Преданность – ключ к китайскому обществу

За прошедшие годы зарубежные аналитики потратили много усилий, пытаясь каким-либо образом классифицировать население Китая. Класс и этническая принадлежность, как правило, были часто используемыми критериями, и оба они получили хорошее освещение в течение периода правления Мао Цзэдуна (до 1976 года). Однако с тех пор, как Китай начал пускать в свою жизнь капитализм, вопрос того, какова социальная идентичность жителей страны, стал более насущным.

Это подчеркивается и тем, что нынешние китайские лидеры избегают говорить о классах как таковых – совсем. Пока иностранцы говорят об элите, фермерах, классе профессионалов, рабочих-мигрантов и предпринимателей, Си Цзиньпин и его подчиненные во власти говорят о людях своей страны совсем по-другому.

Валюта, которую они используют – не материальное богатство, а преданность. Если говорить конкретнее – преданность Коммунистической партии Китая и ее масштабному проекту модернизации страны.

Становится понятным, что говорил член Политбюро и председатель Китайской Конференции Политической Консультации Юй Чжэншэн, который поднял проблему классификации в соответствии с лояльностью Партии несколько лет назад, когда он был партийным секретарем, ответственным за Шанхай.

По его словам, существует четыре обширные группы. Первая – элита, лояльная до мозга костей, кроме нескольких «паршивых овечек», запятнавших себя коррупцией и жадностью, очень сильно заинтересованная в том, чтобы Коммунистическая партия стабильно находилась у власти.

Третья часть населения – те, кто настроены против партии из-за проблем с правами на землю или пенсией, и при этом направляют петиции правительству. Члены этой группы не ставят под вопрос легитимность правления Компартии, однако недовольны некоторыми реалиями и пытаются решить эти вопросы с помощью «справедливого протеста». Ими можно управлять, но именно они были социальной базой десятков тысяч проявлений общественного недовольства, случившихся в стране за последние годы.

И, наконец, есть группа «врагов», безнадежно нелояльных, тех, кого, по словам Юй Чжэншэна, влияние Партии никогда не будет интересовать. Следовательно, они рассматриваются ей как закоренелые оппоненты. Сюда входят диссиденты, правозащитники, некоторые бизнесмены и прочие элементы, заклейменные как «хулиганы». Для этих людей партия держит наготове суровые методы, и это вряд ли поменяется в ближайшем будущем.

Эта группа – сердце кампании по урбанизации страны, и она пытается заставить максимум людей переехать из сельской местности в город, а также создать грамотно модернизированную экономику, где большинство людей работает в сфере услуг, создавая хорошие возможности для роста и таким образом воспроизводя модель, в соответствии с которой функционируют экономики развитых стран. Этим людям необходимы стабильные финансовые услуги, достойное социальное обеспечение, рабочие места лучшего качества и доступ к качественному образованию – обо всем этом шли разговоры на пленарных заседаниях Компартии в этом и предыдущем годах.

Когда Си Цзиньпин говорит о «Китайской Мечте», он в первую очередь говорит о стремлениях продолжающегося формироваться среднего класса, чья лояльность может быть куплена с помощью успешного управления, продолжения экономического развития и ощущения, что его представители действительно участвуют в принятии решений, а не пассивно получают приказы и инструкции.

Если кризис когда-нибудь случится (обрушится экономика, случится экологическая катастрофа или начнутся столкновения в стране), эта группа серьезнее всех повлияет на определение судьбы Коммунистической Партии Китая. И именно к ее представителям Си Цзиньпин и его коллеги среди высшего руководства страны и обращаются в первую очередь. Если их преданность пошатнется или обвалится, то же случится и с судьбой самой партии.