Берег подает сигнал

В феврале текущего года в послании Федеральному собранию глава государства акцентировал внимание на необходимость социального развития муниципалитетов, которые являются базой рыболовной отрасли, напомнил зампред комитета Совфеда по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера Анатолий Широков (в Палате регионов представляет Магаданскую область). В частности, правительству РФ было поручено часть средств из собранных по результатам распределения квот на вылов крабов адресовать на поддержку сельских и рыбацких поселений.

По итогам состоявшихся в рамках II этапа крабовых аукционов федеральный бюджет получил 221,2 млрд руб., а на развитие инфраструктуры прибрежных районов в рамках госпрограммы «Комплексное развитие сельских территорий» в 2024 году предусмотрено бюджетное ассигнование в 2,3 млрд руб. К тому же весомую часть этой помощи съедает логистика при завозе необходимых товаров и прочих грузов в труднодоступные районы.

Судя по дальнейшим планам, темпы финансирования особых изменений не претерпят. В целом на поддержку территорий по линии Минсельхоза России и Росрыболовства на 2024-2026 годы предусмотрено 108,1 млрд руб. или почти половина средств, вырученных от аукционов, но на прибрежку на этот период отводится всего лишь 3,5 млрд руб., проинформировал сенатор.

«На наш взгляд этот уровень представляется несопоставимо низким», – подчеркнул Анатолий Широков. По его словам, в Совфеде высказываются за необходимость приоритизации финансирования прибрежных территорий в рамках госпрограммы КРСТ.

В дальневосточных регионах, где исторически сложились центры рыбопромышленного хозяйства, потребности в развитие социальной инфраструктуры с учетом сложившейся за последние десятилетия отсталости поселков достаточно высокие. Так, для прибрежных рыбацких населенных пунктов Камчатки в приоритетном порядке требуется создание объектов на сумму 12 млрд руб. Речь идет о строительстве 6 школ, 4 детсадов, 3 спортивных сооружений, одной больницы, 17 многоквартирных домов, участков дорог и т.п.

«Такого финансирования от рыбохозяйственных компаний прибрежная инфраструктура давно не получает. И конечно, сегодня там социальная инфраструктура изношена. Безусловно, есть наши партнеры, есть компании, которые осуществляют вклад в социальное развитие, занимаются благоустройством, строят школы и садики, но, конечно, этого не хватает. Мы катастрофически не успеваем за ветшающим износом всей социальной инфраструктуры», – сетует зампред правительства Камчатского края Юлия Морозова.

Определенные меры поддержки предлагаются федеральным центром, однако существует региональная специфика, что не позволяет учесть все нюансы при распределении госфинансирования. По той же КРСТ, уточнила представитель Камчатки, для того, чтобы получить финансовую помощь, происходит своего рода конкурс, отбор между т.н. опорными пунктами.

Само понятие опорный пункт закреплено законом, а вот понятие рыбацкий, прибрежный поселок – нет. Из 20 рыбацких поселений на полуострове под критерии опорников попадают шесть населенных пунктов.

«Если говорить о том, в какую конкуренцию мы вступаем потом по всей РФ, мы ее никогда не выдержим. У нас априори большая часть прибрежная часть поселков в принципе никогда не будет соответствовать требованиям опорников. Так исторически сложилось, что там не проживает больше 3 тыс. человек. Это маленькие поселки и одно градообразующее предприятие», – обращает внимание Юлия Морозова.

Власти региона направляли в ФОИВы просьбу изменить критерии для рыболовецких поселков или выделить под их развитие отдельный лимит, но ответа пока не получено, сказала чиновник.

В числе прочих мер – для поселкообразующих организаций важно сохранение льготы по уплате сбора за пользование водными биоресурсами, отмечает председатель Хабаровского Крайрыбакколхозсоюза Ольга Булкова, причем на постоянной основе. В 2027 году завершается ее применение, тогда как возможность платить по льготной ставке дает рыбакам возможность поддерживать прибрежку. 

Малых становится все меньше

Судьба ряда рыбацких поселений во многом зависит от сохранения и поддержки малых форм хозяйствования. Количество подобных предприятий в отдельных регионах сократилось до минимального значения. При этом их роль уменьшилась до такой степени, что добыча и переработка рыбы в них перестают быть основным видом хозяйственной деятельности, а местные жители имеют возможность вылова ВБР только в рамках любительского рыболовства, заявил Анатолий Широков.

«Сокращение числа малых рыбохозяйственных предприятий вызвано в том числе, отсутствием у них возможности осуществления рыболовства всего перечня видов водных биоресурсов, в отношении которых осуществляются промышленное рыболовство или прибрежное рыболовство, в результате чего осталось незначительное число предприятий, занятых в лососевом промысле три месяца в году», – свидетельствует сенатор.

Сегодня малые хозяйства, продолжает он, в большинстве своем не имеют возможности осуществления прибрежного вылова объектов, в отношении которых установлен общий допустимый улов (минтай, сельдь, камбала, палтус), по причине закрепления долей квот добычи на них за представителями крупного бизнеса и невозможности конкуренции с ними в аукционах.

В федеральных ведомствах указывают на определенные подвижки в отрасли за последние годы. К примеру, в рамках I этапа инвестквот построено 25 рыбоперерабатывающих заводов в Дальневосточном и Северном бассейнах, из которых десять – непосредственно в сельской местности, вблизи от мест добычи ВБР, сообщил директор департамента регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры Минсельхоза РФ Евгений Кац. По II этапу запланировано строительство 11 фабрик по переработке рыбе, в том числе семь – в небольших городах или поселках. Это должно обеспечивать развитие прибрежных территорий.

Между тем вопрос, связанный с привлечением малого бизнеса к объемам рыб, на которые распространяется общий допустимый улов, достаточно сложный, признает Евгений Кац. «У нас долевые принципы наделения ресурсами по видам, на которые ежегодно определяется ОДУ, распределены между всеми пользователями. Поэтому предоставление прав сверх ОДУ не допускается. Вопрос движения этих долей может быть связан, к примеру, с проведением этих аукционов по изъятым долям, – говорит представитель Минсельхоза. – Но мы настаиваем, и Росрыболовства активно занимается этим направлением, на том, чтобы все-таки информационно, экономически вовлекать эти [малые] компании в добычу т.н. неОДУемых видов, которые, может быть, не такие ликвидные, как виды, по которым ОДУ устанавливается, но там нет таких ограничений».

Для малых и средних предприятий, в свою очередь уточнил заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов, в рыбном промысле действует повышающий коэффициент к исторической квоте – 1,2. Ежегодно рассматривается перечень таких компаний. В то же время при изменении законодательства произошли недоработки нормативной базы. Пока такая мера поддержки для малых хозяйств не играет особого значения, но как только будут реализованы инвестпроекты по II этапу, это будет ощутимая добавка, заверил Василий Соколов.

Однако в Дальневосточном бассейне практически не осталось по-настоящему независимых игроков в этом сегменте, не аффилированных с крупным бизнесом, утверждает замглавы Росрыболовства. «Когда говорят, что для малых и средних предприятий нужно выделить какие-то объемы, к сожалению, многие из них входят в группы компаний, куплены крупными предприятиями… Мы внимательно рассматривали предложения Магаданской области, там было большое количество МСП примерно 15 лет назад. И еще до инвестквот произошло очень серьезное укрупнение, почти все МСП оказались куплены крупным бизнесом, некоторые существовали как независимые, но входили в группы компаний, были полностью подконтрольны», – рассказал Василий Соколов. 

Рассрочка как осознанная необходимость

Еще один волнующий представителей отрасли и прибрежных регионов вопрос связан с нововведением, которое вступило в силу 1 сентября 2024 года, по перезаключению договоров пользования рыболовными участками по анадромным видам рыб.

Компаниям дается возможность получить район промысла без торгов на 20 лет, но при этом нужно внести плату в бюджет. В этой связи предусмотрена небольшая рассрочка: 40% размера платежа подлежит внесению при заключении договора, остальные 60% необходимо внести равными долями в течение последующих двух лет.

Региональные чиновники и отраслевые ассоциации не раз обращали внимание на то, что установленный порядок взимания платы за право пользования участком может стать тяжелым финансовым бременем для рыбохозяйственных предприятий и привести к их закрытию, что как следствие негативно отразится на социально-экономическом положении прибрежных районов ДФО. О том, чем может обернуться для рыбаков новый порядок, EastRussia писала в июне этого года.

В частности, по Камчатке общий платеж оценивается в 127 млрд руб. Большая часть средств должна поступить в федеральный бюджет, при этом в казну региона – 25 млрд руб.

При существующем подходе без привлечения кредитных ресурсов никто из промысловиков не сможет обеспечить плату, говорит Юлия Морозова. Но если будет кредитная нагрузка, срок выхода компаний на прибыль растянется и в среднем составит 14 лет. «И за эти 14 лет наш бюджет потеряет около 50 млрд руб. Что же это за выигрыш такой: мы потеряем 50 млрд, а 25 млрд в теории выиграем. Очевидно, что за счет [нехватки бюджетных] средств мы не сможем развивать наши рыбацкие поселки», – рассуждает зампред правительства Камчатского края.

Чтобы избежать негативного сценария, нужна большая рассрочка при внесении платы. Кроме того, в Хабаровском крае предлагают для предприятий малого и среднего бизнеса ввести понижающий коэффициент при определении размера платы за пользование рыболовным участком. «У нас тоже тяжелые условия осуществления деятельности в отдаленных районах. И та концепция, которая формируется сейчас по внедрению мер последующей поддержки, может привести к тому, что и поддерживать будет некого, потому как предприятие не сможет обеспечить финансовую возможность внесения платы и потеряет возможность осуществления промысла», – подчеркнул и.о. председателя комитета рыбного хозяйства Хабаровского края Денис Чуришка.

У бизнеса действительно есть запрос на определенные послабления при оплате платежей, отметил Евгений Кац, поэтому в нормативную базу могут внести коррективы. «Исходим из того, чтобы учесть все возможные варианты, чтобы более эффективно и более реально было для рыбохозяйственных предприятий», – заверил он, уточнив, что в этом процессе заняты другие ведомства и не исключены разногласия по данному вопросу.

Безусловно, предлагается принимать во внимание состояние рыбопромышленного комплекса. Отрасль с точки зрения финансовой ситуации переживает не легкие времена. Кредиторская задолженность рыбопромышленного комплекса превысила 1 трлн руб. Усугубляют картину проблемы со сбытом морепродуктов на внешних рынках.

Например, значительную долю в экспортных поставках занимает продукция из минтая (это, прежде всего, мороженая рыба, филе, сурими, икра), вместе с тем динамика отправок по видам товаров в уходящем году была неоднородной. В частности, произошло торможение экспорта филе минтая. Это связано с тем, что основным экспортным рынком для данного вида продукта являются страны Европы, где наблюдается стагнация и действуют ввозные пошлины на российскую продукцию.

По мороженому минтаю основным рынком является КНР. Конъюнктура по экспорту здесь так же не очень благоприятна. «Китай постепенно утрачивает ту роль главного перерабатывающего цеха в мировом рыбном хозяйстве, которую он занял четверть века назад после вступления в ВТО. Издержки производственные в Китае растут, привлекательность процессинга снижается, поэтому видим в последние десять лет, что объем экспортируемого минтаевого филе из КНР в денежном выражении уменьшился на треть», – проинформировал президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Герман Зверев.

Как следствие, переговорные позиции китайских импортеров сырья в итоге становятся жестче, что влияет на цену российской рыбы, которая опустилась на минимум за последние 20 лет. Это повиляло на то, что экспорт из РФ сократился на 11% – с $2,2 млрд до $1,9 млрд.

Непросто обстоят дела в других сегментах промысла. Так, объем добычи краба в России стабилен, но экономическая ситуация становится хуже. «Ряд игроков рынка и регуляторы слишком оптимистично оценивали доходность крабового сегмента. В текущем году цена на краба на экспортных рынках снижается, поэтому доходность этого сегмента оказалась существенно меньше», – рассказал Герман Зверев.

Если на краб сохранится экспортная пошлина в следующем году, а такая вероятность существует, то состояние краболовов будет особенно тяжелым, потому что они самые закредитованные промысловики, уточнил он. В качестве позитивного момента можно отметить увеличение продаж крабовой продукции внутри России: на внутренний рынок прибавилось не менее 1,5 тыс. т краба.

«Это хороший рост. Но на экономику предприятий это кардинального влияния не оказывает», – уточнил президент ВАРПЭ.

Построить 100 млн кв. метров жилья

Сессия «Комплексное развитие территорий: новые горизонты жилищного строительства» объединила представителей власти, институтов развития и предпринимательского сообщества.

Модератором выступил директор по развитию городской среды, АО ДОМ.РФ Антон Финогенов.

Открывая обсуждение, генеральный директор АО ДОМ.РФ Виталий Мутко напомнил, что в рамках закона №161-ФЗ ДОМ.РФ работает с комплексным развитием территорий и помогает вовлекать в градостроительный оборот земельные участки – всего в России под перспективную застройку были выделены 46 тысяч гектаров с градостроительным потенциалом 70 млн кв. метров. В том числе на участках, переданных ДОМ.РФ регионам Дальнего Востока, введено в эксплуатацию 680 тысяч кв. метров недвижимости.

«До 2030 года на земле, которая будет вовлечена в оборот, мы должны построить 100 млн. кв. метров жилья. На сегодняшний день построено 25 млн. кв. метров», — рассказал Виталий Мутко.

При этом есть объективные причины, которые тормозят комплексное развитие территорий. Так, 75% земли, которую «ДОМ.РФ» получает для вовлечения в оборот, не подготовлены к будущему строительству, их градостроительный потенциал не ясен, и регионы должны провести большую работу, прежде чем выставить участок на торги.

Это в том числе влияет на сроки строительства. Сегодня одна из самых обсуждаемых тем в Минстрое — сокращение сроков выхода на строительные работы, рассказал заместитель министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации Никита Стасишин.

«С момента покупки земли за бридж-кредит до выхода на стройку должно проходить минимальное количество времени, тем более что сегодня с такой ключевой ставкой кредитование обходится особенно дорого. Важно оптимизировать сроки и сократить затраты застройщикам. Это, в первую очередь, задача органов региональной и муниципальной власти во взаимодействии с бизнесом», — обозначил Никита Стасишин.

По его словам, необходимо выделять стартовую площадку внутри КРТ, где инвестор сможет максимально быстро согласовать всю документацию и начать привлекать средства покупателей, наполняя счета эскроу. Сейчас этот вопрос прорабатывается федеральным центром.

Расселить ветхий фонд помогут инвесторы

Что касается механизмов поддержки, их большое количество — инфраструктурные кредиты, инфраструктурные облигации ДОМ.РФ и другие. Однако задачи в рамках поручения президента стоят амбициозные – к 2030 году средний ввод жилья на душу населения должен составить не менее 33 кв. метров на человека, нужно обновить жилой фонд на 20%. Чтобы достичь установленных показателей, требуется расширить меры поддержки. И такая работа сейчас ведётся.

В том числе планируется расширить механизм инфраструктурных облигаций ДОМ.РФ. Недавно его распространили на энергетическую инфраструктуру, а в планах – масштабировать облигации и на расселение ветхого и аварийного жилого фонда в рамках проектов КРТ.

Расселение собственников — одна из главных проблем комплексного развития территорий сегодня. Для застройщиков это очень затратная статья расходов, которая может достигать 30 процентов от общего бюджета проекта. Механизм инфраструктурных облигаций позволит привлекать средства инвесторов на подготовку площадки для КРТ со всей необходимой инфраструктурой, и в том числе использовать их для расселения ветхого и аварийного жилья.

Ещё одна проблема связана с большим количеством неэффективно используемых земель. Её обозначил заместитель руководителя Росимущества Алексей Павлов. «Мы проводим инвентаризацию по всей стране и выявили уже порядка 12 тысяч таких объектов», — отметил он.

Земельные участки десятилетиями стоят заброшенные, собственники никак их не эксплуатируют. Такие «ржавые пояса» могут вставать на пути социально значимых проектов, акцентировал руководитель группы компаний «Страна Девелопмент» Александр Гайдуков.

В качестве решения он выдвинул предложение — увеличить земельный налог для собственников в десятки раз.

«Мы видим, что в регионах есть много земель, которые стоят «ржавыми поясами» — и в спальных микрорайонах, и центре города. Эти территории никак не развиваются — собственники уехали за границу. Одна из идей — совместно с муниципалитетами провести инвентаризацию этих земельных участков и поднять на них налоги раз в 50-100. Это пополнит бюджет и облегчит доступ застройщикам к земельному банку», — предложил Александр Гайдуков.

Блестящие проекты

В то же время участники отметили «совершенно блестящие проекты» КРТ на Дальнем Востоке. Один из них реализует в Хабаровске федеральный девелопер ПИК. Компания получила участок общей площадью 66,9 га в составе проекта «Северный парк». Общий градостроительный потенциал этой площадки составляет 624,5 тыс. кв. м жилья. И в ДОМ.РФ, и в Минстрое высоко оценивают работу хабаровских властей в рамках механизма КРТ.

Но есть и другие пример, когда этот инструмент не так эффективен. На проблему указал управляющий партнёр по сегменту «Регионы» ГК «ФСК» Алексей Алмазов.

«Мы реализуем проекты КРТ, мастер-планы, чтобы развивать городскую среду и улучшать качество жизни граждан. И мне кажется правильным изменить критерии предоставления земельных участков или аукционов по договорам КРТ, в том числе на федеральном уровне, и во главу угла поставить качество продукта и качество развития территорий, исходить из того, как конкретный проект поспособствует развитию города. Сегодня такого тщательного анализа мы не видим. Территории КРТ не имеют под собой детализации и проработки. В итоге выигрывает застройщик, который больше всего платит за земельный участок, и опять центр города превращается в спальный район. Я думаю, что нужно утвердить соответствующие критерии, тогда мы продвинемся дальше», — предложил Алексей Алмазов.

Как подчеркнул Никита Стасишин, финансирование комплексного развития территорий увеличится.

«Порядка 120 млрд рублей до 2030 года будут выделены на стимулирование механизма КРТ. Будут предусмотрены деньги по инфраструктурным бюджетным кредитам, расселению аварийного жилья, создание комфортной городской среды», — перечислил он.

Отметим, что механизм комплексного развития территорий появился в 2021 году. До этого у регионов не было полномочий по расселению ветхого и аварийного жилья. Закон о КРТ упростил процедуру и открыл новые возможности для комплексной застройки. Сегодня механизм КРТ работает в 48 регионах России.

Концессия, как одна из форм государственно-частного партнерства оказалась наиболее востребованным механизмом взаимодействия инвестора с государством при реализации инвестпроектов. На него сегодня приходится 99% от всех соглашений в области ГЧП.

«Причина популярности очевидна – регуляторика в сфере ЖКХ, где начиная с 2014 года все объекты старше пяти лет можно передать в пользование, эксплуатацию частному инвестору, только используя механизм концессии», – рассказывает директор департамента финансово-банковской деятельности и инвестиционного развития Минэкономразвития РФ Александр Киревнин.

Концессионные соглашения стали развиваться гораздо успешнее нежели предшествующие формы ГЧП, поскольку они позволяют более гибко использовать бюджетные средства, утверждает представитель Минэкономразвития. При этом подавляющая часть таких контрактов заключается на местном уровне без привлечения федеральных властей.

По данным Министерства экономического развития, в 2022 году в стране заключено свыше 3,9 тыс. концессионных соглашений о государственно-частном и муниципально-частном партнерстве. Общий объем инвестиционных обязательств достиг 3,4 трлн руб., из которых 2,4 трлн – внебюджетные инвестиции.

«Хочется отметить высокий уровень проработанности данных соглашений, только 4% расторгаются впоследствии по решению суда – процент достаточно низкий», – свидетельствует Александр Киревнин.

Несмотря на положительную динамику в области развития концессий (с 2019 по 2021 годы происходил рост объема законтрактованных инвестиций на 20-30% ежегодно), эксперты указывают на различного рода риски для частного капитала, в том числе связанные с инфляцией. Повышение затрат на строительные материалы, прочие ресурсы началось в 2021 году, в 2022-2023 годах они росли еще более активными темпами. Кроме того, концедент, например субъект РФ, сегодня вправе согласиться с увеличением стоимости проекта, а завтра передумать – данное положение не является строго регламентирующим. Между тем такую проблематику целесообразно учитывать на протяжении всего срока действия концессии, отмечает член правления ООО «ВТБ Инфраструктурный Холдинг» Антон Новиков. «В частности, в своих проектах мы предлагаем применять инструмент динамического ценообразования, где мы формируем цену в базовом уровне проекта и дальше индексируем в соответствии с индексом Минстроя РФ», – сообщил он.

В ситуации высокой волатильности экономики инвестор нередко оказывается в минусе. «По разным причинам очень мало инвесторов, которые пришли в инфраструктурные проекты и в конечном счете вышли с положительным результатом», – говорит президент Национального объединения застройщиков жилья Леонид Казинец.

Для привлечения средств в инфраструктурные проекты нужны дешевые деньги с длительным возвратом, что не всегда реально найти, а тарифная политика несовершенна. В частности, утверждает президент ООО «Группа Полипластик» Лев Гориловский, обновить объекты водоснабжения и водоотведения по обычным концессионным механизмам пока не получается, потому что не хватает возможности тарифа, а перекладывать целиком финансовое бремя на население невозможно.

«К примеру, вы взяли в аренду водоканал, поработали несколько лет. Тарифов вам не дали, чтобы выровнять ситуацию, и у вас компания входит в банкротство по налоговым платежам или еще по каким-либо обязательствам», – указывает Леонид Казинец.

С другой стороны, нормативная база относительно концессий не всегда учитывает интересы местных властей. Так, согласно законодательству, предельный размер финансового участия концедента должен быть меньше общего размера расходов на создание или реконструкцию объекта капитального строительства.

«Если концедент считает, что ему, например по строительству школ, выгодно здесь и сейчас привлекать внебюджетные средства, опережающим образом финансировать такую бесплатную для пользователей образовательных услуг инфраструктуру, то это его право. И он не должен быть ограничен в этом праве на уровне федерального закона, – убежден первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов. – Возможно какой-нибудь регион или муниципалитет, который сегодня испытывает существенный дефицит в доходах бюджета, чтобы профинансировать тот объем необходимых школ и детсадов, которые нужны для того, чтобы его люди не утекали в другие регионы, он сейчас примет такое решение в расчете на то, что у него в последующем будет достаточно доходов, чтобы расплатиться в рассрочку с бизнесом, который расходы на себя сейчас примет».

В то же время форматы партнерства с инвесторами не стоят на месте. Государство переходит к иным формам поддержки, нежели создание объектов за счет федеральной адресной инвестпрограммы или прямых субсидий, говорит генеральный директор ООО «Управляющая компания Фонда развития территорий» Наиль Сайфуллин. Предусмотрен ряд инструментов возвратного финансирования инфраструктурных проектов в пользу застройщиков, ресурсоснабжающих компаний и т.д.

Самыми емкими с точки зрения капитала сейчас видятся инфраструктурные бюджетные кредиты (ИБК). Федеральным центром было принято решение до 2025 года направить в российские регионы 1 трлн руб. на проекты, которые утверждаются на штабе правительственной комиссии по региональному развитию. Они должны отвечать ряду условий, в том числе по привлекаемым внебюджетным источникам. Ожидается, что на 1 трлн руб. государственных ассигнований до 2036 года будет привлечено 10,5 трлн прочих средств.

В продолжение действующей программы ИБК в этом году запущен механизм специальных казначейских кредитов (СКК; оператором программы выступает Фонд развития территорий). СКК выдаются на срок до 15 лет под 3% годовых. Помимо реструктуризации бюджетных кредитов и уменьшения задолженности регионов, в него входят замещение коммерческих займов бюджетными, предоставление ИБК, а также выпуск инфраструктурных облигаций, которые позволят привлечь дополнительные внебюджетные средства на строительство жилья.

Полигоном для адаптации нового механизма финансового обеспечения вполне может стать Дальний Восток. По данным на начало августа, штаб правкомиссии по региональному развитию одобрил заявки 11 субъектов ДФО для предоставления СКК на развитие городов. На реализацию 116 проектов, предусмотренных мастер-планами развития дальневосточных территорий, запланировано около 30 млрд руб. На эти средства будут построены новые детские сады и школы, отремонтированы системы жизнеобеспечения городов, закуплен новый транспорт, облагорожены городские пространства.

Как отметил исполнительный директор Корпорации по развитию Дальнего Востока и Арктики по социальному развитию Гасан Гасанбалаев, инструмент специальных казначейских кредитов поможет эффективно запустить новые строительные проекты в рамках работы по мастер-планам, подготовить проектно-сметную документацию уже в 2023 году.

Финансирование якутских инициатив говорит об основательном подходе к развитию малых поселений на федеральном уровне. Долгое время благоустройству не уделялось внимание, и сейчас требуются значительные вложения, чтобы выйти на достойный уровень. Якутии выделяют столько средств, сколько необходимо для реализации презентованных инициатив. Нет смысла благоустраивать территорию наполовину. Только полностью законченный проект даст реальный эффект, иначе он быстро придет в негодность и будет вызывать раздражение. Поддержка региона говорит о том, что есть понимание важности начатой работе, которая должна иметь реальное финансирование.

Залогом успешной реализации проектов по развитию городской инфраструктуры в субъектах является федеральная поддержка. У всех регионов, а тем более муниципальных образований, недостаточно собственных средств для создания полноценной городской среды – слабые источники финансирования, и недостаточно правовых оснований для выделения необходимых бюджетов. Поэтому участие в конкурсных процедурах открывает дополнительные возможности для привлечения федерального финансирования. Но не менее важно, что сразу же определяются и целевые показатели - то есть деньги привязаны к реализации конкретного проекта.

Осложняют реализацию городских проектов в Якутии два основных фактора. Суровые климатические условия накладывают дополнительные требования и сложности для благоустройства. Второй фактор – это структура расселения, которая существует в Якутии. Большая доля населения живет непосредственно в малых городах, а расстояния между ними большие. Например, жители Московской области могут получить доступ к качественной инфраструктуре в Москве. А в Якутии, учитывая ее расстояния, роль малых городов важнее.

Ранее Глава Якутии Айсен Николаев отмечал, что «создание запаса прочности, надежного задела для улучшения условий жизни якутян – это задача, решение которой получило новое дыхание благодаря национальным проектам». По двум проектам — «Формирование комфортной городской среды» и «1000 дворов на Дальнем Востоке» в Якутии в прошлом году благоустроено более 170 дворовых и общественных территорий в 60 муниципалитетах.

Якутии удалось показать реальный результат, что способствует дальнейшему выделению федеральных средств регионы. Было охвачено большое количество муниципальных образований, проект обеспечил значительное покрытие территории республики. В этом широком охвате заложена сама по себе идея данной программы, чтобы жители значительной части территории страны почувствовали улучшение условий жизни и качества городской среды. Всегда перед собой можно ставить амбициозные цели, и по охватам достигнуты хорошие показатели.

При этом, сам по себе процесс развития городской среды призван решить проблему сокращения населения в малых городах. Городская среда потому и называется комфортной, в ней человеку приятно находится. Если ему комфортно находится в своем городе, то вероятность переезда в другое место снижается. Это касается не только Якутии и ДФО, но и всех регионов страны. У нас сложилась такая ситуация, что крупные мегаполисы, которые можно пересчитать пальцами одной руки, стягивают на себя население почти полстраны. Эту тенденцию надо переломить.

 

 

 

 

 

 

 

В нашу гавань не заходят корабли

Как считает председатель совета директоров АО «Нордик Инжиниринг» Николай Шабликов, судовладельцы сегодня не располагают деньгами и возможностями активно инвестировать в техническое обслуживание и поддержание флота. Особенно это видно по планово-предупредительным и поддерживающим ремонтам, доля которых как по Дальневосточному, так и по другим морским бассейнам России крайне мала. При этом не только высокие цены на услуги сдерживают рынок судоремонта. Сказывается также дефицит мощностей, нехватка кадров, сложности с запчастями и т.п.

В то же время без современной судоремонтной базы развивать перевозки крайне проблематично, подчеркивает Н. Шабликов. «Одна из главных артерий – Северный морской путь – на сегодняшний день недостаточно востребована как раз потому, что технического обслуживания [флота] нет. И судовладельцы, проходя этот маршрут, достаточно сильно рискуют. Те организации, которые готовы поддерживать какие-то вопросы, связанные с ремонтом, сервисом, – это по сути дела единичные организации», – говорит он.

Вместе с тем, отмечает зампред правительства Приморского края Николая Стецко, если сегодня загрузка судостроительных заводов на северо-западе страны близка к 100%, поскольку многие российские судовладельцы из-за санкций перестали обслуживаться за рубежом, то у предприятий на Дальнем Востоке свободные мощности оцениваются в пределах 30-40%. По-прежнему немало дальневосточного флота продолжает ремонтироваться в азиатских странах, главным образом в Китае.

«После пандемии, когда у нас недолго была очередь, теперь мы берем только суда, которые или физически не могут дойти до азиатских центров ремонта, или ФГУПы, которым нельзя ремонтироваться за рубежом, или аварийщики, – пояснил гендиректор Находкинского судоремонтного завода (НСРЗ) Сергей Старовойтов. – Очень редко к нам заходят суда из патриотических соображений, владельцы которых настаивают на ремонте в РФ».

Большую роль здесь играет вопрос приобретения импортных запчастей. Заказывая обслуживание за рубежом, судовладелец получает в стоимости услуги все необходимые комплектующие, тогда как при ремонте в России приходится решать вопросы по их растаможиванию и оплате, уточнил руководитель НСРЗ. 

Обнуленный налог не нашел адресата

Между тем на Камчатке за последнее время произошли большие перемены, утверждает зампред правительства Камчатского края Юлия Морозова. Еще пять лет назад в порту Петропавловска-Камчатского ремонтировалось лишь 5-7% местных судов, остальные предпочитали уходить Китай, Южную Корею и Приморский край. Сегодня судовладельцы активно проходят ремонт дома.

За два года судоремонтный комплекс стал второй по величине обрабатывающей отраслью в структуре экономики Камчатки, уточнила Юлия Морозова. К реализации заявляются инвестиционные проекты. В частности, свои мощности на полуострове строит судоремонтная компания «Рем-Нова ДВ» (входит в состав группы компаний «Норебо»). Предварительный размер инвестиций в проект – не менее 13 млрд руб.

Тем не менее господдержка судоремонтной отрасли сегодня недостаточна, признает Ю. Морозова: «Во всяком случае до Дальнего Востока она доходит в минимальных объемах. Сегодня более или менее серьезную поддержку, и то не целевую, а общую, могут получить только крупные игроки, и они ее получают. «Малышам», малым и средним предприятиям, тяжелее».

Бизнес необходимо стимулировать, чтобы он развивал судоремонт на Севере, в Арктике, вторит Николай Шабликов. Потенциально существуют возможности для широкого привлечения к этому виду деятельности представителей малого/среднего бизнеса. Преференциальные режимы, предусматривающие налоговые послабления и другие меры поддержки, должны способствовать развитию этого направления, убежден глава «Нордик Инжиниринг».

В самом деле, в сегодняшней ситуации немаловажно, насколько действенна оказываемая государством помощь. В прошлом году был подписан закон об обнулении ставки налога на добавленную стоимость для судоремонтных компаний. Для получения этой преференции предприятия должны заключить до конца 2024 года соответствующее инвестиционное соглашение, в том числе гарантировав, что в собственные мощности они инвестируют не менее 20% от выручки.

Как ожидалось, новация окажется существенной мерой поддержки. Однако из примерно 1,4 тыс. предприятий отрасли в России к настоящему времени ей решили воспользоваться только четыре.

Преференция по обнулению НДС не востребована по причине жестких обязывающих условий в инвестсоглашении и высоких налоговых рисков, связанных с документооборотом, рассказал директор ассоциации «Судостроительный кластер Архангельской области» Сергей Смирнов. Если же рассматривать конкретно Приморье, то эта мера не получила интереса, поскольку цены, предлагаемые конкурирующими китайскими заводами, где часто ремонтируются дальневосточники, вдвое ниже, уточнил Сергей Старовойтов. В этой связи какого-то ощутимого результата преференция с НДС не даст. Гендиректор НСРЗ объяснил более высокие расценки большими издержками, которые несут приморцы, в том числе вследствие жёстких климатических условий.

Чтобы мера по обнулению НДС имела эффект, представители отрасли предлагают её скорректировать. В частности, из-за длительного срока окупаемости инвестиций необходимо увеличить срок договора с семи до 15 лет, а нормативную долю направляемых на модернизацию средств уменьшить с 20% до 10-15%.

Семь лет – это слишком короткий срок для отраслевых предприятий, соглашается Юлия Морозова. Также целесообразно инвестировать оборотные средства в подготовку кадров, закупку программного обеспечения и другие важные для участников отрасли мероприятия, что следует прописать в нормативном акте. 

Потребности судоремонта

Судостроительные заводы испытывают ряд проблем, решение которых зависит от воли государства. Это, например, сложности в получении земли под тот или иной проект (многие арендуют участки в действующих портах, неся дополнительные затраты).

«К нам заходят компании, которые готовы создавать судоремонтные предприятия, но мы не можем предложить им территорию. Та территория, которая сегодня самая удобная, самая эффективная для проведения судоремонтных работ в порту Петропавловск-Камчатский, третья часть – это федеральные земли, земли Минобороны. Она стоит, она пустая, на ней нет ничего, никаких воинских частей. Её бы взять, задействовать, но препоны чрезвычайные: годы [на согласование] уйдут и непонятно, чем завершатся позитивным», – сетует Ю. Морозова.

Об аналогичных проблемах говорит Михаил Касьянов, владелец Приморской судоремонтной компании, работающей с маломерным вспомогательным флотом. Предприятие арендует под производственную базу землю, получить свой участок оно не может три года. Компания вышла на вице-премьера РФ Юрия Трутнева с просьбой выделения территории. Последний дал поручение на уровень Минвостокразвития, Минобороны, КРДВ, но в итоге процесс застопорился.

«Вопрос в том, что негде строить, нет свободных участков. Все побережье Приморского края занято землями Минобороны. А чего боится Минобороны? Что мы возьмём их участок, приведем его в порядок, сделаем инфраструктуру и на время боевых действий, вопреки Морской доктрине, их не пустим? Это же абсурд», – недоумевает предприниматель.

По его словам, есть постановление правительства РФ №629, по которому компании, занимающиеся импортозамещением, имеют право получать участок для производства без торгов. Но после обращения в инстанции пришел отказ. Основание – нужно размежевать участок земли, провести определенные работы, но на кого это должно быть возложено, в постановлении не указано, и навстречу предпринимателю никто не идет.

Тем временем судоремонтная компания ежегодно платит по 300-400 тыс. руб. за аренду территории в 1 тыс. кв. м, что отражается на себестоимости услуг, и рассчитывать на обнуление НДС она не может, поскольку работает на арендованной площади.

В целом же, продолжает М. Касьянов, предприятия, обслуживающие суда обеспечения, не должны остаться без внимания. «Без маломерного вспомогательного флота крупного флота не будет вообще. Если говорим про Камчатку, за четыре года построили 15 судов проекта КЖ. Это буксиры, без них невозможен рыбный промысел», – подчеркнул владелец Приморской судоремонтной компании.

Отрасли также нужна поддержка в части строительства или закупки плавучих доков и слипов, отмечает Николай Стецко. Причем это актуально не только для Приморского края. Как отметил председатель рыболовецкого колхоза им. Ленина Сергей Тарусов, отсутствие дока на Камчатке – главная проблема: флот большой, а доковых мощностей практически нет.

Стоит сказать, что данный вопрос прорабатывался экспертами ФАНУ «Востокгосплан». Учитывая планы строительства гражданских судов, Дальнему Востоку потребуется 4-5 доков размерами до 350 м и стоимостью 7-10 млрд руб., а также 15-20 доков до 150-200 м стоимостью от 1 до 3 млрд руб.

Инвестиции, согласно прогнозным данным «Востокгосплана», окупаемы. Если потенциальный спрос на судоремонт в ДФО в прошлом году оценивался в 23 млрд руб., то к 2030 году он может возрасти до 140 млрд руб., а после 2030-го – до 168 млрд.

Появление дополнительных мощностей повысит конкурентоспособность судоремонта на Дальнем Востоке. Особое значение, информировали в ведомстве, должны получить мощности Жатайской судоверфи, строящейся сейчас в Якутии (предназначена как для постройки, так и ремонта судов), создаваемого сегодня рыбопромыслового кластера на Камчатке, а также предприятий Приморья. В частности, в Приморском крае должны появиться плавучие и сухие доки на базе Ливадийского, Находкинского, Славянского и других судоремонтных заводов.

Звучат голоса и в пользу Хабаровского края. Мощный центр судостроения необходимо возрождать в Советской Гавани, где когда-то действовали Северный судоремонтный завод и завод «Янтарь», прекратившие работу в начале 2000-х, считает один из участников отрасли.

Мастер-планы дорогого стоят

Разработанные по поручению президента России мастер-планы 25 дальневосточных городов – это уникальный шанс для выхода экономики и качества жизни в ДФО на новый уровень. При этом, как отметил модератор дискуссии, первый заместитель Председателя Правления Сбербанка, Александр Ведяхин, очевидно, что их реализация требует большого объема средств – более 4 трлн рублей, причем 2,2 трлн должны поступить из внебюджетных источников, а значит, необходимо активно привлекать инвесторов. Как это сделать с учетом того, что ключевая ставка уже составляет 18 % и, возможно, вырастет еще?

Отвечая на этот вопрос, министр Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков подчеркнул: «Очень важно, что мастер-планы — это не какой-то градостроительный документ, это настоящий гибрид плана развития города и бизнес-плана, плана трансформации экономики, создания новых отраслей экономики, новых предприятий, диверсификация экономики и создание рабочих мест с высокой зарплатой».

Поэтому, понимая причины денежно-кредитной политики Центробанка, Минвостокразвития в этих условиях стремится не только не останавливаться, но и не сбавлять темп. В частности, ко второму дню ВЭФ-2024 уже подписано несколько соглашений об инвестициях общей суммой 3,7 трлн рублей. По итогам первого года действия программы реализации мастер-планов обеспечено финансирование 27 % мероприятий. Кроме того, Алексей Чекунков обратил внимание на то, что необходимо умное управление государственным долгом на Дальнем Востоке в разных форматах, к примеру, государственно-частное партнерство, выпуск специальных ценных бумаг. Без этого реализация мастер-планов невозможна, а она того стоит.

Эффективные практики поддержки

Илья Торосов, первый заместитель Министра экономического развития Российской Федерации, рассказал о том, что на сегодняшний день есть пять больших блоков мер поддержки, которые позволяют привлекать относительно дешевое финансирование в инвестиционные проекты. Первый блок – это Фабрика проектного финансирования, в рамках которой государство страхует процентные риски. Это значит, что разницу между ключевой ставкой и установленной величиной, которая зависит от проекта и составляет 7–10 %, государство берет на себя. Больше половины проектов на Дальнем Востоке реализуются при поддержке Фабрики. Второй инструмент – это Фонд национального благосостояния: финансирование осуществляется в зависимости от проекта по определенным ставкам (3–5 %), в результате чего сокращается общая стоимость проекта с точки зрения привлечения денежных средств. Третий, четвертый и пятый блоки – это ГЧП-концессии (ГЧП – государственно-частное партнерство – прим. ред.), таксономия техсуверенитета и отраслевые меры поддержки. Причем, как пояснил заместитель председателя ВЭБ.РФ Артем Довлатов, меры поддержки можно комбинировать, как произошло, например, при финансировании на Дальнем Востоке проекта строительства нового аэропорта в Магадане.

Председатель правления АО «Банк ДОМ.РФ» Артем Федорко рассказал еще об одном инструменте, а именно о практике применения механизма инфраструктурных облигаций на Дальнем Востоке.

Взгляд с другой стороны

Как перечисленные меры работают для представителей бизнеса? На этот важный вопрос ответил генеральный директор ООО «Управляющая компания Баимская»: «Мы используем целый набор мер. В нашем случае, это, безусловно, меры, которые предоставляются для всех инвесторов, работающих на территории Дальнего Востока. Это режим Арктической зоны Российской Федерации и режим Территории опережающего развития… Наш проект предполагает создание ряда объектов внешней инфраструктуры: это 400 км автодороги, это 400 км линий электропередачи и строительство нового порта. Когда мы проект собирали, мы смотрели все возможные механизмы поддержки, механизм концессии нам показался наиболее эффективным… Палитра мер государственной поддержки позволяет нам реализовывать такие сложные тяжелые капиталоемкие проекты».