Приморский край: итоги - 2015, тенденции - 2016 23.03.2016 17:30

East Russia начинает цикл аналитических публикаций, посвященный итогам прошлого года и анализу ситуации текущего года в социально-экономической и политической сферах жизни регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири

Приморский край в 2015 г. и начале 2016 г. оказался в крайне противоречивой ситуации, которая при этом ярко отражает особенности и проблемы дальневосточной региональной политики в целом.

С одной стороны, именно Приморье стало главным и самым крупным бенефициаром решений, принимаемых федеральными властями, нацеленных на улучшение инвестиционного климата на Дальнем Востоке и обеспечение устойчивого экономического роста. С другой стороны, актуальные процессы зафиксировали не улучшение, а скорее ухудшение социально-экономической ситуации, не говоря уже о полном отсутствии искомого опережающего роста. Таким образом, новые механизмы социально-экономического развития в регионе еще не заработали, да и внедрение этих механизмов происходит весьма медленно. Старые резервы края, связанные с советским наследием и транзитной функцией Приморья, тем временем полностью исчерпаны.

В течение года в отношении Приморья продолжалось принятие все новых решений федеральных властей, и это определяло вектор регионального развития. Именно Приморский край стал в итоге обладателем самого полного списка всевозможных проектов, инициированных центром. Здесь появляется наибольшее число территорий опережающего социально-экономического развития, создан первый и пока еще единственный свободный порт, продолжает работать особая экономическая зона, начинает функционировать игорная зона. Но с реализацией каждого проекта связаны и серьезные проблемы, вызванные скорее внешними обстоятельствами — общим ухудшением финансово-экономической ситуации в стране, слабым интересом к России со стороны иностранных инвесторов. Впрочем, российские бюрократические проволочки тоже стали в прошлом году заметным негативным фактором для краевых проектов.

Точки роста — первые шаги и первые итоги

В этой связи наиболее примечательной, можно сказать — хрестоматийной оказалась ситуация со свободным портом Владивосток, который видится в теории в качестве прорывного пилотного проекта, стартовавшего именно в Приморье, имеющем для этого все необходимые экономико-географические предпосылки. Как известно, идея свободного порта была заявлена В.Путиным в его президентском послании 2014 г., а в 2015 г. был разработан и в очень быстром темпе принят необходимый федеральный закон, вступивший в силу 12 октября.

Свободный порт представляет собой улучшенную с точки зрения налогово-финансовых условий и административных процедур версию территории опережающего развития, которая при этом четко ориентирована на сотрудничество с внешним миром. Его трудно назвать аналогом известных из мировой практики «порто-франко», поскольку в данном случае речь идет не об отдельно взятом порте и даже не о сугубо прибрежной территории, а фактически обо всей южной части Приморского края, где есть не только морские порты, но и аэропорт, наземные пограничные переходы. При этом в процессе обсуждения и корректировки соответствующего законопроекта некоторые условия работы свободного порта были сделаны еще более благоприятными: территория увеличилась с семи до 12 муниципальных образований, а деление свободного порта на зоны с различной специализацией (промышленная, портовая, технико-внедренческая, туристическая) было исключено. В целом, в отличие от прежнего закона о ТОР, закон о свободном порте вызвал гораздо меньше противоречий и споров.

Однако в то же самое время реализация проекта свободного порта на практике натолкнулась на ряд препятствий. Одна из ключевых идей — превращение прибрежной части Приморского края в территорию с максимально облегченным режимом государственной границы осталась на бумаге: быстро реализовать эту идею в российских условиях оказалось делом тяжелым. Безвизовый восьмидневный режим пребывания иностранцев на территории свободного порта так и не заработал. Режим свободной таможенной зоны тоже не функционирует. Иными словами, «ворота во внешний мир», которые можно создать за счет свободного порта в Приморском крае, остаются закрытыми.



Без внешнеэкономической составляющей свободный порт не так уж сильно отличается от территорий опережающего развития, и потому сталкивается с теми же проблемами — медленным притоком инвесторов, которые представляют главным образом российский бизнес, чаще всего — региональный. Мощные перспективы инвестиционного роста в таких условиях по-прежнему не просматриваются. Примечательно, что на первом заседании наблюдательного совета свободного порта в октябре была одобрена только одна заявка (Тихоокеанская инвестиционная компания с проектом строительства гостиницы), и только ко второму заседанию в декабре подготовили и утвердили еще восемь заявок. Характерна и сделанная властями уступка: если поначалу говорилось, что свободный порт будет включать только новые проекты, то в итоге пять поддержанных проектов относятся к числу тех, которые уже реализуются. За рамками свободного порта остается и пока потенциально самый крупный новый проект — «Большого порта» Зарубино, которым занимается группа «Сумма».

Стартовавший ранее проект ТОР с формально-правовой точки зрения тоже развивается в Приморском крае весьма успешно. Регион становится лидером по числу ТОР, что тоже можно объяснить его самым благоприятным экономико-географическим положением на Дальнем Востоке. В течение 2015 г. были утверждены две ТОР («Михайловский» и «Надеждинская»), а в начале 2016 г. регион вырвался в лидеры, получив уже третью ТОР («Большой Камень»). При этом на горизонте возникли более или менее реалистичные проекты еще двух ТОР, о которых речь велась и ранее, — «Остров Русский» (вместо провалившегося проекта одноименной особой экономической зоны туристско-рекреационного типа) и «Нефтехимический».

В то же время «наполнение» ТОР инвесторами происходит не без труда. Пока возможностями ТОР интересуется в первую очередь дальневосточный бизнес, стремящийся снизить налоговую нагрузку и использовать в своих интересах федеральные бюджетные ресурсы. С крупными федеральными инвесторами отношения выстраиваются труднее, что показала ситуация с ведущим российским агрохолдингом «РусАгро», заявившим было об отказе от вхождения в ТОР «Михайловский», но затем продолжившим работу. Тем не менее, без якорных инвесторов приморские ТОРы не остаются. В том же «Михайловском» эту позицию заняла компания «Мерси трейд», в «Надеждинской» — «Инком ДВ», «Приморский кондитер» и «Невада-Восток».

Большое значение для перспектив Приморского края имеет и начало проведения во Владивостоке ежегодного Восточного экономического форума (ВЭФ). Владивосток получает прекрасную возможность для того, чтобы закрепить за собой роль ведущего центра сотрудничества России и стран АТР, используя тем самым потенциал, созданный ранее во время саммита АТЭС. Но первый ВЭФ имел явно ознакомительный характер, и какого-либо прорыва в отношениях России и АТР не обеспечил. Приморский край использовал эту площадку для заключения инвестиционных контрактов, но главным образом с российскими компаниями. Как раз на форуме были подписаны соглашения с инвесторами ТОР «Михайловский» (на 45 миллиардов рублей) и ТОР «Надеждинская» (7 миллиардов рублей).

Можно говорить о том, что механизм ТОР в регионе начал работать, пусть и не в тех масштабах, которые могли бы коренным образом изменить социально-экономическую ситуацию в Приморье. Причем пока значительная часть инвестиций планируется в АПК, не являющийся профильным направлением приморской экономики и вряд ли имеющий экспортную перспективу.

Примечательно, что на Приморье, вероятно, распространится тенденция, когда федеральное правительство начинает «предлагать» ТОР крупным федеральным ФПГ, прежде всего — госкомпаниям под их проекты. В случае Приморского края это означает укрепление в регионе позиций «Роснефти». Во-первых, в ее интересах уже создана ТОР «Большой Камень» (в одноименном ЗАТО), ее главным объектом станет новая верфь «Звезда», которая видится в качестве ведущего российского производителя шельфовой техники, танкеров для перевозки сжиженного природного газа и т.п. Во-вторых, в перспективе на первые позиции по объемам инвестиций явно выйдет будущий ТОР «Нефтехимический», тоже создаваемый в интересах «Роснефти» — для снижения налоговой нагрузки на ее проект крупнейшего на Дальнем Востоке нефтеперерабатывающего и нефтехимического производства в Находке (ВНХК, Восточная нефтехимическая компания). Ранее Игорь Сечин пытался выбить на проекты «Звезды» и ВНХК средства из ФНБ. После долгой аппаратной борьбы, однако, было принято компромиссное решение о задействовании режима ТОР, как для «Звезды», так и для ВНХК. Кроме того, в конце декабря был утвержден правительственный план реализации стратегического инвестиционного проекта Восточного нефтехимического комплекса (который, в частности, предполагает создание в 2017 г. ТОР). На этом фоне, впрочем, так и не был решен спорный вопрос о передаче крупного и, возможно, контрольного пакета акций ВНХК китайской стороне в лице China National Chemical Corporation (ChemChina). Поскольку такое решение относится к разряду политических и может быть названо беспрецедентным, неудивительно, что оно застопорилось.

Тем самым реализация действительно крупных инвестиционных проектов в Приморском крае все-таки постепенно начинается. Проекты эти связаны притом с интересами одной ФПГ — «Роснефти», а их формой все-таки становится ТОР. Но пока оценивать их перспективу трудно, поскольку спрос их на продукцию (особенно в отношении верфи) далеко не очевиден. В любом случае положительные решения по ним государством приняты, и это создает региону важную перспективу, одновременно способствуя превращению Приморского края в новый российский центр ТЭКа и связанных с ним производств. Проект «Газпрома» по созданию во Владивостоке производства СПГ, напротив, судя по всему, приостанавливается, и может быть отменен (в течение года поступала противоречивая информация о планах «Газпрома», от обещаний запустить завод в конце 2018 г. до намеков на то, что завода не будет вообще).

Поэтому все возможные «тэковские» проекты реализовать в Приморье вряд ли удастся, но даже один из них, такой как ВНХК может оказать огромное влияние на его экономику. Это же относится и к портовым проектам. Здесь вырисовывается свой явный (но тоже пока еще будущий) лидер в лице Зарубино, тогда как, например, вызвавший протесты экологов и недовольство региональных властей угольный терминал в бухте Суходол завершен, вероятно, не будет. Вопрос о финансировании столь мощного транспортного узла вблизи российско-китайской границы, каковым видится Зарубино, не нашел еще окончательного решения. Тем не менее, проект международных транспортных коридоров «Приморье-1» и «Приморье-2» с выходом из северо-восточных провинций Китая в порты Приморского края (с расчетом, главным образом, на перевалку зерна и контейнеров) продолжает разрабатываться, и шансы на его запуск растут. Это позволит реализовать транзитный потенциал региона в еще одном новом варианте — для транзита китайских грузов.

Проекты, которые не связаны с ТЭКом и морскими портами, оказываются в условиях кризиса в более сложном положении, и это ясно продемонстрировала ситуация вокруг новой особой экономической зоны во Владивостоке. Кризис в российском автомобилестроении не мог не сказаться на ее функционировании. В итоге не только главным, но и единственным партнером Sollers в этом проекте осталась японская Mazda (Toyota и SsangYong ушли), сотрудничество с которой продолжается (был подписан меморандум о создании завода по выпуску двигателей). Для того чтобы удержать это, в сущности, небольшое, но знаковое для Дальнего Востока производство, Д.Медведев подписал в августе постановление о субсидировании перевозок автомобилей, производимых на Дальнем Востоке, в остальные регионы страны. Компания ОАО «Соллерс — Дальний Восток» вошла в официальный перечень наиболее важных для российской экономики, системообразующих предприятий. Затем заводу было решено предоставить субсидии для оплаты утилизационного сбора. Тем самым федеральное правительство делало все возможное, чтобы предотвратить остановку автомобильного завода, да и лоббистские способности его собственника Вадим Швецова сыграли свою роль в его сохранении.

Наконец, среди разнообразных точек роста, создаваемых в Приморском крае, в прошлом году начала, наконец, работу игорная зона. Однако процесс ее создания и расширения тоже не обещает быть быстрым. Его как раз могло бы ускорить введение безвизового режима. Пока же в этой зоне заработало первое казино, и на этом фоне звучали очередные обещания масштабных инвестиций (говорится об их объеме в размере до 2,2 миллиардов долларов). В развитии игорной зоны как раз принимают участие не только российские, но и зарубежные (прежде всего — китайские) бизнесмены. Хотя, конечно, превратить Владивосток во второй Макао явно не получится.

На перспективу в прошлом году было намечено также превращение Приморского края в ведущий организационный и производственный центр рыбной отрасли Дальнего Востока, а по сути, и всей страны. В течение года на самом высоком уровне проходило множество совещаний, посвященных рыбному комплексу, и одним из ключевых решений стало создание в Приморье рыбопромышленного кластера. Но в данном случае конкретные организационные формы остаются еще не проработанными.



Новые инструменты развития — против текущих негативных тенденций

Как уже сказано, бурный процесс создания в Приморском крае все новых институтов развития сочетался с неблагоприятными текущими тенденциями в региональной экономике. Особенно бросается в глаза спад физического объема инвестиций в основной капитал, составивший, по данным за январь-ноябрь 2015 г., — 4,6%. Это далеко не худшая динамика в ДФО, но все-таки в Приморском крае в то же самое время создавались ТОРы, заработала игорная зона, открылся свободный порт, и все это никак не повлияло на реальный инвестиционный процесс. Прежние же экономические возможности Приморья явно исчерпаны. Об этом ярко свидетельствуют спад промышленного производства (на 12,3% за год, один их худших показателей в ДФО) и очень заметное сокращение объема строительных работ (на 20,4%). Последний факт подчеркивает, что строительство новых объектов, связанных с ТОРами и пр., в регионе еще не началось, и вся новая инфраструктура существует, главным образом, на бумаге. Нет никаких позитивных тенденций в сельском хозяйстве, которое в перспективе должно испытать бурный рост в связи с агропромышленной специализацией созданных в регионе ТОР. Пока же спад в этой отрасли составил за год 6,3%.

Таким образом, реальное экономическое положение Приморского края продолжает ухудшаться. Пока это не повлияло, однако, на социальную ситуацию в регионе, которая по инерции сохраняется на неплохом прежнем уровне. Например, реальные денежные доходы в регионе даже выросли, хотя и на 1% (за январь-ноябрь). Не произошло спада в розничной торговле (рост за год на 0,8%). Рост потребительских цен в Приморском крае, разумеется, был существенным (на 11,9% на товары и услуги в целом и на 12,8% на продовольственные товары, по данным на декабрь 2015 г., в сравнении с декабрем 2014 г.), но он примерно соответствовал общероссийским тенденциям и даже чуть от них отставал.

Хотя точечные поводы для роста социального протеста в регионе уже начинают появляться. Прошедший год ознаменовался в Приморье ростом протестной активности, причем в этом процессе заметную роль играли профсоюзы. Главными точками протеста стали моногорода. Напряженная ситуация складывалась в Дальнегорске, где сотрудники «Горно-химической компании Бор» проводили митинги протеста в связи с накопившимися долгами по заработной плате. На главном градообразующем предприятии — «Дальполиметалле» тоже было неспокойно. Как «Дальполиметалл», так и «Бор» намерены сокращать персонал. Активы «Бора» будут, судя по всему, переданы новому юридическому лицу. Все это чревато и ростом безработицы, и снижением производственных показателей. В неустойчивом положении находятся и угольщики: большой резонанс получил митинг работников Лучегорского угольного разреза, которые тоже опасаются массовых увольнений.

Таким образом, небольшая «традиционная» горнодобывающая экономика Приморского края находится на грани закрытия, что, конечно, отрицательно влияет и на показатели промышленного производства, и на социальную напряженность в моногородах. Однако в южной, «приморской» части региона, где больше развит бизнес, социальное самочувствие пока столь резко не ухудшается, да и люди там давно уже привыкли справляться с проблемами своими силами, не уповая на государство и его проекты. Хотя и в этой части региона, где проживает основная часть населения, не все благополучно, о чем свидетельствовали трудовые протесты на заводе «Радиоприбор» во Владивостоке.

Неплохой остается и ситуация с региональным бюджетом, хотя в финансовой политике региона тоже наметились слабо выраженные негативные тенденции. Приморский край по итогам прошлого года заметно превосходит своего традиционного соперника — Хабаровский край по размерам бюджета (доходы составили почти 108 миллиардов рублей, уступая на Дальнем Востоке только явным лидерам-«сырьевикам» — Сахалину и Якутии). Бюджетные доходы Приморья, как и в большинстве регионов страны, выросли, но этот рост, опять же, как и почти везде, был ниже инфляции. Он составил за январь-декабрь 2015 г. 5,2% (здесь и далее используются данные об исполнении консолидированного регионального бюджета за указанный период и связанные с ними расчеты автора).

Но обращает на себя внимание тот факт, что рост бюджетных доходов Приморья происходил в большой мере за счет поддержки региона федеральным центром, которая взаимосвязана с фактически привилегированным статусом региона в федеральной дальневосточной политике. Федеральные трансферты в регионе увеличились на 7% (в то время как в целом по России они сократились), а собственные доходы — на 3,8%. В частности, Приморье стало одним из лидеров в стране по динамике притока федеральных субсидий (рост на 28,2%), а это — прямой показатель и особой федеральной поддержки, и лоббистских возможностей. Правда, объемы дотаций и субвенций снизились (на 5,2% и 2,8% соответственно), но субсидии с лихвой перекрыли этот спад.

Что касается собственных доходов региона, то их прирост объясняется, главным образом, хорошими финансовыми показателями бизнес-структур, работающих в регионе. Поступления от налога на прибыль, зависящие от работы крупных предприятий, выросли на солидные 12,6%, налоги на совокупный доход, являющиеся показателем работы малого бизнеса, — на 9,2%. Как и следовало ожидать, по подоходному налогу такой динамики не было (рост на 1,5%). Снизились в абсолютном выражении поступления от акцизов и земельного налога.



Реальные нужды Приморского края

Таким образом, федеральные субсидии и налоги, уплачиваемые бизнесом, неплохо поддержали региональный бюджет. Однако, учитывая немалые потребности крупного региона, Приморье нуждается в существенно больших средствах. В конечном итоге краевой бюджет оказался очень хорошо сбалансированным, и был сведен с минимальным, почти нулевым дефицитом, поскольку регион явно придержал рост расходов (они увеличились почти на 2%), и сэкономил часть средств по социально значимым статьям (см. ниже).

Стала впервые настораживать ситуация с государственным долгом Приморья, которая даже вызвала критику со стороны федеральных властей. Объективно говоря, этот долг пока невелик и не критичен. Госдолг на 1 января 2016 г. составляет 7,7 миллиардов рублей (всего лишь шестое место в ДФО), а сумма государственного и муниципального долга — это только 16,2% в отношении к собственным доходам регионального бюджета (что гораздо ниже среднероссийских показателей и лучше всех регионов ДФО, кроме Сахалина). Поводом для критики стал резкий рост задолженности по бюджетным кредитам (в 15,8 раз — это был российский рекорд), вызванный тем, что Приморье взяло деньги в долг у федерального правительства. Зато регион сократил свои долги банкам (более чем в четыре раза, что почти стало российским рекордом, уже в хорошем смысле этого слова). В целом государственный долг Приморского края за год на самом деле даже уменьшился (на 3,4%). Небольшой рост задолженности отмечался у муниципальных образований (на 7,8% — до 5,9 миллиардов рублей, и тоже главным образом за счет бюджетных кредитов). Тем самым говорить о несбалансированной бюджетной ситуации пока не приходится. Но стоит заметить, что финансовые проблемы Приморского края в прошлом году в немного большей мере стали решаться за счет федеральных ресурсов. Расходы же на обслуживание государственного и муниципального долга показали рост сразу на 24,6%, хотя и остаются очень малой частью бюджетных расходов (всего 0,9%).

Интересно также, что поступающие в бюджет средства Приморский край стал больше тратить на «экономические», а не «социальные» статьи, что отчасти связано с его обязательствами при реализации новых проектов. Например, расходы на дорожное хозяйство увеличились почти на 15%, на сельское хозяйство и рыболовство — на 11,1%. Напротив, те расходы, которые прямо влияют на социальную сферу и самочувствие граждан, край начинает урезать. В частности, расходы на образование упали на 2,6% (за счет уменьшения расходов на дошкольное образование на 8,3%, но с небольшим ростом расходов на общее образование на 2%), на ЖКХ — на 1,7%. Немного увеличились расходы на здравоохранение (на 4,1%) и социальную политику (на 4%).

Краевые власти имеют право считать, что свои обязательства перед бюджетниками к 2015 г. они выполнили. Но одновременно становится понятным, что это был предел их возможностей, и ничего большего сделать сейчас они не в состоянии. В регионе часто заявляют о том, что краевой бюджет имеет социальную направленность, но это просто соответствует общероссийским тенденциям. Основные статьи бюджета — это, как и везде, — образование (25,3%), социальная политика (19,8%) и здравоохранение (15,7%). По многим статьям расходов Приморье близко к среднероссийским значениям (но вот по доле расходов непосредственно на социальную политику оно, в самом деле, стало лидером ДФО и одним из российских лидеров). Однако при этом доля ЖКХ уже упала до 7,1%, зато власти явно наращивают расходы на дороги (они составили 10,5%, и Приморье вошло в десятку российских лидеров по этому показателю).

Противостояние элит продолжается

Политическая ситуация в Приморском крае в целом тоже оставалась стабильной, но о полном отсутствии конфликтов говорить не приходилось. Продолжалось латентное противостояние «новых» и части «старых» элит региона, выражающееся в сложных отношениях губернатора Владимир Миклушевского и мэра Владивостока И.Пушкарева. Во многом оно повлияло на острые и вполне открытые конфликты по поводу муниципальных выборов в Спасске-Дальнем и Спасском районах, откуда происходит группа влияния И.Пушкарева. Конфликты в муниципальных элитах затронули также Находку. Эти процессы являются следствием целенаправленной политики губернатора, постепенно пытающегося взять под контроль власть в муниципальных образованиях, но наталкивающегося на препятствия в лице недовольных этим административных элит и бизнеса.

Возможно, к настоящему времени в регионе уже сложился баланс сил внутри элиты, к слову, не столь уж и плохой для губернатора, если не ставить целью подчинить в регионе все и вся. Хотя при этом стало и больше противоречивой информации по поводу того, будет ли и хочет ли сам Владимир Миклушевский и далее работать на своем посту. В позапрошлом году, в связи с губернаторской кампанией Владимир Миклушевский все-таки однозначно работал на закрепление своих позиций в регионе.

Таким образом, многочисленные решения, принимаемые федеральными структурами в отношении Приморского края, пока не конвертировались не только в ускорение темпов его социально-экономического развития, но даже в поддержание статус-кво. Краевая экономика начинает заметно «проседать». Стабильность, но имеющая инерционный характер, сохраняется в финансовой, социальной и политической сфере. По всей видимости, региону остается ждать, когда новые проекты, наконец, заработают, и надеяться, что это все-таки произойдет. Прошлый год отчетливо показал, что имеющиеся возможности региона и в экономической, и в социальной сфере исчерпаны. Властные элиты региона успешно удерживают свои позиции за счет поддержки центра и работы на перспективу. Тем не менее, темпы продвижения новых проектов оказываются слишком медленными для того, чтобы Приморский край смог легко пережить ближайшие кризисные годы. Теги: