Новогодние предсказания Стране восходящего солнца 12.01.2018 06:59

В Восточной Азии Японию ждут проблемы и треволнения

По традиции в Японии 12 декабря жители выбирают «иероглиф года». Иероглиф должен символизировать наиболее заметное событие или  важную проблему, под знаком которой прошел год. В этот раз таким знаком оказался иероглиф 北 (Север). С него начинается слово 北朝鮮 (Северная Корея). Иероглиф отражает преобладавшие в уходящем году умонастроения японского общества, необычайно взбудораженного  (во многом искусственно) так называемой ракетно-ядерной угрозой со стороны КНДР. Однако думается, что и в  ближайшие  несколько  лет он сможет претендовать на столь почетное звание, поскольку вряд ли кто возьмется предсказать сроки решения ракетно-ядерной головоломки Пхеньяна. Именно она вознесена официальным Токио в уходящем году  в беспрецедентный ранг «угрозы нового уровня». Впрочем, в обозримом будущем Японии в родном для нее азиатском регионе придется столкнуться не только с «северокорейской угрозой», но и со многими другими проблемами.

Действительно, смещение центра мировой политики и экономики в Азиатско-Тихоокеанский регион, и прежде всего, в Восточную Азию,  делает для Японии этот район крайне важным с точки зрения обеспечения ее жизненно важных политических и экономических интересов. С одной стороны, Восточная Азия предоставляет собой регион мира, где могут наиболее успешно реализовываться задачи правящих кругов Японии по повышению политической роли страны на международной арене и приведении этой роли в соответствие с ее экономической мощью. С другой стороны, именно Восточная Азия таит в себе и наибольшие вызовы и угрозы для Японии, как в сфере экономики, так и сфере безопасности.

Усиление правоконсервативных тенденций в политической жизни страны в последние годы позволяет правящим кругам страны не только ужесточать внешнеполитический курс государства, но и усиливать в нем военную составляющую. В 2018 году премьер-министр Синдзо Абэ продолжит готовить почву для пересмотра мирной конституции Японии с тем, чтобы к 2020 году узаконить в качество полноценной армии нынешние Силы самообороны Японии.  Это откроет  путь к превращению Японии в мощную военную державу, что может в перспективе серьезно переформатировать региональную ситуацию в сфере безопасности. Только что принятый рекордный военный бюджет Японии на 2018 финансовый год явится очередным широким шагом на этом пути. Он составит 5,19 трлн иен (45,7 млрд долл.) по сравнению с 5,13 трлн в предшествующем году. Бюджет, в частности,  предусматривает усиление противоракетной обороны за счет закупки американской системы Иджис Эшор наземного базирования, а также приобретение крылатых ракет Томагавк. Эти ракеты могут быть использованы не только для защиты территории страны от агрессивных действий кораблей противника, но и для нанесения превентивных ударов по военным объектам в КНДР (только ли?).  

Кроме того, Токио намеревается разрабатывать собственные крылатые ракеты, которые, по утверждениям японских СМИ, по своим возможностям будут превосходить американские Томагавки. Наконец, самой  свежей сенсацией является сообщение тех же СМИ о том, что Япония намеревается закупать американские истребители F-35B для размещения на палубах своих вертолетоносцев. Эти корабли, таким образом,  фактически превращаются в авианосцы, обладание которыми, как и другими видами наступательных вооружений, запрещено так называемой мирной конституцией Японии. Происходящее на глазах стремительное  усиление японского военного потенциала будет без энтузиазма воспринято в Китае, Южной Корее и других странах региона. В 2018 году они будут активно муссировать тезис о возрождении японского милитаризма.

Однако для самой  Японии на сегодняшний день Соединенные Штаты Америки являются  «краеугольным камнем» ее политики в сфере безопасности. Неожиданный приход в начале 2017  года  в кресло президента США Дональда Трампа первоначально вызвал большую тревогу в Токио по поводу военного альянса с этой страной. Но  за минувший год этот альянс укрепился как в качественном, так и количественном отношении и останется на перспективу важнейшими фактором международно-политической обстановки в Восточной Азии. Вместе с тем двусторонние японо-американские отношения будут омрачаться огромным торговым дефицитом США в торговле с Японией и проблемой выхода США из формирующегося торгового блока – Транстихоокеанского партнерства (ТТП).

Баланс противоречий и сотрудничества в отношениях между Японией и Китаем – двумя крупнейшими экономическими державами Азии - во многом будет определять ситуацию в сфере экономики и безопасности в восточноазиатском регионе на обозримую перспективу. С момента возвращения в кресло премьер-министра в 2012 г. Синдзо  Абэ потратил значительную часть своих дипломатических усилий на то, чтобы сформировать антикитайскую сеть из стран вокруг Китая, которая могла бы сдерживать растущую державу региона. Это происходит на фоне охлаждения отношений самого Токио с Пекином, которые время от времени накаляются из-за их территориального спора в Восточно-Китайском море. Однако в настоящее время администрация Абэ параллельно сколачиванию антикитайской коалиции в бассейне Тихого и Индийского океанов настойчиво ищет возможность существенного выправления отношений с Пекином путем постоянного диалога на разных уровнях и в различных сферах, таких как обеспечение безопасности, а также сотрудничество в сфере экономики и охраны окружающей среды. Возможно, в наступающем году сбудется мечта японского  премьера принять у себя дома китайского лидера Си Цзиньпиня,  а через год самому съездить в КНР.

Кризис на Корейском полуострове в 2018 году и в последующие годы  будет одним из главных факторов внешней стратегии Токио в Восточной Азии. Наряду с так называемой угрозой со стороны Китая, наращивающего свой военный потенциал и военно-морскую активность, как уже отмечалось,  самым большим вызовом собственной безопасности Япония считает ракетно-ядерный потенциал Северной Кореи.  В последние месяцы Токио взвинтил свою риторику по поводу северокорейской опасности до, пожалуй, беспрецедентного уровня. Данная риторика сопровождается полномасштабной подготовкой к отражению ракетно-ядерного нападения со стороны Северной Кореи. При этом за рамками риторики, как правило, остаются оценки реальности такого нападения. Токио и далее будет проводить в отношении КНДР политику усиления давления экономическими и военными рычагами с целью заставить Пхеньян отказаться от своего ракетно-ядерного потенциала. Так называемая северокорейская ракетно-ядерная угроза является к тому же  одним из основных аргументов Японии в пользу наращивания собственного военного потенциала, а также укрепления  альянса с США.

Отношения Японии с Южной Кореей  в наступающем году  будут оставаться довольно сложными, несмотря на то, что обе страны являются важнейшими военными союзниками США.  Двумя, так сказать, трудно извлекаемыми  шипами этих отношений являются проблемы «женщин комфорта» и территориальный спор по поводу островов Такэсима (Токто, по-корейски). С приходом к власти  в Южной Корее президента Мун Чжэ Ина стали более заметными расхождения в подходах Токио и Сеула к  Северной Корее. Абэ требует обходиться с Пхеньяном как можно более жестко без всякого диалога, а Мун диалога не исключает. Их патрон в лице Вашингтона попытается в следующем году сделать все возможное, чтобы его две важнейшие военные опоры в регионе не расшатались  из-за двусторонних распрей.   

Страны-члены АСЕАН и другие государства  Юго-Восточной Азии и впредь будут одним из приоритетных направлений внешней политики и экономической деятельности Токио в регионе. Одна из особенностей политики Японии в ЮВА связана с растущей ролью в этом субрегионе Вьетнама. Эта страна, в последние годы начинает играть все более весомую роль в международной экономике и политике в Восточной Азии. Вьетнам зримо превращается для Токио не только в очередной плацдарм для завоевания новых высот на экономическом пространстве Юго-Восточной Азии, но и в основного партнера в противостоянии Китаю в его территориальных претензиях в Восточной Азии. Тем более что другая японская опора в регионе в лице Филиппин становится менее надежной в свете готовности президента страны Родриго Дутерте идти на сближение с Китаем, с одной стороны, и удаление от традиционного американского союзника, с другой.

Расстановка сил в треугольнике, состоящем из таких ведущих держав региона, как Россия, Япония и Китай, как в наступающем году, так и в обозримом будущем во все возрастающей степени будет влиять на военно-политическую ситуацию не только в Восточной Азии, но и во всем Индо-Тихоокеанского регионе. Эта расстановка сил, в свою очередь, во многом зависит от особенностей двусторонних взаимоотношений между вершинами указанного треугольника.

Отношения между Японией и Индией в последнее десятилетие начинают становиться все более значимым фактором политической и экономической обстановки в Восточной Азии. В частности, это проявляется в перебалансировке взаимоотношений трех ведущих азиатских держав – Китая, Японии и Индии. Одним из направлений указанной перебалансировки является комплексное сближение Японии и Индии, происходящее такими темпами, что уже можно говорить о складывании новой оси «Токио – Нью-Дели» в бассейне двух океанов – Тихого и Индийского. Эта новая структура формально выходит за географические рамки Восточной Азии, однако ее значение для данного азиатского региона в перспективе будет лишь возрастать. Одним из факторов создания оси являются разделяемые в обеих столицах опасения по поводу растущей экономической и военной мощи Китая. Указанная тенденция продолжится и в 2018 году. 

Что касается экономических отношений Японии со странами Восточной Азии, то здесь на первый план выходит проблема Транстихоокеанского партнерства, о создании которого в настоящее время ведутся переговоры. Уже в следующем году  ТТП может стать ведущим торгово-экономическим соглашением в бассейне Тихого океана, несмотря на выход из него ключевого игрока в лице США. Чтобы обеспечить сохранение ТТП жизнеспособным и обеспечить его введение в действие, Япония в 2018 году сделает все возможное, чтобы взять на себя лидерство в этой  формирующейся структуре. ТТП  крайне необходимо Токио и с точки зрения эффективной реализации экономического курса, получившего название Абэномика.

Наконец, российско-японские отношения становятся все более весомой составляющей системы международных отношений в Восточной Азии. Россия и Япония значительно сблизились в сфере политики, начиная с 2016 года, когда премьер-министр Синдзо Абэ провозгласил «новый подход» Токио к отношениям с Москвой. Несмотря на существенное охлаждение отношений России с США и другими ведущими государствами Запада, наложившими санкции на Россию по поводу Крыма и Украины, 2017 год ознаменовался активными обменами  между Россией и Японией, как в сфере политики, так и сфере экономики. Тесные личные контакты между Абэ и Путиным позволили практически непрерывно вести  диалог о совместном освоении четырех островов южных Курил (северных территорий, по японской терминологии), на которые претендует Токио.

Уже в мае 2018 года премьер-министр Синдзо Абэ в очередной раз приедет в Россию, чтобы продолжить территориальные переговоры с президентом России Владимиром Путиным, а заодно открыть перекрёстные годы культуры России и Японии друг у друга. Забавно, что майская встреча в будущем году президента Путина и премьер-министра Абэ была безоговорочно  анонсирована официальными деятелями России не только задолго  до президентских выборов в марте  2018 года, но даже  до объявления Путина  о своем выдвижении в качестве кандидата на этих выборах.  

Однако перспективы решения территориального вопроса в отношениях между двумя странами остаются неясными. В связи с этим пока невозможно и делать какие-либо прогнозы относительно заключения мирного  договора между ними. В свете сказанного иероглиф 北 имеет еще одно основание быть главным символом неопределенного количества предстоящих лет. Ведь с него начинается термин  北方領土 - северные территории. А именно их премьер-министр Японии Синдзо Абэ обещает вернуть стране при жизни нынешнего поколения.  

С Новым Годом!
Валерий Кистанов Теги: