Эксперты – о причинах масштабных пожаров этого лета в Сибири и на Дальнем Востоке

По данным Рослесхоза, по состоянию на 26 сентября площадь, пройденная огнем (так специалисты называют территорию, на которой бушевали пожары), с начала года превысила в нашей стране 16 млн гектаров. Из них более 10,4 млн га – земли Лесного фонда. И практически вся эта территория – Сибирский и Дальневосточный федеральные округа (4,08 млн и 6,18 млн гектаров соответственно). Ущерб от лесных пожаров в этом году уже превысил восемь млрд рублей. Но кроме того, отмечают специалисты, лесные пожары стали причиной потерь, которые никто не подсчитывал и вряд ли когда-то подсчитает – для экологии, для жизни и здоровья людей. Почему лесные пожары в этом году достигли таких масштабов и можно ли было этого избежать – в материале EastRussia.

Pixabay.com

Горящие версты

В Красноярске 25 сентября состоялось большое совещание под руководством генерального прокурора России Юрия Чайки. Главной темой встречи, в которой участвовали главы российских регионов, стали итоги нынешнего пожароопасного сезона. Генпрокурор назвал проблему лесных пожаров крайне острой. Причем, по его словам, региональные власти делали далеко не все, что должны были сделать.

«Самое большое число возгораний в этом году было зафиксировано в Бурятии, Якутии, Приамурье, Иркутской области, Забайкалье, Хабаровском и Красноярском краях, — рассказал на совещании Юрий Чайка. – При этом в большинстве регионов ресурсы для борьбы с пожарами не соответствуют нормативам, оборудование устарело, система предупреждения пожаров фактически бездействует. Это не позволяет защитить леса в должной мере. Региональные власти не организуют должным образом мониторинг и профилактику лесных пожаров. Почти во всех регионах средства на противопожарные мероприятия и ремонт спецтехники выделялись только после вмешательства прокуратуры».

Отдельно генпрокурор остановился на ситуации с пожарами, которые бушевали на отдаленных территориях. По его словам, часто решения о том, что такие пожары тушить нецелесообразно, принимались безграмотно и безответственно. Это приводило к серьезнейшим последствиям. 

Юрий Чайка привел пример с Иркутской областью. Там затянули с тушением пожара, площадь которого поначалу составляла всего пять гектаров. Через несколько дней этот пожар разросся до 1 200 гектаров, зашел на территорию Прибайкальского национального парка и приблизился к жилым домам. 

«Подобные же случаи отмечались в Приморье, Забайкалье и Красноярском крае», – сообщил генпрокурор. 

Руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин рассказал об аналогичном случае и в Верхоянском улусе Якутии. 

«В начале июня там пожар был совсем небольшим. Поскольку находился он вроде бы в отдаленной территории, его решено было не тушить. Но через неделю его площадь выросла кратно, огонь подступил к населенным пунктам. На борьбу с этим пожаром были брошены сотни людей, десятки единиц техники, потрачены огромные средства и длительное время. А ведь с ним можно было справиться с минимальными затратами и потерями, – сообщил корреспонденту EastRussia Григорий Куксин. – Знаете, мне приходится работать с волонтерами —добровольными пожарными. Иногда приходится слышать, как ребята "хвастаются": мол, я недавно работал на пожаре-"тысячнике" (площадью около одно тыс. га. – прим. ред.). Другой ему: а я – на десятитысячнике, неделю из леса не выходили, умаялись, но потушили его все-таки. А я бы так сказал: молодец тот пожарный, который успел затоптать едва затлевшую кромку сухой травы. Он для сохранения леса, природы, сил и средств сделал больше, чем все остальные. К сожалению, региональные власти это не всегда понимают». 

По словам Григория Куксина, из года в год наблюдается одна и та же картина: борьба с пожарами начинается слишком поздно.

«Один и тот же "пожароопасный цикл" я наблюдаю уже почти 20 лет, – отмечает Григорий  Куксин. – Весной начинаются палы сухой травы, от них – пожары. Обычно к маю у нас в стране из-за этого сгорает какая-нибудь деревня. В этом году все было серьезнее: в апреле в Забайкалье огонь уничтожил 17 населенных пунктов практически полностью. У людей сгорели дома, скот, техника, другое имущество. Один человек погиб… Но обычно лишь тогда, когда ситуация выходит из-под контроля, на нее начинают обращать внимание СМИ, а значит – из-за этого резонанса – и власти. А заодно выясняется, что ресурсов на местах для борьбы с большими пожарами не хватает. Второй пик пожаров приходится на середину лета – и это уже собственно лесные пожары. Примерно в сентябре начинается третий всплеск – вновь из-за поджогов сухой травы. И из года в год оказывается, что мы в очередной раз были не готовы к пожарам.

Законное бездействие

На втором этапе, описанном Куксиным – лесные пожары в разгар лета – стоит остановиться особо. 

В этом году жители Дальнего Востока и Сибири узнали, что такое «зоны контроля» – термин, который до недавнего времени бытовал только в текстах официальных документов. 

«Это понятие было введено в 2015 году, с принятием обновленных Правил тушения лесных пожаров, – объясняет доктор биологических наук, завлабораторией пирологии Института леса СО РАН Петр Цветков. – Под "зонами контроля" подразумевались отдаленные, с низкой, практически нулевой, транспортной доступностью территории. Возникающие там лесные пожары по новому документу можно было не тушить при нескольких условиях: они не угрожают населенным пунктам, объектам экономики, а затраты на тушение этих пожаров будут больше, чем возможный ущерб от них. Предполагалось, что, если пожар перестает соответствовать хотя бы одному из этих условий, тушить его нужно обязательно». 

Отнесение территорий к зонам контроля устанавливается на региональном уровне и утверждается Рослесхозом. Но, отмечает ученый, в итоге в регионах «из экономии» в зоны контроля стали включать и производственные участки (то есть как минимум с нормальной транспортной доступностью), и леса вблизи населенных пунктов. Сейчас в среднем по стране к зонам контроля относится примерно половина всей площади Лесного фонда. 

«А тушатся из года в год пожары лишь на 10% площадей, объятых огнем. Так, в некоторых дальневосточных и сибирских регионах этим летом горело более одного млн гектаров леса, а тушение шло на 100 тыс. га», – говорит Петр Цветков. 

Кроме неправильного, безграмотного определения зон контроля при их установлении совершенно не учитывается вред экологии и здоровью людей, отмечает Григорий Куксин. 

«Ученые единодушны во мнении о том, что дым от лесных пожаров становится причиной климатических изменений – как глобальных, так и локальных. В первом случае речь, например, о повышенном выделении парниковых газов. Если же говорить о "местных" изменениях, то регионы, накрытые дымом от лесных пожаров, не могут дождаться спасительного дождя – эта "дымная шапка" просто не оставляет возможности для осадков. В то же время ливни, а как следствие и наводнения – не редкость для территорий, соседствующих с задымленными регионами: что не смогло выпасть там, выпадает здесь – в двойном и тройном объеме», – объясняет Григорий Куксин. 

А вот серьезных исследований о влиянии дыма от лесных пожаров на здоровье людей, по его словам, до сих пор нет. 

«Есть данные, что последствием пожаров в Подмосковье в 2010 году, из-за которых две недели задыхалась столица, стали 55 тыс. преждевременных смертей, – говорит Григорий Куксин. – Но мы об этом знаем, потому что это – Москва. А что там в регионах происходит? Да кто его знает! Этим летом направление ветра в восточных регионах страны было нетипичным: ветер дул не с юго-запада, как обычно в это время года, а с северо-востока. Поэтому дым от больших пожаров унесло не к маленьким поселкам Якутии, как это всегда происходит, а к большим сибирским городам и дальше, на запад страны. Причем города-миллионники дым накрыл надолго. Только поэтому о проблеме заговорили, она получила большой резонанс. Будем надеяться, это станет поводом для серьезных перемен. 

Все меняют только люди

«Если коротко, главные причины лесных пожаров я бы обозначил так: глупость людей, которые, например, не делают элементарного, чтобы предотвратить возгорания, несовершенство законов и невыполнимые правила, по которым почему-то нужно жить и работать», – считает Григорий Куксин. 

Сейчас эти «несовершенные законы» вроде бы могут измениться. В августе 2019 года Минприроды РФ, Рослехоз, а параллельно с этими ведомствами и Гринпис России направили в правительство предложения, согласно которым «зоны контроля» будут сокращены как минимум вдвое, причем будут пересмотрены сами принципы их определения. Кроме того, устанавливать зоны контроля станут не регионы, а Федерация. Предлагается также увеличить штат Авиалесоохраны и расширить авиапарк этой службы. Понятно, что все эти меры потребуют и дополнительного финансирования.

Ученые Института леса СО РАН, в свою очередь, предложили изменить и Лесной кодекс. По их мнению, именно из-за этого документа, вступившего в силу в 2007 году, было проведено резкое сокращение «лесных» специалистов, огромные площади леса остались фактически бесхозными, а финансирование отрасли было урезано до минимума.

«Как отмечают крупнейшие ученые, этот кодекс является самым плохим и нежелательным за всю историю лесного хозяйства страны», – заявляет в этой связи Петр Цветков. 

Как добавляет Григорий Куксин, кадров в лесной отрасли действительно не хватает. А у тех специалистов, которые еще остались, нет даже элементарного оборудования.

«Сколько раз мы сталкивались с тем, что наши волонтерские отряды оснащены лучше, чем лесники или лесные пожарные. Приходилось иной раз делиться с ними тем, что у нас есть, помогать…», – сетует Григорий Куксин.

Кстати, и интерес к волонтерским объединениям, которые работают на лесных пожарах, этим летом вырос. На Дальнем Востоке таких добровольческих отрядов много, а, например, в Красноярском крае они этой осенью только начинают появляться –  и это тоже итог «горячего» лета 2019-го.

Добровольческий корпус Байкала, созданный в Бурятии в 2015 году, – одно из самых крупных волонтерских объединений. Его члены непосредственно участвуют в тушении пожаров, работают с жителями республики – и взрослыми, и детьми: объясняют, как не допустить лесного пожара и что делать, если случилась беда. Развозят гуманитарную помощь людям из пострадавших поселков

«Я в Добровольческий корпус Байкала пришла, считайте, случайно, – рассказывает жительница Бурятии Екатерина Грудинина. – Всю жизнь я жила в поселке Селенгинск, работала на местном бумажно-картонном комбинате. А у нас такое дело: вблизи поселка постоянно, буквально годами, тлели торфяники. Ближайшие – метрах в 20 от жилых домов. И мы фактически круглый год жили в дыму, летом вообще было невыносимо. А дым мало того что сам по себе вредный – так от торфяников он особенно токсичный. Но мы вроде бы как притерпелись даже, уже и внимания не обращали. И вот к нам приехали ребята-волонтеры, когда все стало совсем уже жутко, эти пожары тушить. Я попросилась с ними. Так и втянулась. И знаете, я считаю, что за несколько лет нам, добровольцам, удалось ситуацию в Селенгинске переломить. С пожарами в основном справились. Сумели людям объяснить, как вести себя, чтобы торфяники не горели, а если уж загорелись – какие меры предпринимать. Ничего сверхъестественного в том, чтобы что-то изменить, нет. Все ведь только от нас зависит. Насколько знаю, многие становятся добровольными пожарными после того, как у них случилась беда: например, дом или дача сгорели. Но ведь можно было сделать так, чтобы этого не произошло».

Григорий Куксин приводит такую статистику. Согласно опросу агентства РОМИР, больше половины россиян вообще не знают о причинах лесных пожаров. Люди уверены, что чаще всего они загораются «сами собой», ну или в крайнем случае, например, от грозы. На самом деле, подчеркивает Куксин, в 95% случаев лесные пожары – результат деятельности человека. Согласно тому же опросу, только треть жителей страны знают, куда нужно звонить, если они заметили лесной пожар. Поэтому, как замечает Григорий Куксин, лучшее, что можно сделать – это бросить все силы на просвещение людей и профилактику пожаров. Тогда и на их тушение огромные затраты не потребуются. 

«Идет ли речь о законодательстве, об ответственной работе, о просветительской деятельности – все, в конечном счете, меняют только люди, – отмечает ученый. – Не деньги, не супертехника, а люди, которые решили изменить мир вокруг себя».