От Востока к Нефтегорску

Нефтегорск находился на севере острова, рядом с нефтяным месторождением. Сейчас он ликвидирован, и его название можно найти лишь на старых картах. На время строительства (с 1962 по 1964 год) поселок носил название Восток — от нефтепромыслового управления «Востокнефть», которое и приняло решение о его создании. В 1965 году в первую пятиэтажку на 80 квартир заселились первые жители. Всего таких домов было построено 17. Постепенно в поселке появилось все необходимое: больница, отделение милиции, котельная, пекарня, школа, детский сад, клуб. В Нефтегорске действовал пропускной режим, а основную часть населения составляли нефтяники. Жители были сплоченными — как одна большая семья.

    

Как позже скажут эксперты, основной причиной трагедии стало несоблюдение сейсмических норм при строительстве. В основании зданий были песчаные грунты, почти все дома — без подвалов. Полы первого этажа укладывали прямо на песок. Это было дешевле, тем более считалось, что Нефтегорск находится в зоне пониженной сейсмической активности.

 

1 час 4 минуты

Это время каждый нефтегорец запомнил на всю жизнь. Надежда Сушко в тот момент принимала душ. Уже собиралась выходить, потянулась за полотенцем — и в этот момент произошло землетрясение. Это и спасло женщину: ванна стала для нее защитным панцирем, когда сверху обрушилась бетонная плита. Кстати, это не единичный случай — подобным образом выжили и другие. Надежду из-под завалов достали спустя 16 часов. Причем сделали это местные жители — спасатели еще не приехали.

    

После землетрясения она получила инвалидность: левую руку пришлось ампутировать. Сейчас носит обычный протез, чтобы рукав не был пустым. Почти год Надежда провела в хабаровской больнице с синдромом длительного сдавления. За потерянное имущество ей выплатили компенсацию и предоставили жилье на выбор — женщина решила остаться в Хабаровске.

 

— У меня часто спрашивают: как вы смогли это пережить? А я отвечаю: пережить невозможно. Мы просто научились с этим жить. Мы несем этот груз по сей день — только время притупляет боль. В квартире в Нефтегорске мы жили всемером: мама, отчим, младшая сестра с мужем и девятимесячным сыном, и я с сыном. В живых осталась только я. В другом доме погибла старшая сестра со всей семьей, — вспоминает Надежда, едва сдерживая слезы.

 

Прийти в себя после трагедии помогло рождение сына в 1999 году. Появился смысл и желание что-то делать. Надежда устроилась работать учителем в одну из школ Хабаровска, где до сих пор преподает детям географию.

 

— Сыну о случившемся я рассказала, когда ему было пять лет. Мы смотрели по телевизору парад в День Победы — камера показала дедушку без ноги. Я объяснила, что он воевал. Тогда сын спросил меня: «А ты тоже воевала?» Пришлось рассказать про землетрясение. Ученикам тоже рассказывала, — делится Надежда.

    

На 30-летие нефтегорской трагедии женщина специально прилетела из Хабаровска на Сахалин, чтобы почтить память близких. Жители бывшего пгт встречаются каждый год 28 мая. Они стали еще ближе друг к другу, чем были в 1990-е — их объединила общая беда.

 

На месте Нефтегорска сейчас кладбище. Погибших хоронили тут же — выкапывали траншеи и укладывали в них гробы. Опознать удалось не всех, поэтому на некоторых памятниках указаны только номера домов, из которых были извлечены останки (часть зданий загорелась после землетрясения из-за утечек газа). 

Минута тишины

Помощь в Нефтегорск пришла не сразу. Первые часы после трагедии местные жители доставали людей голыми руками, рискуя своими жизнями. Вокруг слышались крики, стоны, плач. С 29 мая в поселок начали прибывать спасательные группы со всего Дальнего Востока и других регионов: с Сахалина, Камчатки, из Владивостока, Хабаровска, Москвы. Приехали также военные и шахтеры. Стадион в Нефтегорске превратился в взлетно-посадочную площадку для вертолетов, которые доставляли людей и технику.

— Был шок, особенно когда подлетаешь и видишь «грядки» из обломков разрушенных домов. Все конструкции лежали, как аккуратно уложенные пласты. Было ясно, что работы предстоит очень много. Сначала не было ни бульдозеров, ни кранов — все делали вручную: проделывали проходы, разбивали плиты, растаскивали бетон. Работали круглосуточно. Перерывы — максимум на 15 минут на чай. Все были мобилизованы: понимали, что нужно выложиться по максимуму, — вспоминает заслуженный спасатель РФ из Хабаровска Анатолий Демский.

На завалах работали и собаки, они помогали определять, где могут быть живые. Но если люди могли собраться и на адреналине игнорировать бетонную пыль, разъедающую легкие и кожу, то у животных выносливости хватало ненадолго. Кроме того, у них не было специальной обуви — на руинах собаки ранили себе лапы. А вот снаряжение у хабаровских спасателей оказалось отличным: обувь, каски и костюмы до сих пор хранятся в музее ДВРПСО.

Именно в Нефтегорске впервые применили метод «минуты тишины». Один из спасателей предложил замереть, чтобы услышать, не отзываются ли выжившие. Контраст был оглушительным: сначала — грохот, скрежет, звуки техники, а затем — полная тишина и наполненный надеждой крик: «Есть кто живой?» 

Дашка в рубашке

Поисковая операция длилась до 10 июня. Последней спасенной из-под завалов стала двухмесячная девочка, которую стали называть Дашка в рубашке. Благодаря «минуте тишины» ее обнаружили на четвертые сутки. Даша Ягудина все это время лежала в детской кроватке, смотрела глазами-бусинками по сторонам и ничего не понимала. Над ней, как крыша, зависло разломанное пианино старшей сестры Оксаны — оно и спасло грудничка. Маму вытащили раньше, а отец в момент землетрясения был на улице и тоже выжил.

Целеустремленность и упорство остались с ней на всю жизнь. Сейчас Дарье 30 лет, она живет в Хабаровске. Окончила ДВГУПС, получила две специальности — экономиста и специалиста по управлению персоналом. Работает менеджером по снабжению в компании, производящей электрощитовое оборудование. Обожает танцевать. Правда, сейчас немного не до танцев — уже год как Дарья мама. Она воспитывает сына Льва и души в нем не чает.

 — Когда я смотрела кадры хроники, не могла сдержать слез. Хоть я ничего не помню, но у меня очень сильный страх перед повторным землетрясением. Он со мной всегда, а с рождением ребенка только усилился, — рассказывает Дарья Ягудина.

Землетрясение в Нефтегорске — закрытая тема в семье Дарьи. Вспоминать слишком больно. Но каждый год 28 мая Ягудины ездят на кладбище к Оксане. Родители перевезли тело дочери в Хабаровск и похоронили там.

Сегодня на Сахалине проходят мероприятия, посвященные 30-летию трагедии. Администрация предоставляет автобусы, чтобы родные могли посетить место бывшего поселка и почтить память близких. За 2040 погибших никто так и не понес ответственности. Как вспоминают нефтегорцы, несмотря на объявление всероссийского траура, трагедия почти не освещалась на федеральных каналах — это вызывало обиду и недоумение. Однако после той катастрофы изменились строительные нормы: новые дома на Сахалине обязаны выдерживать землетрясения на 2–3 балла мощнее, чем раньше. Кроме того, была восстановлена сеть сейсмостанций, работу которой приостановили в 1990-е. Теперь ученые внимательно следят за активностью тектонических плит.

– Илья, вы геолог, несколько лет работаете в экспедициях на Камчатке и Курилах. Почему вас так манил именно Пик Креницына?

– Меня манят все вулканы на свете. Как известно, самый лучший вулкан — тот, который извергается. Я думаю, что у любого человека, который видел хорошую фотографию Пика Креницына, с озером, с кальдерой подобный вопрос должен исчезнуть. Потому что, если вы видели фотографию этого места, оно должно начать вас манить тоже. Помимо туристического и эстетического восторга, Пик Креницына – объект совершенно фантастический с научной точки зрения. Очень много интересного можно про него наговорить, просто это обычно требует огромного количества хитрых терминов, которые здесь, наверное, излишни. Но могу точно заверить, что объект очень интересный. Объект труднодоступный, с одной стороны – к сожалению, потому что хотелось много чего там сделать, с другой стороны – к счастью, потому что, хоть мы и ратуем за туризм, но хочется, чтобы оставались какие-то места, как задача со звездочкой – добраться и тогда сразу упоение достижением кратно увеличивается. Пик Креницына – совершенно волшебное место, всем нужно посмотреть, как он выглядит.

– Вы уже бывали в этих местах или поездка, показанная в фильме, первая?

– На Онекотане, на пике Креницына я был впервые. До этого бывал на Парамушире, острове Атласова, на Шумшу, то есть на других островах Северных Курил. Здесь хочу сделать оговорку, потому что в своем фильме недостаточно осветил историю поездки. Добраться на сам остров нашей экспедиции очень сильно помогло Русское географическое общество, за что я бы хотел выразить благодарность. Потому что, добраться до Онекотана – не всегда самая простая задача. Сахалинская область очень сильно старается, и чудесно, что вертолет до Северо-Курильска стоит практически смешных денег, два корабля ходят за абсолютно вменяемые суммы, но до Онекотана добираться еще почти 100 км.

– Что было самым сложным в этом путешествии?

– Подъем к вулкану, к кальдере и озеру достаточно простой, но переправляться нужно на несколько дней, оставаться там, и это, конечно, требует большого количества продуктов, плюс палатки, снаряжение. Нужно несколько дней заноски и потом выноски всего обратно, ведь мы добросовестные туристы, ученые: никаких банок, мусора оставлять в таком уникальном месте нельзя. Поэтому, самое сложное в этом путешествии – это большое количество ходьбы с тяжелыми грузами, и, конечно переправа через озеро. В фильме она может показаться легкой прогулкой, но на самом деле – это, без шуток, немножко устрашающее мероприятие. Потому что вода невероятно холодная, и если что-то пойдет не так, то могут возникнуть очень серьезные проблемы. От берега до берега нужно переплыть два км, но у нас было почти пять км, потому что мы вдоль берега еще около трех км шли.

Хочу предостеречь тех, кто захочет повторить наш поход: если у вас что-то не так с плавсредством, и если вы находитесь дальше 50 метров от берега, скорее всего, вы останетесь в этом озере навсегда – вода слишком холодная, выплыть невозможно. Поэтому нужно очень ответственно подходить к выбору оборудования, к его тестированию. Не будьте отчаянными туристами и не полагайтесь на авось. Это не тот подход, который требуется в этом месте. В этом месте требуется детальная проверка всего, на что вы рассчитываете.

– Какие еще советы вы дадите тем, кто вдохновится вашим путешествием и тоже захочет отправиться к Пику Креницына?

– У кого-то после просмотра фильма может оказаться искаженное впечатление про погоду. Я пытался проговаривать, что погода там в среднем очень плохая. Такая, как в начале ролика. А там, где на вершине все хорошо – это скорее исключение. Если вы действительно хотите на вершину и хотите красивый вид, то две недели — это базовый срок, может быть, даже стоит чуть побольше заложить. Просто многие думают, что они за день забегут и все посмотрят. Хотя такие прецеденты были. У меня даже есть такой знакомый, который за день действительно это осилил. Но это исключение.

Там нет никакой связи, поэтому обязательно берите с собой спутниковый телефон. Также нужен какой-нибудь человек, который находится в зоне доступа Интернета. Просите, чтобы он вам смотрел прогноз, раз в три дня с ним созваниваетесь и просто спрашивайте прогноз. Это очень сильно помогает. Это базовые правила ответственного туризма, но порой их тоже следует проговаривать.

– А сам фильм снимали для себя или специально для конкурса?

– Я документирую практически все экспедиции, в которые езжу, где-то с большей тщательностью, где-то с меньшей. О том, что есть такой конкурс, я узнал за пару недель до нашего планового научного выезда. Но понял, что это шанс и им надо пользоваться, поэтому документировал все с особым усердием. В принципе, для меня это занятие почти рутинное, потому что уже почти десять лет это все дело записываю, фотографирую. Но вот, наконец, удалось кому-то показать.

– Почему все-таки решили участвовать в конкурсе? Интерес, главный приз в три млн рублей или что-то еще?

– Конечно, невозможно такую сумму мимо глаз пропустить, поэтому главный приз тоже был стимулом, заставил усерднее думать над тем, как все монтировать и подавать. Я, честно говоря, участвую почти во всех конкурсах, которые вижу. Это очень сильно помогает отфильтровать собственное творчество, потому что порой самому кажется, что фотография супер-пупер, а отправляешь ее на конкурс – никто не берет. Понимаешь, что, наверное, ты заблуждаешься, а не все вокруг. Поэтому полезно отправлять собственные работы на оценку жюри.

– Вы геолог, а где научились так снимать, монтировать?

– Я много занимаюсь фотографией, периодически участвую в выставках, сейчас, например, мои работы представлены на выставке «Первозданная Россия» в Москве. Благодаря геологии и вулканологии, благодаря Камчатке и Курилам я сильно увлекся фотографией. Первый фотоаппарат купил, как только вернулся из первого «поля», потому что понял, что это все надо запечатлеть. Потом долго тренировался, на конкурсы отправлял, на все подряд, где-то получалось, где-то нет. Что касается монтажа, то это дело не хитрое, я им занимался для себя, ради баловства. А чувство кадра, наверное, из фотографии пришло.

– Ожидали, что завоюете Гран-при конкурса или победа была неожиданной?

– Не ожидал, но надеялся. В принципе я в своих силах уверен, но работ на конкурс подали больше 600. Тут хочешь, не хочешь, а подумаешь, что ты не один такой, кто умеет видео снимать. Я смотрел ролики всех финалистов, ребята огромные молодцы, но особенно мне запомнились видео победителя в номинации «Лучшее пешее путешествие». Это путешествие по Кунаширу. Вот тут про монтаж и про все остальное я просто снимаю шляпу, автор в этом отношении, мне кажется, на 500 голов выше меня. Может, ей чуть меньше повезло с погодой, ведь тоже важно – удалось ли дойти до вершины. Это часто оказывает влияние на впечатление от просмотра. Но в плане техническом и творческом, девушка-автор лучше меня в десятки раз. Мне чуть-чуть, может, больше повезло с внешними обстоятельствами.

Или взять фильм супружеской пары, которая на катамаране путешествовала по Японскому морю. Там с технической точки зрения фильм, можно сказать, относительно простенький, но вот по впечатлениям и эмоциям мне тоже невероятно понравилось. Пошел гуглить, сколько стоит надувной катамаран (смеется).

– Кстати, как считаете, что важнее в таких роликах — эмоции или картинка, техническая оснащенность?

– Мне кажется, все в комплексе. В век высоких технологий люди избалованные, поэтому картинка важна и звук. Но если хорошую, интересную и затягивающую историю с плохой съемкой можно посмотреть, то ужасную историю с самой лучшей съемкой – нет. Лучше хорошее наполнение с плохим техническим исполнением, чем хорошее техническое исполнение без наполнения.

– Если не секрет, решили, как потратите выигрыш?

– Пока нет. Пока думаю, как перед всеми друзьями проставиться, которые помогли в экспедиции. Многие из тех, с кем я был в путешествии, не очень любят, когда на них направляешь объектив. Я это уважал. Поэтому может создаться ложное впечатление, что я там один покоряю острова и вулканы. Но на самом деле работа титаническая, командная. Один бы я там далеко не ушел. Поэтому огромная благодарность всем людям, которые со мной там были. И я считаю, что выигрыш в этом отношении совместный. Так что пока на условную общую часть придумываю, как отблагодарить всех, а на то, что оставлю себе, пока планов нет. Может, позволю себе еще какое-то путешествие.

– А вот куда бы хотелось отправиться?

– Мест страшное количество, есть очень волшебные места. На Дальнем Востоке у меня есть незакрытый гештальт – остров Янкича, острова Ушишир, вулкан Кудрявый на Итурупе – это все Курилы. На Камчатке тоже места есть, например, волшебный вулкан Хангар. В общем, планов больше, чем времени.

– Илья, что вам, помимо выигрыша, дал этот конкурс?

– На самом деле много всего, и, судя по всему, процесс продолжается. Конкурс дал некоторое понимание моего творчества. Порой я сомневаюсь в собственных способностях, когда на очередной хороший конкурс не берут мою работу. Конечно, страшно приятно, когда тебя оценивают положительно и это дает значительный вклад в то, чтобы продолжать чем-то подобным заниматься. Ну и, конечно, конкурс позволил завести много знакомств и получить положительные эмоции.

– Уже анонсировано, что будет третий сезон конкурса. Какие рекомендации дадите тем, кто решит принять в нем участие?

– Думайте о наполнении своего фильма больше, чем о техническом исполнении. Также важно отправляться в то место, которое именно вам интересно и вам хочется открыть. Не потому, что оно будет лучше смотреться в кадре, а потому что у вас будут искренние эмоции, все будет иначе ощущаться, вы с любовью все это смонтируете. Я видел серию роликов, которые в призы не попали. Видно, что есть авторы, которые снимали специально для конкурса. В этом ничего плохого нет, но мне кажется, что в процессе создания подобного ролика смещаются приоритеты и получается немножко не то.

Отправляйтесь туда, куда вы искренне хотите, и не потому что конкурс, а просто потому что вы хотите. А конкурс будет бонусом. Если вы в своем путешествии будете всегда смотреть в объектив, это дело не самое лучшее. Все природные места нужно воспринимать глазами, объектив вторичен. Как известно, мы все любим концерты на видео снимать, и никто эти видео потом не смотрит. Лучше смотреть глазами. С путешествиями та же история.

— Можно ли интересно и доступно путешествовать по Дальнему Востоку? Интересно — безусловно, а вот доступность — понятие растяжимое. Если брать путешествия по городам, то — да. Хотя надо понимать, что цены на питание, на качественные рестораны, на отели на Дальнем Востоке значительно выше, чем в центральной части России. Если сравнивать, например, с Волгоградом, то разница может быть в два-три раза больше. Цены в ресторанах в ДФО очень близки к московским. Хотя, конечно же, можно питаться и дешевым фастфудом.

Если говорить о городах с точки зрения интересности для туристов на Дальнем Востоке, то самый интересный, безусловно, Владивосток. Если говорить о природных достопримечательностях, то, конечно, это же это Камчатка, Курилы, Чукотка, но для среднего туриста цена там будет высокой по сравнению с любым туром по России. Цена путешествия по Дальнему Востоку или Арктическим территориям всегда в разы выше, например, чем путешествие по Кавказу — себестоимость очень высокая: рабочей силы, то есть гидов, водителей; питания, размещения и топлива. При этом есть сложности доступа к тем или иным районам, суровые условия — из-за этого цена путешествия значительно повышается.

Самым дорогим регионом для путешествия по Дальнему Востоку является Чукотка. Например, экскурсия, чтобы посмотреть на китов, обойдется в 30-35 тыс. рублей на человека. На Камчатке похожая история будет стоить 10-12 тыс. рублей.

Важен и вопрос логистики: на Камчатку достаточно прилететь прямым рейсом в Петропавловск и оттуда взять большой тур на семь-десять дней или одиночные экскурсии. А на Чукотку доступен только групповой тур, когда прилетаешь в Анадырь, а дальше встанет вопрос логистики, потому что в самом Анадыре смотреть особо нечего — вокруг тундра, и все. Киты рядом не обитают. Самая крайняя восточная точка России находится достаточно далеко, до нее надо лететь. А из-за непредсказуемой и очень суровой погоды бывает, что туристы ждут вылета от одного дня до недели. Лететь приходится до аэропорта Лаврентия и оттуда уже отправляться на какую-то экскурсию, например, к мысу Дежнева или смотреть на китов.

Получается, что чем южнее, тем дешевле путешествие. Юг Дальнего Востока — это Владивосток, выше Хабаровский край с Шантарскими островами. Но там нужно сразу закладывать стоимость тура в 250 тыс. рублей, где все включено: питание, экскурсии, трансферы, перелет из Хабаровска. Затем идут Курилы и Камчатка, однако там будет дешевле отдохнуть, потому что это более цивилизованная история: можно жить в отеле и каждый день бывать на экскурсии. На Шантарах же это автономное путешествие в полутысячах км от ближайшего населенного пункта. Самое дорогое, как я уже указывал — Чукотка с ее сложной логистикой. Путешествие в этот регион обычно начинается от 250 тыс. рублей.

Во Владивостоке же можно снять отель (есть, как очень дорогие — 50-60 тыс. рублей в сутки, так и дешевые, например, можно снять квартиру от пяти тыс. рублей в сутки), самому погулять по городу, воспользоваться общественным транспортом, выйти на небольшую морскую экскурсию, посетить сафари-парк, океанариум, музеи, достопримечательности. Путешествие во Владивосток можно назвать альтернативой посещения нашего самого западного города — Калининграда, который очень популярен у туристов.

На Дальнем Востоке туристу, по моему мнению, обязательно нужно посетить Владивосток, Камчатку, а также не менее впечатляющую, но еще слабо изученную историю — Северные Курилы — Парамушир, Онекотан, остров Атласова. Это три самых интересных острова северных Курил. При этом все их можно посетить за одно путешествие. Также обязательно нужно увидеть невероятно красивый остров Итуруп — самый комфортный остров на Курилах: там много гостиниц, есть несколько ресторанов, хорошие грунтовые дороги ко всем достопримечательностям — доехать можно легко и быстро. Все это можно назвать мини-версией Камчатки, Йеллоустона. А впечатлений производит не меньше, чем Камчатка, которая уже стала туристическим брендом в масштабах всей страны,

Да, пока не все красоты Дальнего Востока доступны туристам. Нужно больше отелей, больше самолетов, а вот цены нужны ниже — на эти самолеты, на отели. На Камчатке сейчас это активно развивается, вводятся и строятся новые гостиницы в большом масштабе. Но это оборачивается тем, что территория теряет свою уникальность и интересность. Когда ты хочешь полюбоваться, например, какой-то достопримечательностью, приходишь туда и оказываешься уже не среди двух-трех групп по 10-15 человек, а среди 100 человек — это совершенно другие впечатления, это все портит, вызывает раздражение, негатив. Ведь это не пляж, где можно лежать, смотреть на море и загореть под солнцем среди десятков тысяч людей, а история с природными достопримечательностями — совсем другая. Поэтому я не стал бы стремиться занижать цены, пусть будет меньше гостей. По моему мнению, пусть лучше каждый россиянин раз в жизни побывает на Камчатке, а десять или 50 раз съездит на Черное море. Посещение Камчатки, Дальнего Востока будет действительно уникальным опытом, который он запомнит на всю жизнь. И все получат максимум удовольствия, когда гостей на природных достопримечательностях будет не так много, чтобы толпой не затмить ее.

— Светлана Викторовна, что такое ПДС — в двух словах?

— ПДС — это программа долгосрочных сбережений. Ее суть — вы откладываете деньги, а государство вам помогает. Это софинансирование, налоговые льготы и возможность получить накопленное особых жизненных ситуациях. Открыть ПДС может любой гражданин.

Главный плюс программы — господдержка. За 10 лет участия в программе можно получить до 360 тысяч рублей от государства. Причем софинансирование от государства за взносы текущего года поступят на счет ПДС уже в следующем году.

— Вместе с налоговыми вычетами (до 88 тысяч рублей в год) это дает ощутимую прибавку к накоплениям.

Программа стартовала чуть больше года назад. Уже более 4 млн человек к ней подключились, из них более 3 млн — через «СберНПФ». Это отличный результат, особенно учитывая, что продукт еще новый.

— А сколько именно добавит государство?

— В течение десяти лет участия в программе государство добавляет деньги в зависимости от вашего среднемесячного дохода. Если он до 80 000 рублей— софинансирование 1:1. То есть: вложили 1 000 рублей — государство также добавит 1 000 рублей. Если среднемесячный доход от 80 000,01 до 150 000рублей — соотношение 1:2. Это значит, что на ваши 2 000 рублей государство прибавит 1 000 рублей сверху. Когда среднемесячный доход выше 150 000,01 рублей, действует соотношение 1:4. То есть, чтобы государство добавило 1 000 рублей, участнику программы надо внести 4 000 рублей.

Минимальный взнос — всего 2 000 рублей в год. Верхнего предела нет. В год можно получить до 36 000 рублей от государства и до 88 000 рублей — в виде налогового вычета.

— Что насчет надежности, как можно быть уверенным, что накопления не пропадут?

— Все личные взносы и доход от их инвестирования застрахованы через Агентство по страхованию вкладов — до 2,8 млн рублей. Это такая же защита, как у банковских вкладов, только по вкладам защита в пределах 1,4 млн руб. Отдельно страхуются и переведенные в ПДС средства накопительной пенсии, и господдержка, и доходы от их инвестирования.

— Можно на примере?

— Конечно. Представим: женщина, 36 лет, живет в Приморье, ее среднемесячный доход составляет 60 тыс. рублей. Решает откладывать 36 тысяч рублей в год (по 3 000 в месяц). Государство добавит еще 36 000. При доходности 10,31% годовых, через 15 лет, при условии вложения налогового вычета в программу, на ее счете будет примерно 2,3 млн руб.

— То есть необязательно вносить за один раз, можно делать ежемесячные взносы и не думать об этом?

— Да! Можно настроить автоплатеж через приложение «Сбербанк Онлайн» — раз в месяц или в год, как удобно.

Мы в Сбере активно инвестируем в развитие цифровых сервисов. Все можно сделать удаленно — оформить, внести взнос, перевести средства накопительной пенсии в ПДС. Особенно приятно, что на Дальнем Востоке это работает даже активнее, чем по стране — почти каждый четвертый участник в регионе подключился именно онлайн.

— А можно ли забрать деньги раньше?

— Да, программа предусматривает это, но в определенных случаях: в случае потери кормильца или при оплате дорогостоящего лечения. Это важно — жизнь непредсказуема.

А вообще, ПДС рассчитана на долгосрочные цели: накопить на квартиру, машину или обеспечить себе пенсию. Все средства можно будет забрать через 15 лет после заключения договора ПДС или если расчётная сумма пожизненной периодической выплаты окажется меньше 10% действующего на дату обращения за выплатой прожиточного минимума пенсионера в целом по России. Или оформить периодические выплаты, начиная с 55 лет для женщин и с 60 — для мужчин.

— Как по-Вашему — кому особенно стоит задуматься о ПДС?

— Я думаю, это полезно всем. Но если выделить, то, пожалуй, в первую очередь тем, кто хочет подстраховаться и создать финансовую «подушку», тем, кто думает о будущем детей ПДС может помочь накопить на образование или стартовый капитал. И, конечно, предпенсионерам — чтобы выйти на пенсию не с пустыми руками.

Опросы в Приморье показывают: многие хотят получать на пенсии 76 тыс. рублей в месяц — чтобы жить в привычном ритме. С ПДС это становится реальнее.

Если вы готовы откладывать понемногу, но стабильно — ПДС может стать вашим персональным финансовым помощником. С господдержкой, с защитой, с удобным управлением через приложение. И, главное, с возможностью обеспечить себе уверенное будущее.

«Более половины всех участников внешнеэкономической деятельности на Дальнем Востоке работают в Приморском крае. Географическая близость и логистическая доступность к странам АТР позволяет выходить на совокупный рынок с численностью населения более 3 млрд человек, и объемом ВВП, превышающим треть мирового», — отметила Инна Войскович.

Россия и Китай переживают активную фазу укрепления сотрудничества: растет объем двусторонней торговли, доля расчетов в национальных валютах достигла более 90%. В 2025 году на границе стран откроется первая «умная таможня» — начнет работу закрытый на реконструкцию 5 лет назад погранпереход Хулинь-Марково.

Помимо географических преимуществ, для предпринимателей Дальнего Востока сегодня действует целый ряд мер поддержки, которые влияют на рост объемов экспорта и импорта. По итогам 2023 года внешнеторговый оборот в Приморском крае превысил 13 млрд долларов.

Значительный рост объемов перевозки контейнеров на Дальневосточной железной дороге свидетельствует о позитивной динамике в сфере грузоперевозок и увеличении спроса на импортные товары.

Ключевым элементом системы поддержки в Приморье сегодня является Центр поддержки экспорта (подразделение краевого центра «Мой бизнес»). Структура в том числе предлагает помощь в размещении на международных электронных торговых площадках, прохождении процедуры стандартизации и сертификации, продвижении и защите интеллектуальной собственности за рубежом. Правительство Приморского края ежегодно выделяет на субсидирование затрат экспортеров, максимальная сумма субсидии на одну компанию составляет 1 миллион рублей.

Как отмечает Инна Войскович, Сбер помогает в поиске партнеров как за рубежом, так и внутри страны, облегчает процесс установления новых деловых связей и расширения бизнеса:

«Это особенно актуально в условиях глобальной экономики, где наличие надежных партнеров играет ключевую роль. Мы поддерживаем наших клиентов на трёх языках: русском, английском и китайском в режиме 24/7. Можем предоставить гибкий курс конверсии и возможность индивидуально подбирать варианты расчетов с партнерами, что может значительно уменьшить расходы на обмен валют и международные транзакции. Такая гибкость важна, поскольку каждая компания имеет свои особенности и потребности, связанные с финансовыми операциями».

Строить прогнозы относительно перспектив внешнеэкономической деятельности непросто. Тем не менее ситуация на рынке мотивирует многие страны расширять способы проведения платежей, снимать инфраструктурные ограничения.

Внутри восьмерки

На Дальнем Востоке России тренд на цифровую трансформацию крепнет. Верно и традиционно медленно: для культуры федерального округа характерна неспешность принятия изменений, да и новые технологии доходят сюда чуть подольше, чем в центр РФ. Среди восьми регионов, проходящих трансформацию вместе с Дальневосточным Сбербанком (это Хабаровский, Камчатский и Приморский края, Сахалинская, Магаданская и Амурская области, а также Еврейская автономная область и ЧАО), предсказуемо лидирует Приморье. На втором месте – Хабаровский край.

– На территории этих краев приходится порядка 60-65 % проектов. При этом в Приморье их процентов на 30-40 больше, - говорит директор управления по цифровому развитию Дальневосточного Сбербанка Иван Трошин. - Что касается других регионов, в них есть определенная специфика отраслей, с которыми мы работаем.

На Сахалине и Камчатке, где во главе угла стоят рыбодобыча и рыбопереработка, в  стадии обсуждения и первичной реализации проекты по операционной эффективности бизнеса и по использованию технологий искусственного интеллекта для прогнозирования вылова. В аграрной Амурской области успешно реализуется процесс цифровизации мониторинга полей. Если наземная техника обследовала поле за три-четыре часа, то дрон может это сделать всего за час. Это дало значительную экономию времени и ресурсов.

В Магаданской области Сбер сотрудничает с компаниями, которые ведут дистрибьюцию специализированной техники и запчастей для горнодобывающей отрасли.

Таков путь

Иначе говоря, Сбер предлагает решения для упрощения и автоматизации рутинных задач, и сопровождает решившихся в бурном, а главное, бескрайнем, море технологий. При всем разнообразии вариантов цифровая трансформация любой компании состоит из пяти шагов. Первый шаг - осознание, шаг номер два – стратегия цифровой трансформации в дополнение к основной стратегии компании, номер три – реинжиниринг процессов и организационной структуры, четвертый – выбор и разработка решения, пятый – адаптация и внедрение. Когда команда Сбера рассказывает предприятиям об этих шагах, то в качестве иллюстрации показывает простой нелинейный график.

– Это не отрезок с началом и концом, это знак бесконечности, на котором и распределены пять этапов, – поясняет Иван Трошин. – Первый цикл цифровой трансформации от первого до пятого шага занимает год или полтора. Но всё очень зависит от зрелости процессов в компании, и может осуществляться как быстрее, так и медленнее. Например, есть отрасли с определенной сезонностью и, когда идет период зарабатывания денег, то там уже не до изменений, нужно быстро выполнять действия, которые дадут операционную прибыль в итоге.

Пять шагов цифровой трансформации не заканчиваются в принципе, они всегда уходят на следующий виток, подчеркивает Трошин.

Показания к применению

Повышением цифровой зрелости может, и должна заниматься каждая компания из любой отрасли, уверены в Сбере. Однако есть сферы, которым он показан в первую очередь: те, где подразумевается взаимодействие с клиентом. Это может быть юридическое лицо, так называемый сегмент B2B («би ту би», business to business), либо обычный покупатель, сегмент B2C («би ту си», business to consumer). Потому что в век цифровых технологий важна оперативность. К слову, в этом как раз и заключается основная задача цифровой трансформации - сжимать время от идеи до получения конечной услуги.

– Приоритетные отрасли? Естественно, это ритейл, фуд-ритейл, дистрибьюция разного рода, девелопмент, когда строят и продают жилищные или нежилые площади, –развивает тему Иван Трошин. – Это может касаться и торгово-производственных компаний, представленных в полном цикле (создание ценности - ее переработка – упаковка – передача на склад – реализация со склада), процесс цифровой трансформации таким предприятиям показан тоже на 100 процентов. Конечно, для различных направлений уже существуют отраслевые решения, но все проекты индивидуальны.

Так, с группой компаний «Восток Цемент» (Приморский край), Дальневосточный Сбербанк работает в части электронной коммерции, тесно сотрудничая с ООО «ЕЦС (единый центр снабжения)-ДВ», который представлен как онлайн-площадка для продажи строительных смесей. Банк участвует в проработке бизнес-процессов, предоставляет свои финансовые технологии для оплаты в сегменте B2B и предлагает варианты улучшения клиентского пути. Вариативно и взаимодействие с застройщиками.

К примеру, проект банка с группой «Восточный луч» (Приморский край) в 2022 году начался с обучения руководящего состава в СберУниверситете по программе Digital Strategy. А с ГК «Восток-Лидер» (Приморский край) сейчас прорабатывается интересная идея по расселению как сервис. Здесь основная задача – предоставить девелоперам возможность работать с таким механизмом, как КРТ (комплексное развитие территории), предусматривающим строительство не только многоквартирных домов, но и инфраструктурных объектов. 

Системный подход

Сбер дает компаниям-интеграторам системы. Для тех же застройщиков, к слову, актуально несколько направлений. Первое среди них – система управления клиентским опытом, так называемый сервис Customer relationship management (CRM). К ней подключаются входящие каналы: сайт и чат-бот, через которые потенциальный клиент может прокоммуницировать с компанией, запись телефонных звонков, чтобы руководитель отдела продаж мог послушать, как с клиентом разговаривали.

– Наша команда показывает, как с этих каналов снимать статистику и понимать, есть ли рост и за счет чего, - рассказывает Трошин. – Помимо CRM, мы можем предоставлять системы управления ресурсами предприятия класса ERP (Enterprise Resource Planning), объединяющие все функциональные блоки: это и проектно-сметная документация, и план-график реализации самого проекта, и движение товарно-материальных средств.

Цифровая трансформация для дистрибьюторов тоже системна. Для приморского оптовика «Проект-Инвест» прорабатывается стратегия продвижения собственных торговых марок: от идей, что именно производить, до выбора технологий и марок оборудования. Стратегия для АЮСС ВСТК (Восточно-Сибирская торговая компания) немного иная. У этой группы компании ВСТК есть собственное решение по управлению складом. Это так называемая WMS-система, на которой все складские операции связывают в одну IT- структуру.

– АЮСС ВСТК предлагает свою разработку – с установкой, с сопровождением и с внедрением. И в данном случае мы работаем над тем, чтобы интегрировать наши финансовые технологии, и помогаем нашим партнерам с распространением этой системы, – продолжает Иван Трошин. 

Без стереотипов

Как узнать, что предприятию пора трансформироваться? Есть три верных признака. Первое - время исполнения процессов внутри компании (например, согласования, подписания документов) доставляет сложности. Второе – несовременность либо недостаточная функциональность решений (программное обеспечение десятилетней давности, к примеру). И третье – готовность руководства встроиться в процесс цифровизации. Такой сервис, кстати, предоставляет только Сбер.

– Часто, когда мы (а у нас на Дальнем Востоке своя цифровая команда из 11 человек) приходим в компании на первые встречи, слышим вопрос: «А что, Сбер еще и этим занимается?», – улыбается директор управления по цифровому развитию. – То есть часто воспринимают банк именно как финансовое учреждение. Но сегодня Сбер уже не только финансовый партнер, но и партнер в развитии бизнеса и повышении его операционной эффективности.

А еще считается, что цифровая трансформация – это дорого, долго и сложно.

На самом деле, все зависит от масштабов и задач, говорит Трошин. И он убежден – расходы на цифровую трансформацию сопоставимы с теми результатами, которые можно получить, пройдя полный цикл цифровизации.

Кстати, компании, которые проходят цифровую трансформацию со Сбером, растут на 40 процентов быстрее. Об этом заявил директор Департамента развития корпоративного бизнеса Сбербанка Сергей Меламед, выступая на конференции SberPro Tech 2024. Банк начал трансформацию с себя и сейчас активно делится опытом, как собственным, так и опытом своих клиентов разных отраслей. Реализацией проектов цифровой трансформации корпоративных клиентов занимаются более 200 менеджеров по всей стране, а партнерская программа включает уже более 250 IT-компаний с уникальной технологической экспертизой.