаются не урегулированными территориальные споры Индии с Китаем и Пакистаном, что дестабилизирует развитие индийских штатов Джамму и Кашмир и Аруначал-Прадеш, который китайская сторона называет Южным Тибетом. Однако, в последние годы обеими сторонами предпринимались серьезные попытки по урегулированию пограничного спора в Аруначал-Прадеше по линии фактического контроля (неофициальной границы).
Ситуацию в индо-пакистанском территориальном споре оценивать в положительном ключе сложнее. Несмотря на относительный статус-кво, конфигурация сил в Южной Азии стремительно меняется. При этом роль и значение Южной Азии в системе современных международных отношений возрастает. Если раньше региональную безопасность в большей степени определяли индо-пакистанские взаимодействия, то сейчас регион оказался в тисках двух трендов: с одной стороны, Индия и Китай с их растущей мощью, с другой, Пакистан и Афганистан как дестабилизирующие силы – два нестабильных государства «в состоянии распада».
В ближайшее время возможно ужесточение индийской риторики в адрес северного соседа, который сейчас ослаблен и вынужден перебрасывать вооруженные силы с индо-пакистанской границы для борьбы с талибами на северо-западе страны. Одна из основных целей нынешнего индийского руководства – добиться международной изоляции Пакистана. Причем, с активным привлечением США, постепенно сужая их возможности по маневрированию между Дели и Исламабадом и используя их заинтересованность в стратегическом партнерстве.
Что касается того, почему Индия наращивает свою мощь? Она не одинока в этом процессе и находится в общем курсе, который взят странами азиатского региона: растут военные бюджеты, усиливается милитаризация, развиваются многочисленные альянсы. Все это можно расценивать как факторы формирования нового баланса сил в Азии. Индия усилением военной мощи демонстрирует, что оставаться за бортом она быть не намерена и готова, при необходимости, участвовать в формировании новой повестки.

— В чем могло бы выражаться более тесное экономическое сотрудничество России и Индии в настоящий момент, когда мы немного продвинулись в сфере нефтедобычи?
— Да, действительно. Российско-индийское сотрудничество в сфере нефтедобычи за последние годы продвинулось. Я бы обозначила шире: есть серьезные подвижки в нефтегазовой области в целом по таким знаковым проектам, как «Сахалин-1», «Сахалин-2». Здесь серьезный вклад носит Рабочая группа по энергетике Российско-Индийской Межправительственной комиссии.
В целом, энергодефицит – острая проблема индийской экономики, поэтому индийцы активно вкладываются в различные нефтегазовые проекты. Яркий пример – газовое месторождение Farzad в Иране, в которое индийская сторона готова инвестировать до 20 млрд. долл. Выросла активность в Центральной Азии. На регион делается ставка в контексте решения проблемы диверсификации поставок энергоресурсов. Так, крупнейшая нефтегазовая корпорация Oil and Natural Gas Corporation (ONGC) в течение последних 10 лет активно инвестирует в Казахстан. Индийские власти готовы инвестировать в проекты магистральных трубопроводов: в частности, индийцы готовы вложить до 7,6 млрд. долл. в трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия общей протяженностью 1 тыс. 680 км. Со своей стороны, мы стремимся более активно привлекать индийских партнеров к реализации совместного с Китаем проекта «Сила Сибири». Но пока сенсационных прорывов здесь нет.
Отдельный интерес вызывает активность индийских нефтеперерабатывающих компаний. Таких как Indian Oil Corporation (IOC), Bharat Petroleum Corporation (BPCL), Hindustan Petroleum Corporation (HPCL). Эти компании стремятся объединять свои усилия на глобальном рынке. Сильнейшая из них IOC выстраивает модель транснациональной энергетической корпорации и готова к реализации крупных проектов в России.
Но, как я отметила ранее, нам необходимо следить за ростом возможностей в сферах IT и фармацевтики. В этих областях мы, к сожалению, пока недостаточно развиваем совместный потенциал сотрудничества. Крупный индийский бизнес в этих областях, очевидно, крайне замотивирован в выходе на мировой уровень, хотя пока в плане продвижения своих брендов индийские компании видят свои приоритеты в США и Европе. Поэтому они не слишком активны в России. Тем не менее, я бы отметила компании Infosys, WiPro и Cognizant Technology. Это крупные индийские аутсорсеры по производству и поддержке программного обеспечения. Компания Infosys - самая влиятельная из представленных, яркий пример успеха технологического инкубатора в Бангалоре, известного индийского аналога Кремниевой долины. Открыты к сотрудничеству индийские технологические компании Micromax, крупнейший производитель мобильных устройств в мире в низком ценовом сегменте, а также компания-производитель автомобилей Tata Motors. Tata Motors интегрирована в мировой автомобильный рынок, имея крупные пакеты акций Rover, Land Rover, Jaguar, Daimler. Стремительно развиваются индийские фармацевтические компании Dr. Reddy’s Laboratories, Ranbaxy, Aurobindo Pharma, Natco Pharma, Mylan Laboratories и др. Их основное преимущество состоит в производстве качественных и одновременно доступных лекарственных препаратов.

