«На Дальнем Востоке нужны амбиции и четкость» 03.02.2017 00:07

Максим Басов о стратегии «Русагро» по завоеванию рынков АТР

«Русагро» занимается сразу несколькими дальневосточными проектами, один из которых — кукурузно-соевый — уже вышел на масштабы крупнейшего в Приморье, а другие в связке с ним вскоре заполнят местный рынок свининой и продуктами переработки. Как добиться успеха в изначально рискованной сфере в непростом для бизнеса регионе, что случится, когда Китай захочет закупать российские мясо и соевый шрот, и нужны ли на Дальнем Востоке ГМО-культуры, EastRussia интересовалась у гендиректора ГК «Русагро» Максима Басова.

— Немногие компании федерального масштаба идут на Дальний Восток. Зачем «Русагро» этот макрорегион, что здесь ищет и уже получила ГК?
— «Русагро» зашло на Дальний Восток недавно — в 2015 году. Минувший год был успешным для всех трех наших бизнесов в регионе: сельскохозяйственного, продовольственного и животноводческого. Первый прирос по площадям — сейчас на Дальнем Востоке это уже 80 тыс. га. Вследствие этого «Русагро», с одной стороны, стала крупнейшей в сфере растениеводства компанией в Приморском крае, а с другой — мы выполнили задачу-минимум в рамках обеспечения своих свиноводческих комплексов собственной продукцией. Урожайность сои и кукурузы по сравнению с 2015 годом выросла. Производственные результаты по этому направлению, может быть, еще не соответствуют тем, которые хотелось бы видеть. Но это означает только, что нам предстоит большая работа. Нужно усиливаться, учиться и повышать урожайность.

— Зерновая продукция идет на внутренний рынок или на экспорт?
— В 2016 году «Русагро» собрала примерно в равных пропорциях кукурузу и сою. Кукуруза практически вся вывозится в Японию. Потребление этой культуры в Приморье фактически отсутствует — единственным значимым потребителем является «Михайловский бройлер». В будущем ситуация, я думаю, изменится — с выходом на планируемые показатели нашего собственного животноводческого направления. Китай пока распродает госрезервы и не очень заинтересован в импорте российской кукурузы, однако и его интерес в перспективе вырастет. На сегодня Япония для нас — лучший покупатель. Но скоро все, я уверен, будут просто биться за кукурузу «Русагро». В ожидании этого мы внедряем в порту Владивостока вместе с FESCO новые технологии по контейнерной перегрузке, позволяющие поставлять насыпные грузы с минимальными расходами. Сою мы пока отгружаем на собственный завод «Приморская соя», и в этом году сделаем упор именно на нее. В 2017 всего засеем около 70 тыс. га пашни и рассчитываем, что она составит две трети в севообороте.

— Страны АТР демонстрируют спрос только на зерно?
— Спрос на сельскохозяйственную продукцию «Русагро» с их стороны стабилен, но, к сожалению, не на продукты переработки. К примеру, шрот компания вообще не может поставить в Китай — он сегодня, развивая собственную переработку бобов, не закупает ничего извне. Мы, конечно, планируем поставлять в Китай помимо зерновых продукты переработки. Но пока только масло.

— Что еще может предложить «Русагро» рынку из продовольственных товаров собственной переработки?
—  Соевый завод в прошлом году, к сожалению, еще не был полностью обеспечен сырьем и простаивал три месяца. Тем не менее, в 2016-м собран рекордный урожай бобов, в этом сборы тоже начались неплохо. На выходе у завода — масло, реализуемое в России, Китае и Корее, майонез и шрот, поставляемые на внутренний рынок. «Русагро» изучает перспективы расширения мощностей завода. Правда, здесь есть некоторые ограничения: узость рынка сбыта шрота и низкая конкурентоспособность продукции приморского завода в европейской части России из-за транспортной составляющей.

— Планы по выходу на рынок с животноводческой продукцией в силе?
— Да, хотя у свиноводческого направления несколько меняется конфигурация. Подведение «Газпромом» газопровода и инфраструктуры к большей бойне комплекса отодвинулось по срокам, но в конце прошлого года компании удалось купить имущество бойни в Уссурийске, которая после оснащения необходимым оборудованием в 2018-м году начнет работу. Таким образом, со своей животноводческой продукцией мы выйдем на рынок не в 2019-м, а на год раньше. И к концу следующего года «Русагро» будет производить в регионе 2,2-3 тыс. тонн свинины в месяц. В ближайшем будущем у нас на Дальнем Востоке будут работать пять свинокомплексов.

— Это сильно изменит местный рынок?
— После запуска первых пяти свинокомплексов компании на Дальнем Востоке уже к концу 2018 года количество свинины неместного происхождения здесь станет минимальным. Совсем ввозная свинина, конечно, не исчезнет. Но любой регион, даже крупный, некоторые части свинины экспортирует, некоторые части — импортирует. В России, например, в отличие от других стран, больше потребление шейки — ее всегда будет не хватать. А грудинки, которую у нас едят мало, всегда будет переизбыток. Насколько быстро будет происходить вытеснение недальневосточной продукции местной, будет зависеть от ввода свинокомплексов. Но я уверен, что в перспективе нескольких лет Дальний Восток полностью обеспечит себя и начнет поставлять свинину, например, в Забайкалье. А рано или поздно — в Китай, Японию и Корею.

— На тему расширения экспорта: а как вы относитесь к идее главы Российского зернового союза о том, что наращивать поставки с Дальнего Востока в страны АТР нужно за счет ГМО-культур?
—Не согласен. Разрешение ГМО семян снизит себестоимость продукции, но и цены тоже. Россия получает большую прибыль от продаж своей сельскохозяйственной продукции странам АТР как раз потому, что она не содержит ГМО. Да и на самом Дальнем Востоке спрос на продукцию с ГМО будет значительно ниже. Поэтому мне не верится, что Россия вообще такое допустит.

— В декабре вы сказали, что «Русагро» пересмотрит свою инвестпрограмму в пользу завершения уже начатых проектов, будет развивать экспорт и проводить сделки слияния и поглощения. Как это коснется Дальнего Востока?
— Инвестпрограмма уже пересмотрена. В результате она даже увеличилась — мы ожидаем рекордные 30 млрд рублей вложений. Да, от каких-то проектов компания отказалась, но какие-то — и добавила. Причины сокращения объемов инвестиций — серьезное падение маржи и сокращение господдержки. Но на Дальний Восток эта тенденция не распространяется. Так что и у нас планов по уменьшению инвестпрограммы в регионе нет. Инвестиции компании в Приморье пойдут на покупку земель, инфраструктуру, усиление производственных баз и, возможно, строительство новой. Также в планах приобретение новой техники. Но главный упор — на развитие животноводческого направления.

— Государство здесь вам поможет? Насколько значимо заключенное соглашение с «Фондом развития Дальнего Востока и Байкальского региона»?
— Соглашение с фондом — это заемные средства под 5% годовых, причем финансирование предоставляется, что самое важное, уже сейчас. Однако для нас сотрудничество с государственной структурой ценно еще и тем, что облегчает ведение переговоров с партнерами из АТР. Особенно это значимо для Китая, где госкомпании хорошо знают ФРДВ, расценивают его поддержку как своего рода одобрение со стороны правительства и быстрее идут на контакт.

— А с Японией какие перспективы? В декабре вы подписали соглашение с Mitsui, что по нему запланировано сделать?
— Это соглашение предусматривает три направления. Первое — помощь Mitsui в продаже продукции «Русагро» в Японии и других странах Восточной Азии. Второе — изучение и перенос японских производственных и маркетинговых технологий в Россию. Третье — инвестирование Mitsui в «Русагро». В целом в рамках соглашения очерчены около тридцати возможных направлений для сотрудничества, которые «Русагро» и Mitsui изучают. Это, например, автоматизация производства, упаковка, изготовление принципиально новой для России продукции. Но основные три я назвал первыми.

— Есть ли у «Русагро» планы выходить за пределы Приморья?
— Пока что нужно справиться с тем, что уже есть. Разумеется, при перспективе открытия Китаем рынка для свинины в других регионах Дальнего Востока неизбежно начнут появляться свиноводческие комплексы. И мы не останемся в стороне. Но Приморский край изначально и был выбран «Русагро» из-за своих логистических преимуществ, благоприятствующих работе с Японией, Китаем и Кореей. Были, конечно, и еще причины — край динамично развивается и с точки зрения наращивания турпотока, и по численности населения. А это значит, что рынок пищевых продуктов в нем только растет.

— В завершение поделитесь, пожалуйста, секретом успеха бизнеса на Дальнем Востоке. Если он, конечно, есть.
— Дело в амбициях. Для управления дальневосточным проектом из Москвы нужны амбиции. Даже для постоянных перелетов на Дальний Восток, хотя и других сложностей немало. Проект в этом регионе — это вообще очень сложно. По моей оценке, Дальний Восток пока не привык развивать крупные проекты быстрыми темпами — среда такая. Люди не смотрят в будущее, а хотят просто положить деньги в карман — и все. Но кроме амбиций, для успеха на Дальнем Востоке нужно иметь четкое видение будущего проекта и готовность тратить свое время на то, чтобы добиться результата. Государство готово помогать здесь тем, кто готов вкладывать. Так что в Дальний Восток я верю — как и еще в несколько регионов мира, предполагающих ведение сельского хозяйства. У Дальнего Востока есть свое естественное преимущество — земля и влага. Но его потенциал гораздо шире, и сельское хозяйство здесь, на мой взгляд, только одна из потенциально успешных сфер.
Влада Веревкина Теги: