Сухогрузное судно проекта RSD59, на котором впервые установили отечественные винторулевые колонки (ВРК) модели ДРК1200М, передал заказчику Невский судостроительно-судоремонтный завод (входит в ОСК). фото: НССЗ

Войти в 21 век

В 2024 году корпорация намерена передать заказчикам 36 судов гражданского назначения.

В дальнейшем стоят более масштабные задачи. Согласно консервативному прогнозу Минпромторга, объем заказов в 2024-2035 годах может составить 780 единиц флота, по оптимистичному сценарию он почти втрое выше. «Если смотреть на то, в каком состоянии находятся наш и торговый, и вспомогательный флот, объективно говоря, мы считаем, что 2,3 тыс. судов требует замены или дополнительного производства в течение этого периода времени», — сказал Андрей Пучков.

Однако верфи, входящие в корпорацию, остаются в сложном положение. Во многом это обусловлено старением основных фондов и финансовой неустойчивостью большинства предприятий холдинга (в настоящее время продолжается их аудит). Проблемой является также разрозненность активов ОСК, отсутствие у них специализации.

«Надо говорить откровенно, у нас на сегодня устаревший технологический уклад и средства производства. Хотя в последние годы благодаря разным государственным программам, в первую очередь под эгидой Минпромторга, происходит замена станочного парка и другие виды работ активно реализуются, но уклад в целом, сама производственная система, организация процессов работает по старинке, пришла к нам из 20 и даже из 19 века», — заявил руководитель ОСК.

Техническое перевооружение судостроительной отрасли — процесс не быстрый, добавил он. «Мы должны сформулировать региональные производственные центры, должны перейти на крупноблочные производства с высоким уровнем замены человеческого труда. На сегодняшний день уровень ручного труда достаточно велик, нам надо искать решение, как все-таки увеличивать производительность», — обозначил цель менеджер.

Верфи должны сфокусироваться на серийно востребованных судах, только серийное массовое производство, в том числе в судостроении, дает свой экономический эффект. «К сожалению, долгие годы отрасль и заказчики увлекались созданием по сути дела зоопарка из разнообразных изделий. Это все порождало большие накладные расходы и низкую производительность. Теперь нужно выходить на высокую операционную эффективность и финансовую устойчивость», — рассказал Андрей Пучков.

Ранее статс-секретарь — замминистра промышленности и торговли РФ Виктор Евтухов отмечал, что только в серийных выпусках продукции отечественные судостроители начинают зарабатывать. «А когда мы идем от головного к головному судну, то никакой экономики не будет — ни у верфей, ни у поставщиков судового комплектующего оборудования», — говорил чиновник. 

Поддержка, еще поддержка

За последние 12 лет ОСК произвела 200 судов. При достаточно серьезных мерах господдержки судостроители, проведя модернизацию мощностей, в ближайшую десятилетку могут построить 600-750 судов, проинформировал глава корпорации. Хотя с учетом оптимистичного прогноза заказов данный объем нужно утроить.

«Это требует не только модернизации производственных площадок, но переосмысления локаций и к созданию новых», — сказал менеджер, уточнив, что рассматривается вопрос создания дополнительных верфей по постройке среднетоннажного флота.

«Крупнотоннажное судостроения сегодня представлено дальневосточной «Звездой», которая развивают коллеги из «Роснефти». Но возможностей сегодня для производства среднетоннажных судов дедвейтом от 15 тыс. до 70-80 тыс. т, просто нет, если говорим о крупноблочном производстве», — пояснил глава ОСК.

В любом случае, чтобы вывести судостроительную отрасль на новые горизонты производства, необходимо повышать уровень государственной поддержки, убежден он. Сегодня для ОСК он составляет 8-9% от себестоимости продукции. В прошлом году в качестве помощи судостроительной корпорации государство выделило 50 млрд руб. Но в ОСК считают, что уровень госучастия должен быть не менее 30% от себестоимости, то есть бюджетного финансирования требуется втрое больше.

В частности, 30-процентный уровень поддержки сегодня оказывает своим верфям Турция, у которой амбициозные планы по развитию судостроения и которая находится в начале этого пути, отметил глава корпорации. Более широкие меры господдержки имеет отрасль в Китае. В 2000 году доля КНР была порядка 2% от мирового рынка судостроения, а сейчас — более 50%.

В рамках государственной помощи нужно учитывать региональную специфику предприятий ОСК, а именно на Дальнем Востоке, говорит сенатор Иван Абрамов. «Мы были на Хабаровском судостроительном заводе. Он нуждается в модернизации, это еще мало сказано, там нужно применять новые технологии, — пояснил сенатор. — Издержки там гораздо выше и состояние, если сравнивать с [верфями] Санкт-Петербурга, гораздо хуже».

Строительство краболова проекта 03141 на Хабаровском судостроительном заводе. фото: ХСЗ

Как сообщил Андрей Пучков, в начале февраля руководство ОСК с председателем совета директоров планирует посетить Хабаровский и Амурский судостроительные заводы. «Более детально обсудим перспективы. Там не так просто с заказами, помимо того, что оборудование нуждается в реновации. Будем решать. Очевидно, что дальневосточный куст у нас сохранится, он будет развиваться в рамках тех возможностей, которые есть, спрос на его услуги есть, но в каком формате, чуть попозже расскажем», — пообещал гендиректор ОСК.

Кроме того, уточнил он, Объединенная корпорация подставит плечо Восточной верфи во Владивостоке, оказавшейся в тяжелой финансовой ситуации (компания подала в арбитражный суд Приморья заявление о собственном банкротстве). 

Между поставщиком и заказчиком

Безусловно, одна из главных преследуемых целей стратегии ОСК — повышение конкурентоспособности, в том числе на собственном рынке. Это касается и цены, и сроков исполнения заказов, и качества продукции.

Например, постройка головного рыбопромыслового судна длиной 108 м на турецкой Tersan Shipyard длится два года, от года до полутора строятся серийные суда, говорит представитель Совфеда от Камчатского края Валерий Пономарев, в свое время соучредитель рыболовецкой компании «Поллукс». На российских же предприятиях создание головного судна может занять четыре-пять лет.

Как известно, камчатские рыбопромышленники заказывали флот у отечественных судостроителей в рамках программы инвестиционных квот. Но по отзывам, рассказал сенатор, желающих впредь строить на российских верфях особо не видно. «Потому что цены растут, контракт меняется в процессе строительства судна, чего не должно быть никаким образом», — подчеркнул Валерий Пономарев.

Не теряет актуальности вопрос импортозамещения, причем практически по всему ключевому судовому комплектующему оборудованию (СКО). «По ряду направлений еще вкладываться и вкладываться в развитие технологий», — признал Андрей Пучков.

Хотя есть некоторые результаты. Так, в декабре прошлого года корабелы передали заказчику сухогруз проекта RSD59, на котором впервые установлены отечественные винторулевые колонки.

Но сегодня нужно менять порядок взаимоотношения судостроитель — поставщик СКО, которая осложнена действующей контрактной системой, тендерными процедурами закупок (согласно ФЗ №44, ФЗ №223). Сегодня поставщики оборудования по сути не могут рассчитывать на длительное партнерство с той или иной верфью и наоборот.

«Здесь нужно думать, как эту долгосрочную связку можно было бы реализовать с регуляторной точки зрения», — резюмировал глава ОСК.

Стан татаров

Первое знакомство с Татарстаном произошло в деревне Аняково. Таких поселков сотни на трассе, но именно здесь родился первый президент республики Татарстан Минтимер Шаймиев. 

На этом дорожном указателе только два слова написаны с маленькой буквы

Мы остановились перед домом-музеем и тут произошел примерно следующий диалог:

- Привет! Да мы тут остановились в Татарстане в деревушке, где первый президент родился. Представь, он тут всем одинаковые коттеджи построил, памятник на площади себе поставил. Короче, Бог! - это Серега по телефону с Хабаровском разговаривает.

Мужики, которые на площади перед памятником перекладывали брусчатку, заинтересовались и подошли к нам:

- А 27-й регион – это откуда?
- Хабаровск.
- А это далеко? Сколько километров?
- Ну, до вас восемь тысяч.
- Далековато…

Тут меня «прорубило», что народ попросту не знает свою страну и «за Уралом» — это, пожалуй, самое доходчивое объяснение. Впрочем, стоит признать, что мы – дальневосточники – тоже не очень-то сильны в знаниях про западные регионы, но, конечно же, не так, как «западники» про нас.

Я, к примеру, не знал, что описываемые места – «пугачевские»: здесь он восставал, здесь же его ловили. Это прояснилось возле одной из придорожных кафешек, где был установлен доморощенный памятник Емельяну Пугачеву, а внутренние стены кафе украшали картинки на исторические темы.

«Памятник» Пугачеву

Видимо, хозяин придорожной забегаловки увлекается краеведением, хотя лучше бы он увлекался тем, как идут у него дела на кухне – такой отвратной еды нам не попадалось за все девять тысяч километров! Но сами виноваты – пренебрегли правилом «фуры перед кафе».

После Набережных Челнов (кстати, весьма ухоженный город) начался полноценный автобан с двумя полосами в каждом направлении, что, впрочем, не помешало нам встрять в «пробке» - и чем ближе к Казани, тем медленнее мы двигались. Вообще, конечно, «пробка» на «федералке» для нас – дальневосточников – нонсенс. Между Якутском и Магаданом можно по часу «встречки» не встретить, а ведь тоже «федералка» - «Колыма» называется.

Пробка на трассе Набережные Челны - Казань

В Казани мы устроили себе полноценный отдых с прогулками по злачным и историческим местам: Кремль, «Казан-центр», мечеть – описывать достопримечательности татарской столицы нет смысла, есть смысл туда ехать. 

Казанский Кремль

«Казан-центр»

Особенно запомнился Вселенский храм, где его основатель Ильдар Ханов собрал под одной крышей (вернее, на одном участке) храмы практически всех религий. Сами приверженцы этих религий храм, как место для молитвы, не признали, но посетить его стоит.  
Вселенский храм

Казань, безусловно, красивый город. С историей и харизмой. Ну, и видно, что здесь есть деньги. Теперь понятно, почему я не слышал ни одного плохого отзыва от тех, кто туда ездил туристом.

А так оформлена входная группа управления жилищной политики. Интересно, а к решению насущных вопросов в мэрии Казани так же креативно подходят?

Один регион в час

А вот дальше началась чехарда или немного о плотности населения в России: на Дальнем Востоке ты два дня едешь и приезжаешь в Читу, а тут за один день пересекаешь пару-тройку регионов, да ещё что ни город, то миллионник. 

Добро пожаловать в Марий Эл - регион, где очень любят букву Й (столица - Йошкар-Ола)

После Татарстана мы достаточно быстро очутились в республике Марий Эл, но не успели сфотографироваться на стеле, как вновь пришлось позировать – теперь на «Чувашия». Этот регион запомнился тем, что мы остановились на ночь рядом с придорожным кафе и, закупая необходимую провизию, обратили внимание, что на каждом столике в кафе стояли вазы с яблоками.

- Это бесплатно?
- Да. Хозяин поставил.
- А он где их взял?
- Выращивает. Урожайный нынче год.  

Конец сентября. Яблоки. Бесплатно. Где-то всплакнул житель Чукотки. 

Бесплатные яблоки в придорожном чувашском кафе

НиНо

Каждый день по «миллионнику», да еще со своим Кремлем – это тяжеловато. 

Кремль в НиНо с видом на слияние Оки и Волги. Кстати, здесь областные чиновники расположились в Кремле

К тому же шел противный дождь, поэтому мы, пожалуй, установили своего рода рекорд – осмотрели достопримечательности Нижнего Новгорода буквально за полтора часа. 

Конечно, такие (да и многие другие) города и поселки нужно осматривать досконально, но тогда пройденный нами путь занял бы месяца два. Без шуток.

После «Нижнего» (он же НиНо для краткости) нам открылась прямая до Москвы, но мы были бы не мы, если бы не выбрали «кривую» дорожку. Я уже говорил, что «федералка» обходит большинство городов и если вы что-то хотите увидеть, то необходимо сворачивать, поэтому, когда я увидел указатель «Владимир направо», то, не раздумывая, крутанул руль. 

Владимирский централ

Многие города по пути так или иначе у меня лично ассоциировались с песнями: Хабаровск – «Город на пятитысячной купюре», Иркутск – «Взяв с собою на Байкал, на Байкал» от Макса Покровского, Красноярск – Жека с его «Снова в Красноярске я». Уфа – понятное дело - с «Белой рекой» от ДДТ, а вот Владимир? Ничего более путного, чем «Владимирский централ» я не вспомнил.

Короче, свернули. Первое, что бросается в глаза – отсутствие фур. Реально же, устаешь от них, поэтому прям порадовался: движение спокойное, размеренное, еще и достопримечательности осмотреть можно. Правда, делали мы это, не выходя из машины. А посмотреть есть на что: центр Владимира – сплошь и рядом история, с храмами, старинными особняками. 

Но тут мой взор привлекает «Хендай» с якутскими номерами (14 регион): такси «Тикси». 

Такси "Тикси" во Владимире с номерами Якутии (14 регион)

Ого! Я сразу же представил себе картинку: человек проработал до пенсии (северной, конечно же) в Тикси, и переехал на «материк», довольствовавшись Владимиром. Но…заскучал, придумал сам себе таксомоторную фирму и назвал ее незатейливо – «Тикси». Вот только вряд ли пассажиры понимают значение этого слова и всю глубину «истории» - говорю же, не знает народ, что за Уралом творится, ой, не знает.

Это все, что я могу рассказать про Владимир. По времени, кстати, у нас получилось примерно столько же, как если бы ехали по «федералке». 

Москва! Звонят колокола!

Это будет самый короткий абзац: в столицу въезжал ногами вперед, то есть лежал в спальнике, рассматривая звезды на Спасской башне. Много думал. О России, конечно же. Место, чтобы остановиться и сделать фотофиниш, еле-еле нашли, да и то смазано вышло.

Финиш

17 дней. Девять тысяч километров. 

Про «Соболек»

«Соболь» в Москве, теперь про него можно всю правду сказать: хорошая машина. Когда новая. Из поломок за весь путь только и было, что пару раз шланг с бачка омывателя слетал. А вот что касается комфорта, то это мимо – если бы не диван от «Лит Айса» 30-летней давности, то плакала бы моя спина еще пуще. Уже после Байкала я искренне недоумевал по поводу «ростовских», «тульских». «белгородских» (почему-то именно оттуда чаще всего они были) и прочих «ГАЗелей», которые шли на «дальняк» - ну, это же как минимум - минимум комфорта, не говоря уже про уверенность по технической части: уже не трактор, конечно, но еще и не машина. «Тойота» попривычнее все же будет.

Великий соболиный путь – 1

Великий соболиный путь – 2

Великий соболиный путь – 3

Великий соболиный путь – 4

Утро в Омске мы встретили известием о частичной мобилизации. Несколько опешившие, мы даже думали вернуться в Хабаровск, но все же решили продолжить путь. Еще перед поездкой размышляли, каким путем поехать – через Тюмень, Пермь и Екатеринбург или южнее – через Уфу, Казань и Нижний Новгород? Выбрали второй вариант – очень уже хотелось побывать в столице Татарстана.

Короче было ехать через Петропавловск, но путь в Казахстан был нам закрыт из-за того, что владельца авто с нами не было. Пришлось делать крюк через Тюменскую область. О том, что мы въехали в «зеркальный» регион родного Хабаровского края - 72-й – стало понятно в магазине на заправке, где продавалось безалкогольное «Тагил рулит!».

Местный trade-mark

Кстати, примерно после Новосибирска все чаще стали попадаться АЗС, совмещенные с магазинами (даже целыми супермаркетами), гостиницами, прачечными, банями – одним словом, настоящие оазисы для автомобилистов, какие на Дальнем Востоке не встретишь. Купить там можно практически все, включая обереги и шевроны типа «Свободен», «Колян», «Пустой». На одной из таких стоянок мы встали на ночь и только развернули «скатерть-самобранку», как пришел «распорядитель»:

- Вы на ночь?

- Да, мы спать будем.

- 200 рублей с вас и переставьте машину подальше.

- Ну, 200 – ок, но зачем переставляться?

- Фуры вас не заметят, раскатают.

После такого несколько пренебрежительного отношения к нашему «Собольку» мы не захотели ни платить, ни оставаться на ночлег, а посему переехали через дорогу и встали в чистом поле, зато утром нас ждал изумительный рассвет!

Спят курганы темные…

Путь наш пролегал через Курганскую область и Курган, где мы – дальневосточники – ясно осознали, что не так-то плохо мы и живем: областной центр оказался на уровне нашего райцентра типа Переяславки, да простят меня жители Кургана.

Все в этой поездке мы познавали в сравнении: местные в западной Сибири и далее сплошь и рядом ездят если не на салонных леворуких аналогах японских марок Mazda, Nissan и Toyota, то на Lada. Думаю, излишне говорить, что даже новые «Жигули» не идут ни в какое сравнение с 15-летней «Тойотой». Но мы-то едем на «ГАЗели», а практика нескольких лет, когда номера на машины можно было вешать вне зависимости от прописки, вовсе стерли все грани и теперь не поймешь – кто и откуда.

После Курганской области мы оказались в Челябинской. Вообще, не очень привычно менять в день по два-три региона. То, что мы на южном Урале, стало понятно после перевалов, сравнимых с байкальскими. Мы были привязаны к устойчивой связи 4G, а посему в определенное время останавливались возле крупных населенных пунктов. Но в «Челябе» трасса проходила в стороне от цивилизации, поэтому мы свернули с «федералки» и заехали в город Златоуст.

Ребята, это супер!

Представьте, что вы любитель горных лыж – в город вы спускаетесь около 12 километров под уклон градусов в 20 (!). ГЛК, кстати, здесь есть.

А, быть может, вы коллекционер оружия? Их есть у меня! В Златоусте находится один из древнейших оружейных заводов в России. 

Музей под открытым небом

Здесь можно приобрести коллекционное холодное и автоматическое оружие. Например, охолощенный ППШ за 1.260.000. Я даже нули два раза пересчитал.

Охолощенный ППШ за 1,2 млн

Ну, или просто посетить музей под открытым небом. А еще можно просто прогуляться по городу, где ходит один из самых высокогорных трамваев в Европе.

Кстати, то, что мы очутились-таки в другой части света, становится все заметнее: я уже говорил про LADA, а тут и «фуры» с номерами европейских государств все чаще стали попадаться, и вообще –«воздух другой».

А еще в Златоусте мы встретили листовки, развешанные на фонарных и иных столбах с информацией о мобилизации – ну, прям, как в 40-е годы!

Листовки в Златоусте

Сам Челябинск никакого сурового впечатления, как это было в определенных сериях «Наша Russia», не произвел и даже наоборот – прогулка по местному «Арбату» оставила хорошее впечатление. НО! Тут-то как раз, наверное, и наступило то самое «но»: мы слишком устали от дороги и оказались не готовы к тому, что каждый день нас будет ожидать город-«миллионник», поэтому сейчас и в дальнейшем стали относиться к «происходящему за окном» несколько прохладно.

Памятник Розенбауму в Челябинске

Белая река

Хотя Уфу, как поклонник ДДТ, я, конечно же, ждал: все-таки Белая река и Агидель – хоть и на CD 1996 года указаны, как синонимы, на самом деле оказались разными географическими объектами.

Белая река

Еще живя на Камчатке, я застал, как приезжали делегации из Башкирии и привозили в качестве гостинцев мед, называя его «башкиркская икра» - здесь мед продается на каждом углу, и он реально вкусный.

Башкирская «икра»

В Уфе мы остановились: необходимо было отдохнуть. Первым делом отправились в баню (реальный лайфхак: хотите узнать, чем живет город – идите в общественную баню), называется «Клуб 3000» - ре-ко-мен-дую! После мобилизации прошло уже несколько дней и мужчины говорили об СВО уже вполголоса, без бравады.

Обязательная пешая прогулка по городу явно указывала, что мы в центре национальной республики: надписи на двух языках – русском и башкирском. 

Надписи на двух языках встречаются повсеместно

Даже разметка на придомовой парковке с использованием национальных рисунков! 

«Национальная» разметка

Кстати, соседство русского и башкирского заметно даже в религиозных вопросах – мечеть здесь соседствует с РПЦ.

А еще башкиры очень любят петь: включите любой местный ТВ-канал и вы обязательно увидите клип местного исполнителя (на башкирском, естественно, языке), либо концертную запись. Причем, поют все подряд: молодые и пожилые, романсы и рэп, хорошо и отвратно.

Переночевав в Уфе, на следующее утро мы отправились на набережную Белой реки, чтобы посмотреть на памятник Салавату Юлаеву (лично мне это имя запомнилось еще лет 20 назад, когда одноименный клуб по хоккею с шайбой то и дело громил хабаровский «Амур»). 

Памятник Салавату Юлаеву

Несмотря на ранний час (вообще, очень удобно вставать на западе по дальневосточному времени – все успеваешь!) и дождливую погоду, на набережной было достаточно многолюдно – двухъярусные туристические автобусы то и дело подвозили жителей Москвы, которые отправлялись в «туры выходного дня» (позже мы то и дело встречали подобного рода рекламные призывы – «Проведи выходные в Казани», «Приезжай с семьей в Нижний!» и т.п.). Нам – дальневосточникам - увы, такое недоступно. И, конечно же, мы встретили певицу, которая снимала клип на свою песню (естественно, на башкирском языке), чтобы потом «крутить» его на местном канале.

Посмотрев на Белую реку с сопки (интересно, знают ли такое слово башкиры и вообще жители западных регионов?), и сравнив ее даже не с Амуром, а с любой другой дальневосточной рекой- Буреей или Зеей (начиная о Ангары в Иркутске, все эти сравнения не в пользу рек, кроме дальневосточных), мы выскочили на трассу в сторону Татарстана – здесь она хорошая, двухполосная в каждую сторону, с разделительной полосой (нам – дальневосточникам – ну, дальше вы поняли…).

Честно говоря, во всем нашем путешествии именно Татарстан вызывал лично у меня наибольший интерес. Впрочем, учитывая расстояния, вскоре (меньше, чем через день) мой интерес был удовлетворен. И при этом с лихвой.

…продолжение следует

Великий соболиный путь – 1

Великий соболиный путь – 2

Великий соболиный путь – 3

Дальше Красноярска я не был, поэтому усиленно крутил головой влево-вправо, но… все на трассе «Сибирь» оказалось до боли уже знакомым, только географические названия другие. А еще «фур» стало больше.

Тут, пожалуй, про «дальнобоев» расскажу подробнее. Для себя выделил три основных «дальнобойных» региона: Татарстан (16, 116), Новосибирск (54, 154) и Нижний Новгород (52, 152). Видимо, специализация регионов. До Иркутска еще попадались приморские (25, 125), но потом и они растворились.

Почти всегда фуры идут 80-90 км/час. Правда, если начинают обгонять, то становится если не страшно, то уж точно не по себе. Ровно в 18 по местному времени 80% «фур» встают на ночлег. Тут, кстати, можно сразу определить, где хорошее кафе, а где – нет. Много «фур» — значит, можно смело идти ужинать, без всяких отзывов в Google понятно (на западе часто попадались кафе, где за отзыв в интернете вас готовы угостить кофе). Вот только, сдается мне, романтики во всем этом совсем нет: сидишь весь день за «баранкой», наблюдая, в принципе, повторяющейся пейзаж – в города-то ведь «дальнобои», как мы, не заезжают!

Между Красноярском и Новосибирском появляется хоть и ложное, но ощущение выбора: «федералка» раздваивается – можно поехать северным путем через Томскую область, а можно южнее – через Кемерово. Мы выбрали наименее расхожий путь и погребли в «регион 70»: «фур» стало заметно меньше, а машина с 27-м регионом явно привлекала к себе внимание, иначе как объяснить, что за все девять тысяч километров нас остановили два раза именно в Томской области, причем, с разницей в 50 км?

Хорошо быть томичом – томичу все нипочем!

В Томск мы на самом деле завернули осознанно: много слышали про деревянное зодчество и памятники архитектуры. Хотя на въезде со стороны Красноярска нас встретил недострой абсолютно современный – классический жилой комплекс со сданной одной очередью и пустыми коробками двух следующих очередей, где люди уже вряд ли получат свои квартиры.

Историческая доминанта Томска

А вот центр у Томска хорош! Справа и слева – шедевры дореволюционной постройки, в которых теперь расположились всевозможные вузы. Как я понял, в 500-тысячном Томске (меньше, чем Хабаровск или Владивосток) около 15 (!) вузов. Здесь-то мы и поймали некий «сюр»: старинные дома, пышущие историей, и толпы студентов и студенток, излучающие энергию.

Вузов в Томске немало

Вообще, Томск оставил двоякое впечатление: центральный проспект Ленина - хорошо сохранившаяся (или отреставрированная) история в дереве и камне, но чуть свернешь в сторону и все - разруха и тоска. И, кстати, почему-то везде темно, даже в центре фонари освещают лишь сами себя. Такое ощущение, что томичи попросту не знают, как поступить со всем этим наследством деревянного зодчества? Сделать, как в Иркутске «квартал 130» денег не хватит, ибо «деревяшек» действительно очень много. Продавать как туристический продукт? Не совсем понятно кому: город посреди Сибири и тайги, пары миллиардов китайцев под боком нет.

Какие-то исторические здания используются, какие-то ждут реконструкции

Иностранцы, кстати, в Томске есть, и много. Это студенты тех самых 15 вузов, среди них и индусы, и африканцы. Наверное, весьма необычно смотрятся темнокожие жители теплых стран на заснеженной улице в Сибири.

А еще представьте, что в этих самых «деревяшках» с печным отоплением живут люди и они топят печи! Поэтому в самом центре Томска всегда пахнет костром.

Центр города

Переночевав в «Собольке» на берегу Томи, мы двинули в столицу Сибири. Ближе к Новосибирску стали попадаться настоящие автооазисы – не просто придорожные кафе, а целые комплексы, где есть полноценный супермаркет, гостиница, прачечная, столовая, баня, автомаркет, СТО. Здесь на стоянке собирается по несколько десятков фур. На Дальнем Востоке, несмотря на ускоренное его развитие, такого и в помине нет.   

Про сам Новосибирск многие мне говорили, что «смотреть особо нечего», но я настоял и в самый час пик мы потащились через город. Спросите меня теперь «что из себя представляет столица Сибири?» и я отвечу «мост и железнодорожный переезд».

Если до Новосибирска еще нам довольно часто попадались перегоны «праворулек» и автовозы, явно идущие из портов Приморья, то сразу после Н-ска как отрезало: привычные глазу «японки» заменили их «леворукие» собратья, да добавилось великое множество «Лад» - и чем дальше на запад, тем больше и больше. Еще Новосибирская область запомнилась тем, что там повсеместно стоят камеры "на скорость", запрятанные в железные ящики. То есть определить по стоящей на обочине или в кустах машине, что впереди "смотрящее око", увы, не получится. 

По следам Колчака

Часть дороги «Иртыш» Новосибирск – Омск, пожалуй, самая четкая их всех! Прямая, все повороты просматриваются – катись, не хочу! К тому же в Омске нас ждал мой товарищ по путешествиям в Монголию и на Северно-Ледовитый океан, местный автогонщик и просто отвязный парень Саня Чертков. Одним словом, ехали мы легко и в предвкушении.

По приезду в третий «миллионник» на пути мы первым делом получили слова благодарности за хорошую погоду, что привезли. Оказывается, летом в Омске постоянно шли дожди, было холодно, а тут +27! Забегая вперед, скажу, что действительно, с погодой нам повезло – моросило только в первый день - по Амурской области, да в последний – от Нижнего до Москвы. Правда, и хорошую погоду мы увозили с собой – через пару дней после нашего отъезда из Челябинска, к примеру, пошел снег, хотя там мы ходили в шортах и «сланцах».

Саня, учтя наши пожелания относительно бани, недолго думая, поселил нас прямо на Иртыше – плавучая гостиница с абсолютно дальневосточно-китайским названием «Джонка» и по соседству – самоходная двухэтажная баня с кодовым названием «Бухлоход», которую Саня со своими товарищами построили, чтобы кататься и катать по Иртышу.

Гостиница на плаву "Джонка"

Кстати, про реки. На поверку оказалось, что все сибирские реки, которые так на слуху – Енисей, Обь, Иртыш - по факту довольно-таки небольшие, ни в какое сравнение с Амуром не идут. Хотя местные в один голос говорят, что реки сильно обмелели.

Шашлык из шампиньонов с видом на протоку Иртыша

Сутки в Омске пролетели незаметно: баня, ныряние прямо из парилки в холоднючий Иртыш, воспоминания о прошедших поездках, прогулки по центральной части Омска. 

Историческая часть Омска

Тут стоит отметить, что набор исторических фактов у сибирских городов примерно одинаков: тракт, каторга, железная дорога. Меняются только персоналии - кто сидел. В Омске, к примеру, это Достоевский.

Памятник Достоевскому

Пользуясь близостью к границе, мы даже попытались скорректировать маршрут в сторону Казахстана, но не получилось – машина оформлена не на того, кто за рулем. На следующий день мы поняли, что мыслили в верном направлении…

Продолжение следует.

Часть 1.
Часть 2.

В других регионах, особенно, в которых редко бываешь, вроде бы, все тоже самое, но все равно не покидает ощущение чего-то неродного – чужбина, одним словом. В Иркутской области первое, что бросилось в глаза – баннеры Росавтодора, рассказывающие о вреде алкоголя за рулем, соблюдении скоростного режима и прочими прописными истинами, которыми обычно занимается ГИБДД. А, еще целая стела Росавтодор в районе Иркутска. Эту бы энергию (деньги), да в обустройство дороги! Впрочем, кое-какие инновации все же встретились. К примеру, электронные дорожные знаки, показывающие температуру воздуха и температуру асфальта.

Дорожный знак показывает температуру воздуха и асфальта

Однако забота о водителях на уровне их воспитанности отражается слабо. Именно в Иркутской области мы, как нам показалось, впервые столкнулись с грубым вождением (по ПДД это называется «агрессивное вождение»): обгон вслепую, подрезание при возвращении в полосу и тому подобное. Мы решили быть толерантными и для себя объяснили это тем, что из-за сложного рельефа дороги, где много серпантинов и затяжных подъемов, владельцы легковушек не хотят тащиться за большегрузами и потому идут на грубые нарушения ПДД. Для понимания: на преодоление расстояния в 475 километров от Улан-Удэ до Иркутска уходит около восьми часов.
Хоть и ехали медленно, но насладиться красотами Байкала не получилось – туман, морось. Приятно удивила Слюдянка – маленьких городков, после посещения которых остаются впечатления со знаком «плюс», не так много. В Иркутской области их, как минимум, два.

Второй – Саянск. Вообще-то он стоит в стороне от трассы, но в него мы заехали специально, гештальт закрыть. В 2002-ом, когда шли автостопом, увидели на дверях придорожного кафе объявление, что некий город Саянск празднует свое 17-летие. Нам показалось интересным посетить город, который младше нас, и мы туда отправились, тем более что праздничный концерт начинался через пару часов, а отъезжать от «федералки» требовалось немного. Однако произошедший в дальнейшем дорожный инцидент нарушил наши планы и посетить, как оказалось, прекрасный городок Саянск мы смогли лишь 20 лет спустя.

А теперь представьте: широкие улицы с разделительным зеленым островком и постриженной травой, отсутствие какого-либо мусора, классическая поздняя советская планировка микрорайонов, разметка на дорогах и вежливые водители. Так бывает? Бывает. Для себя мы нашли следующее объяснение: мэром города (заведующим сектором ЖКХ, директором завода) в Саянске является человек, который его в свое время строил, поэтому он всей душой и телом старается. И половина жителей – тоже строители этого города - и относятся к нему, как к собственному ребенку. 

Сибирский Париж

Иркутск, кстати, тоже теперь стоит в стороне от «федералки», но мы еще заранее решили, что будем в нем останавливаться: передохнуть, посмотреть город и пообщаться с местными любителями бани. Главной достопримечательностью, на мой выпуклый историко-краеведческий взгляд, является «квартал 130». Это квадрат в центре города, где несколько десятков отреставрированных, воссозданных, а то и вовсе перенесенных из других поселков особняков XIX века. Еще будучи студентом и подрабатывая в туристической компании, которая занималась въездным туризмом, мы регулярно отправляли в Иркутск группы японских туристов, которые хотели посмотреть на «сибирский Париж».

Квартал 130

Исторические особняки не просто стоят, но и активно используются: в них разместились бутики, рестораны, сувенирные лавки. Ярые хранители истории, наверное, возмутятся, но мне кажется, что лучше, чем, как в Томске, где множество исторических зданий стоят годами в ожидании реставрации.

А вот краеведческий музей в Иркутске показался слабоватым и почему-то практически ничего нет про Колчака. 

Краеведческий музей

Зато рядом с музеем на берегу Ангары есть памятник Александру III (воссозданный).

Памятник Александру III

Отдохнув немного, мы двинулись вглубь Сибири. Тут есть смысл немного рассказать о быте в «Соболе». Так как Серега переезжает, то и скарба он везет достаточно много. Поступили следующим образом: сложили все в два огромных ящика в грузовом отсеке, а над ними соорудили из фанеры лежак – вот вам и спальное место. Не совсем удобно, конечно, но зато можно в полный рост вытянуться. Смущало только близость потолка – помните, в плацкартных вагонах третьи полки? Вот примерно тоже самое: ни сесть, ни встать невозможно. Первая же попытка поспать в движении принесла понимание, что это нереально: грузовой «Соболь» не поглощает шумы и не амортизирует неровности дороги, как любой пассажирский микроавтобус-«японец».

Что касается руления, то мне показалось, что «Соболь» немного «гуляет» и машину приходится «ловить». Хотя, быть может, это просто-напросто вопрос привычки. Перед поездкой ему поменяли резину с российской «грязевой», с которой он продавался в автосалоне, на новую китайскую – разница вышла ощутимая: расход уменьшился, управляемость повысилась. Ну, и еще вещи из разряда «к этому надо привыкнуть»: не путать поворотники с дворниками, свет включается отдельным тумблером, а не «гитарой» на руле.  

Дорога от Иркутска в сторону Красноярска ничем особо примечательным не запомнилась (кроме вышеописанного Саянска): перегонщики, фуры, небольшие города, которым уже по 200-250 лет и через которые проходили каторжные этапы, вот, пожалуй, и все. Заскочили еще в Тайшет, где начинается БАМ, но эта история, увы, у них никак не обыграна.   

На границе Иркутской области и Красноярского края перевели часы и помчались, предвкушая встречу с Красноярскими столбами и прочими достопримечательностями. Как оказалось, поспешать надо медленно: за каждым кустом и поворотом стояла переносная тренога с камерой, которая нещадно фиксировала нарушение скоростного режима. Еще в прошлом году такие передвижные посты сплошь и рядом стояли в Еврейской автономной области, но потом исчезли и я подумал, что от подобной практики отказались. Оказывается, не везде. 

Красноярск

В Красноярске мы были ровно 20 лет назад. И тогда нам понравилось. Забегая вперед, скажу, что в этот раз мы тоже остались довольны встречей. Город время зря не терял: похорошел и расстроился. Здесь не стали делать хаотичную точечную застройку, а придерживались и придерживаются комплексной застройки: «спальник», дорога в него, необходимая инфраструктура. По словам местных жителей, много, в том числе и еще один мост через Енисей, который значительно разгрузил дороги города, было построено в преддверии Универсиады-2019.

Вид на Красноярск со столбов

Ещё приятно удивили рекреационные зоны: и новые появились в большом числе, и старые сильно улучшились. К примеру, заповедник «Красноярские столбы» это теперь не просто дорожки в лесу к каменным исполинам, а целый парк: подняться и спуститься можно несколькими способами - на новом подъемнике, на вагончике по типу «американских горок», либо на подвесе, когда ты висишь, как на парашюте, но при этом стремительно катишься вниз по стальному канату.

Деревянная тропа

Много велосипедистов, которые поднимаются на кресельном подъемнике, а потом «даунхилл» - скоростной спуск сверху. Наверху проложили деревянную тропу, по которой можно прогуляться до «видовок» или стать «бердвотчерами»- понаблюдать, как дятел долбит ствол или маленькая птичка, не боясь тебя, будет собирать что-то на земле. 

Бердвотчеры: скоро все не по-русски будет

Многие идут парами или компаниями с рюкзаками дальше, к столбам, чтобы прогуляться как следует, а то и вовсе заночевать и встретить рассвет на столбах. Вообще, красноярцы показались нам очень спортивными: велосипеды, бег, скейт, ролики. Похвально.

А еще здесь богатая история, так что Красноярск вполне себе заслуживает, чтобы сюда приехать специально и на несколько дней.

Мы же двигаем дальше...

20 лет спустя. Как мушкетеры

Итак «Соболь» - бензин, коробка, грузовой микроавтобус. Единственное утешение – машина новая, на гарантии и прошла всего 10 тысяч км. Соорудили в грузовом отсеке спальник, сложили шмурдяк, убрали перегородку и заменили передний диван: в «Соболе» он в принципе не откидывается, поэтому мы взяли сидушку от старенького «Лит Айса» и поставили ее – регулируется, к тому же разворачивается на 180 градусов.

Навигаторы, зарядки, преобразователь 12/220 V – в салон и алга! («алга» в переводе с татарского «вперёд» – прим.ред.)

«Соболек»

Чтобы наверняка прочувствовать Дальний Восток, надо обязательно проехать всю трассу «Амур». Это непередаваемые ощущения, особенно, для жителей густонаселенных регионов: когда ты два дня пронзаешь тайгу и «смотришь кино про дорогу». Конечно, 20 лет назад экстрима было больше – никакой тебе сотовой связи, не взял с собой канистру бензина – сам виноват. Сейчас же неудобством считают, когда связь не 4G - интернет медленный.

На старую «федералку» мы все же заехали

Трасса «Амур», после того, как по ней от Хабаровска до Читы проехала желтая «Калина-спорт» (коих на самом деле было две) с Владимиром Владимировичем за рулем, долгое время была для дальневосточников, не особо избалованных хорошими дорогами, идеальной трассой: пусто, прямо, ровно. Собственно, из-за очень низкого трафика дорога долгое время оставалась действительно в хорошем состоянии, кроме… «амурских волн». Это такие участки, где дорога «гуляет», вспучивается и в результате идем волнами: ты такой едешь 140, а тут начинается – вверх, вниз, вверх, вниз. В результате – борозды на асфальте, образованные в процессе взаимодействия деталей автомобиля (как правило, картера или защиты ДВС) с асфальтовым покрытием. Если не гнать, то заметить эти «чиркаши» нетрудно и неприятного шорканья можно избежать. 

«Амурские волны» и «чиркаши»

Еще пару лет назад «амурскими волнами» славилась ЕАО в районе Лондоко, сейчас их там выправили, проверить свою подвеску можно теперь на границе Амурской области и Забайкалья – там, где «Амур» максимально забирается на север, в зону вечной мерзлоты.

В Забайкалье мерзлота и таяние грунта вообще много бед натворили на трассе. Чтобы как-то минимизировать разрушительное воздействие на дорогу, в некоторых местах стали устанавливать что-то вроде навесов из профлиста, которые собрали и положили возле дороги, но только не на землю, а на винтовые сваи. Мы долго гадали, для чего конструкция, и в итоге расспросили дорожных рабочих. Оказывается, это защита от солнца – «козырьки» не дают растопить мерзлоту, соответственно, дорога не «плывет».

Защита вечной мерзлоты от солнца

Кстати, выяснить это удалось не с первого раза - большинство дорожных рабочих плохо говорят по-русски, а местных жителей работа на свежем воздухе, видимо не привлекает. Да и мало их тут – местных. Плотность населения в Амурской области – 2,2 человека на квадратный километр. И это ещё неплохо: в среднем по Дальнему Востоку на этой же площади находится 1,2 «человека», а в Якутии и вовсе - 0,32.

«Амур» теперь вечно в ремонте

Дорога вообще – хорошая лакмусовая бумажка. По трафику сразу видно – насколько регион экономически активен. По машинам – насколько хорошо живут местные жители (к примеру до Новосибирска самые дорогие машины чаще всего имели на номерах индекс 24/124 – Красноярский край). По характеру перевозимого груза становится понятно – какие технологические процессы происходят. Невооруженным глазом видно, что тот самый «поворот на Восток» если и не произошел, то уж точно в процессе. И замещение одного импорта другим тоже: все больше вместо японских экскаваторов Hitachi и южнокорейских Hyundai везут китайские Sany, а на иностранных фурах теперь не увидишь номера Евросоюза, максимум – BY, KG и KZ.

Въезжаем в Забайкалье. Видно, что на стеле на границе регионов часть фразы закрашена: это последствия присоединения региона к Дальневосточному федеральному округу. Едем, вспоминая поговорки из разряда «Бог создал Ялту и Сочи, а черт – Сковородино и Могочу». Хотя как эти населенные пункты выглядят сегодня мы не знаем: трасса уже больше лет 10 проходит мимо, лишив местных жителей возможности зарабатывать придорожной торговлей.

Где-то на трассе

Тюрьму, кстати, декабристы строили себе сами. Позже дом Трубецких перенесли на то место, где была тюрьма, а от нее самой остался лишь забор.

Забор из «тех времен»

Вообще, вдоль трассы достопримечательностей немало: ГЭС в Новобурейском, космодром в Циолковском, Иволгинский дацан в Бурятии, но про них надо либо знать заранее, либо «курить интернет». Дорожных указателей, как на Сахалине здесь вы не найдете.

Нижнебурейская ГЭС

В Забайкалье примерно в районе Чернышевска, где, по легенде, «перегонщики» в свое время целовали асфальт, изрядно подустав от зубо-, стойко-, амортизатородробильной «федералки» в гравийном исполнении, которая начиналась от Биробиджана и заканчивалась здесь, происходит первая «смена картинки»: взору открываются расчудесные виды в виде знаменитых забайкальских степей. 

Бурятия. Вид на Селенгу со «Спящего льва»

Следующая смена декораций – в Бурятии, где к уже ставшим привычными видам степей и табунов лошадей добавляются дацаны, в том числе, и самый крупный в России – Иволгинский. Заночевав у его стен, наутро мы посетили дацан и уже в полдень, проскочив мокрый и затянутый туманом Байкал,  покинули просторы Дальнего Востока.

Иволгинский дацан

Продолжение следует…