— Проекты в каких еще областях могут быть потенциально интересны индийским инвесторам в России и, возможно, российским в Индии?
— Помимо нефтегазового сектора, информационных технологий и фармацевтики, индийцы традиционно заинтересованы в закупках вооружений. Тем более сейчас, когда идет модернизация индийской армии. Но это тема для отдельного разговора. Индийцам также интересны проекты в области строительства, розничной и оптовой торговле.
Без сомнения, Индия будет, что называется, «все больше звать к себе». Индийский премьер-министр Нарендра Моди пришел к власти на волне обещаний модернизировать Индию, обеспечив высокий рост экономике. Ему это под силу. Будучи губернатором штата Гуджарат, он сделал из него штат-лидер по инвестиционному климату в Индии.
На государственном уровне основную работу по привлечению инвестиций сейчас ведет Национальное агентство содействия инвестициям InvestIndia. В первую очередь оно нацелено на продвижение инфраструктурных проектов. Здесь речь идет об участии России в промышленном коридоре «Дели-Мумбаи». Этот «коридор роста», благодаря специальной грузовой железной дороге протяженностью 1,5 тыс. км, должен связать столицу Дели с экономическим центром страны Мумбаи.
Среди мер, стимулирующих приток инвестиций, действующих в Индии можно назвать отмену лицензирования производственной деятельности, разрешение участия иностранного капитала в проектах вплоть до 100% и отсутствие ограничений дивидендов и требований по содержанию местных компонентов.
Насколько мне известно, есть исследования относительно возможных предпочтений российских инвесторов в Индии: это обрабатывающие производства, финансовый сектор и торговля.

— Каковы перспективы развития научного сотрудничества двух стран?
— На государственном уровне данный вопрос регулируется в рамках работы Межправительственной российско-индийской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству, действуют Комплексная долгосрочная программа научно-технического и инновационного сотрудничества до 2020 г. и Базовая программа научного сотрудничества.
Развитию российско-индийских научных связей долгое время способствовали Российская академия наук и Индийская национальная академия наук. Тем не менее, на протяжении последних двух десятилетий ощущался серьезный дефицит финансирования и предложений в области научного обмена.
Сейчас в силу ряда причин модель взаимодействия двух стран в научной сфере меняется. Финансирование идет по линии конкурсов совместных проектов, курируемых РФФИ и РНФ совместно с Департаментом науки и технологий Индии (DST). В рамках софинансирования реализуется порядка 100 проектов. В основном, поддерживаются проекты в области физики, биотехнологий, техники и электроники, альтернативных источников энергии и др.
Индия также заинтересована в наукоемких стартапах: им предоставляются налоговые каникулы на 10 лет.
С 2015 г. действует Российско-индийская ассоциация вузов, в которую входят 9 индийских и 21 российский вуз. Помимо того, что ассоциация включена в грантовые научные программы двух стран, ее деятельность призвана способствовать увеличению академической мобильности российских ученых в рамках программы индийского правительства Глобальная инициатива академических сетей (GIAN). Остается только пожелать, чтобы это программа как можно успешнее и интенсивнее реализовывалась. Без академической мобильности современная наука невозможна.
Теги: