Эксперт EastRussia об итогах крабовых аукционов

pixabay.com

Результаты состоявшихся крабовых аукционов необходимо рассматривать в контексте провала всей Стратегии развития рыбохозяйственного комплекса Российской Федерации на период до 2020 года. Она провалена полностью, не выполнен ни один показатель.

За пять лет рыба подорожала в два с лишним раза, потребление рухнуло на уровень 60-х годов прошлого века – до 12,9 кг в среднем на человека. Это почти в два раза ниже рекомендуемой Минздравом нормы здорового питания.

Крабовые аукционы вернулись в экономику. 17-20 лет назад одним из инициаторов аукционов в рыбной отрасли был глава Минэкономразвития Герман Греф, который заявил:

«Безусловно, билет, купленный на вылов рыбы, (и краба – прим. ред.) является своего рода разрешительным билетом для того, чтобы осуществлять браконьерство».

Безусловно, государство, разово получив за выставленные лоты за крабов в воде 142,36 млрд рублей, выдало разрешения на браконьерский лов краба, который ведет, как показал опыт прошлых лет, к подрыву его запасов, к сокращению налоговых поступлений, прежде всего в региональные бюджеты, к сворачиванию социальных программ, к разорению мелких и средних компаний и к кризису в целом, в чем мы наглядно убедились в начале нулевых.

Однако прежде, чем мы столкнемся с этими негативными явлениями уже в ближайшие годы, взглянем на результаты состоявшихся крабовых аукционов с позиций сегодняшнего дня.

Во-первых, государство получило доход, который могло бы получить и без аукционов, без слома базового, исторического принципа наделения квотами. Такой доход государство могло бы получить за 15 лет, всего лишь повысив ставку сбора на краба в среднем до 100 тыс. рублей за тонну.

Во-вторых, краб Дальнего Востока достался одной из крупных компаний по стартовой цене. Никакого аукциона по сути не было. Там, где аукцион действительно состоялся и где цены взвинтили до «космических», компанию к крабу не подпустили.

В-третьих, полученные на «аукционах» 40% крабов от всех выставленных на торги Дальнего Востока оказались по цене в три раза меньше, чем были на крабовых аукционах в мае 2017 года. То есть, цены для государства по факту в три раза ниже, чем два года назад. Такое снижение было прогнозируемо, так как единовременно на продажу были выставлены 50% всех крабовых квот, а не 5%, как это было в 2017-м году. При этом все действующие предприятия, в том числе малые и средние, которые не имели даже возможности участвовать в этих аукционах, потеряли 50% своих квот.

В-четвертых, создание конкурентной среды, за которую ратовал ФАС, не состоялось. В результате не появилось ни одного нового игрока. Более того, произошла еще большая концентрация квот у нескольких крупных компаний на Дальнем Востоке, а на Севере появился участник с Дальнего Востока.

В-пятых, срыв инвестиционных обязательств по строительству специализированных краболовных судов на российских верфях нам еще предстоит наблюдать. И, кстати, нигде в мировой практике не строят специализированных судов для лова крабов.

В-шестых, краб, как ресурс, который находится в воде, да еще и отнятый у традиционных промысловиков, ни в одном государстве мира, включая США, Японию, Норвегию, Канаду, где существует крабовый промысел, за всю историю не продан и даже не планируется к реализации. 

В-седьмых, единственный, кто выиграл от крабовых аукционов это банкиры. 142,36 млрд рублей включает в себя около 15-20% собственных средств компаний и не менее 80-85% заемных банковских кредитов, которые надо возвращать с процентами. Таким образом, «отбить» эти аукционные затраты, обеспечивающих заемные средства и затраты на строительство новых краболовных судов при ведении промысла в пределах выделяемых квот, потребуется не менее 12-13 лет. Весьма рискованная затея, да еще и с учетом неустойчивости запасов краба.